Огненный Феникс

      Я просыпаюсь за рабочим столом в полицейском участке. Всю ночь просматривал записи с камер видеонаблюдения, читал дело по Лондонскому обездвиживателю, так и уснул на этих папках и фотографиях с невыключенным компьютером. Фотографии убитых красивых девушек, связанных в неестественных позах, с кровоподтеками на шеях и завязанными ртами, рты застыли в немом крике. Я и раньше, во время работы в патруле, видел много смертей, но это было другое. Перестрелки банд, поножовщины пьяных, ограбления наркоманами, драки футбольных фанатов, вышедшие из-под контроля, автомобильные катастрофы. Здесь, в отделе убийств, я с головой погрузился в самые страшные стороны человеческой души, увидел, на какие зверства способны люди ради денег, мести, из-за ревности и больной одержимости, как у этого маньяка. Такая работа убивает душу, не знаю, как Кристоферу удаётся так спокойно к ней относиться. Видимо, эта работа атрофирует со временем сострадание, заставляет отстраняться от всего этого ужаса, чтобы не сойти с ума. Думаю теперь, что всё-таки это не так уж и плохо, что меня высылают в Патели Бридж, в этом маленьком тихом городке не должно быть такой высокой концентрации безумных убийц, как здесь, в Лондоне.       Кристофер заходит в кабинет с двумя кофе из «Старбакс», бросает своё пальто на небольшой диван, который у нас стоит для ночных дежурств, удивлённо смотрит на меня и возмущённо говорит: — Сэм, ты снова спал за столом! Хоть бы до дивана добрался! Ладно, ты серьёзный парень и случайные связи не для тебя, но заведи себе хотя бы девушку, чтобы у тебя был стимул возвращаться домой!       Я тянусь за кофе в его руках: — Второй кофе для меня? — Да, держи. — Спасибо.       Протирая сонные глаза, беру дымящийся кофе, делаю пару глотков и продолжаю: — Какая девушка? Меня высылают через несколько месяцев, а в отношения на расстоянии я не верю. — Ах, да… Мне очень жаль, Сэм. Ты этого не заслужил, это ужасно несправедливо. За то, что ты раскрыл заговор в полиции, целую сеть раскрыл по внедрению шпионов из мафии, другие получили лавры и повышения, а тебя ссылают в какую-то деревню.       Я горестно вздыхаю, но пытаюсь перевести тему разговора, потому что не люблю, когда меня жалеют. — Крис, почему ты выбираешь всегда именно брюнеток? — Я? Я даже особенно над этим не задумывался, — он усмехается. — Хотя, припоминаю, как белокурая девочка в детском саду отвергла мои чувства. Я был влюблён в неё, дарил ей сладости и игрушки, а она разбила моё сердце, выбрав другого мальчика. Тогда, в такое тяжелое время, меня утешила брюнеточка, поцеловав меня. Видимо, это идёт оттуда. А почему ты спрашиваешь? — Потому что камеры ничего не дали, постояльцы и персонал тоже ничем нам не помогли. Я думаю, нужно искать по-другому, попытаться понять психологию маньяка. Почему он любит именно обездвиживание и темноволосых девушек любит убивать? Вот ты, Крис, никогда не хотел никого связать?       Детектив смотрит на меня как на ненормального и начинает громогласно смеяться: — Нет, никогда! Ты что, Сэм! Мне нравится, когда девушки подо мной извиваются, когда исследуют руками моё тело, какое связывание? Я за полную свободу в постели. — А наш маньяк хочет контролировать абсолютно всё сам. Мы уже знаем, что этот человек очень богатый, думаю, он молодой наследник какой-нибудь крупной компании. Возможно, ему противно то, что такое высокое положение ему досталось только благодаря его богатым родителям, он не мог этого добиться сам, контролировать полностью свою жизнь, поэтому доминирует с помощью обездвиживания девушек. Но почему именно брюнетки? Если у тебя с ними связаны приятные воспоминания, то у него — нет, поэтому он их убивает. Вопрос в том, что сдетонировало так в его жизни, чтобы превратить из обычного любителя БДСМ в серийного убийцу? Должна быть самая первая жертва, с которой он был связан более тесно, чем со всеми остальными. — Но не было других связанных девушек! Были только эти шесть, объединяла их только похожая внешность. И больше ничего. — Он мог развязать свою первую жертву. А что, если она была его девушкой, а он случайно задушил её? Почувствовал абсолютную власть над чужой жизнью, вошёл во вкус и стал убивать других девушек, похожих на неё. И объединяла жертв не только внешность. — А что же? — Девушки не его круга. Он богатый избалованный парень. Я посмотрел род деятельности жертв, действительно, они абсолютно разные: студентка, официантка, медсестра, учительница, продавец одежды и маникюрщица. Простые девушки и богатый любитель БДСМ. Ничего не напоминает?       Кристофер сосредоточенно думает, затем его лицо озаряется догадкой, он хлопает себя по колену и восклицает: — Ну конечно же! «Пятьдесят оттенков серого»! Думаешь, поэтому девушки соглашались на верёвки с таким малознакомым человеком? — Интуиция мне подсказывает, что да. Ведь никто из родных и друзей девушек ничего о нём не знал, переписка на телефонах жертв с ним была с одноразовых номеров. Знакомы они были какое-то короткое время и уже были согласны с ним на такое, они не боялись его. Считали себя Золушками, нашедшими богатого принца с истерзанной душой, любящего садо-мазо. Надеялись исцелить его, но были обмануты и поплатились жизнью.       Детектив присвистывает от удивления. — Вот к чему приводит романтизация БДСМ! И что же ты предлагаешь делать дальше? — Мне кажется, единственный выход выйти на маньяка, это найти его самую первую жертву. Он мог развязать её, чтобы не подумали на любителя верёвок, мог оставить её не в отеле, а в более скромном месте. Мне нужны нераскрытые дела о задушенных брюнетках за период незадолго до его основной деятельности.       Кристофер отрицательно качает головой. — Ты думаешь, что удастся что-то найти? Это же Лондон! Только представь, сколько здесь может быть нераскрытых дел о задушенных девушках! Ничего не выйдет.       Я решительно смотрю на своего начальника: — Я всё-таки попытаюсь. Я не могу нормально спать из-за этого Лондонского обездвиживателя. Мне уже по ночам снится, как он душит связанных девушек, я просыпаюсь в гнетущем чувстве абсолютной безнадёжности. Мы обязаны найти этого монстра, найти и бросить его за решётку!       И вот, я нахожусь в архиве, зарывшись в папках и коробках уже целый день. Глаза уже болят от напряжения в этом тесном помещении с мерцающей лампой, мои руки листают пыльные дела одно за другим, одно за другим… Наконец, есть что-то похожее на то, что мне нужно. Эллисон Гарднер, 22 года, студентка, обучалась на археолога, темноволосая и зеленоглазая, задушена руками. Была найдена в своей съёмной квартире, здесь указан адрес. Нужно ехать по нему, может быть, из соседей кто-то что-то сможет рассказать.       Добираясь на метро до окраины Лондона, я иду по бедному грязному району и нахожу неприметное здание. Иду по длинному обшарпанному коридору, вижу квартиру, в которой жила убитая. Стучу в дверь, может быть, там кто-то живёт и впустит меня, чтобы я провёл осмотр, вдруг, что-то найдётся. Глухой звук моего стука разносится по пустому коридору, никто мне не открывает. Вдруг, слышу, как несмело со скрипом открывается дверь за моей спиной. Там стоит девушка с белокурыми волосами и испуганно смотрит на меня. Разворачиваюсь, дружелюбно улыбаюсь ей и показываю удостоверение со словами: — Здравствуйте! Помощник детектива Сэмюэль Макото, полиция Лондона. Скажите, пожалуйста, вы знали Эллисон Гарднер?       Мы сидим на тесной кухне девушки, я пью чай, успокаивающе улыбаюсь ей и задаю вопросы: — Что вы можете рассказать об Эллисон? — Она переехала сюда незадолго до своей смерти. Очень милая и добрая девушка, говорила, что порвала с парнем и съехала с квартиры, которую он для неё снимал. Мы с ней общались по вечерам за чаем, она оставила мне дубликат своих ключей, чтобы я кормила её кошку, когда она пропадает в университете за научной работой. — Эллисон называла имя парня? — Нет, она его скрывала. — Ключи от её квартиры у вас остались? — Да, где-то лежали, сейчас принесу.       Когда соседка уходит в комнату, ко мне вальяжно подбирается и прыгает на руки красивая сиамская кошка, я глажу её, она довольно мурлыкает. Девушка возвращается с ключами в руках, видя кошку на моих руках, робко улыбается и говорит: — Это Маркиза, кошка Эллисон. Я забрала бедняжку к себе после того, как её хозяйку… убили.       Когда я вхожу в пыльную квартиру со скудными остатками мебели, то начинаю думать, что искать здесь что-то бесполезно, ведь после смерти Эллисон здесь всё уже осматривали, всё уже перевернули, но ничего не нашли. Ничего, что бы указывало на убийцу. Сэм, опытные детективы вели эти дела и не нашли убийцу! А ты кем себя возомнил?! Всего лишь опальный помощник детектива, констебль, которого скоро отправят в ссылку на север. Ладно, спокойно, спокойно. Этого монстра необходимо остановить! Обхожу комнату, открываю и закрываю пустые шкафы, вижу домик-когтеточку для кошки. Эллисон очень любила свою кошку, если бы она хотела что-то спрятать, то куда она бы это убрала? Показываю на когтеточку и спрашиваю у соседки: — Это принадлежало Эллисон? — Да. Я всё думала забрать её для Маркизы, но не решалась войти сюда после смерти… Эллисон. Ведь это я нашла её… тело.       Прощупываю домик для кошки, трогаю внутреннюю обшивку… Что это? И нитки, как будто вручную кто-то по шву зашивал… Достаю из кармана небольшой складной нож, распарываю нитки и достаю свёрнутый лист. Разворачиваю его, а там написано: «Если со мной что-то случится, то его имя Алистер Ковингтон» и приложена фотография. Черноволосый кареглазый молодой мужчина.       Выбегаю из дома, вызываю такси и звоню Кристоферу. — Я нашёл его! Алистер Ковингтон, сейчас пришлю фото. Нужно выяснить, где он живёт и получить ордер на обыск.       Кристофер, получив фото, возмущённо отвечает мне: — Ты хоть представляешь — кто это? Известный плейбой и миллиардер, у Ковингтонов множество компаний в сфере строительства, промышленности и даже медиа. Да они аристократы, дальние родственники королевской семьи! Как я получу на него ордер? У тебя нет веских улик! — Кристофер, если ты засадишь такого человека, то мигом взлетишь по карьерной лестнице. Разве ты не засиделся на должности обычного детектива, разве не мечтал о повышении? Включи своё обаяние, свои связи и достань ордер.       И вот, мы стоим у особняка Алистера Ковингтона в стиле хай-тек, геометрические формы, панорамные окна, уже ночь, а свет в доме не горит. Я спрашиваю у начальника: — Как тебе удалось достать ордер?       Он самодовольно улыбается, прикусывает губу и отвечает: — В качестве аванса, судья Кэролайн Кроули давно на меня засматривалась… — Но она же старше тебя на 15 лет! И она не брюнетка. — Нет, но очень соблазнительная шатенка с шикарной фигурой, несмотря на возраст. Да и брюнетки мне уже поднадоели.       Мы звоним в дверь, нам никто не открывает, Крис хитро смотрит на меня и спрашивает: — Ты слышал крики за дверью? — Нет. — А я да!       С этими словами он выбивает дверь ногой и мы, держа пистолеты наготове, врываемся в особняк, проверяем все комнаты, но никого нет. В одной небольшой комнате с мрачным освещением находим фотографии убитых девушек, прикрепленных к стене, срезанные чёрные локоны, верёвки, плетки и кляпы. Кристофер присвистывает от удивления: — Настоящее логово маньяка! Орудия пыток, трофеи от жертв…       Иду в кабинет, на рабочем столе из красного дерева лежит блокнот, на пружинке остаток бумаги, словно Алистер что-то написал, вырвал листок и забрал с собой. Накладываю сверху другой лист бумаги со стола, заштриховываю карандашом. Да! Хватаю лист и бегу к Кристоферу. — Он уехал в отель «Мариотт», рядом с Лондонским глазом, и он уже должен быть там с очередной жертвой. Я поеду туда. Можно взять твой автомобиль? — Конечно! Но ты поедешь один? Может быть, вызвать группу захвата? — Нет, так мы его спугнем, оставайся здесь, вызывай криминалистов и оформляй улики, нам нужно хорошо собрать доказательства, чтобы засадить этого подонка, а я поеду за ним.       Сажусь в автомобиль Криса, давлю на газ и мчусь на полной скорости по ночным улицам Лондона. Еду на красный свет, обгоняю неспешно едущие автомобили, дрифтую на поворотах. А в голове стучит: «Лишь бы успеть, лишь бы успеть…». Сжимаю руль до хруста в пальцах, давлю на педаль газа, а перед глазами стоит, как Алистер Ковингтон душит свою очередную жертву. Резко торможу у помпезного здания отеля и забегаю внутрь. Узнав по описанию девушки и парня в капюшоне и очках у портье номер комнаты, в которую они заселились, подкрадываюсь к ней. Держа табельное наготове, выбивая ногой дверь и врываюсь в номер-люкс. — Это полиция! Руки вверх!       Вижу, как на кровати лежит связанная девушка с платком во рту, над ней нависает Алистер в одних боксёрах и душит её. Увидев меня, он отрывается от шеи своей жертвы, бросается мне навстречу. Он псих? Он хочет, чтобы я его застрелил? Ну уж нет, подонок, ты предстанешь перед судом. Он пытается нанести мне удары сверху, которые я блокирую предплечьями, бью ногой по его коленям, прикладом пистолета по голове, поваливаю на пол, завожу руки за спину и защелкиваю на них наручники. — Алистер Ковингтон, вы арестованы!       По рации вызываю подкрепление, и пока Алистер лежит в наручниках на полу, злобно сверкая глазами, подбегаю к девушке, снимаю платок с её рта, вижу слёзы на её глазах. Чувствую полную растерянность. Нужно её освободить от этих верёвок, как-то распутать, разрезать эти хитрые узлы, нужно её чем-то прикрыть…       Некоторое время спустя мы с Кристофером сидим в комнате для допросов, Алистер сидит за столом напротив нас, откинувшись на стуле. Я смотрю на него, пытаясь найти в его глазах хоть каплю сожаления и раскаяния. Ничего, абсолютно ничего. Только высокомерие и самолюбие, которое прёт от этого подонка изо всех щелей. Чёрные волосы, карие глаза, дорогой костюм и золотые часы на руке. Детектив ведёт допрос: — Мистер Ковингтон, отпираться бессмысленно. Дорогие адвокаты и влиятельные родственники вам не помогут. Улик против вас собрано предостаточно в вашем логове, плюс показания вашей последней жертвы, и самое главное — ваша ДНК, которую вы оставили на всех девушках. Так что хвастайтесь своими достижениями, о которых уже утром будут писать все газеты, и расскажите всё по порядку. — И о чём же вы хотите узнать? — О том, с чего всё это началось. Об Эллисон Гарднер.       Когда Алистер слышит это имя, то беспечная и самодовольная ухмылка спадает с его лица, он начинает злиться: — Эллисон была моей! Она принадлежала мне! Но мои игры стали, видите ли, пугать её, поэтому она порвала со мной и сбежала. Но она не понимала, какую власть я над ней имею. Когда я нашёл её, она снова не могла противостоять моему магнетизму и согласилась на последний раз. Её я не хотел убивать, или хотел… Когда я не рассчитал сил и задушил её, то почувствовал то, что было лучше секса. Абсолютную власть над чужой жизнью. — Как вам удавалось уговорить девушек, которые вас едва знали, на обездвиживание?       Снова хищная ухмылка, от которой бросает в дрожь, расползлась на лице маньяка. — Шутите? Да после «Пятидесяти оттенков» эти простушки, эти бедные овечки сами бросались мне на шею! Моё пристрастие к верёвкам добавляло плюс сто очков к моей притягательности. У этих дурочек не было никаких шансов противостоять мне! Я ведь их не насиловал, я же не насильник! Я поэтому не завязывал им рты во время секса, чтобы наслаждаться их стонами. Ох, им так нравилось то, что я делал с ними! И вот, после оргазма, когда эти довольные девки думали, что они нашли своего принца, который увезёт их на белом коне в мир обеспеченной жизни, их ожидало разочарование. Мне было мало власти над их телами, а вот сжимать их тонкие шеи, слышать их хрипы, видеть ужас в глазах… Ни с чем несравнимое удовольствие. Ведь женщины, эти порочные шлюхи для того и существуют, чтобы мы доминировали над ними, чтобы использовали их в своё удовольствие. Разве вы со мной не согласны, помощник детектива Сэмюэль Макото?       Алистер нагло смотрит на меня с самодовольной ухмылкой, и тогда я понимаю, что всё это время он говорил не с Кристофером, а со мной. Он не человек, он сущий дьявол, в нём нет ничего человеческого. Сжимаю кулаки под столом, жалею, что не пристрелил этого ублюдка, и борюсь с навязчивым желанием свернуть ему шею. Не могу больше находиться так рядом с этим чудовищем, чувствую, как тошнота подкатывает к горлу и выхожу в туалет. Там, стоя над раковиной, наблюдаю, как вода льется из крана. Набираю в ладони ледяную воду, споласкиваю лицо.       Я сидел рядом с этим монстром, дышал одним воздухом с этим психопатом и чувствую себя грязным. Пытаясь справиться с тошнотой, пью воду из-под крана и смотрю на себя в зеркало. Это дело меня доконало: лицо похудело, стало более бледным, синяки под глазами, в карих глазах нездоровый блеск. Провожу рукой по своим чёрным волосам, голова гудит. Ссылка в тихий Патели Бридж уже не кажется мне таким ужасным наказанием. Я давал присягу, я живу для того, чтобы спасать людей и наказывать преступников. Сколько преступников я уже бросил за решётку? Сколько людей спас? Я стал таким, чтобы заплатить полную цену за жизнь той несчастной девочки, но погружаться в чудовищные преступления серийных убийц, вести долгие допросы с этими недочеловеками с отсутствием морали и комплексом бога… Боюсь, это выше моих сил. Надеюсь, что в Патели Бридж такого не будет, надеюсь, что эта ссылка станет новым началом в моей жизни.