Огненный Феникс

      Сегодня чудесная погода для Лондона… Кажется, что природа смилостивилась над нами и решила хотя бы сегодня в день нашего самого главного и счастливого праздника с Агатой смилостивиться и подарить нам прекрасную теплую погоду. Гринвичский парк в период цветения сакуры — идеальное место для проведения нашей свадьбы. Возвращаться в Японию так скоро после тех ужасных событий нам с Агатой совсем не хотелось. Но сакура — особенный символ нашей любви. Одинокая сакура в Патели Бридж, деревья вишни в Гайд парке и Гринвичском парке, в Стокгольме. Мой подарок Агате… Поэтому расставленные столы для гостей под розовыми облаками цветов — мы быстро сошлись с Агатой на том, что проведем наш праздник именно здесь.       Я смотрю на свою уже жену и не могу оторвать глаз от неё. В белом кружевном платье с прекрасной причёской, украшенной цветами сакуры. Она в отдалении от меня сидит рядом с моей мамой и сестрой, общается с ними, то смущённо улыбается, то смеётся вместе с моей сестрой. Как же я рад видеть её такой… Беззаботной и счастливой. Без страха и ужаса в глазах. Я так увлеченно наблюдаю за своей женой, что не замечаю, как ко мне подкрадывается Кристофер Джексон. — Сэм! Всё прекрасно, спасибо тебе, что позвал меня на свой праздник! — А как же, Крис? Ты иначе на меня долго обижался бы.       Друг хлопает меня по плечу, хитро улыбается и говорит: — Мой скромняга Сэм повзрослел… Давно ли ты только пришёл ко мне совсем зелёный из патруля, а теперь создал уже свою семью, стал крутым частным детективом. Я горжусь тобой, Сэм. — Спасибо, Крис. Ты был отличным наставником для меня. И ты отличный друг.       Когда к нам вальяжно подходит Александр, то Кристофер оценивающе смотрит на него и представляется в ответ на представление шведа: — Кристофер Джексон. Комиссар полиции на Скотленд-Ярд. — Меня направили к Кристоферу проходить практику после службы в патруле. До того, как сослали в Патели Бридж, — объясняю я Александру. — Да, Сэм был лучшим моим напарником. А я сделал его настоящим детективом. — Не льсти себе, Крис! — усмехаюсь я.       Комиссар оценивающе смотрит на Александра, проходится по нему своим цепким взглядом копа от ног до самой макушки, затем поворачивается ко мне. — Так вот, на кого ты меня променял? На этого пафосного шведа? Теперь он твой лучший друг?       Я, еле сдерживая смех, отвечаю: — Ни на кого я тебя не менял. Он сам мне навязался. И достает меня постоянно. — Сэм, я ревную. Я думал, что я — твоя единственная любовь на всю жизнь, — только и может выдавить из себя Александр, явно уязвленный словами острого на язык моего бывшего начальника. — Что? Мистер Нильсен, так вы ещё и любитель гейского юмора? А вы в курсе, что Сэм — самый натуральный натурал? К чему это? Может быть, будете подкатывать к кому-нибудь другому? Сэм у нас — уже женатый человек.       Александр закипает от гнева, но проигрывает в этом поединке на острословие и, насупившись, уходит. А я удивлённо смотрю на своего друга и говорю ему: — Жёстко ты с ним… — Ничего. Поплачет и будет жить дальше. Боюсь представить, сколько такого и как долго тебе пришлось от него терпеть.       Когда Кристофер внимательно осматривает гостей, то его взгляд мрачнеет, когда он видит кое-кого в отдалении за одним из столов. — А Молли с Итаном ты зачем позвал? Ещё бы Монику Холидэй и Бетани позвал на свою свадьбу. — Что? Боюсь представить, что тогда Агата устроила бы мне. Молли никогда ко мне не подкатывала, она по тебе страдала. А Молли, да и Итан очень хорошо относились ко мне. Мы долго вместе работали. Так что прекращай, Крис. — Что прекратить? — Холить и лелеять свое уязвленное самолюбие. Что Молли перестала страдать по тебе, а нашла свое счастье с Итаном. Пора тебе уже вырасти. Только посмотри, какая у них прелестная дочь! Подойди к ним и пообщайся, порадуйся за них. Молли ты никогда не любил и никогда не смог бы сделать ее счастливой.       Я подхожу к столу, беру бокал с шампанским и подаю его комиссару. — На, выпей для храбрости. Подойди и поговори с ними.       Кристофер залпом осушает бокал, со звоном ставит его на стол и идёт в сторону молодой счастливой семьи. Я наблюдаю за ним сначала настороженно, но затем, замечая, как улыбаются Молли и Итан, как Крис играет с их дочкой, расслабляюсь и иду к тем, с кем я сегодня толком ещё не пообщался. Камилла и Мелани. Пробираюсь между столами и стульями, расставленными под деревьями сакуры.       Когда я подхожу к ним, Мелани несётся ко мне, я ловлю её как раньше, кружу под её заливистый смех, после чего останавливаюсь и держу на руках. Это рыжеволосое, словно солнышко, чудо улыбается мне и быстро-быстро говорит: — Здесь так красиво! А у тебя очень красивая невеста, Сэм. И добрая. — Уже жена, — поправляет девочку её мама. — Ну хватит, Мелани, сидеть на руках Сэма. Ему тяжело. — Что? Мелани совсем лёгкая! Как пушинка, — отвечаю я, снова начиная кружить девочку.       Когда я отпускаю Мелани, она бежит играть к дочери Молли и Итан. И её пышное розовое платье развевается от быстрого бега. А Камилла смотрит на меня своими печальными глазами и говорит то, что заставляет мое сердце забиться тяжело, отдавая болью. — Сэм, я знаю, что тебе не даёт покоя. Ты винишь себя в гибели Роберта. — Камилла, но… если бы он тогда не бросился меня спасать, то, возможно, был бы жив. Лучше бы тогда вместо него… — я не нахожу в себе сил произнести это слово, поэтому досадливо встряхиваю головой и отвожу взгляд от вдовы друга.       Тогда я чувствую мягкое касание к своему предплечью и слышу слова, от которых у меня всё внутри переворачивается. — Сэм, ты ни в чем не виноват. Они охотились на Роберта, они бы всё равно убили его. Это просто чудо, что ты тогда не погиб. Чудо, что тебя с того света вернули. И ты был ему прекрасным другом, ты добился ради него справедливости. Благодаря тебе его убийцы наказаны. — Но, Камилла, я думал, что ты меня винишь… — Нет, Сэм! Нисколько. Если было бы так, я бы, наверное, не пришла на твою свадьбу. Не радовалась бы так твоему счастью с Агатой. Я желаю вам настоящего семейного счастья, Сэм. Только береги себя. У тебя очень опасная работа, поэтому береги себя. Чтобы не оставить Агату одну с ребёнком, как меня оставил Роберт. Это всё, о чем я тебя прошу. А Мелани я рассказываю о тебе и о твоей службе с её папой всё только самое лучшее. — Спасибо, Камилла. Спасибо. Мне было очень важно услышать это. Тогда и меня послушай. Роберт не хотел бы, чтобы ты изводила себя. Тебе есть, ради кого жить. Живи ради Мелани и постарайся быть счастливой. Ради неё. — Да, Сэм. Я понимаю. Мелани нужна сильная и жизнерадостная мама. Она такая маленькая, я не должна давить её своими проблемами. Мой долг — сделать её детство счастливым. — Дело не только в долге, Камилла. Ты сама должна стать счастливой. Ради себя. И потому что именно этого хотел бы Роберт. Он безумно любил тебя и показал мне пример настоящей любви.       Когда Камилла уходит вслед за Мелани, ко мне подходит Агата, нежно улыбаясь. Я обнимаю её, притягивая к себе за тонкую талию, целую в висок и шепчу ей на ушко: — Я тебе сегодня говорил, как ты прекрасна? — Всего лишь сотню раз, — улыбается моя жена. — Значит, это будет сто первый. Ты прекрасна, тенши… И я жду не дождусь нашей первой брачной ночи, чтобы снять с тебя это красивое платье. — Только об одном и думаешь! — наигранно возмущается Агата, толкая меня локтем в бок. — А ты как будто об этом не думаешь! — Думаю! О том, как же мне хочется стащить с тебя этот галстук и костюм. И окончательно растрепались твою прическу. — Стащишь и растреплешь сегодня ночью, мой ангел. Осталось немного потерпеть.       И тут к нам подходит Томас, смущённо улыбаясь и поправляя очки. Он приближается к Агате, с завистью смотрит на неё и говорит. — Хоть мы уже и познакомились, Агата, мы ещё не успели пообщаться. Я хотел сказать тебе, что завидую тебе. — Почему же?       Понимая, о чем сейчас будет говорить Томас, я одариваю его таким красноречивым взглядом, но он лишь отмахивается. — Потому что тебе достался лучший парень на свете. Я бы забрал его себе, я предлагал Сэму пожениться. Но, к моему великому огорчению, он и не думал менять свою ориентацию. Поэтому я завидую тебе. Береги его. Заботься о нем, Агата, потому что ты даже не представляешь, какое сокровище тебе досталось. — Да представляет Агата, представляет, какое сокровище ей досталось, — досадливо отвечаю я, пытаясь оттащить Томаса в сторону.       Но он выдергивает свою руку из моего цепкого захвата и говорит нам: — И приезжайте чаще к нам в Патели! — Согласен, — отвечает Гудман, подходя к нам и пряча улыбку под своими усами. — О, мистер Гудман! Я рад вас видеть, — улыбается ему Томас. — Да мы же буквально вчера с тобой виделись в морге. Как отчет по вскрытию? Готов? — Да готов! Готов! Хоть сегодня вечером можете получить, как вернёмся в Патели.       Томас убегает, явно не желая разговаривать о работе, а Гудман провожает его насмешливым взглядом и посмеивается. — Молодежь…       Когда Гудман поворачивается к нам, то смотрит на нас с Агатой с такой отеческой теплотой, которую я никогда не видел у своего родного отца. — Я так рад за вас… Кто бы мог подумать, что тот зелёный парень, которого мне прислали из Лондона, так вырастет, как детектив, как человек. И теперь он создаёт свою семью. Будьте счастливы, дети. Цените друг друга, дорожите друг другом. — Будет выполнено, начальник, — отвечаю я, обнимая жену, ластящуюся ко мне. — И не забывай о старике. Ты теперь известный частный детектив в Лондоне со своим агентством. Но не забывай о том, как ты достиг всего этого. — Не забуду. Без вас, Гилберт, ничего этого не было бы. Я не могу передать словами, как я благодарен вам.       Музыканты играют, нежная трель скрипки наполняет атмосферу этого теплого весеннего дня. Но вдруг раздаются грохот, звон разбившейся посуды и пьяная ругань. — Все со мной нормально! Нормально все!       Мы с Агатой срываемся и бежим к месту происшествия. А там уже Александр и Рэйчел помогают подняться Еве, которая еле на ногах стоит. Она встаёт, шатаясь и вцепившись в бутылку, из которого уже успела разлить вино на свое красное платье. Увидев нас с Агатой, улыбается и подходит к нам ближе. — Извините за этот бардак… Я случайно. Рада за вас. Примите мои поздравления. Спасибо, что позвали. Жаль, что Эллиа не… может быть здесь. Ему бы здесь понравилось. — Агата, я отвезу Еву в гостиницу, — Рэйчел подходит ближе и тянется к девушке. — Я могу отвезти, — отвечает Александр. — А ты останься здесь, помоги Сэму и Агате. Все-таки это самый важный день в их жизни.       Александр подходит к Еве и так кстати ловит её, когда она снова начинает падать. Но она лишь сердито освобождается от его рук. — Не трогай меня! Сколько можно таскаться за мной? Ты Эллиа в подметки не годишься! Вот он… Он был таким…       Я мрачнею, вспоминая, как тяжело пришлось всем после гибели Эллиа. А Еве пришлось всех тяжелее. Дилан же, узнав, что его разрушительная ненависть и месть привели лишь к тому, что погиб его единственный друг, не смог выдержать мук внезапно проснувшейся совести. И повесился в психбольнице.       Голос девушки дрожит и срывается на плач, но она быстро берет себя в руки, вытирая слезы. Агата подходит к Еве, смотрит на нее с бесконечным сочувствием и успокаивающе берет ее ладонь и гладит. — Ева, поезжай с Александром. Отдохни. И я больше не могу смотреть, как ты губишь свою жизнь. Хватит. Эллиа… Не хотел бы этого! С завтрашнего дня ты отправишься в клинику. — Что? Ты хочешь меня в психушку упечь? — Нет! Ну какая психушка? Это место в пригороде Лондона, тихий и спокойный пансионат. Там очень хорошие врачи, они эффективно помогают людям с такой зависимостью. Они проведут тебе психотерапию. Это то, что тебе сейчас очень нужно.       Когда Александр уводит Еву, я сочувственно смотрю в их сторону. Тяжело любить того, кто всё ещё любит другого, ушедшего из жизни так внезапно и жестоко. А кто знает? Может быть, у них все и получится. Официанты начинают наводить порядок, музыканты продолжают играть, а гости — общаться. Все возвращается на круги своя, словно ничего и не было. Агата же подходит ко мне, грустно вздыхая, и кладет голову на мое плечо. — Наша свадьба безнадежно испорчена. Надо было послушать тебя. — Ты о чем? — удивлюсь я. — О том, что ты предлагал скромную свадьбу только для нас двоих. А я настояла на том, чтобы пригласить всех. Надо было послушать тебя. — Тогда все наши друзья нас не простили бы. Да и мама с Айко рады нас повидать. Не грусти, милая. Все будет хорошо. Завтра отправимся в свадебное путешествие. И там будем только мы с тобой, посвятим это время друг другу без остатка. — А куда по поедем? Ты так и не сказал мне! — Это будет сюрприз, Агата. — Ну уж нет! Говори сейчас. Порадуй меня, а то я расстроена.       Я выдерживаю интригующую паузу, хитро улыбаясь. Агата сердито цокает и толкает меня локтем в бок. — Говори!       Я громко смеюсь, но снова обнимаю жену и ласково целую ее в лоб. — Мы полетим в Австралию, тенши. — В Австралию? — удивляется Агата. — Помню, ты как-то послал Алекса в Австралию, когда он притащился с чердака сразу после нашего первого раза. — Я тоже помню, — смеюсь я. — Ну а вообще, я давно мечтал побывать в Австралии. Увидеть океан там, Большой Барьерный риф, попутешествовать по стране. — Здорово! Большой путешествие с любимым мужем, — улыбается Агата. — Скорее бы завтра. — Скорее бы, — мечтательно отвечаю я. — А пока пойдем к нашим гостям. Нам их ещё нужно развлекать. Потанцуем ещё. — Пойдем, Сэм.