Выпадая из гнезда кукушки

Всю ночь Какаши и Сакура разбирались с документами, иногда отвлекаясь на посторонние темы и увлеченно болтая, словно заново узнавая друг друга. Девушка перечерчивала все графики, так как они были смазаны и немного кривоваты. Ему было сложно сделать ровный график с поломанной рукой, поэтому эту обязанность взяла на себя Сакура. Под утро Какаши последний раз пересчитал все полученные цифры, дабы на собрании не всплыла какая-нибудь ошибка. Такая нудная волокита с цифрами выматывала. И если Какаши еще хоть как-то держался, то Сакура мирно посапывала, положив голову на стол. Он перенес ее на диван и накрыл мягким пледом, даже это далось ему с трудом — рука все еще не зажила. По этой же причине он не смог донести девушку до спальни, дабы не мешать спать шуршанием бумаг. Когда отчет был готов и несколько раз перепроверен на наличие ошибок, Хатаке принял душ и стал собираться в резиденцию. Он обязан присутствовать там в форме шиноби и в джонинском жилете. Водолазку шиноби на загипсованную руку было натянуть выше его сил, поэтому просто выудил из закромов шкафа старую растянутую темную футболку, но зато с символом водоворота на рукаве, а сверху уже накинул душный и абсолютно бесполезный жилет, он даже кунай не остановит, что уж говорить о вражеской технике. А вот с повязкой Конохи возникла проблема, ткань никак не хотела завязываться. В итоге Какаши психанул, откинул надоедливое клеймо в сторону и, прихватив отчет, двинулся в резиденцию Хокаге, оставив дубликат ключей на трюмо в коридоре. Ему надо было прийти до начала собрания, дабы подготовить копии отчета и дать с ним ознакомиться Пятой. Цунаде хмурым взглядом скользила по отчету, иногда кивала и переводила взгляд на сонного Какаши, который в очередной раз без разрешения расположился на диване в кабинете и потягивал кофе, как у себя дома. Только закурить Пятая ему не позволила, грозясь снова отправить в больницу. Наверное, только эта угроза на него и действовала, ведь Цунаде прекрасно знала о большой «любви» джонина к больницам. — Отчет хороший, — сказала Пятая, передав папку Шизуне дабы она подготовила копии для всех присутствующих на собрании джонинов. — Презентацию подготовил? — Да-а, — протянул мужчина, зевнув. Все-таки отвар куноичи был сильнее, чем лошадиная доза кофеина. — Обязательно все делать в последний момент? Я дала тебе предостаточно времени, но отчет ты доделывал сегодня ночью, так? — Цунаде снова закипала на ровном месте, казалось, ей просто хотелось придраться к Хатаке, так как в отчете изъянов не было. — Какая разница? Главное отчет сдан в срок и на собрании будет представлен в лучшем виде, — холодно говорил Какаши, — и вообще, все было бы намного проще, вылечи ты мне хотя бы руку. — Тебя и так каждый день Шизуне латает… или нет? — Пятая перевела заинтересованный взгляд на помощницу, но та лишь судорожно закивала и ретировалась из кабинета под предлогом сделать копии отчета.  — Все так, — нехотя признался джонин, вспоминая с каким недовольством каждый день ходил в больницу. — Но всем известно, что ты бы лучше справилась. — Сочту это за комплимент, — самодовольно подняла подбородок Цунаде, расплывшись в улыбке. — Однако ниндзя-медики не волшебники и собрать за минуту кости, да еще и так чтобы рука была полностью здорова, не могут. А тем более такие переломы как у тебя, раздробили-то конкретно, еще и с использованием чакры. Ты должен был проходить в гипсе месяца два, если не больше. А так, с помощью Шизуне, можно снять гипс уже через несколько дней. Бандаж на ребрах рекомендую носить еще с неделю. Какаши тяжело вздохнул, не видя смысла больше с ней спорить, осталось потерпеть всего-то несколько дней. — Но руку не напрягай и откажись на ближайшие несколько месяцев от своих сумасшедших тренировок, — добавила Цунаде, зная Какаши и его страсть к альпинизму. — Понял, — отмахнулся Какаши, направляясь вместе с Цунаде в конференц-зал, там уже на столе аккуратно разложены копии отчета, выставлены бутылки с водой для каждого, а на специальной доске вывешены графики. Собрание проходило в обычном режиме, почти все джонины сидели со скучающими выражениями лица, не потому что Какаши так нудно рассказывает, а потому что это никому не интересно. Обычная обязаловка, которая идет вместе с должностью и правом голоса. На собрании могли находиться не все джонины, коих много, а лишь те, которые обладали законодательной инициативой и правом голоса на подобных мероприятиях. В таком же составе решаются военно-политические вопросы деревни, и они же отдают свои голоса за одного из кандидатов в Хокаге. Решающие голоса принадлежат Хокаге, Главе Корня и старейшинам, но последние редко присутствуют на ежемесячной отчетности. Также в виде исключения на собрании был Шикамару, который джонином не являлся и даже не имел права вставить свое слово, но был допущен только по личной просьбе отца. Лишь несколько человек слушали Какаши — Глава клана Нара с сыном и Пятая с помощницей. Другие вполуха улавливали информацию, им было куда интереснее продумывать стратегию боя. Но абсолютно все стали предельно внимательны, когда Какаши перешел к заключительной стадии своей презентации, а именно к предложению по улучшению производства на плантациях с помощью передовых технологий и введение нового отдела в подсистему резиденции. Этот отдел должен был взять на себя часть обязанностей Хокаге, таких как проставление печатей и передача проверенных отчетов в следующий отдел. — Канцелярия облегчит ношу Хокаге и сделает его деятельность более продуктивной, — закончил Какаши, закрывая папку, говоря тем самым, что презентация окончена. Но никто не спешил расходиться, все сидели в молчании и обдумывали сказанное. — В его словах есть доля истины, — первым опомнился Шикаку, — однако будет затруднительно ввести новый отдел и передать ему все дела. Одним днем это не делается и застопорит продвижение всех дел, в том числе и выплаты зарплат. Когда речь зашла о зарплатах, шиноби загалдели. Они перешептывались между собой, взвешивая затею Какаши, с учетом слов Шикаку, гения Конохи, и им было важнее получать вовремя свои деньги, чем беспокоиться о том, сколько на плечах Хокаге лежит забот. — Да, Шикаку прав, — продолжил Какаши, не обращая внимание на галдеж, — но сейчас происходит то же самое, только дела задерживаются не в связи с открытием нового отдела, а на столе Хокаге. Проставление печати и подписи на отчетах с миссий низших рангов занимает 75% времени Хокаге, отсюда страдают другие области, и деревня топчется на месте. — Но работникам нового отдела тоже надо платить зарплаты, а казна деревни не безразмерна, — подала голос Цунаде, она уже загорелась идеей спихнуть всю монотонную работу на другой отдел, а самой выпивать саке, но титул Хокаге лежал неподъемным грузом на ее плечах и вынуждал заботиться о казне. — Во-первых, перевести работников с архива в канцелярию, оставив только двоих, — продолжал Какаши, уверенный в своей идее и видя в глазах Пятой предвкушение, — десятерым там делать нечего, они просто протирают штаны. Во-вторых, денег казны вполне хватит нанять еще с десяток человек в новый отдел. — Подпись на таких документах все равно должна быть Хокаге, — кто-то выкрикнул из толпы, видимо переживая за стабильность выплаты его денежек. — На такие случаи есть доверенность, — вздохнул Какаши, будто говоря очевидные вещи. — Придется также изменить концепцию приема выполненных миссий. Не ставить подпись на каждой бумажке, а ежедневно систематизировать все в единый отчет и отправлять на печать и подпись заведующему канцелярии, на кого и выдается доверенность. — Что ж… — сказала Пятая, выпрямившись на стуле, — план хорош и продуман. Возникнут проблемы только с введением нового отдела… У кого-нибудь еще остались вопросы к Какаши? — джонины молчали, обдумывая все «за» и «против», хотя по большей части их волновали стабильные выплаты и наличие миссий, на выплаты с которых они и живут. — Если вопросов нет, то приступим к голосованию. Кто «за» введение в структуру резиденции нового отдела? Подняли руки около десятка джонинов, в их числе и Шикаку Нара, но всего на собрании присутствовало около сорока человек, представители кланов либо просто джонины, купившие себе право голоса. Остальные же не поддержали идею Какаши, по большей части потому, что застопорятся выплаты зарплат на неопределенный срок, а многие из присутствующих имеют жен и детей, которых надо кормить. — Остальные, как я поняла, «против», — цыкнула Пятая, — тогда я отдам свой голос в поддержку Какаши. Ей очень понравилась идея Хатаке, мужчина на собственной шкуре прочувствовал, насколько зашивается Хокаге с бессмысленной документацией, но Цунаде, почему-то была уверена, что этот план не родился за одну ночь. Какаши и раньше думал о чем-то похожем, а сейчас ему просто выпал шанс лично ознакомиться с отчетами отделов, а именно бухгалтерии, и составить наглядный график. Хоть она и отдала свой голос в поддержку идеи Хатаке, но разрыв в голосах был слишком большой, а ее голос хоть и был равен двум, однако сильно на результат не повлиял. — Тогда мне больше нечего сказать, собрание считаю оконченным, — безэмоционально сказал Какаши, ни капли не расстроившись. Точнее сказать, он предполагал именно такой исход, все беспокоятся о своих шкурах, а не о развитии деревни. Джонины стали плавным потоком покидать конференц-зал, а Какаши открыл бутылку с уже остывшей газировкой и сделал несколько жадных глотков, еще на середине презентации в горле пересохло, но снять перед всеми маску и удовлетворить жажду он не мог. — Какаши-сан, Ваш план достоин реализации, — пролопотала Шизуне, собирая папки с огромного продолговатого стола. — И давно ты думал об этом? — ехидно спросила Пятая, когда в конференц-зале остались только они втроем. — Закралась идейка, когда Минато-сенсей стал Хокаге, — сказал Какаши, натягивая на лицо маску. — Со времен Четвертого?! — в один голос удивились Цунаде и Шизуне. — Ну да, — пожал он плечами, — пойду я, пожалуй, если больше не нужен. Шизуне, можем сегодня снять гипс? Помощница перевела вопросительный взгляд на наставницу, но не увидев от нее какой-либо реакции, кивнула джонину, после чего последний удалился, а за ним побежала Шизуне, понимая, что если Какаши сказал «сегодня», то это означает сиюминутно. Пятой тоже пришлось пойти с ними, так как Шизуне не удастся залечить руку полностью. После снятия гипса, Хатаке с наслаждением почесал руку, наслаждаясь свободой движений. — Не дергай так сильно! — повысила голос Цунаде. — Я еще не залечила! Какаши смиренно опустил руку на стол, а Пятая в течение двадцати минут беспрерывно проводила лечение. Однако даже после всех манипуляций, в кости остались мелкие трещины, которые могут напоминать о себе при сильных нагрузках. Дома Какаши небрежно скинул обувь и прошел в гостиную. Он хотел плюхнуться на диван, зарывшись головой в подушку, но вместо этого аккуратно прилег, закрыв глаза рукой. Не хотелось бы самому себе причинять очередную порцию боли неосторожными движениями. — Агх, достали, — тяжело вздохнул Какаши. — Все-таки не поддержали идею? — понимающе спросила девушка. — О, Вам сняли гипс. Не рановато? Голос доносился со стороны ванны. Какаши резко подорвался на диване, поморщившись от ноющей боли в ребрах и уставился на Сакуру. Девушка легко улыбалась, потирая влажные волосы махровым полотенцем. — Ты что здесь делаешь? — грозно спросил Какаши. — Еще и в таком виде? Сакура вмиг залилась румянцем и немного одернула его футболку, которая была ей до середины бедра. — Простите, не нашла ничего подходящего, — искренне пролопотала куноичи, она и вправду не нашла у него какого-то халата и поэтому пришлось надеть его футболку, которая сушилась в ванной на батарее, а свои узкие шмотки натягивать на влажное тело еще то удовольствие. — И Вы же сами заперли меня тут, — Сакура похлопала ресницами, смотря на него абсолютно правдивыми глазами. — Ты ведь даже не пыталась подергать ручку двери, — буркнул Какаши, а затем уже громче добавил: — Ключи, между прочим, лежали на трюмо. — Вы не рады меня видеть? — наигранно надулась Сакура, а в глазах плясали озорные чертики. Какаши сразу раскусил ее игру и мягко улыбнулся под маской. — А я старалась, приготовила Вам завтрак. — Очередную отраву? — добродушно усмехнулся Какаши, любуясь как забавно она морщит носик, когда начинает злится. — Вот же чурбан! — закипала Сакура. — Не удивительно, что у Вас до сих пор нет жены! — А что, метишь на ее место? — продолжал он ее подтрунивать. — Этого еще не хватало! — буркнула куноичи, проходя на кухню и накладывая по тарелкам омлет с рисом — единственное, что было у мужчины из продуктов и на что хватило познаний Сакуры в области кулинарии без использования книги рецептов. — Я теперь ни за что не выйду замуж, это такая морока. Садитесь есть. Какаши усмехнулся ее громким заявлениям и прошел на кухню, сев на свое излюбленное место. Омлет был удивительным, Хатаке даже подкалывать Сакуру не стал, тем более ему уже давно хотелось с ней серьезно поговорить. Девушка заметила его отстраненную хмурость, и сама непроизвольно напряглась. — Что Вас беспокоит? — участливо поинтересовалась Сакура, борясь с желанием прикоснуться к нему. — Если это из-за собрания, то Вы сами вчера говорили, что большинство голосов будет не в Вашу пользу. Не волнуйтесь, идея отличная и план досконально проработан. Станете Хокаге и сами внедрите новую систему. Сакура положила руку ему на плечо и слегка сжала ладонь, чувствуя под футболкой бандаж. Он взял ее руку в свою и плавно переместил пальцы на пульс, затем поднял хмурый взгляд на девчонку. — Плевать я хотел на собрание, — выплюнул он. — Меня ты интересуешь, — щеки девушки вмиг налились румянцем, а пульс участился, она перевела взгляд и отдернула руку, поняв, что он ее проверяет на ложь. — Что с ребенком? Мебуки не успела еще… — Ах, это. Не волнуйтесь, Какаши-сенсей, я не беременна, — слегка улыбнулась Сакура, но поспешила добавить, увидев померкший взгляд Хатаке, он сейчас наверняка себя винит во всем: — И никогда не была. — Т-так… ты соврала? — опешил Хатаке, выронив палочки. — Это была лишь глупая попытка отменить свадьбу, думала с довеском в виде чужого ребенка даже Кацура не захочет взять меня в жены, — неуверенно говорила Сакура, избегая злобного взгляда, которым сверлил ее мужчина, — ну, знаете, позор королевского рода и все такое. Я уже сама сотню раз пожалела, что ввела всех в заблуждение… — В заблуждение? — повысил голос Какаши. — А что бы ты делала через девять месяцев, где взяла бы ребенка? — Об этом я как-то не подумала, — зажмурилась Сакура, кожей чувствуя исходящий от Какаши гнев. — Я хотела, чтобы Кацура разорвал брачный договор, а потом я бы во всем призналась. Какаши тяжело вздохнул, не найдя, что еще сказать девушке, пораженный ее глупостью. Но еще больше он боялся, что ложь может оказаться правдой. Он молча достал из сумки шиноби три разноцветные коробочки и положил их на стол. У Сакуры глаза округлились, она узнала для чего нужны эти штуки и поняла, что сейчас скажет джонин. — В этом вопросе тебе больше нет доверия, — строго вымолвил Какаши, тоном, не терпящим возражения. — Иди делай тест. Используй все три. Сакура поджала нижнюю губу и обреченно удалилась в ванную комнату, попутно вздыхая как заключенный, идущий на казнь. Спорить с Какаши в таком состоянии было бесполезно, она прекрасно понимала, что сильно провинилась и никакие оправдания не смогут смягчить его гнев. Тем более было не так уж сложно предоставить ему вещественные доказательства и уже забыть, наконец, эту историю. Спустя мучительно долгие минуты, девушка предоставила ему три отрицательных теста за разную стоимость, от самого дешёвого до самого дорогого. Какаши угрюмо смотрел на одну полоску, будто ожидая, что вторая еще не проявилась, а Сакура стыдливо сжимала подол футболки и кусала припухлые губы. — Лучше еще удостовериться и сходить к гинекологу. — К кому?! — ошарашенно вылупила она глаза. — Не пойду я ни к какому гинекологу! Или ты так хочешь ребенка, что не хочешь признавать действительность?! — Нет, — мрачно отозвался Какаши. — Я должен быть уверен на сто процентов. Потому что то, что я собираюсь сделать может его убить. Сакура удивленно уставилась на него, не в силах прочитать по хмурому лицу его мысли. Он что, собрался избить ее? Девушка инстинктивно сделала несколько шагов назад. — Собирайся, — буркнул джонин, отправляя пустые тарелки в раковину, а тесты в мусорное ведро. *** По пути в больницу, Сакура снова строила из себя заключенного и злобно зыркала на своего надзирателя, а когда не видела в его глазах никакой жалости и намека на помилование, то тяжело вздыхала и понурив голову, шагала дальше, хвостиком за Какаши. Мужчина резко остановился, от чего Харуно уткнулась лбом в его спину. — М? Чего стали-то? — недовольно проворчала Сакура, обходя его и становясь рядом. — Передумали обрекать меня на великий позор? — яд из Сакуры так и брызгал, но все остальное недовольство она засунула куда подальше, увидев перед входом в больницу молодого лорда. Девушка испуганно перевела взгляд на Какаши. От него исходила такая жажда крови, что даже Сакуре стало страшно. Он смотрел на Кацуру исподлобья, даже левый глаз открыл, готовый в любую секунду пронзить блондина райкири и нашпиговать того кунаями, превращая в игольницу. Молодой лорд напряженно сглотнул, так как оставил свою охрану у дома Сакуры, дабы те сообщили, когда она появится. Ведь кому придет в голову устроить покушение на лорда посреди деревни шиноби? Оказывается есть один кандидат. Кацура даже не предполагал, что встретит их вместе. — Спокойно, спокойно, — дрожащим голосом проговорил Кацура, подняв руки вверх. Он боялся за свою жизнь, ведь этот безумец может легко его убить и плевать тому, что за это казнят на месте. — Я пришел с извинениями. Могу я поговорить с Сакурой наедине? — А перед Какаши ты не хочешь извиниться? — нахмурилась куноичи, выходя немного вперед. — Он пришел к тебе поговорить, а ты избил его, прекрасно понимая, что используй он против тебя силу и это приравнивалось бы к покушению на жизнь лорда и государственной измене. — Я, можно сказать, предотвратил это, — хмыкнул Кацура, тщеславие вновь возобладало над ним, — твой любимый, — с презрением выплюнул молодой лорд, — предпринял попытку убить меня. Я всего лишь приказал охране задержать нарушителя, лично от меня приказа «избить Какаши Хатаке» не прозвучало. Но я обязательно накажу стражу. Кацура ехидно улыбнулся, видя, как закипает Какаши. Сакура уже давно поняла, что молодому лорду нравится доводить людей до белого каления и наслаждаться их бессилием против него. Ведь стоит шиноби хоть раз дать волю эмоциям против молодого лорда и с их плеч сразу же полетит голова. Девушка во избежание подобной ситуации обхватила руку джонина и прижалась к нему. Какаши перевел на нее затуманенный гневом взгляд, а шаринган уже принял замысловатый узор, переходя в стадию мангеко-шарингана. Он облегченно выдохнул, закрывая левый глаз, понимая, что Кацура больше не посмеет причинить Сакуре боль, тем более в его присутствии, поэтому нет смысла злиться и совершать необдуманные поступки, поддавшись эмоциям. Ведь это не в его духе. Какаши сам удивился, что так разозлился только увидев неудавшегося женишка. — Нам не нужны твои извинения, — твердо сказала Сакура, вздернув волевой подбородок, — просто исчезни из моей жизни. Сакура схватила Какаши за руку и потащила в больницу, проходя мимо молодого лорда и даже не одарив того взглядом. Уже в прохладном больничном холле, девушка отдышалась. Её всю колотило от злости, что не находила выхода. — Прости, — уже своим привычным безэмоциональным тоном сказал Какаши, — не знаю, что на меня нашло. — Ничего, я Вас прекрасно понимаю, — усмехнулась девушка, — меня саму до сих колотит. Ну и мерзкий же он тип. Да меня Орочимару так не злил, как Кацура. Какаши тепло улыбнулся, потрепав Сакуру по голове, от чего та немного смутилась. Как же ей не хватало этого жеста с его стороны. Он всегда взъерошивал ей макушку и говорил, что все наладится, а она ему всегда верила. — Ты ведь не забыла, зачем мы сюда пришли? — А может не надо? — взмолилась куноичи, жалобно смотря на него. — Надо, Сакура, надо, — серьезно сказал джонин, подталкивая ее к лестничному пролету и махая дежурной медсестре за приемным столиком, он здесь частый гость. И ему немного поднимало настроение, что сегодня врачи будут мучить не Какаши, а Сакуру, ту, которую постоянно угрозами затаскивала его на медосмотр. Своего рода маленькая, но невероятно сладкая мстя. Девушка на каждом этаже жалобно всхлипывала и умоляла Какаши не вести ее к гинекологу, мол она сама варилась в этом котле под названием «больница» и прекрасно знает какие сплетницы обитают в этом террариуме. Да и часу не пройдет как весь персонал будет знать, что Сакура Харуно посетила гинеколога, на предмет беременности, да еще и в компании Какаши, а значит предполагаемого отца. А там осталось дождаться окончания рабочего дня, чтобы вся деревня знала, что она залетела от Какаши и вообще это уже третий ребенок. — Ну, пожалуйста, — продолжала Сакура, — я же не отмоюсь потом от этого позора. Но Какаши был непреклонен. Как его выставлять извращенцем, осеменяющим несовершеннолетних девочек перед Мебуки, так все нормально, никакого позора в этом не наблюдается. А как посетить гинеколога и сказать, что пришла на обычный плановый осмотр, так все, трагедия века. — Так уж и быть, снаружи подожду, — потешался над ней Какаши. — Так ты еще собирался со мной в кабинет заходить, — захлебывалась она возмущением, — чертов извращуга, больше и шагу не сделаю! Сакура резко остановилась, сомкнув руки на груди и упрямо вздернув курносый носик. Будь у нее чакра, она бы еще и к полу прилипла, чтоб наверняка. Какаши лишь как-то зловеще ухмыльнулся и перекинул ее через плечо. А затем еще и шлепнул вырывающуюся девчонку по упругим ягодицам. — Пусти-и-и-и, — молотила она его по спине, покраснев до самых ушей то ли от смущения, то ли от возмущения, — может кто-то увидеть. — Будешь еще громче орать и вырываться, точно и увидят, и услышат. — Отпусти меня… пожалуйста, — обмякла она на его широком плече, — я пойду сама, честно-честно. — Так же честно как обещала лежать в больнице? — продолжал он нести ее и отчитывать, поймав момент проучить непослушную девчонку за всё. — Я усвоила урок, — чуть не плача говорила Сакура, — больше не буду тебе лгать. — А что ты еще поняла? — он положил руку ей на задницу, намекая что не потерпит неправильного ответа. — Больше не буду врать родителям насчет беременности, — гнусаво выдала Сакура. — Только насчет беременности? — Насчет всего. — А мне? — Я хотела сразу признаться, еще у подъезда, но как-то не получилось, — вымолвила Сакура, раскаиваясь за свою ложь, а Какаши тем временем снова шлепнул девчонку. — Но и ты тоже хорош! Начал сразу же меня обвинять, что это ребенок Саске. — Ты хочешь, чтобы вся больница услышала о твоем положении? — Не нахожусь я ни в каком положении! — взорвалась Сакура, снова заколотив Какаши по спине, но мягко, чувствуя под футболкой бандаж. На что рука Какаши в очередной раз с характерным звонким звуком опустилась на наверняка покрасневшее полупопие. — Посмотрим, что скажет гинеколог, — буркнул джонин, мягко опуская ее на пол. — Что скажет гинеколог, — перекривляла его возмущенная и раскрасневшаяся Сакура. — Что не надо играть в БДСМ-игры хотя бы перед тем, как его посетить. У меня же вся задница пунцовая! — надулась куноичи, погладив больное место. — Какие интересные словечки ты знаешь, — гаденько ухмыльнулся Какаши, приблизившись к ее лицу. — Чувствуется влияние Ино и моей книжонки. Жаль вы, девочки, не знаете, что такое настоящие БДСМ-игры. — Извращенец, — взвизгнула Сакура. — Боже, с кем я связалась, — шла она к нужной двери и причитала себе под нос. — Надо же, какое рвение посетить гинеколога, — продолжал он подтрунивать над ней. Мужчина усмехнулся, услышав в ответ обиженное сопение. — Сделайте хотя бы вид, что Вы не со мной, — взмолилась Сакура, останавливаясь у двери с матовым стеклом, над которым огромными буквами написано «гинекология», чуть дальше уже сидело несколько человек, ожидающих своей очереди. Какаши понимал волнение девушки и сам не хотел, чтобы по деревне поползли нежелательные слухи, поэтому принял хенге обычной гражданской женщины лет двадцати пяти, находящейся на пятом месяце беременности. Сакура зажала рот, подавляя смешок. — Вам идет, — уже в голос рассмеялась Сакура. Какаши тоже усмехнулся, представляя себя со стороны. Две молодые девушки прошли дальше по коридору, сев на свободное место. Из нужного кабинета вышла гражданская лет тридцати и, вчитываясь в бумажку, что ей выдали, не торопясь пошла к выходу. Другая девушка тут же залетела следом. — Еще не поздно уйти отсюда, — тонко намекнула Сакура, откинувшись назад и прислонившись спиной к холодной стене. — Я не передумаю, даже не уговаривай, — строго сказал джонин, но заметив обиженную куноичи добавил: — Хочешь карри поесть? — Хочу, — оживилась Сакура. Ожидание было недолгим, женщине перед Сакурой надо было просто поставить подпись на очередной бумажке, поэтому Харуно повезло и ее приняли до обеда, а так пришлось бы еще час ждать. Под грозный взгляд куноичи, Какаши под хенге остался сидеть в коридоре, хотя он и не собирался заходить с ней, к тому же кто б его пустил. Как только Сакура вышла, раздраженно ткнула ему в грудь бумажку, но засмущалась, когда грудь Какаши, перевоплощенного в обычную гражданскую, подпрыгнула, а Сакура ощутила ее упругость. Мужчина будто очередной раз издевался над ней — сделал себе грудь третьего, неполного четвертого размера. Он внимательно пробежался по выписке, в которой Сакура попросила указать, что не беременна, мол такие требования на работе. Пришлось соврать, что нашла временную работу, вот и проходит медосмотр. Коллеги не стали допытываться, а просто написали то, что она хотела, перед этим проведя осмотр, конечно же. Они не стали менее любопытными, просто через пятнадцать минут начинался обед и им не хотелось бы тратить свое свободное время на неинтересные сплетни. Какаши облегченно вздохнул, удостоверившись, что девушка полностью здорова, не беременна и даже менструальный цикл не сбился. Сакура раскраснелась, поняв, что сейчас читает мужчина и выхватила у него справку, пропихнув ту поглубже в карман штанов. — Всё? Прочитали, что хотели? — возмущенно фыркнула куноичи и не дожидаясь Какаши быстрыми шагами неслась к выходу. На лестничном пролете, убедившись, что рядом никого нет, Какаши снял хенге и сказал: — Обращайся ко мне на «ты», когда мы наедине. Сакура коротко кивнула, подавляя улыбку. Она и так неосознанно скакала в обращениях, но ей безумно нравилось звать его просто Какаши. Самой перейти на «ты» не давало воспитание, она будто только и ждала его разрешения. — Эм… Какаши. — М? — А мы сейчас идем есть карри? — Сакуре не хотелось с ним расставаться, ее не покидало чувство страха, что они снова не будут видеться друг с другом неделями или еще хуже будут избегать встречи. — Да, — кивнул он в подтверждение своих слов, засовывая руки в карманы, — хотел с тобой обсудить кое-что. *** Молодые люди присели на дальний столик в одном из хороших заведений, в которых подавали карри. Сакура заказала себя большую порцию, а Какаши стандартную, но поострее. Конечно же, не забыли про чай и данго для Сакуры к нему. — Так, о чем ты хотел поговорить? — пробубнила Сакура, уплетая карри за обе щеки, от которого во рту приятно жгла острота и немел язык. — Я хочу снять печать, блокирующую твою чакру, но это очень рискованно, — хмуро говорил Какаши, так и не притронувшись к своей еде. — Я так и не смог полностью расшифровать технику, с помощью которой Орочимару ее запечатал. Поэтому риски большие. Но вместилище, в котором сейчас находится твоя чакра и куда продолжает поступать не бесконечно. — Понимаю, — опустила Сакура голову, будто услышав смертный приговор. Собственно, отчасти так и было. — Если оставить все как есть, то даже обычной гражданской я буду не долго. Лопну от переизбытка запечатанной энергии. Если сразу снять печать, то вся накопленная чакра быстрым потоком потечет по организму, что приведет, в лучшем случае к разрыву каналов чакры… в худшем, исход тот же, что и в первом случае. — Верно, — кивнул Какаши, не сомневаясь в сообразительности своей ученицы. — Но ты ведь нашел выход? — на глазах куноичи выступили слезы, она не хотела умирать, тем более после того, как у нее только начала налаживаться жизнь и Какаши разрешил обращаться к нему неофициально. — Скажи, что нашел… я не хочу умирать… Мужчина длительное время молчал, так как решения не было. Расшифровка печати и разблокировка ее с помощью обратного начертания символов кровью был единственный вариант. — Ну не молчи, Какаши! — неосознанно повысила она голос, всхлипывая. — Ты сказал что то, что ты задумал может убить ребенка. Что ты имел в виду? Говори… — Я хотел попробовать обратную пятиконечную печать, — сипло отозвался Какаши, он даже не смотрел на девушку, понимая, что опять придется причинить ей боль и эта боль будет даже сильнее пыток Орочимару, — но она лишь ослабит ее. — Это… когда в живот бьют? — неуверенно спросила девушка, она была слаба в познаниях запечатывающих техник. — Угу, — угрюмо буркнул Какаши. Он приспустил маску и отхлебнул чай. Девушка теперь полностью видела его напряженное лицо. — Тогда в чем смысл? — всплеснула она руками. — Если просто ослабит… — Тогда в организм протечет часть чакры, одна сотая где-то. — Тц… капля в море, но… — девушка прикусила ноготь, — это сделает чакроканалы более пластичными, верно? — Лишь теория, — пожал он плечами, — но ты сама посуди, в твоем организме несколько месяцев не было и намека на чакру. Что будет с чакроканалами, если по ним резко потечет инородная энергия? — Очередная проверка? — недоверчиво приподняла она бровь. — Можно и так сказать, — Какаши погрузил в рот ложку острого карри, от чего вкус был ярче. — Еще если все пройдет гладко, то у тебя сильно упадет контроль. Придется наверстывать. Приготовься к тому, что у тебя контроль над чакрой будет даже ниже, чем был в Академии. — Потренируешь? — ехидненько улыбнулась куноичи, продолжая уплетать карри. Затея была безумная, высокий шанс умереть, и эта смерть не будет легкая, но Сакура не боялась. Ему она всегда безоговорочно доверяла и сейчас понимала, что он не хочет причинить ей боль, и тем более потерять, поэтому будет предельно осторожен. Когда Какаши получил все знания клона, то просто выл от бессилия. Проще было пойти к Орочимару со всеми тайными знаниями Конохи и клана Учиха, на которые он просто слюни пускал и попросить снять печать. А может на это и был расчет? Иначе больше нет смысла оставлять подопытную и покидать убежище, при этом оставив в каморке записи об экспериментах. Специально буквально под нос подложил свои наработки этой техники, дабы кто-то, когда расшифровал понял безвыходное положение Сакуры. Какаши не сомневался, Змею прекрасно известно, что Сакура — ученица Пятой Хокаге, та, которой было суждено превзойти своего учителя, все-таки лазутчиков и шпионов санина так и не удалось обнаружить. Теперь тем, кто расшифровал его технику ничего не оставалось, кроме как пойти на переговоры с Орочимару, а вот последний уже мог запросить все что угодно, даже джинчуурики. — О чем задумались? — Да так, — отмахнулся Какаши, — опять на «Вы» ко мне обращаешься? — Еще не привыкла, — усмехнулась Сакура, а Какаши тяжело вздохнул, что ему удалось перевести тему. Харуно не следует знать, что она была для Орочимару не только подопытной, но и разменной монетой. Молодые люди медленно поглощали пищу, наслаждаясь компанией друг друга и обсуждали оставшиеся вопросы. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, вот и перед ними стояли пустые тарелки и остывший чай, которого тоже ненадолго хватит. — Если у тебя больше нет дел в деревне, пойдем, провожу до дома, — сказал Какаши, вкладывая деньги в коробочку для счета. — До моего? — вырвался у нее глупый вопрос. — До чьего же еще? — усмехнулся джонин, подталкивая зависшую Сакуру к выходу. По пути к ее дому, шиноби наслаждались теплым ветерком, что запутывал их шелковистые пряди. Вместе с ветром в нос ударял запах свежескошенной травы и пряные ароматы специй из одноимённой лавки. — Во сколько завтра сможешь прийти ко мне? — сказал Какаши, сжав кулаки в карманах. — Значит уже завтра… — грустно прошептала куноичи. — Давай с утра, чего тянуть кота за… Какаши приподнял бровь и удивленно посмотрел на девушку, не прекращая улыбаться. — Что? — всплеснула та руками. — Так всегда мой папа говорит, приелось. Какаши посмеялся, а Сакура широко улыбнулась и тоже разразилась хохотом. — Сакура, — окликнул он ее у подъездной двери, — объяснись с родителями и предоставь справку. — Хорошо-хорошо, — отмахнулась Сакура, закатив глаза. — Только правду им расскажи, а не очередную байку про «показалось, почудилось», — строго говорил Какаши. — Поняла? — Д-да, — нехотя прошипела сквозь зубы куноичи, злясь, что Какаши видит ее насквозь, ведь именно это она и собиралась преподнести родителям в красивой упаковке. — Смотри мне, узнаю, что соврала — выпорю, — и натянул добродушную улыбочку. «Черт, улыбка как у дьявола», — мысленно вздрогнула девушка. — До завтра! — выкрикнула Сакура, скрываясь за подъездной дверью и усердно делая вид, что ничего не слышала. Какаши же усмехнулся, не уставая удивляться ее детской непосредственности и искренности. В любом случае, ему безумно нравится подшучивать над ней и наблюдать за ее быстро меняющейся мимикой. Наверное, если не все, то многие безэмоциональные люди любят наблюдать за выражениями лиц других, раз уж сами на такое не способны. Вон Сай вообще превратил это в свое хобби и проводит «исследования», наблюдая и зарисовывая человеческую мимику. Иногда даже специально доводя новых друзей, дабы насладиться их искренними эмоциями. А у Какаши для таких развлечений есть Сакура. Она для него как лучик света, ему самому становится теплее от ее смеха и широкой улыбки, особенно если это все устремлено на него. Раньше мужчина отталкивал ее от себя, отказывался тренировать, хоть девчонка и просила. Все потому, что видел в ней Рин, а когда розоволосая изъявила желание стать ирьенином, стало еще хуже. Страх потерять Сакуру так же, как и Рин следовал за ним по пятам и сейчас не оставлял его. Ему снова придется сделать ей больно. Он может убить ее собственными руками, стоило только ошибиться в одном иероглифе. Ему было страшно как никогда, история снова повторяется. Если он потеряет еще и Сакуру, то какой смысл вообще в его существовании, если он постоянно теряет дорогих ему людей? Домой Какаши вернулся мрачнее тучи, плохое предчувствие не покидало его. Он сразу же стал просчитывать процент вероятности успеха. Так до полуночи и провозился, не прикоснувшись к отчётам.