гейщит про мисту и джорно

Ни отца, ни его любовника дома не было. Джорно пробежался по комнатам, проверяя все двери и комнаты, и внутренне ликуя: «Наконец я дома один!». Сердце стучало, как отбойный молоток. Ему хотелось остановить момент, перемотать время и всегда держать Мисту за руку, раз за разом возвращаясь в его крепкие пальцы. В этом ведь нет ничего странного? Что может быть чище и священнее любви? Красивее темных глаз, которые он прячет за соболиными ресницами, высоких скул и выразительного рта? С каждой неделей, проведенным в компании с другом, он находил в себе все новые грани. Его мозг научился отстегивать ненужную информацию и задники, с которыми начиналась любая история Мисты, или поддерживать любую, даже самую бредовую, тему для разговора. Сегодня открытием дня было — Возбуждение. Горячая волна которого, не могла держать Джорно на ногах, заставляла его ходить из одной комнаты в другую и расставлять предметы по местам. Это не было возбуждением тела, то было возбуждением мозга. Ликующего в победном танце, махающего извилинами и теряющего последние клетки мозга, который прямо в черепной коробке обливался топленым шоколадом, сыпал на себя конфетти и звал неистовые мысли о загорелом теле с жадностью поедать его. Как любой уважающий себя подросток — Джорно смотрел, но вернее сказать — видел, порно. Иногда порно случалось в соседней комнате, а иногда и на диване прямо в коридоре, когда захлестывающая страсть не слышала ничего, даже настойчивый умышленный звон ключей. Он видел и обычное порно, которое воспринимал в учебных целях, поглаживая твердеющий член, но после окончания ролика, он всегда шел пить чай. Сейчас же мыслей не хватало. На этом этапе нужно приступать к действию: решительному и бесповоротному. Он, Джорно Джованна, должен научиться и поцеловать эти отвратительно манящие губы. Ночь, пентхаус, кухня, холодильник. Он взял в руки спелый помидор; красный и плотный, было чувство, что тот лопнет, если его сжать хоть чуть-чуть сильнее. Джорно уже видел такое в какой-то комедии по телевизору и никогда не думал, что такое произойдет с ним в реальной жизни. Джорно никогда не целовался, он не считал, что в его возрасте это большая потеря, но упасть лицом в грязь перед Мистой не хотел. Он закрылся в своей комнате, сел на кровать, предусмотрительно подстелив под себя полотенце, и продолжал смотреть на ярко красную ягоду. Джованна закрыл глаза, представив смуглое лицо и пухлые губы Мисты, приблизился губами к красной коже, ощущая ее холод. Сложив губы бантиком чмокнул помидор несколько раз по-круговой, нежно прислоняясь и скользя. Немного приоткрыв рот и вытащив кончик языка увеличил территорию действия, охватывая все больше. Он лизал и сосал бедную ягоду, до тех пор пока кожица не лопнула, и свежая влага не потекла по губам и подбородку прямо на светлую пижаму. Но и тогда Джованна не остановился, углубляя свой неумелый, но настойчивый поцелуй, он поглаживал языком, покусывал зубами мякоть помидора, представляя, как перенесет свой драгоценный урок на жизнь. Его рука внизу поглаживала вставший член через мягкую ткань штанов, разворачивая руку, представляя горячую ладонь Мисты со смешными квадратными ногтями. Чем глубже он уходил в раскуроченный помидор, тем жестче трогал себя, до тех пор пока разряд прошедший от члена до мозга не заставил его кончить в трусы и упасть на подушки. Пальцы до сих пор сжимали красное месиво. Розовый язык облизывал крошечные зеленые семечки, оставшиеся на мокрых губах, а подбородок до самых щек был в красных разводах. Джорно глубоко дышал и широко распахнутыми зелеными глазами смотрел в белый потолок; «если ему так классно было целоваться с едой, то как же это будет с Ним?» — он зажал помидор в кулак, перенося руку на майку, которая мгновенно принимала бледно красный окрас в районе живота, и лежал до тех пор, пока его не стало морозить под мокрой пижамой и штанами с застывшей спермой. Вскочив с кровати, прежде чем снять через голову мокрую одежду, он карандашом черкнул по блокноту: «Есть план, расписать.» И только тогда принялся скидывать в кучу пижаму, полотенце и белые облегающие боксеры, почесал покрытый белыми кудряшками лобок и решил лечь спать без одежды.