Paradoxxx

Лео вальяжно растянулся на своей лежанке, всем своим видом демонстрируя полное безразличие, полуприкрыв глаза, почти засыпая. Глядя на него, Нацу от души позавидовал питомцу – хотелось быть таким же безмятежным и совершенно равнодушным ко всему, кроме корма и поглаживаний. В который раз Нацу думал о том, что слишком много он думает, утрирует и прокручивает в голове, зацикливаясь на одном и том же, но сделать с этой дурацкой чертой характера ничего не мог. Сойк ушел совсем недавно, и Нацу смотрел на его подарок и глуповато улыбался. Просыпаться в его объятиях оказалось более, чем просто приятно. Нацу пробудился чуть раньше, испытывая невыносимую головную боль, а помимо этого, боль во всем теле, словно вовсе не за любовными утехами он провел эту ночь, а за перетаскиванием тяжелых предметов. Рука Сойка покоилась на его животе, он некрепко обнимал его сзади, дыхание его чувствовалось на коже. Стараясь не разбудить гостя, Нацу выбрался из постели, с твердым намерением привести себя в порядок. Отражение его не порадовало: лицо отекло, под глазами залегли круги, сам он будто посерел и в целом выглядел далеко не самым лучшим образом. Он долго умывался, надеясь, что холодная вода хоть немного облагородит его вид. Когда он вышел из ванной, Сойк уже не спал, и, одетый, сидел на кровати, залипая в телефон. «Сейчас опять поздоровается, ну, точно», - подумал Нацу, и улыбнулся, когда Сойк сказал: - Привет. - Утро, - кивнул ему Нацу. Удивительно, но никакого смущения или неловкости он не ощущал, хотя обычно именно это сопутствовало утру после близости. – Кофе будешь? Но Сойк отказался, сославшись на дела и сетуя, что половину из них он уже проспал. Уже прощаясь, Сойк кивнул на коробку, так и забытую на пороге и спросил: - Ты подарок хоть собираешься открывать? - Точно, - чуть не хлопнул себя по лбу Нацу. – Размеры интригуют. - Я старался, - честно отозвался Сойк, складывая руки на груди. – А когда вчера прочитал твои сообщения, понял, что не прогадал. - Какие сообщения? – переспросил Нацу, прекрасно понимая при этом, о чем речь. Краска стыда обагрила его щеки, когда он вспомнил весь пьяный бред, что отправлял Сойку. - Твои, - просто ответил Сойк. – Добрался до телефона, пока ты был в ванной. Ты ужасно милый, Нацу, - тихо засмеялся Сойк. – Ну, открывай. Нацу, порадовавшись возможности заняться делом и не краснеть за свое бездумное поведение, активно принялся распаковывать подарок и восхищенно выдохнул, когда увидел содержимое. - Вау, - только и мог сказать он. – Спасибо… Презентом оказался стул, подходящий по цвету к кухонной мебели, с высокой спинкой и мягким сидением. - Пожалуйста. А то вдруг гость случится. - Крутой… - Самый обыкновенный, но от этого не менее полезный, - ответил Сойк. – Ну, мне пора. Нацу поднял взгляд, все еще раскрасневшийся после напоминаний о сообщениях, и напоминал нашкодившего школьника. Прищурившись, Сойк подался вперед, касаясь губами его губ, и Нацу, удивляясь собственной смелости, обнял его, превращая поцелуй из невинной ласки в отчаянный жест, которым хотелось выразить и благодарность и извинения одновременно. - Пока, - попрощался Сойк, отстраняясь. - Давай, - ответил Нацу, отпуская его, а после его ухода долго смотрел на стул, стоящий в коридоре, и думал о том, что Сойк – самый идеальный на свете человек. Обезболивающего в доме не нашлось, к тому же заканчивался кошачий корм, и Нацу уныло начал собираться, понимая, что вылазка из дома необходима. Натянув медицинскую маску и надевая очки, он думал о том, как прекрасно, что есть возможность скрыть лицо, он дошел до ближайшей аптеки, игнорируя оживленный шум дневного города. Перед ним в аптеке стояла пожилая женщина, дотошно расспрашивающая о чем-то фармацевта. Девушка выглядела даже замученной – видимо, клиентка была здесь уже довольно долго, и придирчиво рассматривала фиксаторы и лангетки. - Мой внук потянул мышцу на футболе, - уже в третий раз за время пребывания в помещении Нацу говорила она. – Соревнования для него очень важны, мне нужно самое лучшее, чтобы он выздоровел как можно скорее, - непререкаемым тоном говорила она. - Вот – лучшее решение, - отвечала ей фармацевт. – Модель этой лангетки была разработана в начале этого года. В ней можно и мыться, она не натирает кожу и плотно фиксирует. - Это точно лучшее, что вы можете предложить? – тарахтела бабушка. - Да, - подавив вздох отвечала девушка. Нацу усмехнулся, сочувствуя аптекарше – неизвестно сколько подобных клиентов ей приходилось выслушивать каждый день. - И за сколько заживет разрыв? - Две, максимум три недели. - Это очень долго, - качала головой женщина. – Что ж, если у вас нет ничего лучше… - она повертела в руках лангетку. Нацу обратил внимание на нее – она была практически полностью идентична той, что лежала у него дома, за исключением цвета. – Давайте, - согласилась, наконец, женщина. Девушка пробивала товар с видимым облегчением. Когда Нацу попросил необходимый препарат, она даже не стала вдаваться в подробности, и, расплатившись, он зашел в магазин, купив корма и воды, не дотерпев до дома, выпивая лекарство прямо на улице. На голодный желудок таблетка подействовала почти сразу, боль отпускала, оставляя только похмельную слабость и дурноту. Коньяк по-прежнему стоял на столе, и от его вида Нацу замутило, он поспешно спрятал бутылку в шкаф, не желая даже видеть ее, и пытаясь вспомнить, куда запропастился его сотовый. Обыскав всю квартиру, и так и не найдя аппарат, он решил, что тот найдется сам, пиликнув очередным пришедшим сообщением или разразившись звонком. Налив себе кофе, он уселся на подаренный стул, снова возвращаясь мыслями к Сойку, силясь разгадать такую неожиданную его смену настроений. Вспомнилась старушка из аптеки – Нацу даже усмехнулся сам себе – он также придирчиво и скрупулезно пытался разобраться в сложившейся ситуации, как она выбирала фиксатор для внука. Лагнетку надо было вернуть, и Нацу улыбнулся причине еще одной встречи с Сойком, решив упаковать ее сразу, чтобы уже не забыть. Доставая ее из шкафа и укладывая в пакет, Нацу замер, вспоминая слова девушки-фармацевта. Разработана в начале этого года, так она сказала?.. Откуда тогда она у Сойка, который ничего не ломал себе со старшей школы? Он сел на диван, вертя ее в руках. Медленно в его сознании выстраивалась логическая цепочка событий. Сойк был далеко не дурак, а значит, не заметить его жаждущих взглядов и жеманных вздохов он не мог. Сойк никак не травмировался долгое время, а значит, заваляться, как он выразился, лангетка у него не могла, тем более, нового дизайна. Разобрать и перевезти установку ему мог помочь кто угодно другой, тот же Леда, с которым он был вчера перед тем, как приехать к нему, но все-таки, выбор Сойка пал на Нацу. Наверняка Сойк озадачился и подарком, желая подарить что-то нужное и полезное, и не поленился подобрать элемент мебели под цвет, еще и тащил его на третий этаж в неудобной коробке, а прочитав его откровенно тупые сообщения, Сойк не разозлился и не обиделся, а только назвал его милым. Собственные умозаключения Нацу порадовали, потому что никакого другого объяснения, что он попросту Сойку нравился не было. Услышав звук приходящего сообщения, Нацу первым делом, подумал о главном герое своих переживаний. Как вести себя дальше он не знал, и решил все пустить на самотек, заранее принимая любой его выбор. Звук был откуда-то из недр кухонного шкафа, и, когда перепробовав все ящики, телефон все же нашелся, неподдельное изумление отразилось на лице Нацу. Сообщение было совсем не от того, от кого ожидалось более всего. «Я хотел бы поговорить с тобой. Как насчет завтра днем? В два, в «Жирафе»», - гласил текст сообщения. Никаких приветствий, праздных вопросов – привычная манера общения, отсутствие смайликов и, в целом, ничего кроме сухого изложения фактов. Нацу смотрел на экран, понимая, что именно этой возможности он ждал последние полтора года, об этом грезил и мечтал, но заставить себя радоваться не мог. Только неясная досада коснулась его разума, и даже с некоей раздраженностью он подумал, что Казки писал совершенно не вовремя. Очевидным было то, что он пригласит его в свой проект, другой причины просить о встрече не находилось, и Нацу понял, что если раньше он согласился бы сиюминутно, то сейчас на пути к согласию возникало множество сомнений. «Хорошо», - набрал он ответ. «Жирафом» была довольно известная кофейня, с запредельными ценами и, по мнению Нацу, абсолютно дурацким названием, находившаяся, к тому же, едва не в самом центре города, куда ему надо было добираться более двадцати минут. Но куда больше этого Нацу раздражала сама ситуация – принимать решения он не любил, не умел и всегда потом жалел о выбранном, но жизнь будто бы специально часто ставила его на распутье. Каждый новый выбор неотвратимо приносил за собой сожаления и разочарования, не то в себе, не то в других, но и понимая при этом, что просто бежит от ответственности. Мысли о Казки Нацу трусливо отверг, отправляя сообщение Сойку о том, что надо бы вернуть лангетку, и переключаясь на куда более приятные мысли о нем. - Казки писал, звал увидеться, представляешь? – поделился Нацу, размешивая сахар в чашке. На сообщение Сойк ответил мгновенно, и также легко согласился приехать, будто оба они вцепились в причину возврата лангетки. Чистое везение, думал Нацу. Но сразу же согласился с тем, что немного везения он заслужил. Сойк занял стул, сидел, вытянув ноги и грея в руках ту самую кружку, которую когда-то Нацу не позволил взять Масе. - Зачем? - Не знаю. Наверное, хочет пригласить меня в brutal orchestra, - ответил Нацу. Слишком много событий свалилось на него за последние сутки. Не в этом ли ирония, что сначала дни тянутся в скучнейшем однообразии, но если уж жизнь и подкидывает новостей, то их всегда больше, чем можно переварить за раз. - Сессионником? - Понятия не имею, - пожал плечами Нацу, разворачиваясь, приваливаясь к подоконнику. – Скорее всего. - Сольные проекты обычно долго не живут. - Знаю, - Нацу ощутил легкий укол паники. Он был немного взвинчен, и ничего лучше, чем поделиться с Сойком своими переживаниями придумать не смог. - Ты не сможешь играть в двух проектах одновременно. Это как усидеть на двух стульях. - Знаю, - снова согласился Нацу. – Но что выбрать не знаю, - честно признался он. – Полгода назад я бы согласился мгновенно, но теперь… - он пожал плечами. - Перечеркнув всю предыдущую работу? – недоверчиво спросил Сойк. – Ты бы бросил группу? - Ты не понимаешь, - Нацу вдохнул. Секундная борьба внутри него закончилась, с безоговорочной капитуляцией недоговорок. Врать и увиливать перед Сойком не хотелось. – Казки он… Он невероятно талантливый. Я всегда думал, что без него все развалится, рухнет, как карточный домик. Он писал музыку, аранжировки, он сам занимался сведением, выбирал эффекты. Я думал, что успех группы полностью это заслуга, и когда он ушел я просто не верил, что что-то будет дальше. В Казки и был смысл группы, понимаешь? Он сам и был ею, - Сойк понимающе кивнул, ничего не говоря, показывая, что ждет завершения его мысли. – Я не знал, что делать без него. Вроде появился другой гитарист, но он и рядом не стоял, ни по технике, ни по композиции. Мне казалось, что это тупик, и когда он тоже ушел я даже был рад. Потом слушатели не приняли песню, и я подумал – ну, это точно крах. Я злился на всех и вся, и, откровенно говоря, даже сам хотел заявить о дисбенде, но в последний момент всегда передумывал. Что мы за группа такая? – Нацу фыркнул, помолчав несколько секунд, а потом продолжая с большей страстью. – Басист, вокалист да ударник – что мы могли? Но смогли, я даже не предполагал, что сможем. Наверное, я просто ждал конца, а Казки в это время собрал свой проект, давал концерты, пока мы сидели и пытались придумать какое-никакое сносное соло и ругались друг с другом на чем свет стоит. А с Казки не так, он всегда вдохновлен, он и есть вдохновение, - Нацу резко замолчал, обрывая свой монолог, прижимая кулак ко рту. - И ты хочешь последовать за ним? – нейтрально поинтересовался Сойк. - Раньше хотел, - слова прозвучали грустно, с ноткой ностальгии. - В конечном счете все сводится к простому желанию или нежеланию, - неопределенно ответил Сойк. – Я полжизни провел, проходя путь другого человека, не задумываясь, чего хочу сам, - он пространно развел руками, а Нацу уставился на него, чуть не открыв рот. – Ты хочешь того же, - закончил он. - Ты любил его? – спросил он раньше, чем подумал, и тут же об этом пожалел. - Нет, - сразу и просто ответил Сойк, так искренне, что сомневаться в его словах не было нужды. – Но думал примерно так же. О таланте и способностях, мол, с ним точно буду самым крутым. Но Леда, - Сойк произнес его имя как-то горько, будто нехотя. - Он такой же человек, как и все вокруг. Да, более способный, более техничный, но обыкновенный человек, а не идол какой. - Почему вы не играете дальше вместе? – вконец осмелел Нацу. - Потому что я не захотел, - спокойно ответил Сойк, совершенно не злясь такому напору. – Леда участвовал в огромном количестве проектов помимо основной группы, а я просто играл с ним в одной, и думал, что этого достаточно. Но находиться рядом с успешным не значит стать им. Может быть, играть с Джури не самое лучшее решение, это не слишком приятно после залов в тысячи быть в состоянии едва ли собрать сотню, да и тех, кто все еще помнит о Deluhi, но, тем не менее, это решение – мое. Наверное, Леде тяжелее всех дался наш дисбенд, но перенес он его явно достойнее, чем мы трое, - хмыкнул Сойк. - Леда будет играть с Казки, - зачем-то сказал Нацу. - Знаю, - Сойк кивнул. – Как раз вчера он об этом сказал. - У него… - Нацу замялся. – Все в порядке? - Неплохо, - уклончиво ответил тот. – Проблемы в семье. - У Леды есть семья? – оторопело переспросил Нацу. - Что тебя удивляет? - Никогда бы не подумал. - Вот и не думай, - рассмеялся Сойк. - Больно надо думать мне о вашем Леде, - фыркнул Нацу, и тоже рассмеялся. Рядом с Сойком было уже привычно тепло и спокойно, и это ощущение было даже лучше, чем интимная близость. В кухню вошел Лео, и Нацу уже было протянул к нему руки, но кот только презрительно махнул хвостом, запрыгивая на колени Сойка. – Вот предатель, - нарочито возмутился он, глядя как Сойк начинает гладить заурчавшего котенка. - Смотрю на тебя и удивляюсь, как в человеке может уместиться столько ревности, - произнес Сойк, подсаживая Лео так, чтобы тот, не оцарапав и не оставляя затяжек на кофте, залез на плечо. – Даже не представляю, как уживаться с этим в будущем, - добавил он. Лео растянулся на нем, закрывая глаза, наслаждаясь тем, как Сойк чешет его за ухом. Нацу подумал, что ослышался, и уставился на Сойка, но тот флегматично сделал глоток кофе и невозмутимо посмотрел на него в ответ. Некоторое время Нацу молчал, переваривая информацию, а после расплылся в глуповатой улыбке, и сел за стол напротив Сойка. - Я буду стараться, - произнес он, совершенно честно и искренне. Нацу иронично думал, о том, какие парадоксы может выкинуть судьба – всегда стремившийся к идеалу, он нашел его в абсолютно обыкновенном Сойке, который, наверняка, и сам не понимал своей уникальности. «Удивительно, как один разговор может изменить жизнь», - кажется, так сказал когда-то Маса, даже не подозревая, насколько его слова окажутся пророческими. Один разговор, один человек, появившийся в жизни случайно, наносит привносит такие изменения, в которые и не верилось никогда. Отвлеченно Нацу думал о том, что какие бы перемены теперь не произошли, он, наконец-то, к ним готов, более того – нуждается в них. Он смотрел на Сойка, чувствуя себя безмерно счастливым, душа его ликовала. Он пообещал себе, что сделает все возможное, чтобы Сойк испытывал тоже самое находясь с ним рядом.