***
Столица радушно встречала своего короля. Толпы людей собрались у центральных ворот замка, чтобы лицезреть прибытие королевской семьи. Оживленный и радостный гул людей затмевал собой шумы, доносящиеся с неспокойных вод Черноводной. Как оказалось, непогода добралась и до южных земель, что Рейенис очень раздосадовало. Девушка ошибочно лелеяла надежду на то, что сможет отдохнуть от дождей и грязи, но Королевская Гавань встретила их серым небом со свинцовыми грозовыми тучами и невыносимой духотой. К превеликому сожалению для Рейенис, их встречал Визерис. По выражению его лица было ясно, как день, что дядюшка не разделяет всеобщего настроения. Его угрюмой физиономией можно было пугать маленьких детишек, наверняка даже дикари скагги с вилами в косматых руках выглядят куда дружелюбнее. Принцесса ощутила на себе его неприязненный взгляд. Подниматься по нескончаемым ступенькам под тяжёлым взором Визериса было сродни самой изощрённой пытке. Санса, видимо, не обращала никакого внимания на холодность приветствия своего будущего родича. Её голубые глазки трепетно озирались то вверх, то по сторонам и пробегали по каждому клочку Красного Замка. Довольная улыбка не сходила с её очаровательного восхищённого лица. Эйегон заботливо придерживал невесту под локоть, помогая ей подниматься наверх. Девочка купалась в лучах всеобщего внимания. Рейенис многозначительно улыбнулась, продолжая свой невыносимо долгий путь. — Наконец-то ты вернулся, брат. — Визерис скривился в привычной ехидной ухмылке. — Рад, что ты не забыл обо мне, Визерис. Их руки сцепились, в казалось бы, дружественном жесте, но ни в глазах отца, ни дяди не было ни теплоты ни радости от встречи. Лианна тоже казалась напряженной, Визерис расцеловал её в обе щеки, на что она лишь кротко улыбнулась, поспешив проскользнуть в замок. — Дорогая племянница. — Визерис сухо поцеловал её длинные пальцы. — Север не пошёл тебе на пользу, твоя кожа так огрубела. — Таргариен сжал ладони Рейенис, вцепившись в неё стеклянными, ничего не выражающими глазами. — Счастлива снова видеть тебя, дядюшка. А ты, я смотрю, похорошел. Царствование идёт тебе на пользу. Рейенис подарила ему свою самую сладкую улыбку, но руки поспешила скорее убрать. Визерис на это ничего не ответил, сменив объект своего внимания на другого племянника, чем принцесса смогла немедля воспользоваться. Я бы разбудила дракона. От этих слов волна мурашек невольно пробежалась по телу, отчего Рейенис встряхнулась, будто бы избавляясь от надоедливой мошки. Сейчас этой мошкой был Визерис. Принцесса не могла выбросить из головы мысли о Дейенерис и о том, через что маленькой девочке пришлось пройти в этом драконьем логове. Неприязнь и порицание в сторону Визериса возросло до непредельных границ. Рейенис повела себя довольно сдержанно, в какой-то степени скованно, но в этот момент внутри неё шла неумолимая борьба: ей хотелось как можно скорее расцарапать ему нахальное лицо, чтобы больше никогда не встречаться с его бесстрастными пустыми глазами, и не видеть ехидную нервную ухмылку на скорченном сухом лице. Но несмотря на все отторжение, Рейенис понимала, что в какой-то степени боится его. Принцесса не хотела примиряться с этим чувством, но липкий страх захватывал своими холодными колючими путами и дерзость, и бойкость и всю её пышущую злость собой. Рейенис раздосадованно выдохнула. Она обещала тёте, что сможет защитить её от навязчивого Визериса, но как она может сделать это, если сама цепенеет от страха? Во мне пламя Валирии и непокорность Дорна. Я не должна бояться его.***
— Какое красивое. — Санса осторожно дотронулась до легкого полупрозрачного индигового шёлка. Рейенис не могла с ней в этом поспорить. Девушка озабоченно кружилась перед зеркалом, отчего её струящиеся шифоновые рукава вихрем проносились вокруг её точёной фигурки. Платье украшали крупные перламутровые жемчужины, а глубокий вырез обрамляли всевозможные драгоценные камни, сверкающие в еле уловимых лучах солнца. Рейенис ещё раз с большим пристрастием дотронулась до холодных камней, проведя смуглыми пальчиками по всей длине тесьмы. Принцесса последний раз восторженно взглянула на своё отражение. — Спасибо дяде Оберину. Я обязательно надену его в день именин. — Принцесса сменила его на другое платье из органди цвета спелого апельсина. — Это твои семнадцатые именины. Ты уже такая взрослая, Рейни. Рейенис не чувствовала себя взрослой, в душе она была все той же озорной девчонкой, которая гоняет Балериона по крепости Мейегора и клянчит у кухарки коврижки с абрикосовой начинкой. На людях она могла быть сдержанной юной особой, с присущей королевской грациозной напускной уверенностью и полным самообладанием. Получалось у неё это из рук вон плохо, сдерживать свои истинные порывы было очень сложно, особенно для наивной предсказуемой девушки, не испытанной жизнью и со всеми вытекающими из неё многочисленными заботами и проблемами, но Рейенис была уверена в том, что её лицемерная игра отработана превосходно. В чём-то она была права. Никто бы не осмелился подумать, что принцессу можно обидеть резким словом, что иногда на неё находит меланхолия, связанная с потерей матери и нехватки внимания со стороны отца, Рейенис никогда не говорила ему об этом, как и о том, что ревнует его к Джону и леди Лианне. Девушка видела как он счастлив в обществе своей новоиспеченной королевы и младшего сына. Зачастую он предпочитал ей общество жены, он нашёл в ней юдоль своей жизни, а главное любовь и понимание. Рейенис знала, что он не любил её мать, как следовало бы, но рушить обетованное счастье своего отца из-за своих мелких, в какой-то мере надуманных обид, она не хотела. — Взрослая. — Рейенис задумчиво протянула это короткое слово, определённо важное. Сказала она его скорее не для подтверждения слов Сансы. Для принцессы оно означало что-то слишком далёкое и расплывчатое, будто бы к ней вовсе не относящееся. Какая же я взрослая? Хотелось возразить Рейенис. Ещё недавно она заплетала себе колоски, просила отца поиграть ей на красивой позолоченной арфе и спеть песню про принцессу Дженни. Но это было уже так давно. Когда же она повзрослела? Когда Джон украл её первый поцелуй? Или это было гораздо раньше? — На твои именины съедутся столько лордов. Я слышала, что приедет сам Лорас Тирелл из Хайгардена, говорят он очень галантный, красивый и храбрый. Может он будет просить твоей руки? — Санса хитро улыбнулась, уплетая сочные сливы. Рейенис не случалось встречаться с Лорасом Тиреллом. Но слухи о нём дошли и до Королевской Гавани. Даже если он был бы и втройне красив, принцесса ни за что не вышла бы за него замуж. Их брак был бы крайне не выгодным для отца. Это была одна из нескольких причин. Самая главная, конечно же, Джон. Рейенис никогда не изменяла своим принципам и любви к сводному брату. К тому же, сир Освелл один раз обмолвился слухом о том, что Лорас волей-неволей, хочет стать самым что ни на есть настоящим рыцарем. На такой смелый порыв, Уэнт лишь посмеялся: «Прекрасным девам место в розовых садах, а не в ратном бою». — Сомневаюсь в этом. Цветочный мальчик мне ни к чему. Санса, по всей видимости, была разочарована таким резким язвительным ответом. Рейенис прокляла себя за свой длинный язык. Принцессе не стоит раскидываться неуместными шутками и пускать в обиход жаргоны в присутствии будущей королевы Вестероса. — Я хотела сказать, что ещё не выбрала своего суженого. Прости, Санса, я не должна была говорить такое. Мне очень стыдно, впредь такого не повторится. Санса ободряюще сжала смуглую ладошку Рейенис своей мягкой холодной рукой. В небесных ярких глазах девочки не было осуждения или каких-либо противоречивых чувств. Неловкость и смятение отступили, но какое-то еле уловимое напряжение всё же осталось. — Ты можешь шутить со мной сколько угодно, Рейни. Я рада, что ты можешь быть открыта со мной, я ценю это, правда. У меня здесь нет ни одной подружки, кроме тебя, а ещё Джейни. — Рейенис удивлённо посмотрела на Сансу. — Джейни? — Принцесса пыталась прикинуть в голове всевозможные имена фрейлин леди Лианны, дворцовых дам и даже служанок. Она догадывалась, о ком может идти речь, но Рейенис очень хотелось, чтобы это так и осталось всего лишь догадкой, но видимо судьба не хочет быть к ней слишком благосклонной. — Джейн Вестерлинг. — Санса при упоминании о фрейлине Рейенис благодушно улыбнулась. Если Санса по своей детской наивности и доверяла Джейн, то принцесса бы на её месте была бы как можно осторожна и осмотрительна с юной Вестерлинг. Их благопочтенная семья уж очень гордая. Леди Сибелла не упускает возможности в тысячный раз напомнить о том, что их предок когда-то занимал пост десницы, скорее всего эта самолюбивая надменная женщина даже и имени его не знает, но сунуть этот итак всем давно известный факт, она не поскупится. Рейенис не питала особой привязанности к Джейн, своей подругой и соратницей она её не считала, а лицемерно лить комплименты и выставлять несуществующую к ней любовь принцесса не желала. Да и как кандидатку в роли своей фрейлины, Рейенис её не рассматривала, за этот подарок спасибо можно было сказать отцу. — Она любезно обходиться с тобой? — Девушка конечно знала ответ на этот вопрос, Джейн долго будет выламывать комедию. — Джейни очень милая и обходительная, она настоящая леди. О да, ещё бы.Рейенис не хотела открывать неутешительную для девочки правду по поводу этой «дружбы». Джейн как умелая наглая кошка пыталась впустить свои острые коготки в Эйегона, и он даже поддался на её провокационные смелые речи. Как же можно устоять перед этой яркой кокетливой красоткой, которая не упускает возможности с тобой пофлиртовать? Джейн это делала с подачи Сибеллы, Рейенис была в этом уверена, сама бы пустоголовая дотошно простая Джейн такую тактику бы придумать не смогла, но исполняла её очень даже охотно. Принцесса присела на мраморный парапет, чуть раздвинув плотные занавески. — Подойди сюда, милая. — Санса отложила стеклянное блюдце поодаль и неуверенно поднялась со своего места. Медленным размеренным шагом она ступала по каменным плитам, постукивая невысокими каблучками сафьяновых туфель. — Смотри внимательно, Санса, — Рейенис указала ладонью в сторону внутреннего двора. Возле фонтана сейчас сновало огромное количество людей, начиная с прачек, заканчивая высокородными и не очень лордами. В глаза бросился маленький оборванец, что носился по площади за голубем, изредка посматривая в сторону лорда Мерривизера. — Видишь всех этих людей? Здесь все лжецы, и каждый из них будет врать лучше и убедительнее тебя. И даже меня. Здесь нельзя быть открытым, моя маленькая пташка. Здесь нельзя никому доверять. — Кому я тогда могу доверять? — Девочка наблюдала за всплесками мутной воды из фонтана, почти не моргая. Санса недовольно насупила острый нос. — Семье. Рейенис не хотела портить настроение Сансе и себе в том числе. Ещё несколько минут назад они вместе ворковали над новым платьем. Принцессе хотелось быстрее сменить курс разговора, штурвал в какой-то неопределённый момент сорвался из рук, и их непринуждённая доселе беседа вошла совершенно не в то русло. — Хочешь лимонных пирожных? — Санса одобрительно кивнула. — Я схожу на кухню и попрошу Джейну нам их приготовить. — Рейенис весело улыбнулась Сансе, но та всё ещё продолжала сверлить дворик своими ясными голубыми глазами, и кажется даже не заметила улыбки принцессы. — Может это сделает твоя служанка? — Девочка наконец повернула свой, без сомнения, изящный профиль в сторону Рейенис. — Джейну умаслить смогу только я. — Принцесса ободряюще подмигнула девочке, и поспешила удалиться из покоев с серебряным подносом в руках. Сир Освелл скучающе стоял возле её комнат, облокотившись на эфес двуручного меча. Рейенис даже стало его немного жаль, бедному Уэнту придётся держать покой целые сутки в тяжёлых доспехах при таком-то зное. — Ваше Высочество. — Рыцарь учтиво склонил голову при виде принцессы. — Добрый день, сир. — Рейенис приветливо ему улыбнулась. Принцесса по праву считала сира Освелла своей родственной душой. Шутки стали его неотъемлемой частью, в обиход он их пускал чаще, чем собственный меч. Но от отца и сира Эртура Рейенис слышала, что сир Уэнт довольно обидчив. — Мне нужно дойти до кухни, оставляю вас на попечение Сансы Старк, сир Освелл. Рейенис двинулись в сторону лестницы. Кухня находилась двумя пролётами ниже, проходя через этаж с покоями Визериса. Сейчас он должен быть на заседании Малого Совета, поэтому принцесса облегчённо выдохнула в надежде на то, что не встретится с угрюмым взглядом дядюшки по милости семерых. Спускаясь по каменным лестницам, Рейенис привлёк вид из небольшого окошка. Пару человек водружали на помост тяжёлый навес над дубовыми столами. Подготовка к именинам шла своим чередом. Рейенис не хотелось светиться перед всем двором и принимать поздравления от лордов, которые съедутся на пир как стервятники на падаль, пытаясь выбить себе место в почёте у короля. Принцесса поспешила пойти прочь, но попала в весьма неловкую и абсурдную ситуацию: глаза ее подвели, и юная особа по случайности и своей невнимательности вписалась в постороннего человека, при этом выронив поднос, который с грохотом покатился вниз по ступеням. Шум поразил чуть ли не всю крепость Мейегора. Вместе с этим подносом упало и её достоинство. За один день она успела вляпаться уже в две совершенно нелепые ситуации по своей же глупости и непредусмотрительности. Рейенис готовилась встретиться с недовольным взглядом служанки, но на свое же удивление, перед ней образовался сам мастер над шептунами. Его лицо как обычно ничего не выражало, лишь спокойствие и благоразумность. Рейенис иной раз казалось, что на лице Вариса нельзя углядеть ни одной эмоции. По крайней мере, он умел хорошо это скрывать. — Лорд Варис. — Рейенис присела в неуклюжем реверансе, все ещё снедаемая чувством стыда и неловкости. Если паук был неким артефактом, окутанным тайной и загадочностью, то Таргариен для него была не иначе как открытой книгой. — Простите великодушно. — Ну что Вы, Ваше Высочество. Наша встреча отнюдь не случайна, я как раз искал Вас. — Меня? — Рейенис ранее никогда не искала общества Вариса, и было это взаимно. К тому же, что мастер над шептунами делает в крепости Мейегора? Сейчас же должен проходить Малый Совет, и лорд Варис играет в нем немаловажную роль. — Ваш дядюшка Визерис ждёт Вас в его покоях. Думаю, Вам нужно поторопиться, Его Милость не любит долго ждать. Варис отвесил ей поклон, после чего поспешил удалиться, шелестя тяжёлыми парчовыми юбками. Запах лаванды лёгким шлейфом сопровождал его. Рейенис этот разговор не принёс никаких положительных эмоций. Тревога постепенно окутывала её маленькое хрупкое тельце. Принцесса пыталась заглушить подступающий страх, но тот словно узел свернулся где-то в районе солнечного сплетения и под власть девушки переходить не хотел. Рейенис чуть ли не бежала по каменным ступеням вниз, забыв про злосчастный поднос напрочь. В коридоре было непривычно пусто. Возле покоев Визериса не дежурили рыцари, что показалось Рейенис очень странным. Таргариен собрала всю свою уверенность и нерушимость в маленький, похолодевший от страха кулак, и решительно постучала в дверь. К удивлению Рейенис, ответа по ту сторону не последовало. Девушка тихонько прислонилась к двери, пытаясь поймать какие-либо звуки, но в покоях Визериса царила мёртвая тишина. Рейенис слышала лишь звуки сквозняка в коридоре. Всё это ясно давало понять, что в комнате никого нет и Рейенис наглым образом обманули, а может даже и высмеяли. Но зачем это лорду Варису? У Паука есть дела гораздо важнее тех, чтобы подшучивать над королевскими отпрысками. Таргариен всегда была любопытной, и даже сейчас нутро подсказывало ей, что по ту сторону от неё покоится что-то очень важное. Дверь с лёгкостью поддалась Рейенис и отворилась с неприятным громким скрипом. Девушка поспешила затворить её за собой. Комната, как и предполагалось, оказалась совершенно пустой. Рейенис смерила покои подозрительным взглядом, но ничего необычного не нашла: массивная кровать с пурпурным балдахином, гобелены с инкрустациями завоевания Эйегона, резной стол у широкого окна и парочка кресел, с кожаной обивкой. Взгляд упал на небольшой кусок пергамента, лежащий на краю постели. Рейенис аккуратно взяла письмо. Вскрытая восковая печать с изображением льва. Письмо скорее всего от Тайвина Ланнистера. Судя по пыльному куску пергамента, оно было получено довольно давно, и пылилось на самом дне в каком-нибудь ящике. Рейенис раскрыла его и принялась бегло осматривать нацарапанные немногочисленные строчки:Ваш подарок уже в пути. Принцесса останется довольной…
Остальной текст был запачкан кляксой, намеренно это было сделано или нет Рейенис узнать не сможет. Речь шла несомненно о её подарке ко дню именин. Но зачем обсуждать его с лордом Тайвином? И почему оно лежит здесь, на виду? Что если бы оно попало не в те руки. Или оно намеренно должно было попасть в руки именно к принцессе? Во всем этом замешан Варис, сомнений насчёт этого нет, но зачем Рейенис знать о том, какой подарок уготован ей в день именин. В этом есть какой-то подвох. Рейенис хотела во всём этом немедля разобраться. Нужно отыскать Вариса и потребовать от него объяснений. Если он решил над ней посмеяться, то сделал это очень зря. Принцесса сложила письмо в несколько раз и сжала в ладони. Возможно это ей и пригодится, а возможно она сегодня же придаст его языкам пламени. Девушка не хотела более находиться здесь и любопытство с примесью детского азарта снова сменилось на параноидальную тревогу и беспокойство, поэтому Рейенис поспешила к выходу, не смея больше ни минуты здесь задерживаться.***
Джон всё ещё не мог всецело собраться с мыслями. Для себя он уже всё давно решил, осталось лишь внушить отцу о благоразумности его в какой-то мере безумного поступка. Рейенис о своих намерениях он не изъяснялся, она конечно же не меньше его этого желала. Принц и не задумывался о последствиях этого разговора, и считал это дело само собой разумеющимся, но было ли это так на самом деле? Джон проедал толстую дубовую дверь своими глазами. Сюда он шёл с полной уверенностью и считал дело почти что решённым, но стоило ему пересечь последнюю лестничную ступеньку, как вся его нерушимая уверенность и настойчивость куда-то запропастились. Юноша шумно выдохнул и твёрдо постучал в массивную дверь. Получив разрешение войти, Джон не мешкая, проскользнул в узкую щель. Рейегар безмятежно лежал на просторной постели, уже приготовившись ко сну, вид у него был взволнованный, король явно не был готов к встрече со своим сыном в такой поздний час. — Отец, я бы хотел поговорить с тобой. — Джон прочистил горло. Принц обрёл ещё большую уверенность, когда обнаружил, что королевы в покоях не было. Возможно у него и не так много времени, при ней обсуждать этот вопрос он не хотел, поэтому решил поспешить. — Докладывай, сын мой. — Флегматичность и умиротворённая гармония во всём его внешнем виде поражала Джона. Как он может быть всегда всецело спокойным и безмятежным, в то время как сердце принца бешено пульсировало в груди от ребяческого волнения и растерянности, несмотря на отчаянное самовнушение. Юноша ещё с пол минуты помедлил, заготовленная перед этим речь, ещё недавно как заученная молитва срывалась с его уст, а сейчас совсем вылетела из головы. — Я прошу твоего благословения, отец. — Рейегар казался ничуть не удивлён. — На мой брак с Рейенис. Я люблю её и хочу, чтобы она стала моей женой. В эту минуту на Джона нашла томящая нега. Ему вдруг открылся истинный смысл сказанных слов. Моей женой. Эти слова метались в его голове, выбивая все остальные мысли из тяжёлой головы. Грудь сковало чувство трепетного волнения и горячего наслаждения. В голове больно пульсировало от переполняющих его чувств. — Вот как, — король никак не мог найти подходящий ответ. Джон нетерпеливо поджал губы. Плотью он сейчас находился здесь, переминался с ноги на ногу и вдыхал запах приторных ароматических свеч, но помыслами обитал в совершенно другом месте. В мыслях он кружил свою сестру над каменными холодными плитами, слышал её заливистый смех, сквозь красные каменные стены, любовался чертами её овального, чуть заострённого к подбородку, лица, целовал её худые предплечья. Она была бы так счастлива, услышав об этом. Но ответа от отца всё не поступало, и Джон уже был на взводе. — Скажи мне, Джон. Ты хочешь, чтобы она была всецело твоей, но будешь ли ты всецело её? — Конечно, отец. — К чему эти вопросы? Джон стал нервничать, все его окрылённые порывы души степенно улетучивались, юноша уже не был так уверен в согласии отца и в твёрдости своих слов. — Я слишком хорошо знаю тебя, Джон. Ты без сомнения её первый мужчина в девичьей жизни. А что насчёт тебя? — Рейегар лукаво посмотрел на своего сына. Тот уже начал терять самообладание. Взрывной характер не терпел пререканий. Рейенис не первая девушка в его жизни, но что за дело до временной увлечённости? Джон раздосадованно фыркнул. Принц и не думал, что этот разговор сможет заиграть новыми красками, и чёрный цвет в них по большей части преобладал. Юноша не был готов к такому прямолинейному вопросу от отца и ответить ему на это стыдился. Он до конца и не понял, перед кем ему было стыдно: перед родным отцом или Рейенис. — Знаешь на чём должен строится крепкий брак? На доверии, Джон. Рейенис тебе доверяет, а ты пренебрегаешь этим. Ты мужчина, соблазн всегда велик. Сейчас ты можешь греть постель в борделях, твоя природа не позволяет тебе долго степенно ждать брака, как это следует делать женщинам. Это и отличает нас, наши инстинкты, наши повадки и привычки. Но эта привычка может сыграть с тобой злую шутку, сын мой. Ты же не хочешь разбить ей сердце, верно? — Нет. — Джон пристыженно отвёл взгляд на мирийский затоптанный ковёр. Он почувствовал острый укол совести. Рейегар с сожалением посмотрел на своего поникшего сына и ободряюще сжал его плечо. — Я возьму с тебя обещание, — Джон наконец поднял глаза на отца, — ты больше не будешь кутить на стороне, а я взамен, дарую тебе своё благословение. — Глаза Джона загорелись яркой искрой надежды. — Ты согласен на такое предложение? — Согласен, — Джон активно закивал головой, и вновь эта сладкая истома захватила его уже отчаявшийся разум. — Очень хорошо. — Рейегар тепло улыбнулся сыну. В его индиговых глазах можно было разглядеть упоение. — Ну же, иди к своей невесте. Джон стремглав преодолел лестничный пролёт. Ноги сами вели его по знакомому, всегда узнаваемому пути. Он будто снова перенёсся в беззаботное детство, когда отец преподнёс ему свой первый тренировочный меч. В груди зияла не навязчивая тревога, скорее от переполнявших его чувств. Она будет моей женой. Конечно будет.***
— Визерис скорее подарит дерьмо в мешке, а не какой-то дорогой подарок. — Джон все ещё не отрывал взгляд от письма. — В этом чуется какой-то подвох. Принцесса не могла не поделиться своей находкой с Джоном. Идти к отцу было бы крайне глупо, он бы не нашёл в этом ничего подозрительного и только бы посмеялся над невежественностью дочери. Брат бы непременно понял и разделил с ней её опасения, в чем Рейенис не прогадала. — Возможно это было предупреждение. — Рейенис с каждым днём сомневалась в действиях своего дяди. А его отказ ехать на Север ещё больше усилил подозрения Таргариен. Неужели отец закрывает на всё это глаза и бездействует? — Вполне возможно. Варис не стал бы рисковать попросту, это письмо хоть и кажется безобидным, но посыл в нём недобрый. — Джон хотел было предать кусок пергамента огню, но Рейенис вовремя остановила его. — Нет! — Принцесса ловко выхватила письмо из рук Джона. — Оно может сыграть нам на руку, это ценная улика. — Улика? Если ты захочешь вершить правосудие над Визерисом, то это тебе точно не поможет. На нём висят грешки по-хуже какого-то письма. — Возможно, Варис подбросит нам что-то ещё. — Я запрещаю тебе ввязываться в это. Ты понимаешь, что с тобой сделает этот ублюдыш, если случайно обнаружит тебя в своих покоях со своими письмами в руках? — Ты не понимаешь… — … Ты больше не сунешься туда, Рейенис. Визерис уже клюнул на удочку Вариса. Дядя не умнее рыбы, евнух, в случае опасности, быстро выудит его. Если он промышлял против тебя, то ко дню твоих именин ты получишь его забальзамированную голову. Продолжать этот спор было бессмысленно. Джон всегда одерживал верх над сестрой, и Рейенис никогда не могла переубедить его, даже если оказывалась права. — Хорошо, будь по твоему. Джон обхватил её бедра и усадил на колени, так, чтобы можно было вблизи рассмотреть еле заметную россыпь веснушек на остром носу. — Ты не из послушных, сестрица. — Джон сжал мягкую эластичную кожу длинными пальцами ещё сильнее. — Ты не пойдёшь туда больше, уж я об этом позабочусь. Рейенис ерзала у него на коленях, от чего волна наслаждения приятно захватила её с лихвой. Джон напористо поцеловал сестру в мягкие влажные губы. Рейенис извивалась в его сильных руках. Она знала, что это приносит ему несметное удовольствие и прилив острого возбуждения. — Я говорил с отцом. — На томном выдохе проговорил Джон, не то намеренно, не то в порыве лёгкой эйфории. — Он дал согласие на нашу женитьбу, если только ты, конечно, согласна. Рейенис на долю секунды остолбенела. Весь смысл сказанного сначала не укладывался в её черноволосой голове. Позже слова обрели наконец своё значение, и принцесса только сейчас поняла, что отец уже точно узнал и про их тайные отношения и про намерения в том числе. Рейенис шарахнулась от Джона, словно от прокаженного, ошарашенно прожигая того взглядом. На девушку обрушилась лавина из совершенно разных, не похожих друг на друга чувств. Он ведь ничего не сказал ей о том, что решил наконец осветить эту запретную тему перед отцом. А главное не посоветовался с ней, и относился к этому, как к делу решенному, не требующему оговорок. — Почему ты не сказал мне раньше? — Джон видимо не смог найти подходящего точного ответа. — Ты разве не хочешь этого? — Но ты мог бы хотя бы ввести меня в курс дела. — Я не понимаю. Ты говорила, что не хочешь идти ни за кого замуж. Я люблю тебя, Рейенис, и ты любишь меня, зачем же медлить? Ей следовало бы прыгать от счастья, расцеловать его милое лицо и поклясться в неусыпной любви, но Рейенис впала в ступор. Она вновь столкнулась с вязким чувством страха. Страха от будущей до селе неизвестной далёкой жизни. Страха перед неизвестностью. — Я думал, это обрадует тебя, если хочешь я пойду к отцу и… — … Нет! Рейенис мёртвой хваткой вцепилась в его мозолистые ладони. — Тогда ответь мне сейчас. — Джон сделал небольшую паузу. — Ты готова стать моей женой? Рейенис открыла рот, но голос будто бы ей не подчинялся, из гортани вырвался тихий писк. Принцесса сейчас ходила по тонкому льду, выбирая меж своей беззаботной и свободной жизнью и замужеством, на котором обрывается девичество и начинается новая ранее не испытанная жизнь. Джон разочарованно потупил взгляд в пол, выбираясь из цепких рук Рейенис. — Стой, — принцесса пуще прежнего вцепилась теперь уже в одну единственную кисть руки, отчего пальцы побагровели, и колющая боль пронизывала тонкие пальцы. — Я буду твоей. — Рейенис прильнула к его телу, судорожно расстегивая крепко пришитые пуговицы дублета. — Твоей женой. Шёлковое ярко-оранжевое платье кубарем отлетело куда-то в сторону. Мурашки наперегонки побежали по её оливковой коже. Рейенис вдруг пришло осознание того, что именно в этот момент она стала по-настоящему взрослой.