***
Прошёл тяжёлый месяц, каждую секунду из которого от меня не отходил хотя бы один маг. В школе я постоянно чувствовала на себе взгляды и ёжилась от ауры приставленных ко мне вампиров, следивших издалека. Общение с друзьями сошло на нет, ведь сразу после уроков я шла в Великий Компас, и всё начиналось сначала. Одни и те же вопросы, одни и те же техники гипноза, одни и те же зелья и пилюли, которые я уже по запаху различать научилась и ни мгновения тишины. Меня раздражали все и всё. Меня бесили все и всё. — Слушай, — отвлекла меня от мрачных мыслей Алиса, — ты же в курсе, что можешь мне все рассказать? — Прости, но… — пожала я плечами, поднимая взгляд от книги, которую якобы читала, — чтобы что-то рассказать, нужно хоть что-то понимать, а мне ничего не объясняют, прямо как в том видении. Лишь вопросы и бесконечные проверки. — Ну, может я смогу помочь тебе понять? — не унималась рыжеволосая, так же, как и Марина, обеспокоенная моим состоянием. — Иногда нужно выговорить всё, что накопилось в тебе, чтобы сложить беспорядочные кусочки пазла в единую картинку. Я нахмурилась и осмотрела класс. В кабинете было слишком людно и шумно, несмотря на то, что звонок прозвенел несколько минут назад. Я задумалась, пытаясь понять, через сколько минут придёт учитель. — Ты не против прогулять урок? — спросила я Алису, глянув на часы. — Думать некогда, — покачала головой подруга и поднялась с места, — надоедливая женщина, умеющая говорить лишь с одной интонацией, придёт с минуты на минута. Мы кивнули друг другу и вышли из кабинета, под сопровождение двадцати настороженных взглядов и направились к чердаку, возле которого встретить кого-то из учителей было редкостью. — Рассказывай, — кивнула Алиса, приземляясь рядом со мной на холодный пол, — можешь вывалить на меня весь беспорядок, что сейчас скопился у тебя в голове, и я помогу тебе его собрать. — Зачем тебе это? — не удержалась я, совершенно не понимая, почему Алиса так обо мне заботится. — Я уже говорила, что ты балда? — уточнила рыжеволосая и, дождавшись моего нерешительного кивка, дала мне щелбан и улыбнулась. — Потому что мы друзья, а это не только ходить по кафэшкам и гулять по паркам. Это значит, что я всегда готова помочь тебе и совершенно не жду от тебя того же, но мне было бы невыносимо приятно знать, что ты тоже меня выслушаешь. Я замерла. Фраза сказанная Алисой пробудила что-то внутри меня, и я вновь погрузилась в воспоминания. — В чём дело? — спросила шатенка, присаживаясь передо мной и смотря снизу вверх взволнованным взглядом. — Ничего, — я лишь покачала головой и попыталась отвернуться, чтобы не видеть этот взгляд, но Марина поймала пальцами мой подбородок и заставила меня посмотреть прямо в её кофейно-карие глаза. — Юля, — с нажимом, но в то же время с безграничной нежностью, протянула она моё имя, и я забыла, как дышать, — что случилось? Ты сама не своя после больницы. — Просто… — начала я, но запнулась, не зная, что ей сказать. В голове было столько мыслей, что по телу начала проходить волна лёгкой боли. Мне говорили, что так будет. Мне говорили, что боль будет сильнее с каждым разом, и что мне лучше оставаться в больнице, но я не могла оставить команду, я не могла заставить себя запереться в четырёх приторно белых стенах и каждый день вдыхать этот противный больничный запах, ожидая, когда кто-то из друзей или родных придёт меня навестить, а ведь они придут, и я буду видеть сквозь их улыбки жалость. — Ничего, — я собрала все силы в кулак и искренне улыбнулась, прижимая плотнее такую тёплую и родную ладонь, что теперь лежала у меня на щеке, — я в порядке, можешь не волноваться. — Точно? — не поверила Марина, смотря на меня с подозрением. — Ты же знаешь, что хоть мы и встречаемся, я по-прежнему твой друг, а это значит, что я всегда готова помочь тебе и совершенно не жду от тебя того же, но мне было бы невыносимо приятно знать, что ты тоже меня выслушаешь. Я улыбнулась и, не сдержавшись, припала в нежном, быстром поцелуе к таким желанным губам, что сейчас были так близко к моим. — Эй, голубки, — послышался недовольный голос тренера, — мы конечно всё понимаем, но смотреть на ваши нежности не хотим. — Говорите за себя, — услышала я голос капитана и захотела ему треснуть. — Юль, — забеспокоилась рыжеволосая, слегка меня встряхнув, — ты чего зависла? Я медленно очнулась от очередного видения о Марине, чувствуя, как в груди разливается тепло от одного лишь её имени, пусть даже и не произнесённого вслух. — Если с чего-то и начинать, — задумалась я, в очередной раз шокируя подругу своей серьёзной миной, — то с того, что я влюбилась в Марину. — Тоже мне новость, — усмехнулась Алиса, легонько толкнув меня в плечо, но эмоции на её лице тут же сменились, — я заметила, что ты стала странной ещё до моей второй встречи с вампиром. — Тогда всё и началось, — подтвердила я, удивлённая тем, что совершенно незнакомый человек подметил перемены во мне, несмотря на то, что я сама их не заметила, — мне приснился сон, в котором я звезда волейбола, и, похоже, моя команда выиграла какой-то турнир. На скамейке, рядом с тренером, сидела Марина, мы поцеловались, и потом всё сменилось, и я оказалась в какой-то палате, сходя с ума от невыносимой боли. Алиса сменила позу так, чтобы сесть напротив меня, и вслушивалась в каждое произнесённое мною слово. Я же позволила себе открыться, не утаивая ни малейшего факта от подруги, вываливая на неё, подобно водопаду, все свои мысли и переживания, и чувствуя, как невидимый груз медленно освобождает меня, словно гигантский булыжник скатывается с моих плеч. Мы просидели так весь урок. Я закончила перебирать весь беспорядок у себя в голове ровно к тому моменту, как по тихим коридорам школы пронёсся громкий звонок, заставляя нас вздрогнуть от неожиданности и подняться с места, чтобы размять затёкшие конечности. — Вопрос от новичка к… достаточно прошаренному игроку, — задумалась Алиса, вновь приземляясь на холодный пол и опираясь о стену, совершенно не заботясь о том, что извёстка на спине будет свидетельством её удобной позы, — всякие зазеркалья и параллельные миры существуют? — В зазеркалье есть что-то на подобии школы, — начала я сморщившись, стоило мне вспомнить нужные уроки, — только не сравнивай с Хогвартсом. Она даже хуже самой потрёпанной школы в самой забытой Богами деревне. Туда отдают детей, чьи способности только пробудились, но родители не могут помочь им с контролем. У мамы в это время как раз был… короче период, похожий на уединение культиваторов во всяких там романах и прочее, она впала в транс, и полгода о ней заботились вампиры из Компаса, держа в подвалах замка. А в школе, как раз, преподавала, если это так можно назвать, одна из моих бабушек, самая нелюбимая, и у нас это взаимно. Алиса заслушалась, как это бывает всегда, когда я вдаюсь о чём-то в подробности, но я всё же решила прерваться и ответить на её вопрос, прежде чем жаловаться на свою семейку. — А параллельные миры… — тут меня саму кое-что смутило, и я поняла, к чему именно был этот вопрос, — они тоже существуют, и есть несколько как древних, так и новых книг о них, но нужно быть Бело и Чернобогом, Зевсом, Афиной, Ра и Сириусом одновременно, плюс ещё и Миадар, чтобы пробиться сквозь их брешь. Хотя, человеческая душа вполне на такое способна. — Серьёзно? — Да, как в «Сверхъестественном», душа бессмертна и довольно сильна, — пояснила я и задумалась, — ты думаешь… — Что тебе нужно поговорить с Мариной как минимум о своих чувствах, потому что я уже достаточно вас знаю, что не обязательно, чтобы понять, что они взаимны, — договорила за меня Алиса совсем не ту фразу, которая пришла мне на ум, — я сказала слишком много «что». Так, вернёмся к нашим баранам. Я слишком обожаю фантастику, даже несмотря, что очень тесно с ней связалась. — И ты считаешь, что меня мучают воспоминания о прошлой жизни, — заключила я, и Алиса кивнула, смотря на меня взглядом: «Как ты сама до этого не додумалась?» — а Марина? Она тоже вспоминает или не помнит вообще, или наоборот помнит? — Уточни у неё самой, — остановила мою панику рыжеволосая.Глава III
2 июля 2020 г. в 14:59
С криком я вскочила с кровати, не понимая, где нахожусь. В голове раздавался собственный вопль, а тело по-прежнему ощущало боль. Руки тряслись, а перед глазами было лицо женщины, что приковывала меня к койке, когда я кричала.
— Юля? — в комнату вбежала мама, тут же включая свет и бросаясь ко мне.
— Просто кошмар, — поспешила я её успокоить, но голос дрожал и хрипел, словно я вопила вовсе не во сне, — мне просто приснился кошмар.
— Тот же самый? — обеспокоенно спросила женщина, касаясь прохладными пальцами моих висков, успокаивая.
Я кивнула. Этот кошмар. Уже третью ночь подряд я просыпаюсь в холодном поту, крича и ожидая почувствовать, как в моё тело врезаются ремни, не давая возможности пошевелиться. Уже третью ночь подряд я выношу боль, которую невозможно вынести, и в душе зарождается такое чувство, будто бы я хочу терпеть эту боль.
— Пойдём-ка, — привела меня в себя мама, — мне это уже совсем не нравится.
— Куда? — не поняла я, но вместо ответа мне в лицо прилетела одежда.
Пока я одевалась, мама сделала несколько звонков, а стоило мне только выйти из комнаты, всунула мне в руки какое-то зелье. Это было последним, что я помнила. Сколько я провела в трансе — не знаю, но очнулась я уже в странном месте.
Вокруг было дерево и землю, но даже из таких материалов кто-то сделал великолепную комнату. В ней не было окон, но простенькая, словно из прошлого века, деревянная дверь была приоткрыта, показывая, что я могу выйти. Коридор тоже был словно выкопан и подпёрт деревянными и каменными колоннами, отличием было наличие окон. Я, всё ещё не пришедшая в себя, медленно подошла к ближайшему из них и замерла. Я была в месте, о котором даже бабушка говорила вскользь. Я была в Великом Компасе, ведь только у этого Гнезда был свой собственный город. Причудливый, с непропорциональными и ассиметричными зданиями, но, в то же время, величественный. Многочисленные факелы придавали ему пугающую таинственность, а слава заставляла замереть.
Из глубины коридора послышались шаги, и из тени вышла блондинка, одним своим видом заставившая кровь в моих венах заледенеть. Мне не нужно было даже видеть ауры, чтобы понять, насколько сильное Дитя Ночи шло в мою сторону, в сумме с вампирской аурой, я мгновенно узнала самое сильное существо на планете — Наставника Великого Компаса, Первородную Элхад.
— З. З. З-драсте, — выдавила я из себя, совершенно не понимая, как люди с ней общаются, ведь даже Творения Дня должны были чувствовать силу этого монстра.
Ноги задрожали, тело само собиралось опуститься на колени, дыхание сбилось. Это давление было невообразимым. Если у Элхад, что была слабее Дракулы, настолько сильная аура, то мне даже представить страшно, что чувствовали люди, находясь рядом с Миадар. К ауре Виктории, что давила на мою собственную в больнице, я смогла немного привыкнуть, ощущая её на Алисе, но к подобному давлению невозможно быть готовым. Все мои внутренности сжались, и в голове промелькнула мысль, что будь на её месте Миадар, я была бы мертва от одного её присутствия.
— Не нужно так меня бояться, — прорвался приятный голос вампира сквозь непробиваемую стену её величия, — пойдём, тебя уже все ждут.
— В-се ждут? — повторила я, не понимая, что вообще происходит и не способная даже пальцем пошевелить.
— Твои сны напугали Лидию и насторожили Волхвов города, — пояснила женщина, и спустя секунду я поняла, почему с Наставницей так расслабленно общаются. Женщина протянула мне руку и улыбнулась, разгоняя весь страх в мгновение ока.
Но зато у меня появился другой вопрос, как в неё не влюбляются все, кто видит? Я неуверенно вложила свою руку в её ладонь, понимая, почему за ней идут. Пусть её кожа и была холодной, но по телу разливалось тепло. Люди называют вампиров монстрами, но она была выше всего этого. Элхад была не просто невообразимо сильна, она была Наставником не из-за своей силы, а из-за того тепла её души, что чувствовали все, кому она предлагала свою помощь. Она была Наставником — идеалом, который будет невозможно превзойти. Если в мире и существуют Боги, то эта женщина более чем достойна стоять рядом с ними, быть самой великой из них.
Мы находились во дворце Великого Компаса. Мама рассказывала, что когда-то давно Элхад и Дракула собирались построить здесь город для вампиров и править им, позволяя своим сородичам существовать в мире между собой и между другими расами. Сейчас же город пуст, лишь на пять-десять процентов заселён вампирами Гнезда, а дворец служит им напоминанием о мечтах их прародителей в далёком прошлом.
Элхад провела меня по узкому коридору к массивной двери, за которой слышался шум множества голосов. Войдя внутрь, я очутилась в просторном зале, на подобии римских амфитеатров, полностью освещённом сотнями свеч. Меня вывели в самый центр помещения, отдавая на растерзание десятков глаз. По правую сторону сидели маги, возглавляемые несколькими Волхвами. Слева сидели представители остальных рас Ночного Мира, и в самом центре, на некоем подобии трона, сидели Элхад — Вожак оборотней нашего города и сестра моей бабушки, являющаяся самым уважаемым магом в области.
Старушка смотрела на меня с неким презрением, не питая никакой родственной любви к полукровке, мама же не сводила обеспокоенного взгляда. А я просто не понимала, что здесь происходит.
— И снова ты доставляешь неприятность, малявка, — прохрипела бабушка, заставляя меня сдерживаться, чтобы не скривиться от её противного голоса.
— В отличие от тебя, карга старая, я ни черта не понимаю, — не сдержала я своего недовольства. Старая уже хотела что-то сказать, но её прервала Элхад.
— Мы знаем общую картину, — начала она, и все перешёптывания в миг утихли, — не могла бы ты описать, что именно тебе снится?
Я нахмурилась. Мама была сама не своя с того момента, как мне начали сниться эти кошмары. Меня же саму волновали больше воспоминания, возникающие у меня в голове и связанные с Мариной. Я решила, что не стоит их упоминать и просто, как можно подробнее, описала сны, опуская части с участием шатенки. Но стоило мне закончить, как в голове словно что-то щёлкнуло и вспомнились образы.
Я сидела на неудобном, жёстком больничном стуле, сжимаясь под пристальными взглядами врачей. Глаза уже болели от стен дворца здоровья, но Катерина Ивановна никак не хотела меня выписывать.
Попала я сюда после обморока, списывая всё на слишком бурную деятельность, как-никак скоро отборочные. Но, вопреки моим ожиданиям, мне не кололи витаминчики, а замучивали бесконечными анализами.
— Как у тебя с памятью? — спросил молодой врач. — Что ты ела сегодня на завтрак?
— Эмм… не помню, — я нахмурилась и разозлилась на его сухое «Понятно», — эй, сам-то помнишь?
— Твоя дата рождения? — проигнорировал моё негодование врач.
— Чё? — я попала в больницу с банальным переутомлением, а они целый консилиум собрали.
Врач уже хотел повторить свой вопрос, но дверь в зал резко открылась, с грохотом встречаясь с белой стеной, и внутрь вошла Катерина Ивановна, невысокая женщина, со светлыми, распадающимися водопадом по плечам, слегка кудрявыми, волосами и большими карими глазами, которые и унаследовала её дочь. Она в два шага преодолела расстояние от входа до стола, меча искры в своих коллег.
— Это мой пациент, Пеплов, — крикнула женщина, заступа меня собой, — и её результаты пришли ещё позавчера, к чему этот балаган?
— Результаты? — переспросила я, перебивая вскочившего с места Пеплова.
— Юля, иди в свою палату, — требовательно попросила женщина, не оставляя у меня доже желания перечить ей, — мы поговорим позже.
Я вышла из зала, предусмотрительно закрыв за собой дверь, чтобы не тревожить медсестёр и прогуливающихся по коридору пациентов, и уже хотела пойти к лестнице, как услышала… Нет, не слышать крики Катерины Ивановны и недовольных докторов было невозможно с такого расстояния, но я не вникала в них ровно до того момента, пока из уст женщина не прозвучало одно слово, которое боялись услышать все.
— Ликвид Полентам, — неосознанно прошептала я произнесённые женщиной из воспоминания слова, и всё мой тело, словно по команде, пронзила острая боль.
Прямо в зале, когда я бодрствовала, я почувствовала ту самую боль, от которой просыпалась по ночам. По всему дворцу пронёсся мой истошный крик, эхом разносясь по городу и пробиваясь в кафе, заставляя нахмуриться посетителей с острым слухом. Ко мне тут же подбежали маги, пытаясь понять, что происходит с моим телом. Миллиарды маленький, горячих иголочек проникали в кожу, кости словно выкручивало, а мышцы были напряжены настолько, что при малейшем движении могли порваться. Всё это заставляло меня кричать, но уже понимая, что происходит. Сотни лиц мелькали перед глазами, места, в которых я никогда не была, казались мне знакомыми, и теперь я поняла, почему я видела лицо Марины в первом сне и почему задумываясь о моих чувствах к ней, мне казалось, что я влюбилась в неё ещё до нашего рождения. Я просто люблю её, даже после смерти.