Недо-прокси

      Что случилось потом, я понял не сразу. Пара чёрных щупалец вырвала из моих рук камеру, а ещё пара — обхватила мою тушку поперёк живота и со всей дури впечатала в ближайшее дерево. Разгон получился неплохой. Из лёгких тут же вышибло весь воздух, и пока я сидел на земле, пытаясь вдохнуть хоть чуть-чуть кислорода и ошалевшими глазами глядя в сероватую землю, надо мной выросла тонкая фигура. Слендер терпеливо ждал, пока ко мне вернётся жизнь, а потом, сомкнув на моей шее те же щупальца, чуть приподнял меня над землёй. В глазах потемнело. Спиной я чувствовал шероховатую поверхность дерева, воздуха снова не хватало. Я инстинктивно царапал чёрные путы на своей шее. Где-то сбоку за экзекуцией наблюдали Роджерс и Худи, черт бы его побрал. — Ну, и что это было? — ледяной голос врезался мне в уши, пробивая тишину, нарушаемую лишь моими судорожными хрипами. — Я надеюсь, ты доволен тем, что твоя рожа теперь будет на каждом столбе в городе. — Слендер наконец заметил, что ещё чуть-чуть и читать нотации будет некому, поэтому брезгливо убрал конечности, позволив мне снова свалиться на землю. Я пару раз кашлянул, какой-то частью понимая, что он говорит правду, и наказание вполне заслужено. Обычно, если задание было провалено, доставалось всем, но сейчас облажался только я. — Опытный прокси, — с презрением бросил мне в лицо Палочник, оглядывая мою тяжело дышащую фигуру. — Такие обычно умеют контролировать эмоции, Тимоти. И следить за тем, что происходит за их спиной. Брайан на задании первый раз. Но почему-то он оказался собраннее и разумнее тебя. Я резко вскинул голову. Это стоило мне пары секунд дезориентации в пространстве, но я не обратил на это внимания, вперившись взглядом сначала в безликую голову Слендера, а потом в стоявшего в стороне Худи. Эмоции на лице парня сейчас скрывала тканевая маска, но я почему-то был уверен — паршивец доволен. Его, только попавшего в этот дом, ставят в пример взрослому, бывалому прокси. Ещё бы. Я тут же представил, как выпускаю ему кишки, медленно, сантиметр за сантиметром вытягивая их из его самодовольной тушки. Тоби стоял безучастно, протирая краем рукава очки. За это я и любил работать с Роджерсом. Заботясь только о своей шкуре, он оставался равнодушным абсолютно ко всему, что не касалось его. Сколько раз ошибался я, сколько раз мы лажали вместе — ему всегда было глубоко плевать, наказывают или поощряют кого-то ещё. Он руководствовался логикой «Если наказывают и меня, значит я мог что-то исправить, но не сделал этого». Я не знал, что творится под его вечно придурковатой улыбкой и непредсказуемым настроением. И не хотел знать. Даже сейчас я был сконцентрирован на том, чтобы придумать, как поизящнее вспороть живот стоящему рядом с ним Худи. Парень заметил мой взгляд и заметно потупился, пряча руки в карманах толстовки. На его одежде остались кусочки коры и сухие листья. Пожалуйста, пусть он засохнет так же, как когда-то засохли они.       Домой я добрался, чуть прихрамывая. Спина чертовски болела и ныла после удара об дерево. Камеру Слендер с лёгкостью раздавил ещё в лесу. Техника жалобно хрустнула в его щупальцах и осыпалась на землю кусочками пластика и запчастей. Проходя мимо гостиной, я встретился глазами с сидящим там Джеком. Найрас выпрямился, едва заметив моё убитое выражение лица. Не ответив на его вопросительный взгляд, я поплёлся в комнату, чтобы скинуть затвердевшую от засохшей крови куртку, потерявший свой блеск нож и маску. Возможно, это она всегда сохраняла мне хотя бы часть рассудка. «Даже Худи оказался разумнее тебя» — заезженной пластинкой крутились в голове слова Слендера, царапая изнутри черепную коробку. Чёрт, а мне ещё жить с этим придурком в одной комнате. Справедливо решив, что его общества я не вынесу, едва переодевшись, я спустился вниз и, пинком открыв входную дверь, пристроил задницу на побитом временем крыльце. Чуть позднее, ко мне ожидаемо присоединился Джек. Я молчал, пытаясь совладать с зажигалкой, колёсико которой предательски выскальзывало из чуть подрагивающих пальцев. Найрас так же молча наблюдал за моими попытками поджечь тонкую сигарету. — Дай сюда, — наконец не выдержал он и, отобрав у меня несчастную зажигалку, зажёг ее. Поднёс к моему лицу и коснулся пламенем краешка сигареты. От неё тут же пошёл дымок. Я с наслаждением затянулся, замечая, что мои руки всё ещё потряхивает, как будто меня до сих пор душат чёрные щупальца. Нет, мне не было в новинку получать от Палочника, но сейчас причиной хренового состояния стало явно не наказание от босса. — Может расскажешь-таки, почему тебя трясёт, как ненормального? А оговорочка-то по Фрейду, Найрас. Найди тут хоть одного нормального. Найдёшь — сверни шею. — Меня выставили придурком перед мальчишкой, — неожиданно спокойно для самого себя отозвался я. Даже как-то отстранённо, не глядя на Джека. Сигарета становилась меньше с каждой затяжкой, сизый дым медленно поднимался в сумерки. — И моя рожа попала в камеру, которая транслировала запись на пару тысяч устройств. Даже не знаю, что хуже. Найрас пропустил мою иронию мимо ушей, всё ещё внимательно вглядываясь в моё лицо. Я чуть откинулся назад, глядя на то, как струйка дыма развеивается в темнеющем небе. Забавно, что этот парень, сам являясь бездушным маньяком, проявляет ко мне участие. — Потом Слендер всю дурь из меня вышиб, конечно, — мрачно ухмыльнулся я, не глядя на Джека, но зная, что парень до сих пор слушает меня. — Но это так, эпилог… — Я же говорил, что тебе надо успокоиться. Ты которые сутки психуешь из-за того, что пришлось разделить с кем-то комнату, а теперь попробуй удивиться, что ты что-то запорол. — Смотри, теперь я из этой комнаты ухожу, чтобы успокоиться. Из своей комнаты, Джек, — я кинул окурок в траву, предварительно потушив его о то, что осталось от железных перил. — Чтобы не видеть глаза этой падлы, которая теперь считает себя лучше меня. Джек вздохнул. Прохладный ночной воздух начинал пробираться под футболку. Деревья скрывались во тьме, куда не доставал тусклый свет из окон гостиной. Теперь за каждым стволом мне чудился Слендер, ловящий каждое моё слово. Неужто я становлюсь параноиком? — И теперь мне не выбраться в город, — я поднялся с места и тут же скривился, спина напомнила, что это было не самым лучшим решением. Синяки точно останутся. И на шее тоже. — Где я достану дурь, чтобы вшибить её обратно? Найрас поднялся вместе со мной и открыл дверь, выпуская на крыльцо немного света. — Понятия не имею, Тим. Ты никогда не думал бросить? — Упаси Слендер, — излюбленная шутка каждый раз так и рвалась с языка. Когда-нибудь он мне его оторвёт. — Чем мне ещё поддерживать своё бесполезное существование? Всё это и началось с той самой дури. «Ты просто нашёл неправильный выход, Тим», «Всегда есть другой путь, Тим». Да какая мне к чёрту разница, если горстка порошка в моей ладони могла помочь мне на пару часов забыть обо всём? Мать же тогда не нашла более правильного выхода, кроме как выкинуть меня на улицу. Мать… Сейчас я даже не помню её лица. Но в голове остался образ вечно задумчивой, худой женщины, хранящей под столом бутылку. Этот выход правильный? Хотя, признаюсь, я бы тоже избавился от того, кто выносит из моего дома вещи, чтобы получить заветный шприц. С этими мыслями я поднялся в комнату, испытывая сильнейшее желание забраться под одеяло и никогда больше из-под него не вылезать. Дурацкая ширма всё ещё стояла на том же месте, закрывая от меня Худи. Тем лучше для него, ругаться я был не в настроении. Хотя бы сейчас. Но, кажется, окрылённый завуалированной похвалой Брайан думал иначе. Парень показался из-за ширмы и присвистнул, увидев синяки на моей спине, когда я стянул футболку. Я пропустил это мимо ушей, надевая потрёпанную майку и кидая футболку на тумбочку. Резкое движение отозвалось болью в мышцах. Тогда я, наконец, повернулся, скользнув по парню ничего не выражающим взглядом. Я расквитаюсь с тобой позже, когда буду чувствовать себя хоть сколько-нибудь живым. — А тебе идёт, — снова подал голос Брайан. Я перехватил его взгляд, чтобы понять, что он несёт, и заметил, что тот смотрит на мою шею. Не давая себе отчёта, коснулся кончиками пальцев кожи, понимая, что на ней выступили синяки от хватки Слендера. Только сейчас до меня дошло, что тон, которым Худи произнёс эти слова, был издевательский. Вялое состояние как ветром сдуло. И я почти уверен, что даже глаза потемнели. — Нарываешься? — хрипло выдохнул я, сам при этом прикидывая, куда бы ударить так, чтобы не убить, но хотя бы слегка покалечить. — Руки у меня тяжелые, Томас. И если ты думаешь, что можешь считать себя важной птицей после того, что случилось сегодня, я лично этими руками подрежу тебе крылья. Да так, что перья устанешь собирать. Говоря, я медленно сделал пару небольших шагов к соседу, не моргая, глядя ему в голубые глаза. Воздух в комнате потяжелел от нависшей угрозы. Худи сделал мимолётное движение, будто хотел дёрнуться назад, но взгляд мой выдержал. — Тебе крупно повезло, что я чувствую себя крайне дерьмово и не имею ни малейшего желания сейчас марать об тебя руки, — я возвышался над Брайаном на полголовы, был старше, физически сильнее и опытнее его. И, судя по мечущимся по мне глазам Худи, он это прекрасно понимал. Вот только не думал, что я из состояния амёбы с пол-оборота превращаюсь в потенциальную опасность. — В следующий раз, когда тебе вновь захочется открыть свой рот, сначала подумай головой. Пока она ещё присутствует у тебя на плечах. Я развернулся и покинул комнату, прихватив с бортика кровати полотенце. Несмотря на все скудные условия, в которых мы жили, вода была нам доступна и, спустя пару вмешательств в систему водопровода, в старой, убитой временем ванной можно было получить холодный душ. Сегодня это было мне на руку. Подставив лицо под ледяные струи воды, я медленно успокаивался. Капли оседали на темных, слегка отросших волосах, перекрашивая их в чёрный, скатывались по плечам, унося с собой весь этот день. Давно я не чувствовал себя столь паршиво после заданий Слендера. Обычно мне наоборот становилось легче проживать день за днём свою бесполезную жизнь. Самокопания прервал требовательный стук в дверь. Кажется, я потерял счёт времени… Я прекрасно знал, что, кто бы там ни был за дверью, долго терпеть он не умеет и не будет, поэтому выключил воду, выбираясь из ванны. Сразу же бросило в дрожь — прохладный воздух жёг кожу. Наскоро вытеревшись и одевшись, вышел из ванной. За дверью нетерпеливо постукивал ногой в такт своим мыслям Вудс. Увидев меня, Джефф отстранился от стены и вперился взглядом. Ненормальный парень всегда будто хотел высмотреть твою душу, пробраться в самые дальние её уголки и выскрести оттуда всё, что ты скрываешь от остальных. Хотя может виной этому были его своеобразно подкорректированные им же глаза, оставшиеся практически без век. Возможно поэтому Джефф всегда имел пристально-охреневший вид. Но на этот раз его взгляд был весьма конкретный. Губы тронула улыбка, из-за чего шрамы на щеках стали заметны ещё сильнее. — И кто же эта горячая мадам? Она на тебе живого места не оставила, — Джефф осклабился, прослеживая взглядом роспись синяков на моей коже. Лицо его в этот момент изменилось до неузнаваемости благодаря импровизированному продолжению улыбки на бледных щеках. — Или ты мазохист, Тим? — Или ты труп, Вудс, — бросил я, не оборачиваясь. Посвящать его в подробности последнего задания я не собирался, иначе на следующий день об этом будут знать все без исключения. Даже те, кто не хотел. У придурка язык без костей. И череп без начинки. Пусть лучше думает, что такое «украшение» досталось мне в лучших условиях. — Завидуй молча. Так и не расслышав, что в ответ буркнул Джефф, я поднялся в комнату, перешагивая через несколько ступенек сразу. Едва закрыв за собой дверь, я почувствовал на себе взгляд Брайана. Парень молчал, но внимательно смотрел на меня со своей кровати, насколько позволяла ширма. Не желая думать о том, что же в голове у этого недоразумения, я кинул полотенце на прежнее место и забрался под одеяло. Внизу приглушённо звучали голоса активных по ночам жителей. Раньше и я таким был. Тихий звон посуды, чей-то хриплый смех, возня Худи за ширмой. Всё сливалось в фоновый гул, едва касаясь моего воспалённого за сегодня мозга. Глаза смыкались.       Проснулся я от привычных споров за стенкой. В незакрытые шторами окна уже бил яркий дневной свет, оставляя на сером полу длинные светлые полосы. Голова была тяжёлой, тело будто налилось свинцом, а глаза открывать безумно лень. Хотелось как можно дольше лежать вот так, оттягивая этот день. За спиной в стену влетело что-то тяжёлое, с потолка осыпалась горсть штукатурки. Чёрт… Надеюсь, это была чья-то голова. Недовольно ворча себе под нос, где я видел всех соседей, я скинул одеяло и невидящим взглядом уставился в ширму. Теперь она была частью моей жизни и со временем перестала бесить так сильно. Судя по тишине, Худи тоже не было в комнате. Тем лучше. Натянув чёрную футболку, я спустился вниз, чтобы не слушать крики за стенкой. Если уж жители этого дома ссорились, то по-крупному. И едва ли обойдётся без кровопролития. Ну, хоть пол потом помоют. Хотя бы раз в пару месяцев надо это делать. Полупустая гостиная освещалась солнцем из пыльного окна. На небольшом столе чья-то заботливая рука оставила потрескавшийся кофейник, в котором ещё оставался остывший крепкий напиток. Временный хозяин нашёлся сразу. Вернее, нашлась. В кресле рядом со столиком, закинув ногу на ногу сидела Энн, со скучающим видом пролистывая оставленную газету. Тёмные глаза бывшей медсестры пробегали заголовки в поисках интересного. Энн… Эта девушка была одна из немногих, о чьём отсутствии я бы пожалел. Она была одной из немногих, при чьём присутствии я не хотел сбежать в свою комнату и остаться наедине с разъедающими мыслями. Между нами всегда что-то было. Нет, не любовь. В нашем положении это слово звучало смешно. Смешно и пагубно. Здесь каждый был исключительно сам за себя. Мы были людьми, которым было по-настоящему свободно в компании друг друга. Она меня не боялась. Она не лезла в душу. Она не делала вид, что лучше или умнее меня. Она редко выходила из своей комнаты, нечасто позволяя себя увидеть. Сам я никогда не напрашивался, однако с готовностью впускал её в свой мир, когда удавалось пересечься. Энн подняла на меня глаза. Пушистые волосы с красноватым оттенком были стянуты в хвост в попытках с этой пушистостью справиться. Белёсые шрамы и незажившие швы не отталкивали. — Добрый… — я огляделся по сторонам, ища часы. В самом деле, я без понятия, который час. — Добрый, — не стала помогать мне девушка, берясь за кофейник. — Кофе? — Да, если можно. Энн вылила оставшийся кофе в чашку и пододвинула мне. Рядом с ней стояла ещё одна, на дне которой ещё оставался тёмный напиток. Я опустился в соседнее кресло и оглядел гостиную. Помимо нас в комнате оказалась в одиночку пытающаяся читать книгу Джейн, никогда никого к себе не подпускавшая, а ещё мой сосед с Салли. Я пригляделся. Девочка стянула с Худи тканевую маску и теперь запустила ручки в русые вихры парня. Рядом были аккуратно разложены несколько цветных резинок, заколок и небольшая расчёска, явно позаимствованная из какого-то кукольного набора. Около расчёски немного не в тему стояла маленькая пластмассовая чашка. Девочке редко кто составлял компанию, поэтому, поймавшая жертву Салли пыталась выжать из неё всё. Вид у Худи был растрёпанный и обречённый, но сидел он смирно, натянуто улыбаясь девочке. Я взял чашку и сделал глоток остывшего кофе. — Долго сидишь, — это было утверждение. Горький напиток успел остыть, а Энн всё ещё сидела в гостиной. А взгляд, которым она просматривала газету, явно не говорил о том, что это интересное занятие. — Ждала меня? Энн кивнула, переворачивая страницу и бегло осматривая её. Честность и прямолинейность — ещё два качества, которые притягивали меня к этой девушке. Я скользнул глазами по рассечённым шрамами рукам, вспоминая, как уверенно они держат бензопилу. Да и не только бензопилу. И кому как не мне это знать. Все мы люди, в конце концов. И порой наши желания совпадают. Энн поймала мой взгляд. — Любуешься? — Не оставляешь мне выбора, — я допил остатки кофе и поставил чашку на стол. — Что в кофе подмешала? — Цианид, — спокойно отозвалась медсестра, поднимаясь с места и забирая с собой пустой кофейник и чашки. Я проводил взглядом её фигуру до двери. — За пару минут в такой компании можно и умереть. Энн не ответила. Она не отвечала на комплименты, а просто принимала их, как должное. А я привык отдавать ей их взамен на то, что она просто сидит рядом и неосознанно удерживает моё расслабленное, уравновешенное состояние. Отпустив мысли в свободное плавание, я не сразу заметил, как в гостиной появился Джек. Видя мой взгляд сквозь стены и расслабленно лежащие на подлокотниках руки, он даже уточнять не стал. — Так вы вместе или нет? — сваливаясь в кресло рядом со мной, впился в меня взглядом Найрас. — Понятия не имею, — хмыкнул я, наблюдая, как Салли пытается плести косички на голове Брайана. — Это как? — сощурился Безглазый. — Не имею понятия, — тем же тоном отозвался я, мысленно советуя Салли отрезать парочку лишних косичек. — Ну, ты же спал с ней? — Ну и? — Это я должен спросить «ну и?». Дальше-то что? Если Джек и был в чём-то неугомонным, так исключительно тогда, когда пытался разобраться в том, что было между мной и Энн. Я не мог ему ответить, сам не понимая, почему меня и тянет к ней, и всё равно одновременно. — Маски, — бледные, сероватые пальцы Джека щёлкнули у меня перед носом, жестоко вырывая из потока мыслей, в которые я опять погрузился. — Блять, Найрас, — я повернул голову в его сторону. Возможно, парень что-то говорил мне, но слова так и не дошли до адресата. — Понял, принял, отвалил. Я снова ушёл в себя, гипнотизируя обшарпанную стену напротив. Варясь в собственных раздумьях, я не сразу заметил изучающий взгляд Худи с другой стороны гостиной. Я скользнул по нему глазами. Пусть хоть дыру во мне просверлит своим взглядом, я слишком редко пребывал в настолько уравновешенном состоянии и не собирался сейчас ничего менять. Джек, тем временем, взял оставленную на столе газету и развернул её. Наткнувшись на что-то, криво усмехнулся. — «Лес оккупировала группа маньяков», — зачитал он. — Группа. М-да, бери выше. Я мысленно с ним согласился. Несмотря на скудную площадь дома, тут целая банда, которой хватило бы, чтобы разворотить небольшой город. Я перегнулся через подлокотник и глянул поверх руки Джека. На сероватом листе была напечатана фотография леса. Судя по редким, ещё не засохшим деревьям, фото было сделано с окраины города. Додумались не соваться в сам лес. Я выхватил глазами из текста несколько фраз. «Вооружены и очень опасны…». Ха, ещё бы. «… полиция бездействует». Потому что знает, кто на самом деле обитает в проклятом лесу. А попробуют наведаться сюда ещё одним отрядом — обеспечат нас провизией на месяц вперёд. Прежде, чем хотя бы успеют понять, что происходит. — Ой, Худи, тебя же вчера первый раз Сленди на задание взял, — донёсся до меня воодушевлённый голос Салли, которая всё ещё мучала моего соседа по комнате. Брайан выглядел комично — в русых волосах осталась пара заколок, пряди вытерпели попытку пригладить их к голове. Кажется, девочка даже попыталась справиться с ними с помощью воды, о чём свидетельствовали несколько пятен на плечах Худи. — Как всё прошло? Парень на секунду задумался, а затем, метнув на меня ещё один быстрый взгляд, ответил: — Если каждое задание будет проходить так же, я буду безмерно счастлив. Я резко встал, обратив на себя внимание всех находящихся в гостиной. Джек поднял на меня обречённый взгляд, Салли удивлённо обернулась, даже Джейн соизволила оторваться от книги. Только Худи старательно смотрел в другую сторону. Сволочь мелкая… И что теперь, бить ему морду в присутствии свидетелей? Я развернулся и покинул гостиную, игнорируя взгляд Джека. Извини, приятель, сейчас я слишком сильно завишу от того, что вякнет чёртов сосед. И мне это не нравилось. Совсем не нравилось. Я прожигал взглядом ширму ровно до того времени, пока на лестнице не послышались тихие шаги, и в комнату тенью скользнул Брайан. На парне была светлая футболка без принта. Жаль пачкать, но он сам надел её сегодня. Секунда, и я позади Худи. Парнишка успел среагировать, вовремя обернувшись и отскочив от меня на добрый метр. И не таких зайцев ловили. В голубых глазах медленно поднимался страх, но он быстро с этим справился и принял выжидающую позу, зорко следя за каждым моим движением. Но он слишком мало прожил рядом со мной, чтобы всё предугадать. Я засунул руки в карманы джинсов и теперь расслабленно смотрел на Брайана сверху вниз. — Ты думал, я шучу, Томас? — лень в тоне непонятным образом сочеталась с угрозой. — Ещё не понял, куда попал? — я слегка раскачивался, переминаясь с пятки на носок, но коршунского взгляда с соседа не сводил. Парень, кажется, понял, что нападать я не собираюсь и заметно выдохнул, всё ещё сохраняя вид жертвы, которая будет бороться до конца. Тем лучше, не люблю, когда кто-то быстро сдаётся. — Здесь никто не будет терпеть твои выходки, — я сделал шаг, огибая Брайана и стал обходить его кругом. Худи оставался в режиме напряжённого наблюдателя. Тяжёлую атмосферу в комнате можно было резать ножом. Жаль, он забыт в тумбочке. — А самые нетерпеливые… Я выбрал момент, когда Худи повернул голову, чтобы перехватить меня взглядом с другой стороны, и впечатал парня в стену, уткнув смазливым личиком в шершавую поверхность. — А самые нетерпеливые засунут лезвие в твою глотку так глубоко, что ни одной насмешки у тебя оттуда больше не вылетит. Худи попытался дёрнуться, но я вдавил его черепушку в стену, наслаждаясь тихим болезненным шипением — стены были обшарпанные, неровные. Второй рукой я сдавил сзади шею парня, впиваясь пальцами в кожу. — Ещё раз ты откроешь свой рот не по назначению, я найду ему другое применение. Рывком оторвав Брайана от стены, не забыв перед этим слегка провезти по ней его лицом, я отшвырнул парня за ширму, больше не заботясь о его участи. Тяжёлый глухой звук оповестил меня о том, что недо-прокси таки не удержался на ногах. Я обернулся. На одежде и левой щеке Худи красовались грязные пятна, на скуле остались ссадины от шероховатой стены. Футболка больше не была белой, да и сам сосед уже не выглядел так самоуверенно. Я сделал пару шагов к нему, глядя, как парень инстинктивно отползает на пару сантиметров назад. Со стороны, наверное, забавная картинка: потрёпанный парень на полу и возвышающийся над ним целитель от наглости. Эк я себя красиво обозвал. Следя за конечностями Брайана, чтобы не совершали резких движений, я присел у него в ногах и попытался изобразить на своём лице сочувствующую улыбку. Вероятно, выглядел я при этом как Джефф, задумавший очередной бедлам, потому что Худи снова дёрнулся назад. — Что такое? — я всё ещё улыбался. — Я же сказал, что подрежу крылья? Сказал. С какого начнём?