Недо-прокси

      — Что такое? — я улыбался, глядя на явно занервничавшего Худи. — Я же сказал, что подрежу крылья? Сказал. С какого начнём? Глаза Брайана на миг пробежались по комнате, ища, до чего можно было бы дотянуться, но в доступной близости оказалась только тумбочка, сдвинуть с места которую парень не смог бы быстро. Потом его взгляд остановился на моих руках, подмечая отсутствие в них оружия. Но, судя по напряжённому лицу, это не смогло прибавить Худи уверенности. Правильно, паршивец, я тебе голыми руками шею сверну. — Я вижу, ты затрудняешься с выбором. Надо помочь, — я вытянул вперёд руку, с намерением вывернуть соседу парочку суставов. — Тим? Брайан? — в комнату без стука ввалился Тоби и, если бы не ширма, то его глазам предстала бы наша импровизированная сценка из «Короля льва». — Вас Слендер звал. Я рывком поднялся, и когда Тоби прошёл в комнату, я уже стоял рядом с Худи с отсутствующим выражением лица. Роджерс остановился, разглядывая нас. Занимательная, наверное, картинка — Худи, как затравленный заяц на полу, с разодранной щекой, весь в пыли. И я, спокойно протягивающий ему руку, мол, поднимайся. — В следующий раз смотри под ноги, — добил я, возвращая Брайану уверенность, что в ближайшие пару минут ему ничего не грозит. — Или мне придётся учить тебя ходить. Посыл в слегка изменившимся тоне остался понятен только нам двоим. Живи пока.       Силуэт Слендера терялся в темноте коридора. Третий этаж этого дома был закрыт для всех, кроме самого хозяина дома и Салли, которая имела небольшую комнату на чердаке. И порой я бывал здесь, когда Тонкому человеку было угодно меня видеть. Тёмные стены, покрытые такой же тёмной пылью, заросшие по углам клубками паутины. Ни одного светильника. Мрачное местечко. Если это слово еще применимо к чему-то отдельно взятому в этом доме, а не в целом. Сам Слендер держался на расстоянии от стен, не желая запачкать пылью чёрный костюм. Красный сегодня галстук да бледность кожи выдавали его местонахождение. Почему Палочник выбрал этот коридор местом встречи, осталось для меня загадкой. Я никогда не пытался понять, что у него в голове и чем он руководствуется в тот или иной раз. Бесполезно. — Особое задание, где понадобится сосредоточенность и холодный ум, — как обычно, без прелюдий начал Слендер. — Худи, идёшь ты. Я приподнял брови, но не двинулся с места, никак иначе не выражая своих эмоций по поводу решения Палочника. Однако он и это заметил. — Я сказал «холодный ум», Тимоти. Второй провал подряд мне не нужен. Я стиснул зубы покрепче. Зря я не оторвал соседу что-нибудь чуть раньше. Только потом до меня дошло, что на щеке Худи до сих пор красуется свежая ссадина. — Тебе хотел кое-что отдать, — я в последнюю секунду заметил, что в меня что-то летит и вытянул руку, перехватывая прежде, чем это что-то прилетит мне в лицо. В пальцах хрустнула бумага. Слендер бросил мне газету. — Можешь идти. Не подчиниться было чревато. Я развернулся и покинул коридор, так и не услышав, куда отправляют моего соседа. Изнутри колола злость. Холодный ум ему, видите ли, нужен. Ему ли не знать, насколько я бываю сдержан, если это нужно. Но, видимо, сейчас я не в почёте, и он не устаёт мне об этом напоминать. Посылать на это задание Тоби было бы тоже не самой лучшей идеей — Роджерсу с завидным упорством срывало крышу на каждом третьем деле. Очнулся я от своих мыслей только тогда, когда влетел плечом в косяк гостиной. Джек, неизменно сидящий в кресле у пустого камина, поднял на меня голову. — Не очень добрый, не совсем дедушка и ни разу не Мороз, но что принёс показывай, — Найрас потянулся за газетой в моих руках. Я отдал так неаккуратно преподнесённый мне подарок Джеку, сваливаясь в кресло рядом. Какое-то время парень методично листал страницы, задерживаясь на чём-то, что могло привлечь его внимание. С чего бы это Палочнику отдавать мне газеты? — Ти-и-им, — тихо протянул Джек, а я понял, что уже секунд тридцать не слышу шороха станиц. — Я не уверен, но, думаю, тебе стоит взглянуть… Я с неохотой повернул голову. Что там, камаз с почками перевернулся? Джек передал мне раскрытую газету, и шутка про почки так и не сорвалась с языка. Со страницы на меня смотрела моя же рожа, специально увеличенная и занявшая половину листа. Ещё на одной половине красовалась здоровенная надпись «РАЗЫСКИВАЕТСЯ» и пара абзацев мелким шрифтом, повествующие о моей непревзойдённой жестокости. Блять, лучше бы камаз. С минуту я тупо смотрел на статью, пялясь на фотографию, бегая глазами по строчкам. Газета была свежая, страницы не помятые, текст не потёртый. В том, что Слендер видел это, сомнений не оставалось никаких. И он хотел, чтобы я тоже увидел. Размахнувшись, я запустил газету в камин, подняв оттуда чёрное облако копоти и сажи. Жутко захотелось наведаться в типографию и оставить там после себя фарш с добавлением кусочков газет. — Как же я его ненавижу, — я согнулся, упираясь локтями в колени и падая лицом в ладони. — Как же ненавижу… Я чувствовал, как за пару дней оказался посередине двух пропастей, шаг в любую сторону означал свалиться в одну из них. Отвести душу, развесив кишки этого паршивца вместо гирлянд и быть потом повешенным рядом с ним или медленно скатываться в психоз, не давая ему выхода. Ни одна перспектива меня не прельщала. — Голубоглазая тварь… — Тим, — в голосе Джека слышалось волнение. — Ну он-то при чём? Я поднял голову и посмотрел на Найраса сумасшедшим взглядом. — Он при чём? А ничего, что всё пошло к чертям в тот момент, когда этот гадёныш пришёл сюда? — Если бы ты с самого начала отнёсся к нему нормально… — То не получил бы по черепу на задании? То никто бы не притащил в лес камеру? То Слендер не обращался бы сейчас со мной, как с нашкодившим школьником, выставляя бесполезным? То что?! — я почти сорвался на крик, но взгляд Джека переместился мне за плечо, и я обернулся. В дверном проёме замер Худи. На его лице удивление мешалось со смущением, парень явно не хотел становиться свидетелем разговора. Но один только вид подействовал на меня, как красная тряпка. — И на что уставился? — развернувшись всем корпусом, набросился я на соседа. — Тебя, кажется, послали на задание. Ноги в руки и пошёл нахер отсюда. Парень нахмурился. На лицо набежали тучи. — Я оставил тут маску, — сухо отозвался он и, пройдя к дивану, где недавно сидел с Салли, забрал с него чёрную ткань. — Оставь эту тряпку тут ещё раз, я посоветую Салли сделать из неё куклу, — я отвернулся, слушая, как Брайан выходит из гостиной и как хлопает входная дверь. Джек смотрел на меня то ли укоризненно, то ли с сочувствием. — Слендер послал его на задание? — Ага. С пометкой «только для холодных и сдержанных». Надеюсь, он там замёрзнет насмерть со своим холодным умом. — Завтра будет холодно? — в гостиную зашла Салли, потирая глаза. Девочка выглядела сонной и не совсем поняла, о чём речь. — Нет, Салли, я злюсь на Худи, — коротко ответил я, немного успокаиваясь. Злость на Салли я сливать не намерен. — Худи хороший, — девочка прошлёпала к нам и забралась на подлокотник кресла Джека. Тот придержал её, чтобы она не свалилась. — Как же. — Он обещал мне что-нибудь принести. Ну, разумеется. Немного участия и ребёнка уже можно расположить к себе. — А мне нельзя выходить в город, Салли, я не могу что-нибудь принести. Я плохой? Девочка задумалась, глядя на меня большими зелёными глазами. Я не обижал её, но и внимания не уделял, просто приняв её существование в доме, как должное. Кажется, Салли не могла определиться с ответом. Но вдруг девочка потянулась и коснулась маленькой ручкой моей футболки в области груди. — У тебя вот тут чёрное. Я слегка вздрогнул. Не от прикосновения, а от того, с каким серьезным лицом девочка произнесла это, глядя будто сквозь меня. Салли провела пальцами по футболке, а потом развернула ко мне ладошку, показывая испачканные кончики пальцев. Тут до меня дошло, что на футболке осела сажа, которую я поднял, бросив в камин газету. Я несколькими движениями стряхнул тёмную пыль с ткани, измазав руки. — Чёрт… — Оговорочка по Фрейду, — хмыкнул Джек, когда Салли убежала. — Ещё бы… — я кинул взгляд в сторону входной двери, за которой исчез Худи. — Ладно, — я хлопнул по подлокотникам и поднялся. — Обещаю быть паинькой, если не будет провоцировать. Джек скептически посмотрел на меня. — Провоцировать сам, а не я так решил, — вздохнул я, отвечая на его взгляд. — Пошли пройдёмся, сил нет в духоте сидеть…       Сколько раз я проклинал себя за отсутствие привычки носить с собой сигареты, а толку никакого. Ближе к вечеру мне чертовски захотелось курить, лёгкие спазматически сжимались то ли от прохладного воздуха, то ли от недостатка никотина. — Ты стал больше курить, — заметил Джек, а я только хмыкнул в ответ. Сам бы не закурил? Поэтому в дом мы возвращались чуть быстрее, чем можно было при бесцельной прогулке по темнеющему лесу. Мои мысли постоянно крутились вокруг тумбочки, где в ящике покоилась полупустая пачка. Внезапно сигареты оказались нужны, как воздух. Понятное дело, бросить я бы не смог. Я даже на какое-то время забыл об этом недо-прокси, где-то шляющегося по указу Слендера. По крайней мере, я на это надеялся. Поэтому не удержал раздосадованный вздох, когда, зайдя в комнату, заметил чёрную маску на одной из кроватей. Вскоре появился и сам её хозяин — Брайан выглядел растрёпанным и немного уставшим. Понятное дело, расспрашивать его про задание я не стал. Сигаретная пачка манила к себе, как магнитом. Скинув кофту на кровать и оставшись в футболке, я прошёл на балкон, на ходу раскрывая белую коробочку и хлопая себя по карманам в поисках зажигалки. Одна затяжка, две, три… Становилось легче по мере того, как уменьшалась, исходя дымом, сигарета в моих пальцах. Прохладный воздух контрастировал с теплом от дыма, оседал на неприкрытой тканью коже рук и лица. Терпкий дым согревал душу. Я прикрыл глаза. Хорошо. Порой я вот так вот встречал рассвет. Светлело небо, солнце аккуратно касалось бесконечного поля деревьев на горизонте. Кроны окрашивались в рыжий, а потом медленно серели. Вот так же и я — травлюсь, освещая лицо тёплым светом от сигареты, а потом становлюсь серым, вливаясь в очередной бесполезный день. Теперь же надо мной висела камнем проблема с выходом в город. Да уж, облажался… Нужно дать себе обещание впредь позволять снять с себя маску только вместе с головой. Слендеру бы понравилась такая формулировка. «Что-то я примёрз на этом балконе. Нужно возвращаться в комнату. Так или иначе, там чуть теплее. И на кой чёрт я выскочил сюда без кофты?» — думал я, туша окурок о стенку и поворачивая ручку балконной двери. Та не поддалась. — Какого?.. Я изо всех сил повернул ручку, выкручивая её до жалобного скрежета механизма. Ну, не могла же она захлопнуться, ветра нет совсем! А ещё через пару тщетных попыток до меня дошло, что запереть эту дверь можно только изнутри. И, как в замедленной съёмке, я видел, как Худи выходит из комнаты. — Ты… Открой! — я ударил рукой по оконной раме. Та оставила на ладони кусочки облупившейся краски. — Мать твою за ногу! В ответ мне закрылась дверь комнаты.       Холодеющий с каждой секундой воздух колол кожу. Я зябло подёргивал плечами, всё ещё надеясь на… А на что, собственно? Что Худи вернётся и просто откроет эту чёртову дверь? Что дверь откроется сама? Однако двери такой способностью не обладают. Как и закрываться сами, кстати, тоже. Паршивец. Я перегнулся через перила балкона. Второй этаж. Не очень-то и высоко, но прямо подо мной на землю были свалены стройматериалы и арматура — дом от времени разрушался, а относить куда-то дальше всё это не имело смысла. Вот и свалили где попало. Кто же мог знать, что когда-нибудь с этого балкона прыгать придётся? Скованные холодом мышцы никак не хотели нормально работать. Ругаясь и растирая заледеневшие руки, я перемахнул через ограждение, пытаясь выбрать место, чуть менее заполненное кирпичами и балками. Главное правильно приземлиться, иначе потом избивать моего соседа придётся вполсилы. Быстро темнеющие сумерки смеялись надо мной, всё больше скрывая от меня расположение стройматериалов на земле. Чёрт с ним. — Блять! Приземление получилось вполне себе неплохо, но торчащий рядом тонкий и длинный кусок арматуры вспорол мне руку, оставляя разодранную полосу от запястья и почти до локтя. Матерясь в голос и проклиная додумавшегося до этого соседа, я наспех вытер руку о футболку. Одной запачканной кровью вещью больше, одной меньше, какая разница? Да, Худи? В этот раз царапиной на щеке ты не отделаешься. Всё же придётся помыть полы. Кровь выступила снова. В темноте она казалась чёрной. Довольно глубокая царапина быстро заполнялась кровью, капли стекали по пальцам, оставляли пятна на траве. Я взлетел вверх по лестнице и рванул на себя входную дверь. Повреждённая рука отозвалась ноющей болью. Все, кто сидел в гостиной, обернулись на меня, нестройные разговоры стихли. Видок был у меня ещё тот: правая рука залита кровью, продолжающей пачкать всё вокруг, взъерошенные волосы наспех зачёсаны назад, а глаза остановились на самом дальнем от входа кресле, где с самым невинным видом сидел Брайан. В гостиной было ещё несколько человек, но они выпали из поля моего зрения, когда я увидел соседа. — Ты, — просипел я, глядя ровно в наглые глаза. — Ты… — повторил, чувствуя, как изнутри накатывает такая злость, что, если бы взглядом можно было убивать, от Худи осталась бы только горстка пепла. Придушу. — А что я сделал? — максимально правдоподобно выдал Брайан, переглянувшись с парой людей в гостиной. — Я сижу тут, никого не трогаю. — Ты сидишь здесь, перед этим заперев меня на балконе, утырок малолетний, — милостиво напомнил ему я, делая пару шагов навстречу. — Двери не запираются сами. — Наверное, это ветер, — пожал плечами тот. Железный аргумент, но я сделал ещё пару угрожающих шагов. Худи поднялся. — Раз так, то ты был в комнате и мог бы меня открыть. — Я тебя не видел. За ширмой. Ты сам сказал поставить стену, я и поста… В моей голове что-то щелкнуло, когда Худи сказал про ширму. Она подсознательно всё ещё бесила меня, а теперь это стало последней каплей. Накопленная с годами выдержка треснула, клетка проломилась, выпуская наружу зверя. Я не дослушал, что хотел сказать парень. За три быстрых шага я сократил между нами расстояние и, размахнувшись, ударил Брайана в лицо. Удар, несмотря на повреждённую руку, получился нехилым. Парень отвернулся, согнувшись от удара и закрывая рукой лицо. На его пальцах я успел заметить кровь. Не-е-ет, падла, я не успокоюсь, пока не выбью из тебя столько крови, сколько сейчас оставил на улице. — Ветер, да?! — я снова подступил к отошедшему на несколько шагов Худи и замахнулся снова. — Ветер не закрывает двери изнутри, херов умник! Парень защищал голову, отступая всё дальше. Мне было плевать, что это увидит кто-то ещё, плевать на то, что могут подумать, плевать на Слендера, который потом спустит с меня шкуру. Сейчас у меня была одна цель, и она не была настолько опытной, чтобы предугадывать или блокировать мои удары. Следующий пришёлся под дых, и Брайан осел на одно колено. Ещё два разбили парню губы. — Тим! — Прекратите! — Да что с вами не так?! Со всех сторон к нам приближались голоса. Кто-то перехватил мои руки, мешая мне выплёскивать свою ненависть дальше. Рану на руке сжали, что вызвало очередную вспышку в моей голове. — Райт, мать твою! — Я предупреждал тебя! — я рвался из рук уже нескольких людей, видя, как Брайан поднимает на меня разбитое лицо. Из носа парня шла кровь, на губах тоже набухали красные капли. Этого мало, это недостаточно! — Я просил тебя не провоцировать меня, сраный недо-прокси! Я снова дёрнулся к соседу, который, утерев кровь тыльной стороной ладони, что-то тихо отвечал подошедшей к нему Клокворк. Оулетт никогда не была участлива и не проявляла сочувствия к кому-либо, но сейчас на её лице осталась встревоженность. Худи выглядел подавлено. — Пусти! — я тигром рвался из рук Тоби и Джека, тащивших меня к двери. — Ты убьёшь его, Тим. — Ещё бы! Собрав оставшиеся силы, я вырвался из рук и в следующую секунду оказался около Брайана. Клокворк отпрянула. Боль в руке вместе с ненавистью пульсировала в моей голове. Жаль, у меня нет ножа. Подняв сопротивляющегося парня за воротник футболки, я замахнулся опять, целясь в висок. Худи зажмурился, пытаясь закрыть лицо руками. — Попробуй ударь, Тим.