Недо-прокси

      — Попробуй ударь, Тим. Сквозь долбящий в ушах пульс эти слова пробрались к самому мозгу, через пару секунд пришло их осознание. Комната проступала перед глазами, и теперь передо мной был не только зажмурившийся в ожидании удара Худи, но и обшарпанные стены, потёртые кресла, застывшие вокруг сожители и Слендер, невозмутимо стоящий за моей спиной. Самого Палочника я не видел, зато прекрасно ощущал загривком идущий от него холод и чувствовал, как поднимается едва сдерживаемая ярость в Тонком человеке. Пиздец всем. Мои пальцы дрогнули, ослабляя хватку, и меня тут же отшвырнуло в сторону от Брайана. Удар и так пострадавшей спиной о стену. Вся злость схлынула одним потоком, оставляя после себя лишь ноющую боль во всём теле. Только сейчас я смог трезво оценить уровень своей покоцанности: рука была разодрана и всё ещё кровоточила, синяки на спине теперь будут заживать вдвое дольше, шея до сих пор покрыта синей росписью тех же синяков, костяшки пальцев разбиты. М-да, по мне как автобус прокатился… В противоположном углу комнаты поднимался, чуть пошатываясь, Брайан — Слендер отбросил и его тоже, и, судя, по тому, что Худи держался за стену, приложился он неплохо. Я встряхнул головой, отгоняя красноватый туман перед глазами и угрюмо уставился на хозяина дома. Слендер всё ещё стоял посреди гостиной, вектора грозно подрагивали, показывая степень недовольства. — Оба наказаны. Оба знаете, за что. Кажется, он понимал, что просто так я бы не набросился на мелкого недо-прокси с кулаками. А может просто наблюдал за всем со стороны, вмешавшись в самый последний момент. Очень вовремя, кстати, я бы пришиб парня последним точным ударом в висок. Чёрные щупальца потянулись ко мне и прежде, чем я успел среагировать, обвились вокруг моего запястья. Тянущее, противное ощущение в животе, и я уже стою посреди незнакомого тёмного помещения. Тонюсенький луч лунного света проникал сквозь небольшое окно под самым потолком. Где-то рядом оказался Худи. — Выберетесь только сообща. Может тогда найдёте общий язык. Голос Слендера эхом отозвался от голых стен. Глаза постепенно привыкали к темноте, и я уже мог различить отсутствие чего-либо в этой комнате. Пустой пол, стены, потолок, намертво заколоченная дверь и окно без возможности до него дотянуться. Ну, и Худи где-то тут. Не знаю, что хуже. — Что… Как? — донёсся до меня его голос. Я не ответил. К тому, что порой Слендер может за мгновение перенестись в любую точку, я привык. Но то, что он может перенести с собой кого-то ещё, я видел впервые. Так что какой-то частью чувства соседа были сродни моим. Я поискал его взглядом. Парень стоял у стены, озираясь по сторонам. На его лице запеклась свежая кровь, футболка напоминала шедевр абстракциониста, у которого закончились все краски, кроме красной. Выглядел Брайан растерянно. Я присел у стены, прикрывая глаза. Нужно было оценить ситуацию и понять, чего хочет от нас Слендер. Хотя он и сам всё сказал и куда уж точнее. Я пару раз глубоко вздохнул, привыкая к покалывающему кожу холоду и боли по всему телу. Прохладный воздух до конца остудил голову, однако о содеянном я ни капли не жалел. Парень получил по заслугам. Услышав шорох, я приоткрыл глаза. Брайан шарил руками по двери, пытаясь открыть её. Вот так же и я сегодня с балкона выйти пытался. Но злорадствовать было совсем не вовремя. Я сделал над собой усилие и поднялся, ещё раз оглядывая абсолютно пустую комнату. «Выберетесь только сообща». Значит, либо мы выбираемся вместе, помогая друг другу, либо оба остаёмся здесь. Да уж, в изобретательности Слендеру не занимать… — Что делать будем? — отвлёк меня от мыслей Брайан, успевший обшарить все стены и, тем не менее, не найти ни одного выступа. И, как бы мне не хотелось с ним разговаривать, я всё же ответил: — По ушам я тебя не бил, ты слышал Слендера. Или последние «холодные мозги» я тебе таки вышиб? Худи насупился. Вкупе со ссадинами на лице вышло забавно. — Дверь скорее всего заварена, придётся через окно. В одиночку не дотянемся, зацепиться не за что. Я подсажу тебя, ты подтянешь меня. Кинешь — вернёшься сюда снова, только с переломанными костями. Так полагаю, не совсем радужная перспектива, поэтому хотя бы сейчас не будь падлой. Выдав эту тираду, я подошёл к стене, в которой одиноким пятном светилось окно, и, оценив расстояние до него, присел. Холод начинал забираться под ткань футболки, мешая нормально двигаться. Казалось, прошла целая вечность перед тем, как я всё же почувствовал колени Брайана на своих плечах. Парень оказался тяжелее, чем я думал, или во всём виновата травмированная спина. Приложив максимум усилий и опираясь руками о стену, я выпрямил ноги, поднимая вместе с собой Худи. — Почти дотянулся, — сообщил мне сосед, пытаясь уцепиться пальцами за край раздолбанной деревянной рамы. — На плечи встань, — коротко отозвался я. Чёртово окно оказалось выше, чем кажется. Брайан осторожно встал в полный рост и почти коснулся оконной рамы, когда его пальцы, упирающиеся в чуть влажную стену, сорвались. И так неустойчиво стоящий парень, ни разу не грациозно взмахнув руками в надежде за что-нибудь зацепиться, полетел вниз, попутно зарядив коленом мне в спину. — Блять! — Я почти смог! — Ты почти смог оставить меня калекой на всю жизнь, — согнувшись от боли и упираясь руками в стену, процедил я сквозь зубы. Травмированная в очередной раз спина ныла сильнее, будто в плоть с остервенением втыкали один нож за другим. — Ещё раз. — Может я подсажу? — Худи поднялся и отряхнул тёмные джинсы от грязи на полу. — Я в два раза тяжелее тебя. Пробуем снова.       — Держи крепче! — Держу я, стены мокрые! — Сожми свои сраные пальцы и держись за раму! — А я что делаю… — Рот свой снова не по назначению открываешь. — А вот можно без пошлятины?! — Не бывает извращенных фраз, бывают извращенные уши. Проблема в тебе и… Да держись ты ровно! Пальцы скользили по влажным стенам, потёртые ботинки соскальзывали вниз, без возможности на что-то опереться. Худи добрался до рамы и теперь изо всех сил тянул меня вверх, упираясь ногами в края окна. И я, и он заметно вымотались и сыпали колкостями, раздражаясь каждый раз, когда прямоугольник окна вновь оказывался недосягаемым. Брайан мёртвой хваткой вцепился в мою руку, которую я в очередной раз наспех вытер о футболку — стены оставляли капли на руках. Тёмное помещение осточертело донельзя. Хотелось выдернуть в очередной раз протянутую сверху руку из суставов. — Ещё немного… Ну же! Парень сделал ещё один отчаянный рывок. Кончики моих пальцев коснулись расхлябанной деревянной рамы и уцепились за неё. В лицо повеяло свежим ветром. Я поднял глаза и встретился взглядом с Брайаном. Его лицо, полускрытое тенью, приобрело более чёткие очертания. Взгляд голубых глаз был… Странным. Вот просто странным. Я не мог понять, что выражают они сейчас. В какой-то момент мне показалось, что сейчас паршивец улыбнётся уже знакомой мне издевательской улыбкой и разожмёт пальцы, позволив мне снова полететь вниз. На этот раз буквально. Но тонкие пальцы сжимали моё запястье всё так же сильно, а выражение лица было сосредоточенным, где-то в глубине голубых глаз застыло отчаяние. Парень не верил, что удастся выбраться. Нет, конечно, он переживал за себя. Ведь стоит ему вернуться домой в одиночку, Слендер не оставит на нём живого места, а провести здесь остаток своей жизни в попытках помочь мне выбраться ему явно не светило. В то же время внимательный взгляд был изучающим, будто Худи с интересом наблюдал за экспериментом, а не принимал в нём непосредственное участие. Я собрал все оставшиеся силы и, насколько позволяла разодранная рука и онемевшие от напряжения мышцы, подтянулся, царапая оконную раму. Брайан отскочил в сторону, выпуская мою руку, и я перевалился через оконный проём, выбираясь. — Я живой, охуеть, — сорвалось с моих губ вперемешку с тяжёлым выдохом. Грязная плоская крыша, на которую мы выбрались, забивала лёгкие кусочками пыли, поэтому я перевернулся на спину, закашлявшись. Тёмное небо с едва различимыми кристалликами звёзд молчаливо наблюдало за мной — жалкой пародией на человека, решившей, что он чего-то стоит, раз преодолел это препятствие и сейчас имеет удовольствие видеть эту россыпь серебристых точек на чёрном фоне. С усилием поднявшись, я отряхнулся и огляделся по сторонам. Чёрные деревья сливались с ночью, лунный свет изредка выхватывал из темноты сухие ветки. Где-то в дали тускло горели окна нашего дома. Дом… Я давно использовал это слово, чтобы обозначить кирпичную коробку с проёмами для дверей, а не место, где ты чувствуешь себя на своём месте. Ни у кого из нас не было дома в этом мире. Что-то коснулось моей ноги, и я опустил глаза, натыкаясь взглядом на пачку сигарет в кармане. Надо же, они были там всё это время, начиная с балкона. Когда это было, сегодня, вчера? Воспалённый мозг перестал чётко работать. Я достал тонкую белую палочку из пачки, пропитанную горьким никотином. Там же оказалась и зажигалка. Сев на край крыши, я закурил, с наслаждением втягивая в себя всю дрянь, которую производители засунули в сигарету. Одной грязью во мне больше, одной меньше, какая разница? Худи стоял где-то позади, погружённый в свои мысли. В моей голове прояснялось. — Ненавидишь меня? — подал голос Брайан, всё ещё находясь за моей спиной. Я покосился на него. — Больше, чем ты думаешь. — Что я сделал? Я усмехнулся, щелчком стряхивая пепел с сигареты. — Существуешь, — хрипло отозвался я, наблюдая, как серая пыль летит вниз. Брайан опустился рядом, но соблюдал дистанцию, отодвинулся. Поджал одно колено к подбородку, вторую ногу свесил вниз. На него упал свет, и теперь я видел, что его футболка безнадёжно испорчена, джинсы покрыты пятнами. Лицо было «украшено» красноватыми ссадинами от моих ударов. — Тоже мне, причина, — фыркнул Худи, упираясь руками в край крыши и глядя вниз, на чёрную землю. — А если серьёзно? — А если серьёзно, представь себе, что ты живёшь своей жизнью, всё тебя в ней устраивает, всё на своих местах. И тут появляется что-то, что вклинивается в эту жизнь, вносит свои поправки в каждую деталь. Так любимая тобою стабильность меняется, ты вынужден привыкать к новому, как бы тебе ни хотелось не убирать свою задницу с насиженного места и что-то в своей реальности ломать. Иными словами, ты — просто неожиданная, внесённая кем-то кочка на моей дороге, которая может и имеет место быть, но с ней теперь придётся считаться. Да, вот такая я сволочь, — я развёл руками в стороны, опасно махнув зажатой в пальцах сигаретой в сторону Худи. — А если копнуть глубже, то ты, как пришёл, сразу занял место наравне со мной, которого я добивался достаточно долго. Я попытался найти в тебе те черты, которые я вырабатывал, чтобы получить это место, но так и не нашёл. Как так? Мы противоположны друг другу, не считая того, что оба можем резать людей, как яблоки и потом спать спокойно. Но тогда почему вынуждены работать в одной команде? Я замолчал. Сигарета истлела, пока я говорил, и я скинул окурок вниз. Брайан молча смотрел на меня, либо ожидая продолжения, либо не зная, что сказать в ответ. — Но в одном я убедился точно, — я спрятал пачку сигарет в карман. — Если нужно будет работать вместе, ты засунешь свои эмоции подальше. Согласись, — я повернулся к Худи и сощурился. — Если бы ты был уверен, что Слендер не размножит твою голову о стену, если ты кинешь меня тут, ты бы так и сделал. На лице парня появилась улыбка. Сначала в уголках разбитых губ, потом шире, последними улыбнулись глаза. Он весело взглянул на меня, в глазах плясали чёртики. — Разумеется. — Вот и поговорили, — ухмыльнулся я, поднимаясь с крыши. Я раньше видел это здание, но только снаружи, поэтому помню, что с какой-то стороны должна оставаться старая, ржавая пожарная лестница. Она нашлась почти сразу, и я спустился вниз, окрасив руки в грязно-рыжий цвет. Можно было и спрыгнуть, но убитые мышцы заботливо подсказали мне, что делать этого не стоит. Как только я оказался на земле, внутри возникло противное чувство, органы спазматически скручивало. Осознание пришло не сразу. — Блять… Блять, блять, блять! — яростно шептал я, судорожно вспоминая, когда в последний раз принимал дозу. Снова закрутившиеся шестерёнки в мозгу услужливо напомнили, что давно. Слишком, мать его, давно. Забыв о Худи, я рванул к дому так быстро, насколько позволяли мне мои побитые жизнью мышцы. И эта жизнь решила, что приключений на сегодня чертовски мало, поэтому упорно подкидывала новые. Где-то глубоко теплилась надежда, что я найду в тумбочке завалявшийся пакетик с белым порошком и избавлю себя от ломки ещё на какое-то время. Справиться с этой зависимостью я так и не смог. Она то мешала мне, появляясь в самый неподходящий момент, то помогала отвлечься, забыв о проблемах. Второе предпочтительнее. Однако тогда я мог свободно выйти в город. Взлетев по ступенькам крыльца, я рванул на себя дверь и чуть не влетел в Джека, намеревавшегося выйти из дома. — О, а я уже хотел тебя искать… Тим? Я обогнул парня, подарившего мне вслед удивлённый взгляд и, перемахивая через ступеньки, поднялся на второй этаж. Сердце лихорадочно трепыхалось в груди, намереваясь выпрыгнуть оттуда с очередным тяжёлым выдохом. Открыв ящик, я одним движением выгреб из него всё содержимое, не заботясь о его сохранности. Тумбочка была пуста. — Твою мать! — взвыл я, падая на жалобно скрипнувшую кровать. Всё. Дальше только хуже. — Тим?.. — отвлёк меня от вполне суицидальных мыслей голос Джека. Найрас стоял в дверном проёме и наверняка видел мои судорожные поиски. Парень выглядел обеспокоенно, чёрные глаза вперились в меня. — Я не успел пополнить запасы, мне пиздец, — выдал я, не шевелясь. Краем глаза я увидел, что в комнату проскользнуло пятно. Худи вернулся следом за мной. — Мне казалось, я всё рассчитал, мне должно было хватить… — Я могу чем-то помочь? — растерянно спросил Джек, переминаясь с ноги на ногу в дверном проёме и не решаясь зайти внутрь. — Только себе. Держаться подальше от этой комнаты ближайшие пару суток. Найрас кивнул и молча покинул комнату, кинув последний взгляд на Брайана, тихо сидевшего по ту сторону ширмы. Маленькие цветочки на ней бесили всё сильнее с каждой минутой. И это явно не предел. — Что-то не так? — участливо поинтересовался сосед, показавшись из-за зелёной ткани. — А что-то может быть так? — огрызнулся я, с усилием поднимаясь и кидая вещи обратно в тумбочку, как попало. — Тебе лучше найти другое место, чтобы переночевать. Безопаснее будет. — Ты наркоман? — Удивлён? — я злобно зыркнул на Брайана, расслабленно стоящего у стены. — Нет, я не из-за этого срываюсь на тебя, — я стянул пропитанную кровью футболку и надел другую. — Мой характер похлеще всякой дури будет… — Вот такой? Я обернулся, не понимая, к чему именно относится этот вопрос. Худи держал в руках небольшой пакетик с красной полоской наверху. Внутри пересыпались белые крохотные пылинки. Я замер. — Откуда у тебя… — Выпало из твоей тумбочки, когда мы собирались на задание, — спокойно ответил парень, с интересом разглядывая пакетик. — Отдай, — сквозь зубы процедил я, глядя в глаза соседу. Тот даже не пошевелился. — Волшебное слово? — Убью. — Неправильно, — Худи в пару шагов длинных ног оказался в дверном проёме и захлопнул дверь, об которую я через мгновение снова снёс костяшки пальцев. В замочной скважине щёлкнул ключ. — Ты знал, что почти все ключи в этом доме на одной цепочке? — Открой или я вскрою твою тупую башку голыми руками! — я пару раз ударил в дверь, чувствуя, как силы медленно покидают меня. — Дотянись сначала, — из-за двери до меня донеслось насмешливое фырканье. — Спокойной ночи, Маски. Я сквозь вату в ушах слышал, как от двери удаляются шаги. Я почти видел, как грёбаный недо-прокси прячет в карман заветный пакетик, делает невинное, слегка испуганное лицо и спускается в гостиную. — У Тима ломка, — взволнованно скажет он, отвечая на пару вопросительных взглядов. — Я останусь сегодня здесь… Эта картинка в моей голове взбесила меня сильнее, и ещё пару минут я долбился в дверь, в надежде, что деревянная поверхность рухнет под моими ударами, и я размажу этого ублюдка по стене гостиной. Я был уверен, что у меня осталось ещё одна доза, и я был прав. Но я не взял в счёт своего соседа, который цеплялся за любую возможность показать мне, что он лучше, умнее и сообразительнее меня. Дверь поплыла перед глазами, и я спустился по ней вниз, прижавшись спиной. Эта ночь будет сложной.