Тёмный Властелин: инструкция по применению.

      Неожиданности случаются вот уж точно. Мор так увлёкся своим занятием, что, пока карлик не подал голос, даже не обратил внимание на то, что тот вернулся. Не то чтобы он его не ждал, просто торопился побыстрее разделаться с осточертевшим делом.       — Кого? — устало спросил Властелин, не отрывая взгляда от "предмета" своей ненависти. Если бы он не хотел есть, то давно психанул бы и запустил этот дурацкий овощ куда-нибудь в подпространство так, чтобы тот свалился прямо на голову, например, эльфийскому королю. Ну, никогда Тирасиэль ему не нравился, что с этим поделать.       Впрочем, это было взаимно. Сложно хорошо относиться к тому, кто на протяжении аж трёхсот лет портит тебе жизнь, то и дело подстраивая какие-то гадости, а всё почему? Да потому, что «несчастный» эльф когда-то имел смелость объявить Тёмного Властелина вне закона, всего лишь за то, что тот спи… то бишь украл из королевского сада единорога. Подумаешь? У него их целое стадо было, между прочим! Что, жалко что ли?       Но это ли главная причина, по которой их взаимная "любовь" крепла с каждым годом? Тирасиэль только и ждал, когда Розмор оступится. Молва о нём всегда опережала самого мужчину, и о существовании могущественного полукровки не знал разве что ленивый. Высшие эльфы, в принципе, не терпели смешения кровей, а уж таких и подавно. Мужчины не должно было даже появиться на свете, но что-то пошло не так. Даже не будучи лично с ним знакомым, король всей своей сущностью отрицал существование Властелина, лелея только одну мысль: избавить мир от этой твари — да вот только веской причины всё не было, а тут... появился прекрасный повод и грех был им не воспользоваться.       — Меч Света! — воскликнул карлик и ещё крепче сжал свой трофей. Правда, получив в ответ вопрошающий, полный непонимания взгляд, всё же решил уточнить, — ну тот, которым Вас убить можно! — это ещё, кстати, доподлинно неизвестно, ведь никто же не убивал. Чисто теоретически, любой светлый артефакт должен истреблять Тьму, но, как показывала практика, это совершенно не так. К примеру, от зелья Огненного Света, которым некогда пробовали отравить Владыку, он где-то года на три стал огненно-рыжим, а вот здоровью оно и вовсе никак не навредило.       — Аааа, — протянул Розмор, как будто бы раздумывая, что ему делать с этой ценной информацией, и махнул рукой в сторону гостиной. — Положи его там... на полку, что ли...       А полки эти, надо сказать, были весьма любопытными. Чего на них только не пылилось: начиная от склянок с ядами и заканчивая наградными кубками. Одним из них, например, хозяин особенно гордился: на платиновом черепе чёрными буквами было выгравировано «Лучший злодей 3057 года». Победитель номинации «Козни и злодеяния». Помнится, многих он тогда обошёл и вполне заслуженно получил вознаграждение, хотя Водяной, занявший второе место, выразил крайнее недовольство, а Великий Некромант из соседнего королевства и вовсе пугал ужасной карой небесной. Если он, конечно, имел ввиду огород, то кара свершилась, а если нет... то оказался очередным пустобрёхом.       — Но, Господин! — удивленно воскликнул слуга, смотря на отрешенного хозяина с полным недоумением, — это же Меч! — такое благоговение слышалось в его голосе, что создавалось впечатление, будто этот самый меч вдруг стал ценнейшим в жизни.       — И что с того? Обычная железяка, — таким же бесформенным голосом ответил Мор, который тщательно выковыривал злосчастный глазок, представляя как увлечённо делает это с небесно-голубыми глазами одной недавно упомянутой королевской особы.       — Мне так сложно было его достать! Я очень долго шёл, ноги мои устали, я весь промок и отощал. Я даже чуть не утонул в болотной топи! — голос карлика дрожал, ибо он не понимал, почему оружие совсем не заинтересовало повелителя, он ведь так старался, — а Вы... на полку?       — Лиус, — Властелин слегка повысил голос, — а я чуть не помер с голоду с этой долбанной картошкой, пока ты там прохлаждался на свежем воздухе и занимался собственным «похудением», и что? — выпалил на одном дыхании мужчина, тяжело дыша и роняя последнюю очищенную картофелину в воду. Зеленокожий от такого заявления весь съежился, понимая, что, в какой-то мере, тот был прав, ведь узнав про намечающийся трофей, гоблин даже не подумал сообщить о том, что уходит, оставив главу дома одного на произвол судьбы. И как он только мог так опростоволоситься? Почему не подумал, что без него будет тяжело? Мысль о Мече Света так увлекла его, что он помчался в неведомые дали ни свет ни заря, надеясь порадовать Тёмного.       — Господин!       — Просто положи его там, — тихим и уже ровным голосом приказал Розмор. Этот спор начал утомлять его.       Лиус, внимательно слушавший хозяина, тут же спохватился и побежал в соседнюю комнату. Там он остановился, как вкопанный, у стены и стал изучать куда же можно приткнуть новый "трофей". Почти все полки были завалены всякими полезностями, кроме самых нижних, на которых наоборот царил идеальный порядок. Как Вы могли уже догадаться, те, за которыми "следил" Мор, больше напоминали свалку, а вот нижние, как раз наоборот, были систематизированы и аккуратны, в них чувствовалась твёрдая рука карлика, привыкшего вести хозяйство бережно и с умом. Спешно освободив место на одной из ему подвластных полок, "слуга" осторожно положил его. Мало ли что? Вдруг эта штука причинит вред, если он её неосторожно кинет.       Избавившись от своей ноши, Лиус поспешил вернуться обратно, и устроиться прямо на полу у ног своего Господина. Устав с дороги, он никак не мог прийти в себя, всё-таки ему пришлось преодолеть огромное расстояние, чтобы найти такую ценную вещь, а хозяин, кажется, остался недоволен. Бедный гоблин, а это на поверку оказался именно он, никак не мог понять: от чего всё так переменилось?       Когда-то они вершили злые дела день за днём, а потом праздновали свои победы, делали мелкие пакости, рушили даже целые города, а потом... потом Розмор потерял к этому всякий интерес. Зеленокожий прекрасно помнил этот момент — вот ещё "вчера" они грабили сокровищницу гномов и в полном азарте разбирали добычу, он даже подарил ему очень занятный кинжал, весь инкрустированный драгоценными каменьями, а на следующий день как будто перемкнуло. Тёмный просто собрал кулёк с вещами и уже было собирался раствориться в воздухе, как Лиус успел его остановить, точнее будет сказать, что Мор просто захватил его с собой, дабы не отменять уже почти произнесённое заклинание.       Правда, верный подданный помнил не всё, точнее, не совсем всё, а может попросту не придавал этому значения. В тот день Властелину и его армии, уже казалось, удалось взять город гномов, славный Брафланд, они даже разнесли сокровищницу по частям, но не тут-то было. Вдруг откуда не возьмись, появился какой-то ранее безвестный герой, собравший всех вместе и сумевший заставить их объединиться. В очередной раз зло было повержено, а к тому же ещё и очень расстроено. Вот тогда-то Темный и решил уйти на покой. Ему всегда кто-то мешал, то обстоятельства складывались не в его пользу, то находились новые рыцари, то жрецы влезали… В общем обычные будни злодея, но… ему надоело, что бы он не делал, рано или поздно всё равно проигрывал.       — Хозяин, — тихо начал прислужник, заискивающе глядя ему в глаза, — Вы не забыли? Нам нужна жертва! — голос его был предвкушающим, будто он уже представлял как ловит и разделывается с ней.       — Зачем? — безразлично спросил Мор, помешивая свой импровизированный суп, а затем ставя его в печку.       — Н-но как же? Через три дня Великая ночь! Во славу… — он не успел договорить как был резко прерван.       — Не будет никакой жертвы, — сказал как отрезал Тёмный. — А ночью нужно спать.       — Господин, послушайте меня! Вы — Великий Тёмный Властелин, вот уже пятый год сидите в этой глуши! А как же злодеяния? А как же Ваши козни? Как же распри при королевских дворах? Зачем Вам эта картошка? Капуста? Гуси, наконец? Где Ваша огромная армия? Дорогие одежды? Величественные замки? Снующие взад и вперёд слуги? Где это всё? — Лиус махал руками, выкрикивая на эмоциях свои вопросы, глаза его бешено вращались. Он, наконец, спустя столько времени, решился спросить то, что не давало ему покоя. — Взгляните, что творится в мире! Непорядок! Добро и свет торжествуют! Это же ненормально! — в ужасе взвизгнул он, хватаясь за ногу своего Властелина и начиная её трясти, как будто пытаясь разбудить его ото сна.       — Добро всегда побеждает, — скучающим голосом произнёс Властелин, — а я, как ты помнишь, очень не люблю проигрывать, — мужчина зевнул. Эта тема его скорее раздражала, нежели вызывала какие-то другие эмоции. Будучи не только упёртым, но и целеустремлённым, он всегда шёл к своей цели, но за века ему наскучило это вечное перетягивание каната со Светом.       — Я что, столько лет учился на преспешника Тёмного Властелина, чтобы варить супы? — карлик ткнул пальцем в несчастный чугунок и тут же его отдёрнул, принимаясь дуть на обожжённое место. И всё могло бы обойтись, будь у них классическая печь, но ведь Мор заказывал её специально под своего "повара".       — Так его и не ты варишь, — усмехнулся "кулинар", делая в воздухе пасс рукой, дабы убрать боль. Он, конечно, был несколько не в духе, но это не означало, что его сторонник должен страдать от ожогов, хоть и сам в этом, по сути, виноват.       — Обычно я! И супы, и второе, и грядки полю, и корову дою — всё я! — загибал пальцы на руках гоблин.       — Я тебя не держу, — пожал плечами Мор, кивая головой в сторону двери.       — Но... — Лиус было начал хватать воздух ртом от такой вопиющей несправедливости, правда быстро опомнился и перевёл тему. — Так что Вы там про добро говорили, мой Господин? — карлик был далеко не глуп — иначе из всего потока учащихся, его бы точно не выбрали первым слугой Властелина, да и выгонял его он далеко не впервые, если уж откровенно говоря. — Я из Ваших же речей помню, что на всякое добро нужно своё зло!       — А я разве сказал, что это не так? Могу я просто немного пожить для себя?       — Но добро же с каждым днём всё сильнее! — не в силах сдерживаться на всю кухню вскричал Лиус, резко вскакивая с пола, совершенно не в силах понять, как же хозяин не осознаёт таких банальных вещей. Ещё бы секунда-другая и он смахнул бы своей короткой, но когтистой рукой, варево Властелина, чего бы тот точно не перенёс, однако этого по чистой случайности, а может и по мановению пальцев оного, не произошло.       — Конечно, — ехидно улыбаясь, подтвердил Тёмный, и Луис увидел его некогда обычное выражение лица. — Сила — это, само собой, прекрасно… — Розмор замолчал мечтательно скалясь, — но это если есть куда её девать. А что они с ней без меня будут делать-то? С кем бороться?       — С кем? — переспросил гоблин и глубоко задумался, да так глубоко, что, казалось, наяву было слышно как позвякивают «шестерёнки мозгов» в его голове. Злодеев всегда хватало и разных, но Властелин, несомненно, был такой один, никто не мог по силам даже приблизиться к нему. Да и неудивительно! Сын «фаталиста» и демона, где это слыхано? Мать, вершащая судьбы всего живого, неспособная иметь детей от рождения, ввиду своего крайне редкого дара, и отец, верховный демон, которого волей случая забросило в захолустную таверну где-то на окраине Гиблых Пустошей, в принципе, никогда не должны были встретиться, а уж остальное и вовсе страшно представить.       — В том-то и дело! — оживился Тёмный. — Не с кем! А силу куда-то девать надо и тогда… — мечтательно вздохнул он.       — Что? Что тогда? — нетерпеливо заёрзал Лиус, уже представляя, как он несётся в бой на перевес со своими метательными топориками.       — Они начнут бороться между собой. Запомни, друг мой, идеала не существует. Добро всегда найдёт зло, даже если это будет такое же добро, как и оно, только чуть-чуть отличающееся.       — Это как? — удивлённо спросил карлик, никогда не задававшийся подобными вопросами.       — Смотри, у Тирасии новый правитель, говорят очень великодушный человек. Велел раздавать бедным хлеб, перестал брать с них налоги и разрешил пропускать утренние молитвы, если есть срочная работа в поле. Это добро?       — Разумеется, — кивнул Лиус, не понимая к чему ведёт Тёмный Властелин. Даже он, никогда не интересовавшийся добром и сознательно прогуливавший этот курс, прекрасно осознавал, что подобные перечисленным делам уж точно относились не к их "стихии". Кто-то из их "коллег", скорее бы наоборот, повысил подати раз так в пять, отобрал почти всю еду и заставил бы пахать в полях день и ночь без продыху.       — Для бедных — естественно, а теперь посмотрим с другой стороны. Нет налогов, значит, меньше казна, то есть кто-то меньше положит себе в карман. А он обязательно положит, такова человеческая сущность. Это раз. Хлеб раздают? Значит, его меньше купят, то есть пекари соответственно меньше заработают. Это два. И, наконец, три, моё самое любимое. Меньше людей в храмах. Как считаешь, жрецы это оценят?       — Вряд ли, — покачал головой карлик, наконец, осознавая к чему клонит Розмор.       — О чём я и говорю. Пока все довольны, но этот миг не долговечен, и вот уже сейчас в их головах начинают зарождаться зёрна сомнений… — хозяин сделал паузу, а потом, будто что-то вспомнив, хлопнул себя по лбу рукой. — Слушай, а я солил?       — Эээ, — карлик замешкался от такого резкого перехода, но всё же быстро сориентировался. — При мне — нет.       — Так вот, зёрна сомнений, да. Когда им всем станет слишком скучно от их безбожно светлого и доброго мира, тогда эти сомнения возьмут верх и начнутся распри и междоусобицы. Потому что всегда, абсолютно всегда есть тот, кто считает, что ему перепало меньше всех, — сказал мужчина, высыпая увесистую горсть соли в опостылевший ему суп и монотонно её размешивая, после он попробовал и остался доволен.       — И что?       — Ничего, — пожал плечами полукровка, — я подожду ещё пару лет, пока они все не перегрызутся своим прекрасным добрым составом и… — он сделал театральную паузу и широко улыбнулся, — и тогда, я возьму, наконец, Меч Света, запрыгну на нашего вороного коня и поеду по миру, вершить «благие» дела. А почему? — он посмотрел на карлика, — потому, что добро всегда побеждает!