Фестиваль снежных скульптур

— Ты ведь знаешь, что Цзинь Лин не хотел говорить тебе все те вещи. Уйти сейчас из-за его слов — это худшее решение, которое ты можешь принять, — заговорил Вэй Усянь, когда Два Нефрита удалились достаточно далеко от них. Слова его были скорее искренним советом, нежели упреком. Все еще не сдвинувшийся с места Цзян Чэн, вновь сжал руку в кулак, услышав знакомый голос. И все же, поразмышляв пару секунд, он развернулся к остальным заклинателям, только чтобы встретиться взглядом с Вэнь Нином, который тут же отвел глаза на свою маленькую снежную скульптуру. Смирив его напоследок пристальным взглядом, Цзян Чэн решил, что нет смысла возмущаться из-за того, что кто-то на него посмотрел с разочарованным выражением лица. Он молча подошел и занял место на одном из специально расстеленных ковриков, глядя на снег и поглаживая большим пальцем Цзыдянь. Не Хуайсан так и стоял как вкопанный, судорожно обмахиваясь веером, будто от жары. Казалось, все, что могло пойти не так, пошло не так, а тот факт, что Цзян Чэн и Вэй Усянь находились в непосредственной близости друг от друга, мог означать лишь то, что скоро все станет еще хуже. Тем не менее, ни один из бывших братьев не произнес больше ни слова. Цзян Чэн был всецело погружен в собственные мысли, а Вэй Усянь играл с палкой, которую собирался использовать для своей скульптуры. — Глава ордена Цзян… Я понимаю, что от меня вам бы хотелось это слышать в последнюю очередь… Но я думаю, вы слишком суровы с молодым господином Жуланем, — заговорил Вэнь Нин тихим и нерешительным голосом, явно без каких-либо враждебных намерений. Стоило Цзян Чэну метнуть убийственный взгляд в его сторону, как тут же зазвучала флейта и тишину разрезала знакомая мелодия «Вансянь». Не то, чтобы глава Цзян знал о названии этой мелодии, и это, скорее всего, было к лучшему — иначе та злость, которую он испытывал по отношению к себе дошла бы до такой степени, что он выплеснул бы ее на первого подвернувшегося под руку. Вэй Усянь не мог пользоваться техниками ордена Лань, тем не менее, мелодия «Вансянь» часто успокаивала не только его самого, но и Вэнь Нина и других «темных существ». Повисшая над ними напряженная атмосфера нуждалась в спасительной разрядке: для всеобщей безопасности. Цзян Чэн раздраженно отвернул голову, но он не мог отрицать незамедлительного эффекта мелодии. Его беспорядочное сердцебиение вернулось в норму, а разум будто прояснился. Вэнь Нин, который, в свою очередь, переволновался, закрыл глаза, — мелодия оказала и на него успокаивающее действие. Это являлось тем, что Вэй Усянь пытался освоить в последнее время: использовать свои навыки надлежащим, правильным образом. Также он работал над своим новым ядром, чтобы вернуться на верный путь, он даже снова мог пользоваться мечом — все это после изнурительных тренировок с Лань Ванцзи. Время пролетело быстрее, чем они думали. Вэй Усянь, с закрытыми глазами играющий на Чэньцин, был на середине песни, как вдруг… он почувствовал, как из его рук вырвали флейту. Вэнь Нин открыл глаза и чуть дернулся, будто пытаясь ухватиться за последние ноты внезапно оборвавшейся мелодии. Цзян Чэн тоже повернулся… как и Вэй Ин, который вдобавок возмущенно вскрикнул: — Эй! Такого поворота событий не ожидал никто, и вряд ли найдется хоть один заклинатель, который поверит в эту историю, если услышит о ней позже. Лань Ванцзи резким движением вырвал флейту из рук своего мужа и тут же вонзил ее в снеговика одного из младших адептов. При этом, ничего в его внешности не выдавало причины такого странного поведения: стоял как обычно, выглядел как обычно… — Не играй для него, — произнес Лань Чжань с недвусмысленным предупреждением в голосе, а взгляд его был прикован к его второй половинке. В этот момент Цзян Чэн растерялся. Он не знал, что и думать о происходящем. Независимо от того, какими были их с бывшим братом отношения, существовали вещи, которые, даже по его мнению, переступали черту приемлемого… тем более, разве они не были женаты? — Он может играть для кого хочет, — заговорил Цзян Чэн, слова вырвались, прежде чем он успел одуматься. — Он твой муж, а не твоя собственность. В вашем ордене в порядке вещей так относиться к своим партнерам? Показываешь сейчас свое истинное лицо? Глаза Вэнь Нина расширились от осознания того, что перед ними определенно находилась пьяная версия Второго Нефрита ордена Гусу Лань. Бросив взгляд в сторону Вэй Усяня, который явно прокручивал все в голове, думая, как ему это объяснить остальным, Вэнь Нин уже собирался сам вмешаться, пока ситуация не приобрела более серьезные обороты. Однако, шанс сделать это ему не выпал. — Брат, что ты делаешь? Дереву не следует намокать. Кроме того, Саньду Шеншоу прав, молодой господин Вэй может играть для кого захочет, — произнес вдруг появившийся Лань Сичэнь и, как ни странно… казалось, он не был особо расстроен поведением Лань Чжаня. Даже те двое из присутствующих, что уже догадались, что Лань Ванцзи был пьян, не до конца понимая, как именно он оказался в таком состоянии, теперь были полностью растерянны. Тем временем, старший Лань вытащил Чэньцин из головы снеговика… протер ее, к всеобщему шоку, своим же рукавом и, с его обычной улыбкой, вручил Вэй Усяню. — Если подумать… Молодой господин Вэй, ваша Чэньцин и моя Лебин гармонично бы звучали в дуэте… Вы с моим братом так часто играете вместе, досадно, что у нас так и не выпало шанса… Теперь уже все, в том числе и Не Хуайсан, заподозрили, что и с Лань Сичэнем творилось что-то неладное. Все взгляды присутствующих были прикованы к Нефритам Гусу, а Лань Ванцзи едва ли не зыркнул на своего брата. У сидевшей на земле троицы не было слов. Будто между ними и не было никакого разлада, они переглянулись, чтобы понять, знал ли кто-либо из них, что делать, — как оказалось, нет. В довершение всего, выражение лица Лань Сичэня вдруг переменилось, его глаза слегка расширились, будто ему в голову пришла идея. — А почему бы нам не сыграть сейчас? Но… где Лебин? Я ее забыл? Все, кроме Лань Ванцзи, с ужасом наблюдали за сложившейся ситуацией: старший из братьев Лань пытался вспомнить, где оставил свою флейту, тем временем, как она… была при нем. Он даже несколько раз обыскал свои одеяния и каким-то образом ему удалось не заметить ее. — А-а… — протянул Не Хуайсан, своим внезапным осознанием отвлекая внимание от Двух Нефритов. Казалось, за одним странным поворотом событий последовал другой… На этот раз тот, кто никогда не пользовался оружием, кто даже не убегал, когда ему угрожала опасность, дал деру. Он в панике побежал по направлению к месту, где разливали напитки. — Что, черт возьми, здесь происходит? — спросил Цзян Чэн вслух то, что у остальных было на уме. В то время как Сичэнь все еще пытался отыскать Лебин, а Не Хуайсан был занят… чем-то, Вэй Усянь воспользовался всеобщим замешательством и приблизился к своему мужу. — Лань Чжань, ты пьян? — спросил он, нежно взяв его руку в свою. — Нет, — последовал ответ, причем произнесенный с такой уверенностью, которой мог обладать только кто-то в нетрезвом состоянии. Цзян Чэн моргнул, он не мог поверить в происходящее. Ему, как и Вэй Ину, доводилось прежде иметь дело с пьяными людьми, но никогда еще он не был свидетелем такого странного поведения, как у Лань Ванцзи. Тот факт, что они внезапно оказались пьяны, тоже не имел смысла. Да и в принципе, пьяные Нефриты ордена Гусу Лань? Это было чем-то… невозможным и невообразимым. — Брат, ты не знаешь, где я оставил Лебин? — потратив последние пару минут на поиски инструмента, Лань Сичэнь обратился к Лань Чжаню чуть ли не с отчаянием. Он явно вел себя сумбурно под воздействием алкоголя. Младший Нефрит вырвал свою руку из ладони Вэй Усяня, что застало последнего врасплох, как и то, что Лань Чжань сделал дальше. Резким движением он взял у брата Лебин, болтавшуюся на его поясе, и протянул ее прямо перед его лицом. Если бы неизменное выражение лица и немногословность не были привычными чертами Лань Чжаня, можно было бы подумать, что брат ему осточертел. Тем временем, Не Хуайсан вернулся и извиняющимся тоном прошептал: — Прошу прощения, вы не могли бы пройти со мной на минутку? — Слова эти были адресованы Цзян Чэну, Вэй Усяню и Вэнь Нину. Цзян Чэн и Вэнь Нин поднялись со своих мест, и вся троица последовала за Не Хуайсаном. Тот нервничал, будто школьник, которого поймали за подделывание подписи родителей. Его всего трясло, и он что-то невнятно говорил, уставившись в землю. — Да что же, в конце концов, случилось? — спросил Вэй Ин с толикой недовольства в голосе. Не то, чтобы ему не нравился пьяный Лань Чжань, просто не подобало братьям Лань терять лицо на подобном мероприятии. В итоге, Вэй Усянь дошел до того, что вырвал веер, за которым прятался Не Хуайсан, из его рук. — Я… Понимаете… Я… Это… — запинался тот, продолжая бормотать что-то несвязное. Когда он поднял глаза, Цзян Чэн и его когда-то хороший приятель недовольно смотрели на него в ожидании. Он вновь направил взгляд в землю и зажмурившись выдал на одном дыхании: — Во время происшествия между Саньду Шеншоу и молодым господином Цзинь Лином… мои слуги не обратили внимания, как случайно сварили иностранное вино, которое я подготовил к концу мероприятия. Этот напиток пьют горячим, так что вкус почти не выдает то, что в нем присутствует алкоголь… Мне очень жаль… Внезапно все стало ясно. Братьев Лань, отправившихся за чаем сразу после ссоры, угостили алкоголем вместо чая. Это также объясняло, почему они так долго не возвращались. Цзян Чэн закатил глаза, а затем посмотрел на Не Хуайсана взглядом, говорящим: «Ты сплошное разочарование для мира самосовершенствования». Вэнь Нин слушал объяснения Не Хуайсана, повернувшись к нему спиной, чтобы одновременно следить за братьями Лань. Вэй Усянь, тем временем, шумно выдохнул, потирая лоб холодной ладонью. — После всего, что произошло, думаю, на сегодня с нас хватит. Если продолжим, это не скажется ничем хорошим ни для одного из присутствующих орденов и людей. Младшие ученики тоже до сих пор не вернулись… — произнес Вэй Ин, и остальным ничего не оставалось, кроме как согласиться. Когда он вновь заговорил, он обратился к каждому по очереди: — Вэнь Нин, Цзинь Лин не захотел бы сейчас видеть меня или Цзян Чэна. Младшие ученики последовали за ним, но, окажи мне услугу, найди их. Не делай ничего лишнего, просто убедись, что они в порядке. Я позабочусь о Лань Чжане… Только вот… Цзян Чэн, не мог бы ты присмотреть за Цзэу-цзюнем? Я помню, что он как-то помог тебе много лет назад. Если оставить их вместе сейчас, это принесет гораздо больше проблем, а позаботиться о нем больше некому… Вэнь Нин кивнул и незамедлительно отправился выполнять полученное указание. Вэй Ин не был уверен, следовало ли ему просить своего бывшего брата позаботиться о старшем Нефрите, но… несмотря на то, что Цзян Чэн смотрел на него с вопросительно вздернутой бровью, стоило им обоим вновь взглянуть на братьев Лань, которые вели себя как потерянные дети, стало ясно, что это действительно было лучшей идеей, и он кивнул. — Если я позабочусь о нем сейчас, у меня будет преимущество в следующий раз, — сказал Цзян Чэн с ухмылкой на лице… едва ли он догадывался, как действительно сложится ситуация. Не Хуайсан непрестанно извинялся все это время, но, в конце концов, его просто проигнорировали и оставили в одиночестве. Лань Чжаня было нетрудно уговорить пройти внутрь, даже наоборот, — это, скорее, он затащил Вэй Усяня в дом после того, как он с Цзян Чэном вновь появились перед братьями Лань. Пьяный и ревнивый Лань Чжань был тем еще собственником, и как только Вэй Усянь почувствовал, как тот схватил его запястье, он знал, что произойдет, стоило им только оказаться в их комнате. Лань Сичэня же… было немного сложнее убедить.