История Тонксов.

Андромеда закрыла толстенный фолиант и устало потерла веки. Было шесть часов вечера, она занималась в библиотеке уже почти четыре часа. Но это ещё не все. Ей оставалось дописать длинющее эссе на тему оккультных исследований германского короля Оттона, плюс она набрала ещё материала по доисторическим животным и собиралась прошерстить их насчёт информации об Авеллатурах. Ей удалось узнать что эти Твари обитали примерно семьдесят миллионов лет назад и были распространены по всей Европе, размер взрослого животного был шесть футов высоту и одиннадцать в длинну, вес колебался в районе двухсот фунтов. Изначально господствовало мнение что они охотились стаями, подобно оборотням, но более поздние находки это опровергли: в основном находили по две взрослых особи и три-четыре детёныша. Казалось бы, известно довольно много, но по факту толку от этой информации было никакого. Тридцать первое октября и день рождения Теда подкатили внезапно. Теду естественнно на все было пофиг, да и на него почти всем тоже, исключение составляли лишь одноклассники и Андромеда, которая проснувшись утром, осознала что не знает что ему дарить. Да и стоит ли? Однако на сходку для поздравления которую собрал Карадок, естественно пошла, вместе с ними были Джимми, прихвативший с собой гитару, Равенна, Дедалус и Эммелина. Мадам Пофмри не горела желанием впускать их компанию в Крыло, но после уговоров сдалась. — Не понимаю зачем поздравлять с днем рождения человека в коме. — Проворчала она. — Все равно ведь он ничего не узнает. — У нас зато лишний повод повеселиться. — Хмыкнул Карадок. — Да и восемнадцать лет в маггловском мире означает совершеннолетие. Грех не отпраздновать. Мадам Пофмри лишь возвела глаза к потолку и впустила их. Внешне состояние Теда заметно улучшилось — во всяком случае раны уже затянулись и выдраные из плеча куски мышц почти отросли полностью, ссадины на руках пропали, и на него надели полноценную больничную пижаму. Ребята расселись и стали поздравлять именниника, которому было совершенно все равно. Подарки решили оставить в спальне, чтоб не стащил никто, поэтому поздравляли только на словах. — Рад видеть тебя, Тед. — Карадок потрепал друга по плечу. — Зато у тебя теперь шрамов больше, чем мертвецов на готской вечеринке. — Он обвел всех присутствующих взглядом. — Что? Он всегда говорит что надо во всем искать плюсы. Чем не плюс? Остальные поздравили лишь в общем: мы тебя ждём, постарайся выкарабкаться и так далее. Джимми же достал свою гитару из чехла и зацепив несколько струн, вздохнул и обратился к лежащему: — С днем варенья, соотечественник. Песня, — Он провел медиатором по всем шести струнам. — Написана мной специально для тех кому по непредвиденным обстоятельствам оказался прописан постельный режим. — Он хмыкнул и начал играть. Вступление было каким-то слишком весёлым и не сразу верилось что она подходит для этой ситуации. Однако вот проигрыш закончился и начался куплет: «My heart is aching, and I cant sleep, My frinds are only treasure what I keep. I have a feeling, when the sun goes down That my soul wanna soon Come andone.» Пессимистичные строчки первого куплета в придачу к весёлому вступлению ввели всех присутствующих в полное замешательство. Джимми же вообще не обратил на это никакого внимания и спокойно продолжал: «I dont need words like «Sorry you», I hate that I lie in the boring room. But now I'm sure that I'll soon return Back. And will again see our company in pack…»* Андромеде предоставили особое слово. Поколебавшись, она села у изголовья его кровати, заправив локон за ухо, и нервно теребя ремешок наручных часов, заговорила: — С днем рождения, Тед. Хорошо что ты идёшь на поправку. — Она замялась. — Никогда не покидай тех кому ты дорог. Никогда. — Очень тихо сказала она, сжала его ладонь и наклонилась к нему. Её длинные волосы заслонили их лица. Всё разом как то отвлеклись: Джимми уронил медиатор и полез за ним под стол, Карадок сунул руку в карман за йо-йо, а Эммелина с Дедалусом уставились на стайку пролетающих в окне птиц. — Этот сукин сын выкарабкается. — Уверенно заявил Карадок когда они покинули Больничное крыло. — Иначе Я его лично с того света достану и прибью. — Не смешно. — Тихо вставила Эммелина. — Твой друг может умереть, а ты такие вещи говоришь. Дирборн прищурился. — Я, в отличие от тебя, стараюсь везде искать свет, даже если дела в полной заднице. Тед всегда так и делает. — Так, ребята, давайте не будем ссориться. — Обеспокоено сказал Дедалус и встал между ними на всякий случай. — Да никто и не ссориться. — Карадок хлопнул Эммелину по плечу. — Всё зашибись. Хорошо что Теди хотя бы успел мужчиной стать. Как по щелчку пальцев воцарилась гробовая тишина. Дингл покраснел и хлопнул себя ладонью по лбу. Джимми прокашлялся и поправил чехол с гитарой. Андромеда встала как вкопанная и прищурившись, начала сверлить капитана самым Блэковским взглядом. — Спокойно, Блэк. — Карадок предупредительно поднял руку. — Всё не так как ты подумала. — А как же? — Ледяным тоном спросила Андромеда. — Не волнуйся, ни в кого он не влюбился, он по-прежнему принадлежит только тебе. — Хмыкнул Дирборн. — Да и это в любом случае моя вина. — Объясни мне в конце концов что произошло. — Андромеда даже притопнула ногой. — Выкладывай. — Ладно, ладно. На мой прошлый день рождения мы нажрались в дрова и притащились в лучший Хогсмидский бордель. Девушка потеряла дар речи. Несколько секунд она просто пялилась на Дирборна во все глаза, открывая и закрывая рот как рыба, не в силах поверить в услышанное. Наконец на смену бесконечному удивлению и шоку пришла злость. Ядренная Блэковская кровь ударила ей в голову: — ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?! — Остынь Блэк, ты пока ничего не знаешь. — Ну так рассказывай, черт возьми! — Андромеда выхватила палочку. — Иначе Я превращу тебя в таркана и раздавлю! — Ладно, — Карадок опасливо покосился на палочку. От Блэка в злости можно было ожидать чего угодно. — дело было так… В тот весенний денёк парни решили отпраздновать совершеннолетие капитана в Хогсмиде, благо день рождения совпал с датой похода. Ещё одним приятным бонусом было то что поход выпадал на субботу, то есть можно было спокойно гулять хоть до утра. В баре ярко пылал камин, и едва ребята ввалились внутрь как на них накатило мягким теплом натопленного бара. В «Трех Метлах» всегда царила своя уютная атмосфера, было чисто и приятно пахло. Конечно, иногда отмороженный сброд заваливался и сюда, но приличные посетители быстро выталкивали забулдыгу взашей. В тот день народу было как всегда много: жители Хогсмида, школьники, работники министерства, охотники, патрулировавшие границы Запретного леса, бойцы Хогсмидского гарнизона, созданного в середине прошлого года ввиду угрозы со стороны Тёмного Лорда, и так далее. Карадок, Тед, Джимми и Дедалус устроились возле камина и заказали весьма крепкие напитки. День рождения Карадока всегда был весьма локальным праздником — он отмечал его только в узком кругу, и немногие вообще знали когда он. Но в любом случае этот праздник почти всегда под конец превращался в вакханалию. На пятом курсе например, Тед поехал к нему на пасхальные каникулы в Белфаст, и ребята имели неосторожность в ночное время забрести в неблагополучный маггловский район. Естественно к ним почти сразу прицепилась какая-то шпана, а бывшие слегка навеселе Карадок и Тед (последний позволил себе в честь шестнадцатилетия лучшего друга придушить на пару с ним несколько пинт «Гиннеса») не очень трезво (хаха) оценили ситуацию и дело кончилось серьёзной потасовкой, в которой Теду разбили нос и сломали руку, а Карадок, который отделался порванной курткой и двумя здоровенными фингалами, отправил двух гопников в больницу, причём оставив одного инвалидом — кто-то из этих уродов имел при себе монтировку, а Карадок в пылу драки и верхом на бухле выхватил у того столь серьёзное оружие, и наказывая его владельца слегка перестарался и едва не сломал хулигану позвоночник. Это ещё хорошо что ребятам хватило ума оставить палочки дома, перед тем как идти гулять по маггловскому району. Однако дело все равно было скверным: ублюдков было человек семь, а их только двое, к тому же весьма неприятным бонусом у одного из уродов нашёлся при себе карманный раскладной стиллет — дело принимало совсем уж нехороший оборот, и если бы не прибежавшие на шум и отборные трехэтажные ругательства маггловские полицейские, то одному богу известно чем бы это могло закончится. Как итог сладкую парочку и нескольких гопников швырнули в каталажку. Карадока и Теда освободили на следующий день под залог мистера Дирборна, а по прибытии домой и мгновенному залатыванию ран благодаря работающей целительницей миссис Дирборн, ребятам за драку, распитие алкоголя и посадку одного из ублюдков в инвалидную коляску влетело по первое число. Несмотря на это, Карадок считал это одним из лучших своих дней рождения. В честь же совершеннолетия бравого капитана парни в четыре рыла выдули целую бутылку крепчайшего Огденского огневиски, и естественно у всех развязались языки: больше всего ныли конечно про девчонок. Ну то есть как ныли, Карадок во всех подробностях, смакуя каждое слово, в красках расписал как сегодня переспал с Равенной. — И она такая: «Знаешь, Я не знаю что тебе подарить, поэтому просто загадай желание» — Подражая её голосу рассказывал он. — Ну, а Я че? Взял да и брякнул ей: «Покажи сиськи». Откуда же Я мог знать что она действительно их покажет? — Везунчик, мать твою. — Тед пнул его ногой под столом. Дирборн ухмыльнулся. — Потом, потом! — Нетерпеливо сказал Джимми. — Ну и как они? Карадок помолчал с ужасно глубокомысленным видом. Нарушил молчанку, пьяно икнув, Дедалус: — Хорош тянуть кота за яйца, отвечай давай! — О, а наш староста оказывается не такой тихоня каким желает казаться. — Ехидно вставил Тед. — Пошёл ты! Дирборн театрально вздохнул и ответил: — Они охрененные. Лучшие «квоффлы», которые Я видел в своей жизни. А Я видел многие! — Со значением добавил он. Всё разом хмыкнули. До прикрытия его подпольного бизнеса оставался почти год. Журналы «Дары ведьм» был одним из главных лотов на школьном чёрном рынке и продуктом можно сказать, первой необходимости. Карадок начал этот нелегальный бизнес в начале четвёртого курса, и первая партия, которую он бесплатно раздал всем желающим сокурсникам разлетелась в тот же день. Так он и стал одним из главных поставщиков школьной контрабанды, втянувшись в это дело с головой. — И как же тебе обломилось? — Спросил Тед, думая о том как проведёт свою первую ночь с Андромедой. — Да как-то внезапно. — Карадок икнул и отпил из стопки. — Я какое-то время глазел на них как идиот, а потом… — Он поморщился, вспоминая подробности. — А потом как-то подался вперёд и поцеловал её. Она вроде не против была, ну и Я и стал напирать. Я вам даже больше скажу, мне показалось что она первая начала с меня рубашку стаскивать. — Ключевое слово «показалось» — Ехидно вставил староста. Ребята расхохотались. — Да и вообще, — Дирборн разлил всем по новой. — знаете как дядя Кеннет говорит? «лучший секс — спонтанный секс». И теперь Я, как единственный мужчина среди нас, со всей отвестве… Отсвенесте… Ответственностью — По слогам произнёс Он. — заявляю: это стопроцентная правда, или как говорит профессор Стебль, аксиома. Снова взрыв хохота. Остальные посетители уже начали оглядываться на компанию шумных и весёлых старшеклассников. Но все были совершеннолетними, так что запретить им пить никто не мог. Джимми произнёс тост: — За спонтанный секс, парни? — За спонтанный секс! — Подхватили остальные. Дальше они много гуляли по улицам ночного Хогсмида. Завалились в «Дервиш и Бенгз», где Тед купил колдоаппарат и запас плёнки, Джимми волшебные гитарные струны, которые не нужно менять или очищать, Карадок взял две банки с полиролью для своего «Мустанга», А Дингл специальную коробочку-стенд для волшебной палочки. — Она же у меня, из, ик. — Объяснил он. — из ясеня. А палочки из него стареют вместе с владельцем. Когда нибудь, Я положу её в эту коробочку и поставлю на каминную полку. — Он любовно погладил свою непривычно длинную палочку — пятнадцать дюймов для парня с вполне средним ростом было чем-то необычным. Тед машинально достал и осмотрел свою: ольха, двенадцать и три четверти дюйма, волос единорога, и в отличие от палочки Андромеды она имеет чётко выраженную рукотяку. Даже будучи пьянющим в дубилину он прекрасно помнил момент когда впервые взял её. Ему повезло — мистер Олливандер подобрал нужную уже с четвёртой попытки, в то время как какой-то паренёк перед ним перебрал наверное, весь магазин, прежде чем нашёл свою. Дальше просто шатались по всему Хогсмиду, к тому же стоял относительно ранний одиннадцатый час. Гуляли, разговаривали, громко смеялись, и пели песни, как волшебные, так и маггловские. Запевал Джимми, остальные подхватывали. «Yesterday, All my troubles seemed so far away Now it looks as though they're here to stay Oh, I believe in yesterday» — О, вчерашний день! — Провозгласил Карадок. — Как ты мог оказаться таким говняным по сравнении с сегодняшним?! Парни снова начали ржать, даже выводивший слова Джимми не смог сдержать широченной улыбки. «Suddenly, I'm not half the man I used to be There's a shadow hanging over me Oh, yesterday came suddenly»** — Заткнитесь, пьяные рожи! — Каркнула какая-то женщина из окна. — Иначе Я на вас Дамблдору пожалуюсь! Ребята остановились. Дедалус неуверенно сказал: — Может реально звук убавим. Мне не хотелось бы значок, ик, терять. — Не ссы, Дингл, сейчас Я покажу ей. — Карадок прокашлялся. — Эгей! — Крикнул он. — Любимая, не хочешь на банане покататься? Такая погода шикарная! Ответом стало гробовое молчание. Парни выдержали несколько секунд и расхохотались. — Я вам это ещё припомню, шайка недорослей! — Снова донесся голос. — Конечно, любовь моя! — Ответил уже Джимми. Эта песня посвящается тебе! Парни, и раз, два и три, четыре: «Now you're mine, my happiness still makes me cry And in time, you'll understand the reason why…» Ребята, не смотря на бушующий у них в головах шторм алкоголя, безошибочно определили песню и завыли (пением это было назвать никак нельзя): «If I cry, it's not because I'm sad But you're the only love that I've ever had I can't believe it's happened to me I can't conceive of any more miserу. «*** — … ну и мы случайно набрели на этот чёртов «Эдемский Сад». На улице была холодрыга, мы только начинали трезветь и не сразу поняли в каком заведении оказались. А там сразу на входе пара сексапильных красоток стояла и они такие: «Привет, мальчики, вы к нам?». Они уговорили взять ещё выпить (вряд ли это было сложно), а потом мы как-то сами собой разбрелись с ними по комнатам. — Закончил рассказ Дирборн. — Поэтому Тед какое-то время и не мог смотреть тебе в глаза. Ему было просто стыдно. Андромеда гневно вздохнула, но уже успела овладеть собой. Желание запустить в Карадок чем-то тяжёлым никуда не делось, но она сдержалась и лишь сквозь зубы процедила: — Считай что на сей раз тебе повезло. Но если ты ещё раз позовешь его напиться до зелёных чёртиков… — Знаю, мне хана. — Перебил Карадок. — Впредь буду вести себя по отношению к вашему мужу гораздо ответственней, миссис Тонкс. Андромеда невесело усмехнулась и пошла в сторону подземелий. В Слизеринской гостиной было сыро и неуютно, и даже огромный камин в центре не мог прогреть такое помещение полностью, поэтому здесь почти всегда царила прохлада. Повсюду то тут то там сидели ученики разных курсов и занимались школьной рутиной: делали домашние задания, обсуждали разные вопросы, матчи по квиддичу, верность идеалогии Тёмного Лорда и так далее. Рабастан Лестрейндж впрочем не обращал на это никакого внимания — сейчас он направлялся к древней каменной статуе знаменитого греческого тёмного мага Герпия Злостного, которая примостилась в самом плохо освещенном уголке гостиной, куда почти никто никогда не заглядывал. Лестрейндж уселся в кресло рядом со статуей и достал из внутреннего кармана письмо от старшего брата, написанное на немецком, на всякий случай. От семейных слизеринских кланов можно было ожидать чего угодно. Больше всего Рудольфуса и отца заботили Нотты и Мальсиберы — они находились в наиболее тесном родстве, и собирались и дальше продолжать сближение — сестра Ричарда должны была этим летом выйти за Дэниэла Мальсибера. Рабастан ещё раз обвёл гостиную взглядом и погрузился в чтение, ещё раз порадовавшись, что немецкого кроме него больше в Хогвартсе никто не знает. «Дорогой брат, Надеюсь это письмо найдёт тебя в добром здравии. Передаю тебе привет от мамы и папы. Белла, ясное дело, все ещё относится к тебе довольно прохладно, но уверен что она тоже в какой-то мере переживает за тебя. Итак, к делу. Я получил твоё письмо о нападении на этого грязнокрового ублюдка Тонкса. Спасибо кстати за твою заботу — мы выяснили откуда в Запретном лесу взялись эти проклятые Авеллатуры и кто это вообще такие. В кои-то веки твоё умение затащить любую девку в кровать нам помогло. Напомни кто там покопался в записях Андромеды Блэк, тебе следует наградить её за старания. Хотя, Я разумеется помню что ты не горишь желанием жениться. Так вот, этих тварей завёз и выпустил сюда отец Ричарда Нотта, двоих штук. По идее, это был благотворительный жест для пополнения экосистемы Малдеровского заповедника, южной частью которого и является Запретный лес. Однако кто же знал что эти зверюги уйдут так далеко на юг. Теперь, когда напали на студента, этот старик Харрисон понял что дело пахнет жареным. Ты написал что Дамблдор пока не афиширует это нападение и старается держать ситуацию в руках, и Я думаю что мы сможем извлечь из этого выгоду. Пока ничего не говорю, это обсудим на семейном совете. В любом случае нам надо выпереть Дамблдора из Хогвартса, надеюсь ты представляешь как это поднимет авторитет Лестрейнджей в глазах Повелителя, а эти доисторические твари предоставляют нам отличный шанс. Пока займем выжидательную позицию. И да, забыл передать что на зимние каникулы мы решили временно устроиться в Штрассгофе, нашей заграничной резиденции. Надеюсь ты не забыл где находится на карте наша родная Саксония. Удачи тебе в сегодняшней игре, помни что покер это игра психологическая. Как приедешь, все выигранные тобой средства Я помещу в банк, а затем покажу несколько приёмов по махинациям на гоблинской бирже, пора уже учится тебе зарабатывать самостоятельно. Держись, братишка. Рудольфус Лестрейндж.» Рабастан Хмыкнул и убрал письмо. Что же, план по устранению Дамблдора из школы ему нравился. Часы пробили двенадцать, большая часть малышни отправилась по спальням, в то время как старшекурсники наоборот подтягивались. Рабастан поднялся с кресла и пристально вглядываясь в глаза Аспида, который обвился вокруг вытянутой руки греческого змееуста, произнёс пароль, который по совпадению являлся девизом семьи Блэк: «Чистота крови навек.» Рубиновые глаза змея полыхнули красным, и статуя беззвучно отъехала в сторону. Рабастан прошёлся по длинному каменном коридору, освещенному факелами, к массивной дубовой двери, которая сразу же открылась перед ним. Она запомнила его кровь когда он при вступлении в этот закрытый клуб два года назад проколол себе палец и капнул свою кровь на портрет Салазара Слизерина, впитавшего эту клятву. В этот клуб допускались лишь отпрыски главных чистокровных фамилий, даже если семейство было занесено в «Священные 28» это не означало что их отпрыска ждало членство. Вон, старикашка Слиззи же ни словом ни духом об этом. По легенде этот Клуб был основан незадолго до изгнания Слизерина из школы. Салазар собрал в нем свои главные сокровища: бесценные книги и фолианты, содержавшие такие знания о глубинах магии, что у особых ценителей бы закружилась голова. Со временем сюда стали вносить все более современные традиции: появился отдельный туалет, бар, и простая библиотека превратилась в подобие светского клуба для богачей. Однако одна традиция оставалась незыблемой: купить себе членство было нельзя никоим образом. Сегодня собрание было нужно чтобы высчитать следующего претендента для представления Тёмному Лорду — последний из проигравших на Рождество удостоится этой чести. Рабастан уже имел метку, поэтому играл исключительно ради интереса, и конечно же, увеличения капитала. Естественно, ставки были незаоблачные, но весьма приличные: сегодня от двухсот галлеонов и выше. Для всяких грязнокровок и идиотов вроде Амикуса Кэрроу это были вполне серьёзные суммы, но Лестрейндж знал какими на самом деле гигантскими числами воротят его отец и брат. Часть приглашённых уже была на месте. Все кто уже успел заключить брачные контракты пришли под руку как и положено супругам, исключение составлял лишь Нотт — он пришёл в своей лучшей чёрной парадной мантии, но без Стимпсон — лишь сухо поцеловал руку своей сестры Жозефины, рядом с которой стоял довольный Мальсибер. — Джентльмены, пора начинать. — Огласил Роберт Коулман, сын владельца шикарного отеля-казино «Парадизо» и известного филантропа Райта Коулмана. Его пригласили в прошлом году, так как требовался умелый карточный судья. Их род уже почти три века занимался этим — умело раскладывал карты и объявлял победителей. Они как никто понимали всю прелесть философии, которой придерживался профессор Слизнорт — быть в числе звёзд, но не в первых рядах. Партия началась относительно бодро для такой игры как покер. Хотя, спешить было особо некуда. Со временем число игроков все уменьшалось и уменьшалось, периодически слышались реплики Коулмана вроде: «Уравняли», «Фулл-хауз», «Ваша очередь» и так далее. Рабастан видел главного соперника в Нотте — однако тот сохранял ледяное спокойствие, что серьёзно мешало Рабастану «прочесть» его. Зато, ему удалось обставить этого придурка Кэрроу — тот внезапно решил пойти ва-банк, что было либо актом отчаяния, либо каким-то шагом. Действовал он так уверено, что Рабастан в какой-то момент всерьёз поверил что Кэрроу собирается всех обставить, но его спасло появление Стимпсон — пока она медленно подходила к Нотту и целовала его в щеку, все кроме Лестрейнджа и думать забыли про свои карты, пялясь на её шею. Рабастан не упустил шанса, понял что Амикус блефует, и по итогу сорвал банк. — Итак, сегодняшняя игра окончена. — Объявил Коулман. — Мистер Лестрейндж выиграл. Раздались негромкие аплодисменты. Девушки разошлись, оставив будущих мужей за обсуждением закрытых вопросов, которые никогда не должны покинуть пределы этой комнаты. Когда все с напитками собрались за столом, Рабастан обратился к присутствующим: — Итак, джентльмены, Я хочу предложить вам ещё один вариант использования наших покерных партий. — И какой же? — Лениво спросил Мальсибер, покачивая в руках бокал. — Думаю, не для кого не секрет что в нашем Запретном лесу поселилась некая тварь, отведавшая грязнокровой плоти. — Начал Лестрейндж. — Я думаю, мы можем использовать эту её особенность в своих целях. Теперь он полностью завладел вниманием всех присутствующих. — И как же? — Мы не будем больше пачкать палочки. — По лицу Рабастана расползлась улыбка. — Для посвящения в Пожиратели теперь в качестве взноса будет достаточно с помощью Империуса выманить какую-нибудь грязнокровку или предателя в лес, и дело в шляпе. Для этого надо будет лишь проводить специальные турниры для тех, кто ещё не получил метку. Повисло молчание. Это действительно был неплохой способ сделать посвящение и набор Пожирателей куда проще и надёжней. Тварь сама сделает всю грязную работу. — К тому же, череда нападений рано или поздно бросит тень и на нашего драгоценного директора. — Рабастан со скучающим видом оглядел ногти. — Если нападения будут продолжаться, то рано или поздно появится подозрение о том что Дамблдор недостаточно компетентен для управления Хогвартсом… Молчание. — Вам просто нужно дать мне знать, одобряете ли вы такую идею. — С нажимом произнёс Рабастан. — Если да, то Я свяжусь с братом и тот передаст наше предложение Тёмному лорду. Ну, а если нет, так нет. — Он развёл руками. — Новички по прежнему будут рисковать, покидая школу и оставляя в своих палочках следы Авады Кедавры и их запросто смогут вычислить с помощью простого «Приори Инкантатем»… Собравшиеся медленно закивали. Никто не проронил ни слова. Формально его никто не поддержал. Если затея провалится, то спрос будет только с Лестрейнджей. Но Рабастан решил что игра стоит свеч, и поэтому, дождавшись пока все кто захочет кивнут, сказал: — Я вас понял, Джентльмены.