Путь к самому себе

Не сдержавшись, Йозак крепко, по-солдатски выругался, несмотря на присутствие короля, лицо грозного маршала окаменело от горя, побледневший великий мечник глухо спросил у брата: – Ты не можешь пользоваться мареку? Белоснежный дракон приоткрыл свой янтарный глаз. Какой же он идиот, как он мог так глупо себя выдать?! – С каких пор королевской няньке есть до меня дело? Нет, он не собирался обижать брата, съязвив по привычке и тут же пожалев о своих словах. Конрад побледнел еще больше, инстинктивно сжав рукоять меча. – Хочешь продолжить? – Как тебе будет угодно, – отозвался Вольфрам, его легкая рука тоже легла на эфес. Он умел отвечать за свои слова – благодаря Адальберту этим навыком он владел в совершенстве. – Хватит! – неожиданно рявкнул на них фон Вальде. – Вы оба, нужно поговорить. – Давно пора, – загадочно улыбнулся Великий мудрец, привычным жестом поправив очки. – Кто-нибудь может объяснить, что тут происходит? – растерянно спросил король. – Это семейное дело, Шибуя, тебе лучше не вмешиваться, братья должны разобраться сами. – Но вы все – моя семья, – запротестовал Юури. – И Вольфрам тоже. Бильфельд вздрогнул от его слов. – Благодарю вас, Ваше величество, но это касается только меня и Веллера. – Вольфрам, прекрати. Мы оба виноваты перед тобой. Мне очень жаль, но ссоры ничего не исправят. Если хочешь, можешь сразиться со мной. Это была моя ошибка – мне отвечать. – Нет, Гвендаль, Бериас прав. Я должен был все исправить, но я не хотел огорчать Юури, я должен ответить, – решительно отозвался Конрад. – Очень мне нужно с вами драться, – деланно проворчал Вольфрам, опустив предательски дрожавшую руку. Разрыдаться бы. В голос и от души. Как в детстве, когда невыносимой была и пятиминутная ссора с родными. Но Бильфельд давно разучился плакать. Крылатые монстры вытянулись в полный рост, обнажая клыки. – Вольфрам, скажи им правду. Ты обещал. Монстры замерли, услышав мягкий голос шиндзоку. Светловолосое божество излучало свет, перед которым драконы были бессильны. Хищно скалясь и недовольно рыча, они заползли обратно в свою нору. – Хорошо, но только ради тебя. Нет у меня мареку, – нехотя признался мадзоку. – Только не говори, что ты прошел обряд отречения, – взволнованно произнес Юури. – Нет. – Тогда почему? – вопрос был риторическим, Вальде задал его только для того, чтобы убедиться. – Адальберта спроси, – огрызнулся Бильфельд. Он никогда не рассказал бы об этом, если бы не Бериас. – Прости меня, – Конрад протянул руку, чтобы обнять брата, но Вольфрам отрицательно покачал головой. Земля шаталась у него под ногами, он снова чувствовал тошноту. – Оставь его, – вмешался Бериас, – он воин, а не принцесса. Ведь так? – он ласково подмигнул Вольфраму. – Да, конечно, – грустно улыбнулся Веллер. – Никто и не сомневался, – подтвердил Гвендаль. – Да пошли вы… – Вольфрам ругнулся, развернувшись к огню, его спутники, никогда не слышавшие от гордого аристократа подобных речей, предпочли сделать вид, будто ничего не заметили. Благодаря вмешательству Бериаса отношения в отряде более-менее наладились, мадзоку и полукровки вернулись к обычным делам, ограничившись парой слов за ужином и крепким напитком, «случайно» оказавшимся в запасах у Гурриера, лишь для Юури значительная часть этой сцены оказалась загадкой. – Конрад, – спросил он у крестного, дождавшись, когда все уснули, оставив Веллера на дежурстве, – из-за чего мадзоку может потерять силу? – Гюнтер не упоминал об этом на уроках истории? – Стыдно сказать, но я не помню, – сознался Юури. – В свою бытность учеником их величество Шибуя не очень-то внимательно слушал господина фон Криста, – в своей обычной полуироничной манере произнес Мурата, присоединяясь к беседе. Он единственный мог так говорить с королем. – Ошибки молодости, – улыбнулся правитель. – Ты меня всю жизнь подначивать будешь? – Ты король, Шибуя. Твои ошибки дорого стоят другим, – на этот раз мудрец был серьезен, хоть и говорил намеками. – Что ты имеешь в виду? – Мадзоку теряет силу, когда сломлен духом, – ответил за мудреца Веллер. – Что?! – взволнованно переспросил Юури. – Не волнуйся, Юури. Вольфрам придет в себя, все будет в порядке, – улыбнулся крестный, но раскосые очи мао уловили глухую боль в серых глазах великого мечника. Мао перевел взгляд на Вольфрама. Мадзоку явно снова снились кошмары, он вздрогнул во сне, нервно сжав пальцы. Спящий рядом Бериас мгновенно отреагировал, проснувшись и осторожно придвинув парня к себе. Он аккуратно поправил сбившееся одеяло и что-то прошептал Вольфраму в ухо, тот расслабился, доверчиво уткнувшись в бок светловолосому богу. Король Юури мог бы умилиться такой картине, но мао вдруг резанула ревность.