Я люблю веснушки на твоих щеках.

Зима пришла слишком быстро. На улицу уже не выйдешь без тёплой куртки, хотя только начало октября. Из-за сильного ветра листья на деревьях почти осыпались, оставив тонкие ветви голыми. Такими же голыми сейчас были чувства Хёнджина. Он не понимал, что надо делать. Как жить дальше? Влюбился в собственного брата... Такое вообще возможно? А если возможно, то почему это случилось именно с ним? Столько вопросов... А возможно ли то, что Хёнджин просто перепутал братскую любовь с той любовью, которая присуща людям, испытывающим сексуальную тягу друг к другу? Нет... Хёнджин всё понял ещё тогда, когда целовал Чонина. Тогда смысл задаваться вопросами, если всё итак понятно. Смысл в том, что так нельзя. А что скажут родители? Будут ли они за них? — Хёнджин, всё хорошо? А что скажут друзья? Чан озадачен его поведением. — Ты какой-то нервный. У тебя всё в порядке? — Да... Всё хорошо. — Ответил Хёнджин. — Эй, ты же сказал, что всё расскажешь, да? Мы же для этого собрались. — Напомнил ему Чанбин. Но хочет ли Хёнджин этого... Хочет ли он всё рассказать? — Выкладывай. Что случилось? — Джисон присоединился к ребятам, принеся всем по баночке пива. — Хорошо. Для Хёнджина это была новая ступень в жизни. Сказать своим друзьям о том, что ты целовался с парнем, а тем более с братом, — очень сложно. А то, что в него влюбился... ещё сложнее. Надеясь на понимание и поддержку со стороны парней, Хёнджин всё же решил всё рассказать. Рано или поздно это должно было произойти. Они бы всё равно узнали. Лучше рассказать им самому и прямо сейчас. — Я... — глубокий вздох, — я целовался с Чонином. Гробовая тишина настала в ту же секунду. Все устремили свои взгляды на Хвана. А тому стало страшно и неловко. Почему они так смотрят? Презирают? Нет... Они ошеломлены. — Ты... что? — Чан поставил уже открытую банку на стол и внимательно стал наблюдать за Хёнджином. — Я знаю, что это неправильно. Я знаю, что так делать было нельзя. Но... Я... влюбился в него... наверное. — Хёнджин опустил глаза вниз, рассматривая браслет на своей руке, подаренный Чонином в знак примирения. Сердце опять быстро забилось. Так происходило каждый раз, когда Хван вспоминал младшего. — Хёнджин... Ты целовался с Чонином? Со своим сводным братом? С парнем, которому недавно исполнилось 18? Он же школу будет заканчивать в этом году. Между вами большая разница в возрасте. И он твой брат. — Кажется, только Чан и рассматривает ситуацию адекватно. Чанбин и Джисон всё ещё не пришли в себя от такой шокирующей новости. Они сидят и смотрят в пустоту, прокручивая в голове только что сказанные Хёнджином слова. — Я знаю. Я был пьян, но не настолько, чтобы не осознавать, что я творю. И Чонин... Он сам поцеловал меня. — Что?! — в один голос сказали Чанбин и Джисон. — А как же ваши родители? — спросил Чан, серьёзно глядя на Хвана. Он был как старший брат, который всегда поймёт, поддержит и даст правильный совет. Никогда не было такого, чтобы Чан в чём-то сомневался или отказывал кому-то. Он всегда старался помочь, несмотря на ситуацию. Какой бы тяжелой не была проблема, он мог решить её. И поэтому Хёнджин доверял ему больше всего. — Я расскажу им всё, но не сейчас. Сейчас я хочу, чтобы об этом знали только вы. — Я тебя понял. — Сказал Чан, подбадривая друга улыбкой. — Эй, Хёнджин, — Джисон вдруг подал голос, — Если ты думал, что мы будем как-то против всего этого, то ты не прав. Мы поддержим тебя в любом случае, хорошо? — Джисон прав, ты не виноват ни в чём. Мы не управляем своими чувствами. Если тебе и правда нравится Чонин, тогда ты должен быть с ним, несмотря ни на что. — Поддержал Чанбин Джисона. — Спасибо вам. — Хёнджин правда был благодарен друзьям. Он ценил их доброту и заботу. Даже сейчас, когда Хван влюблён в своего сводного брата, они не отвернулись, не стали осуждать его, а наоборот, поддержали его. Вот это настоящие друзья. — Мы же друзья. Друзья должны поддерживать друг друга, так ведь? — улыбнулся Хан, — но... Разве тебе нравятся парни? — Я не думал об этом. Я никогда ни на ком не зацикливался. Но с Чонином всё не так. Я чувствую, что влюблён в него. Не могу описать эти чувства, но... Блин, просто поверьте мне. Когда я с ним, внутри всё переворачивается вверх дном, сердце начинает сжиматься, и что-то так греет. Думаю, это и есть влюблённость. — Губы Хёнджина дрогнули в тёплой улыбке, — Но насчёт того, кто мне нравится я не уверен. Парни это или девушки. Раз я влюбился в Чонина, значит парни мне точно могут нравится, да? — Он поднял взгляд на Чана, а тот задумчиво промычал, — ну вот. А девушки... Я никогда не испытывал таких чувств к девушкам, если честно. Раньше это пугало, но сейчас, когда рядом со мной Чонин, я не боюсь этого. — Никто не в праве осуждать наш выбор и нашу любовь. Даже мы сами. — Невзначай сказал Чан. — Сегодня ты какой-то слишком снисходительный, Чан~и. — Посмеялся Джисон, — так тебе нравятся парни... — Он снова переключился на Хёнджина, — что же это получается? Чан гей, ты гей, мы с Чанбином одни натурального синего цвета остались? — Кстати, раз уж мы перешли на такую тему, — Хёнджин сделал глоток пива. Он уже не сомневался ни в чём. Он прекрасно знал, что друзья ему помогут. Они всегда будут рядом с ним, несмотря ни на какие проблемы и препятствия, — Чанбин! — воскликнул Хёнджин. Он прекрасно помнит ту сценку утром, — что это было? Кто такой Феликс? Ты обещал всё рассказать. Чанбин усмехнулся. О Феликсе он мог говорить часами. Да чёрт, он даже песню о нём сочинил! Феликс вообще был отдельной частью жизни Чанбина. С Ликсом он был другим. Как будто это была другая сторона Чанбина. — Феликс? — переспросил Джисон, посмотрев на Чана, у которого был такой же озадаченный взгляд. Значит, он тоже не в курсе всего. — Парень, который мне нравится. Джисон подавился своим собственным пивом. А Чан не понимал, ему смеяться или удивляться. Он давно догадывался, что Чанбину нравится какой-то парень. Недавно он нашёл блокнот Бина и увидел там песню, которую он написал. И в песне были слова, посвящённые парню, "повстречав которого, Чанбин узнал, что такое любовь". — Походу я один остался... — промямлил Джисон. — Не бойся, и до тебя очередь дойдёт. — С усмешкой сказал Чанбин. — Э-э-э, нет-нет. Такого не будет. — Джисон помахал указательным пальцем перед лицом Чанбина, из-за чего тот ещё более язвительно ухмыльнулся. — Просто подожди, Джисон~и. — Чанбин бросил пустую банку в мусорку, находящуюся возле холодильника, банка отскочила от стены и попала прямо в цель. — Может тебе начать заниматься баскетболом? — удивился Чан. Чанбин равнодушно пожал плечами, будто это для него обычное дело — попасть в мусорку с расстояния не меньше трёх метров. — Так может ты расскажешь об этом Феликсе? — напомнил Хёнджин. — А что рассказывать? Я знаю о нём чуть больше, чем вы. — Чанбин вздохнул от осознания того, что практически ничего о Феликсе не знает, но потом повеселел, потому что в воскресенье он узнает о нём много нового, — он приехал из Австралии, преподаёт на факультете танцев в каком-то там университете. Ещё у него есть лучший друг. Он работает с тобой, Хёнджин. — Хёнджин удивлённо посмотрел на Чанбина и указал на себя пальцем, без слов переспрашивая, его ли Чанбин имеет в виду. — Да, с тобой. Его зовут Минхо. — А, Минхо! Ли Минхо! Точно, там есть такой. Я с ним общался. Чёткий пацан. Внешне привлекательный, достаточно приятный в общении. — О-о-о, ты ещё даже не начал встречаться с Чонином, а уже засматриваешься на других. — Подколол друга Чан. Ребята посмеялись. Они весело проводили время. Каждый рассказывал свою историю из жизни. Мальчики вспомнили школьные годы, ностальгия не заставила себя долго ждать. Хёнджин всё хорошо обдумал. Он решил, что сначала поговорит с Чонином, а потом, если младший спокойно всё воспримет, предложит ему быть вместе. Сейчас он почему-то уверен, что всё получится, хотя пару часов назад жалел о своём поступке. Хёнджин, у тебя биполярочка играет, зайка. Самое главное, что друзья поддержали его. Больше Хёнджина ничьё мнение не волновало. Даже если его отец будет против отношений с Чонином, Хван не отступится. Он не бросит Чонина ни за что. Мальчик слишком сильно въелся в кровь, мозг и сердце Хвана. Слишком уж сильно Хёнджин полюбил этого пацанёнка. ————————————————————————— — Никто не в праве осуждать наш выбор и нашу любовь. Даже мы сами.