Эльфийское семя

      Вернуться к работе для Феликса оказалось не просто сложно, а практически невозможно. Хотя бы стояк прошёл — как только Кэлрин допил свой эль и, оставив мясо нетронутым, покинул таверну. А вскоре затих и назойливый писк. Вот только многим лучше от этого не стало.       Давящая боль в опухших яичках временами становилась просто нестерпимой. Казалось, словно их надули, как жабу через соломинку — только в роли соломинки был его член, отчего-то распухший до непривычных размеров. С таким безобразием в штанах даже пройти несколько метров по залу было непросто, а уж с подносом в руках… За пролитый эль пришлось расплатиться из своего кармана, придушив ту самую жабу.       Но и на этом мучения не закончились. Спустя полчаса после ухода нового знакомого Феликса начало трясти и бросать в пот, будто в лихорадке. Живот в который раз скрутило — да так, что пришлось извиниться перед посетителем посреди заказа и бежать в уборную под насмешливый хохот начальника.       — Ну что, заболел-таки? — усмехнулся хозяин таверны, когда Феликс вернулся в подсобку едва ли не ползком. — Я уж думал, опять придуриваешься, но выглядишь паршиво.       — Мне… и правда нездоровится, — взмокший Феликс тяжело облокотился о стол — сесть он уже и не пытался.       — Тогда чего ты тут забыл? — начальник сурово свёл седые брови. — Ждёшь, пока мы все эту дрянь от тебя подхватим? Иди-ка ты домой.       На мгновение Феликс обрадовался было, но тут же поник.       — Я не могу просто так уйти. Мне нужны эти деньги, иначе…       — Ой, да кем ты меня выставить хочешь? — поморщившись, старик выудил из кармана мешочек с монетами и бросил их на стол. — Вот, за всю неделю. Забирай и проваливай. А как поправишься — отработаешь.       С трудом веря во внезапную щедрость начальника, Феликс поднял мешочек и заглянул внутрь — действительно, обещанная сумма за все отработанные дни и даже за завтра. Обычно от этого скряги даже объедков не допросишься… С чего это он?..       — Спасибо, мистер Долиган, — поклонился ему Феликс, просияв улыбкой, но тут же болезненно поморщился. — Я непременно отработаю.       — Всё, иди уже, отдыхай… — махнул тот рукой, отвернувшись к бурлящему котлу.       Не желая испытывать терпение начальника, Феликс попрощался и поспешил к дому — ну, насколько ему удавалось спешить в таком состоянии. Хорошо, что этой утопающей в высокой траве тропинкой к реке почти никто, кроме него, не пользовался — даже думать не хотелось, как нелепо его походка враскоряку смотрелась бы со стороны. Вот только где искать Кэлрина?..       Мысленно прикинув, какая часть реки виднелась из окна, Феликс заковылял в том направлении. Однако близ поросшего кустарником берега никого не было видно. Прошло не более двух часов с тех пор, как они с Кэлрином познакомились — неужели он не дождался? Или наоборот, не ожидал, что Феликс освободится так скоро, и отправился по своим делам?       Передохнув немного на стволе поваленного дерева, Феликс решил идти вдоль берега к дому — благо было недалеко. Но не успел он пройти и десятка шагов, как его снова затрясло, а шум в голове вернулся — и на этот раз стремительно усиливался. Он остановился, зажмурившись и придерживая голову пальцами.       — Уже настолько далеко зашло, да? — вдруг послышался знакомый голос где-то совсем рядом.       Вздрогнув, Феликс открыл глаза и увидел улыбающегося Кэлрина в нескольких шагах перед собой.       — Вы меня напугали… — затряс он головой, пытаясь избавиться от назойливого писка. — Зачем же так подкрадываться?       — Я вроде бы и не… — задумался тот, а следом вздёрнул брови: — Ах да! Кажется, я знаю, в чём дело.       Пару раз кашлянув в кулак, Кэлрин дотронулся до своего кадыка пальцами и заметно сглотнул — после чего писк сразу прекратился.       — Так лучше?       — Д-да, спасибо… — с сомнением ответил Феликс. — А что это было?       — Моя песня, как я уже говорил, — пояснил тот, медленно подходя к нему. — Я так понимаю, ты слышишь только её часть. А себя, должно быть, и вовсе не слышишь? Это бы объяснило, почему твоя песнь такая странная.       — Я… не очень понимаю, но… — поморщившись от боли, Феликс попытался прикрыть ладонями вновь натянувшуюся ткань штанов.       — Тихо, тихо… — почти прошептал Кэлрин, в один миг оказавшись почти вплотную к нему, и осторожно взял его за запястья руками, разведя их в стороны. — Тут нечего стесняться.       — Кэлрин, что вы…       — К чему эти формальности? — улыбнулся тот, наклонившись ещё ближе. — Можешь звать меня просто Рин. Ну, или Кэл, если так больше нравится. Но по-моему «Рин» лучше звучит…       Он сказал это так непринуждённо, почти обыденно — будто и не к Феликсу обращался, а сам с собой разговаривал. А Феликс смотрел на него, чуть приоткрыв рот, словно в полузабытьи. Дрожь волнами проносилась по всему телу, однако ощущалась теперь как-то… иначе. Рин оказался совсем немного выше, от силы на ладонь, и стоял так близко, что он мог рассмотреть каждую складочку на его губах…       Едва тот договорил, неожиданно для себя самого Феликс подался вперёд и просто впился — если не сказать «въелся» — в его губы. Он уже решительно не понимал, что происходит и почему, но остановиться не мог. Кэлрин же лишь в первый миг удивлённо вскинул брови, а следом ответил той же монетой, обхватив его руками за плечи и прижавшись всем телом.       Тут-то Феликс и опомнился, почувствовав, как его стояк встретился с чем-то… подозрительно похожим.       — Кэл… Рин… — медленно произнёс он, чуть отстранившись, но только в плечах. Отстраниться ниже пояса что-то помешало — как Феликс с запозданием осознал, его собственные руки, которыми он крепко удерживал Кэлрина вокруг талии, даже того не заметив. Смутившись, он резко опустил руки заодно с глазами. — Не знаю, почему я… Изви…       Но тот прервал его, прислонив указательный палец к влажным губам Феликса, и принялся отрешённо их теребить.       — Что-то подсказывает мне, что в таком состоянии мы ещё долго будем до твоего дома добираться, — прошептал Рин, наклонившись к самому уху, при этом легонько растирая его дрожащие плечи. — Будет лучше, если мы хотя бы начнём здесь.       — Что?.. — ошарашенный Феликс высвободился из его хватки и отступил на шаг. — Вы… ты предлагаешь… заняться с-с-сексом?       — Скажешь, что не хочешь этого? — Кэлрин вновь подошёл к нему, чуть склонив голову набок и расплывшись в улыбке от одного длинного уха до другого.       — Я… — Феликс нервно кашлянул, понимая, что сам только что продемонстрировал крайне наглядное свидетельство обратного. — Не то, чтобы… Но вообще-то я не из тех, кому нравятся… мужчины.       — Вот как? — протянул Кэл, не прекращая улыбаться. — То есть, ты предпочитаешь человеческих женщин? Какие необычные у тебя вкусы…       Феликс почувствовал, как его щёки окатило жаром.       — Я бы не сказал, что так уж сильно их предпочитаю… — тихо признался он, пожимая плечами, которых вновь коснулись пальцы Рина. — Честно говоря, я и сам не знаю, кто мне нравится.       — Вот это уже больше похоже на то, что я ожидал услышать от своего сородича, — довольно проворковал Кэлрин, и вдруг кратко коснулся его губ своими. — Пойми, эти странные человеческие «предпочтения» не имеют к нам никакого отношения.       — Почему это? — отрешённо спросил Феликс, по спине которого от этого краткого прикосновения пробежали мурашки.       — На нашей родине подобные капризы были бы непозволительной роскошью, — таинственным полушёпотом пояснил тот, медленно притягивая его к себе. — Но ты уверен, что хочешь поговорить об этом сейчас? — с этими словами он подмахнул бёдрами, с силой толкнувшись членом в самый низ его живота.       Вздрогнув, Феликс поморщился от сильной пульсации в своём члене и яичках, отчего невольно согнул спину, положив голову на грудь Кэлрина.       — Ну всё, всё… — тихо произнёс тот, коснувшись языком оголившегося края его покорёженного уха, вновь вынудив содрогнуться всем телом.       Тут Кэлрин подхватил его под бёдра и опустился вместе с ним на колени, положив спиной на прохладную траву. Феликс уже даже не пытался сопротивляться, а лишь смотрел на него, словно опьянённый. Его губы мелко дрожали вслед за челюстью, а ноги будто бы сами обвили того вокруг необычно тонкой для мужчины талии.       — Можно? — спросил Рин, натянув завязку на его штанах.       Феликс немного с опозданием кивнул, когда тот уже развязал шнурок.       — Только я… — он нахмурил брови, отведя глаза, — я немного странный… там.       Обнажаться ниже пояса при свидетелях Феликс никогда не любил, потому что с детства считал себя каким-то дефективным. Мало того, что его член был длиннее и тоньше, чем у сверстников, так ещё и слишком длинная крайняя плоть туго стягивала головку, когда он возбуждался. Из-за этого в школьные годы он наслушался немало насмешек от парней, а все попытки завести отношения с девушками заканчивались вскоре после того, как они видели его без одежды. Конечно, Феликс подозревал, что дело могло быть в его происхождении, но проще-то от этого не становилось!..       — Вот как? — с нескрываемым любопытством протянул Рин. — Сейчас посмотрим…       Умелым движением он слегка приспустил штаны Феликса и выудил его яички, разместив их поверх переднего края нижнего белья. Ткань натянулась, впившись в промежность под мошонкой, но хотя бы это принесло облегчение от осточертевшего давления на член сверху.       — М-м-м, какая прелесть, — Кэлрин растянул губы в умилении, проведя двумя пальцами по стволу его члена снизу вверх, пока не остановился на головке. — Совсем ещё мими.       — «Мими»?.. — непонимающе прищурился Феликс.       — На моем языке так называют молоденьких мальчиков, — терпеливо пояснил тот. — Но ведь ты уже взрослый?       — Мне восемнадцать, — смутился Феликс, рефлекторно дёрнув коленями в тщетной попытке прикрыться.       Изучающий взгляд этого типа напрягал всё сильнее… с одной стороны. С другой же какая-то часть сознания уже не могла всерьёз задумываться о подобных мелочах. Эта самая часть сейчас могла думать только о том, что Кэл по-прежнему недостаточно близко — и о том, как бы поскорее это исправить.       — Надо же! — живо повёл бровями Рин, осторожно растягивая кольцо крайней плоти указательным и средним пальцами. — И до сих пор ты не только не раскрылся, но даже не пытался себя подготовить, я погляжу.       — Подготовить… к чему? — Феликс напрягся, но мешать ему себя трогать не стал — точнее, не смог даже подумать в том направлении.       — К своему первому н’ге, конечно же, — ответил тот, осторожно просовывая пальцы под его яички.       — Н… ге?.. — чуть поморщившись его касанию, Феликс попытался повторить непривычно звучащее слово. — Это ещё что?       — То, что происходит с тобой последние дни, — Рин бережно, почти невесомо ощупал его мошонку. — Да, твоя хоб’ба уже давно созрела.       — Какая ещё хоба? — начинал раздражаться Феликс, несмотря на неугасающее возбуждение. — Я совсем не понимаю, о чём ты…       Рин с улыбкой наклонился поближе, демонстративно теребя пальцами своё ожерелье с голубыми жемчужинами.       — На моём языке «хоб’ба» означает «жемчужное семя». Она нужна, чтобы рождались дети. Твоя должна быть почти такая же, как любая из моих, разве что чуть меньше. И скорее всего изумрудного цвета — совсем как твои восхитительные глаза, — почти прошептал он откровенно-соблазнительным тоном.       — Что?.. Та шишка в моих яйцах — это жемчужина? — от удивления разинул рот Феликс, ощущая неприятный холодок в висках. — И она должна… выйти? Но как?       — Скоро узнаешь, — снова заулыбался Кэл, медленно опускаясь на него всем своим весом. — Твоя хоб’ба уже совсем близко к проходу. Если постараешься, сможешь освободиться от неё уже сегодня или завтра. Ну, в крайнем случае, на этой неделе.       Феликс слушал его, всё глубже погружаясь в шок. Он медленно качал головой, уставившись куда-то вдаль, сквозь безумно-голубые глаза Рина. Как вообще на подобное предполагалось реагировать?.. Что он должен сейчас думать и чувствовать? Всё, что он понимал — это что все его мысли и чувства были какими-то… неправильными.       Перед глазами мелькали спутанные образы, как эти голубые жемчужины выстреливают из его члена одна за другой, словно дробь из ружья. И это пугало… вроде бы?.. Но в то же время от этих мыслей вся его промежность начала подёргиваться, разливая по телу какое-то мучительное, ноющее удовольствие.       — Уже испугался? — понимающе улыбнулся Клэрин. — Не бойся, это не так плохо, как ты думаешь. Ну, если только в первый раз немного… неприятно. Но ты быстро привыкнешь.       — А если я не хочу ни к чему привыкать? — спросил Феликс невольно дрогнувшим голосом.       — К сожалению, это не зависит от наших желаний, — грустно улыбнулся Рин, проведя пальцами по его волосам.       — Но…       Договорить Феликс не успел — Кэлрин ловко прервал его поцелуем. Поначалу он напрягся, неохотно позволяя тому проникнуть языком в свой рот. Где-то на задворках сознания догорал последний уголёк опасения, подсказывающий, что нужно немедленно оттолкнуть его от себя и бежать куда-нибудь подальше от всего этого.       Но всего несколько мгновений, и Феликс не просто ответил на поцелуй, а принялся жадно впиваться в его губы, будто пытался заглотнуть его голову целиком. Для верности вцепившись пальцами в затылок Рина, он ногами притянул его таз к себе так плотно, как только мог. Кэлрин же, не теряя времени даром, принялся скользить вдоль его напряжённого члена своим. Штаны всё ещё были на нём, и тёплое влажное пятно вокруг головки его члена то и дело касалось разгорячённой кожи.       Разорвав поцелуй, Феликс в изнеможении застонал, когда тот, опустившись ниже, с силой толкнулся куда-то в промежность, чуть выше мошонки. На очередном толчке летние сандали слетели с его ног, а пальцы сами собой растопырились веером. Мелкая дрожь, не проходившая до конца всё это время, теперь накатывала волнами, вынуждая прижиматься всем телом, впиваясь пальцами в его плечи и спину.       — Рин… что ты… — путанно пытался он что-то спросить, едва ли понимая, что именно.       — Не переживай, я не собираюсь делать с тобой ничего… слишком интимного. — Горячее дыхание Кэлрина окатило его шею мурашками. — По крайней мере, не здесь…       — Почему мы вообще… здесь… — Феликс часто дышал, от возбуждения не в силах даже открыть глаза. — Нас могут увидеть…       — Не бойся, я услышу, если кто-то приблизится хоть на сотню метров, — чуть отклонившись, Рин скользнул рукой к его члену и взял головку в плотное кольцо из пальцев. — Просто позволь себе кончить разок, и мы сможем уйти отсюда. Поверь, тебе станет легче.       — Я не… — Феликс зажмурился, шумно втянув воздух сквозь зубы, когда Рин начал энергично ему дрочить. — Я не могу! Последнее время… у меня не получается кончить, — смущённо признался он, как только тот замедлился.       — Можешь, — игриво улыбнулся Рин, вновь набирая ритм, — ты просто недостаточно стараешься. Ведь ты больше не ребёнок и даже не подросток. Это только человеческие мужчины способны кончать с лёгкостью всю свою жизнь. Но взрослым эосими приходится поработать за своё удовольствие, и не только во время н’ге.       Феликс хотел было спросить, что такое «эосими», но неумолимые движения рук Кэлрина заставили его крепко стиснуть зубы, вцепившись пальцами в траву. Удовольствие было таким нестерпимым, что граничило с болью. А распухшие яички, которых Рин едва касался, уже давно ни с чем не граничили, а просто откровенно болели!..       — Постой, хватит!.. — то ли вздохнул, то ли всхлипнул Феликс, наморщив вспотевшее лицо.       И Рин без колебаний остановился.       — Знаю, пока это не очень приятно. Но потерпи ещё немного, — мягким голосом попросил он, убрав от него пальцы.       Запыхавшийся Феликс приподнялся на локтях, чтобы взглянуть на свой член — ещё сильнее распухший, да к тому же покрасневший. Из головки, туго обтянутой крайней плотью, уже сочились редкие капли прозрачной густой смазки с травянистым запахом и чуть сладковатым привкусом — о котором он знал из собственного опыта. Обычно именно так выглядел тот предел, до которого Феликс мог довести себя сам, да и то за последний год удавалось всего пару раз. После этого эрекция просто угасала, не принося никакого облегчения.       Но Кэлрин явно не планировал на этом останавливаться. Опустившись чуть ниже, он слизнул выступившую смазку с его члена — да ещё и с таким видом, словно это был мёд, не иначе!..       — М-м-м, ты просто невероятно вкусный, — довольно заулыбался он.       И прежде, чем смутившийся Феликс успел хоть что-то ответить, Рин обхватил губами головку его члена и настойчиво засосал, будто рассчитывал выцедить ещё порцию. Он чувствовал, как юркий язык забирается под крайнюю плоть, скользя по гладкой головке и пытаясь протолкнуться в уретру. Ощущения, ещё недавно казавшиеся ему слишком интенсивными, в один миг померкли в сравнении с этим наслаждением — жгучим, словно переперченное рагу, но всё же таким затягивающим.       — А! — кратко вскрикнул он в голос, вцепившись в разноцветную повязку на голове Кэлрина.       Но тот и не думал останавливаться, а вместо этого принялся скользить по его стволу губами. Жжение всё усиливалось, перемежаясь напряжённым покалыванием. Ошарашенный Феликс дышал всё чаще, когда почувствовал горячую ладонь Рина на своём запястье. Он подумал было, что тот недоволен чужими пальцами в своих волосах, но Кэлрин не стал отталкивать его руку, а лишь недвусмысленно направил к своей голове и вторую.       А Феликс был не в том состоянии, чтобы отказаться от его предложения. Цветастая повязка вмиг оказалась на траве, обнажая длинные уши меж растрёпанных светлых волос. Едва осознавая свои действия, Феликс жёстко схватил его за макушку двумя руками и принялся требовательно насаживать на свой член всё глубже и быстрее. И Рин едва ли показывал особый дискомфорт от такого обращения — впрочем, в тот момент Феликс не мог поручиться, что заметил бы обратное.       Незаметно для себя он перевернулся на бок, инстинктивно ища большего простора для движений. Увлекая Кэлрина за собой, Феликс зажал его между своих ног и пригвоздил коленом к земле. И тут же начал жёстко вколачиваться в его рот, словно одержимый, при этом не отпуская волос и не позволяя даже шевельнуться.       Сквозь вернувшийся в какой-то момент оглушительный писк в голове пробивались чьи-то шумные и частые стоны — должно быть, его собственные, каким-то уголком сознания понял Феликс. Дыхание сравнялось с пульсом, который обгонял обычный раза в три. Ещё несколько резких, мощный толчков — и он хрипло, протяжно застонал, чувствуя, как каждая его мышца напрягается до предела.       Волна дикой дрожи пронеслась по всему телу, заставив замереть в мучительных мгновениях ожидания облегчения. Он чувствовал, как Рин продолжал сосать его пульсирующий член — так интенсивно, что аж слёзы выступили в уголках зажмуренных глаз. Но мучительно-сладкая дрожь оргазма никак не отпускала, а едва стихнув, возвращалась с удвоенной силой.       Он при всём желании не смог бы сказать, как долго это продлилось — наверно, всего несколько секунд, но в тот момент они казались непрерывным кольцом бесконечности. Время Феликса вырвалось из этой петли лишь когда пальцы Рина несильно обхватили его яички, которые, будто поняв намёк, продолжили сжиматься с куда большей силой и уже без его помощи.       Широко распахнув глаза, Феликс непроизвольно согнул спину и больно сомкнул пальцы на плечах Кэлрина. Его живот напрягся так, будто его сейчас разорвёт на части, а из горла вырвался низкий, почти беззвучный клокочущий то ли стон, то ли крик. Эти несколько мгновений он отчётливо ощущал, как что-то густое медленно вытекает из его члена прямо в рот Рина с каждой новой пульсацией оргазма.       Лишь теперь Феликс смог расслабиться, безвольно рухнув на спину. От предельно частого дыхания лёгкие горели так, словно он бежал до города без остановок. Обо всём остальном, что сейчас горело, он даже думать не поспевал. Дрожь по-прежнему оставалась его верным спутником, но теперь она была немного иной. Лишь слабо подрагивая, как на морозе, он в прострации уставился на затянутое облаками небо, раскинув руки в стороны.       Всё ещё силясь восстановить дыхание, Феликс вяло попытался посмотреть на Рина, притихшего где-то возле его ног, но не смог заставить себя даже глазами повести — не то, что пошевелиться.       — Говорил же, всё ты можешь, — раздался голос Кэлрина уже где-то слева от него.       Собравшись с силами, Феликс чуть повернул голову — как раз когда тот устраивался на его плече. Облизнув покрасневшие губы, Кэл нежно поцеловал его, и Феликс с удивлением обнаружил у себя во рту что-то скользкое, хотя и не то, чтобы неприятное. Он почувствовал тот самый сладковатый привкус с травянистым запахом, но на этот раз запах был куда ярче, а сладость оказалась чуть терпкой, на вкус чем-то напоминая крепкий алкоголь. Язык поначалу защипало, но почти сразу он начал слегка неметь, а в голове всё поплыло — хотя он не мог поручиться, что это не от перенапряжения.       — Что… что?.. — непонимающе прошептал Феликс с закрытыми глазами, проведя непослушным языком по своим губам.       — Не мог не поделиться твоим сокровищем, — расслабленным голосом произнёс Рин, уткнувшись носом в его шею. — Скоро всё пройдёт, а пока просто расслабься со мной.       Делать что-то иное, кроме как расслабляться, в тот момент Феликс был физически не в состоянии. И потому продолжил смотреть в одну точку, не шевелясь. Перед расфокусированными глазами мелькали белые точки, но им было не сравниться с неописуемыми фейерверками блаженства, что снова и снова разрывались в его сознании.       — Я чуть было не поверил, что ты собираешься протолкнуть хоб’ба с первой же попытки, — продолжил Кэлрин после небольшой паузы, лениво поглаживая наконец-то обмякший член Феликса. — Но нет, ещё слишком рано.       — В смысле… это ещё… не всё?.. — не без труда выговорил Феликс, судорожно вздыхая между каждым словом.       Рин тихо рассмеялся, и кончик его левого уха, видневшийся в поле зрения Феликса, колебался в такт его смеха.       — О нет, это только начало, — мелодично ответил он, как бы невзначай коснувшись его бедра своим всё ещё эрегированным членом. — Твоё семя всё ещё при тебе, хотя и чуть продвинулось. Придётся повторить ещё несколько раз за сегодня. Но у нас есть немного времени насладиться этим моментом!       Спорить с последним Феликс уж точно был не в силах — как и всерьёз размышлять, что же вообще произошло и что его ждёт этой ночью. Промычав что-то невнятное, он провалился в какой-то странный полусон, сквозь который продолжал чувствовать, как его вспотевшие, но уже не такие болезненные яички ласкают ещё несколько часов назад незнакомые пальцы.