Ласковый Ветерок Океана Полыни

— Скажи мне, мой дорогой муж, — елейно начал Сюэ Ян. — Какого гуя ты поперся на этот гребанный рынок и притащил за собой всех этих людей? — Цзычень услышал, что неподалеку от города в лесу обосновались мирные жители, — виновато оправдовался Синчень. — Их орден был разрушен заклинателем, использовавшим осколок Иньской печати, и они остались без крова. — А нам-то какое дело? — Чэнмэй нервно смотрел на мелькающих среди толпы Сун Ланя и Мэн Яо, оказывающего помощь, в первую очередь детям и старикам. — Орден Сяо с их столицей Фу Фэном считались когда-то безночным городом и мастерами фонарей, которые преподносились в дар клану Вэнь. Пусть Ланлин Цзинь или Гусу Лань с ними и разбирается. Кстати, это не твои родственники? — Я вырос со своей наставницей. Это просто совпадение. — Тем более, — всплеснул руками Сюэ Ян. — А-Ян, мы живем в целом городе. — Мы уже привыкли к этой жизни, а эти люди нет. Город давно пришел в запустение, они будут тут, как изгои. У других кланов куда больше возможностей помочь им, нежели чем у нас. Если ты только не захочешь исполнить свою давнюю мечту, основав со своим дружком как там упоминалось… — юноша театрально постучал указательным пальцем по нижней губе. — Ах, да — создать орден, который ценил бы общие идеалы, а не кровные узы. И, кажется, я только что выкопал сам себе могилу. Последнюю фразу он процедил сквозь зубы, но Сяо Синчень прекрасно все услышал, а потому погладил ощетинившегося супруга по голове. — Раз ты сам напомнил мне о столь прекрасной и давней мечте, то, думаю, нам стоит немедленно обрадовать всех мирных жителей, — с этими словами он потащил упирающегося Чэнмэя к толпе. Сюэ Ян кое как умудрился вырвать из цепкой хватки свое запястье и с помощью духовных сил запрыгнуть на ближайшую крышу, откуда он перескочил на соседнее здание, скрывшись за «рукавом перемен». Когда муж успел достать Цзянцзай, Синчень пытался не вспоминать. Еще раз осмотрев крыши в надежде на то, что Сюэ Ян просто затаился, и не найдя ничего подобного, даоджан развернулся и направился к остаткам ордена мастеров фонарей.

***

Сяо Синчень вышел за ворота города И, внимательно осмотрев ближайшие тропы на наличие знакомых следов. Поскольку Сун Лань отправился за Сюэ Яном, и его поиски не увенчались успехом, даоджан сразу понял, где нужно искать удравшего заклинателя. Вспомнив, какая тропа ведет к рынку, расположенному в нескольких ли от города, он свернул на нее. Как и ожидалось, на ярмаре царил полный мандраж — все готовились к фестивалю наблюдения Луны — повсюдю расставляли благовония и фонарики с изображением богини луны и кроликов. Над лавками развесили бумажные украшения, дети сновали посреди толпы с игрушками-оригами, на весь рынок разносились крики торговцев, расхваливающих свой товар. И во всем этом хаосе Синчень разглядел знакомую макушку с высоким хвостом, возле лавки со сладостями. Улыбнувшись, даоджан направился к супругу. Торговца поблизости не было, вероятно, бедолага уже познал весьма специфический характер покупателя. — Снова распугиваешь людей? — Синчень остановился прямо за спиной мужа. — Сами нарвались. Пару раз пытались облапошить, — Сюэ Ян беспечно пожал плечами, складывая самые крупные лунные пряники. — Даоджан, смотри! Они с пастой из лотосов, — юноша потянулся к небольшим розовым булочкам, отправив четыре штуки к себе в корзинку. — Скажи, что ты заплатил за все, — заклинатель внимательно посмотрел на прикрепленный к поясу цянькунь, подозревая, что содержимое корзинки — лишь малая часть покупок. — Плачу исправно, пусть и не всю цену, если наглеют, — Чэнмэй положил небольшой золотой слиток на прилавок и направился дальше. — Откуда у тебя слитки? — Обчистил хранилище Ланлина. — А-Ян! — возмутился Синчень. — Сколько? — Не помню, — отмахнулся Сюэ Ян. — На сто первом сбился со счета. Не более двух сотен, это точно. — Молодому главе клана за это отчитываться. — С такими дядями, как Саньду-Шеншоу, Старейшиной И Лином и Ханьгуань-цзюнем ему не о чем беспокоиться. А вот тем балбесам, которых ты приволок, новые тряпки не помешают. Ты видел их ханьфу? Сплошные лохмотья. — Где ты столько одежды нашел? Там не меньше пятидесяти человек. — Не одежду, а ткань. Здесь неподалеку остановился караван одного торговца. Ну и прикупил у него несколько иней. На всех хватит. Еще на шторки и белье останется. Кстати, даоджан, ты придумал имя ордену? — И Сяосюэ Сун. Звучит не очень, но ничего другого пока не придумал. — «Рассвет полынной дымки». А по мне, так ничего. Как вернемся, я наложу иллюзию тумана вокруг города, чтобы прохожие зеваки не беспокоили зазря. Как поднимемся и будем готовы выйти в мир — сниму, — Сюэ Ян подхватил с прилавка яблоко, подкинув вверх. Синчень забрал у мужа фрукт, сунув в руку в перчатке купленный. Юноша весело фыркнул и откусил кусочек, блаженно прикрыв глаза. В воздухе повис сладкий аромат. Яблоко было настолько спелым, что прозрачный сок каплями скатился из уголка губ вниз по подбородку, шее, скрывшись за воротом одежды. — Ты купил овощи? — даоджан достал платок и мягко вытер липкий след, игнорируя злые шепотки прохожих. Однако стоило Сюэ Яну метнуть в толпу убийственный взгляд, все тут же замолкли и просто прятали глаза. — Купил. И несколько куриных тушек купил. Умираю, как хочу мяса. Они уже почти подошли к выходу из рынка, как Чэнмэй резко остановился, уставившись во все глаза на небольшую деревянную вывеску. Синчень проследил за взглядом мужа и удивленно посмотрел на выведенную краской надпись «Музыкалая лавка госпожи Жу И». — Я не помню, чтобы здесь продавались музыкальные инструменты, — ни к кому конкретно не обращаясь сказал Сюэ Ян. — Хочешь зайти? — Хочу, — юноша сунул корзинку супругу и направился к хлипкой двери. Заклинатели оказались в небольшой комнате, насквозь пропахшей деревом и смолой. Вдоль стен, на весьма целых полках в ряд стояли несколько видов музыкальных инструментов, каждый стеллаж посвящался одному виду. Сяо Синчень огляделся — лавка выглядела весьма уютно, несмотря на отсутствие каких-либо других предметов быта. В углу стоял лишь небольшой столик и деревянная шкатулка, за которыми располагался вход, очевидно, в жилые помещения или на склад. В воздухе пронеслась струнная трель, заставившая даоджана вздрогнуть и обернуться — Сюэ Ян сидел на полу в позе лотоса, пристроив на коленях черную китайскую скрипку. Перчатка лежала рядом, будто ее небрежно скинули. Пальцы четырехпалой руки крепко сжимали смычок, пока пальцы другой крепко прижимали к длинному грифу шелковые нити, порхая, словно крылья бабочки. Синчень узнал эту мелодию. «Легенда о белой змее». Только вот где Сюэ Ян мог научиться так играть и не растерять эту способность спустя десять лет — будучи слепым, даоджан никогда не слышал, как его таинственный спутник играет на чем либо. Сзади раздались тихие медленные шаги. Сяо Синчень обернулся и спешно поклонился хозяйке лавки. Ею оказалась весьма ухоженная, хоть и уже в возрасте женщина. Скромное, но красивое синее ханьфу и простая резная шпилька, державшая височные пряди собранными в пучок на затылке, придавали ей образ жительницы небольшого городка весьма хорошего достатка. Большая часть распущенных волос серебристым водопадом скрывали идеальную осанку. Женщина поклонилась в ответ и перевела взгляд на все еще играющего Чэнмэя. — Простите, — Синчень смущенно улыбнулся. — Мой спутник бывает иногда слишком… — Ничего, — хозяйка даже нисколько не рассердилась. — Не каждый день сюда заходят заклинатели, да еще и столь прославленные. Вас легко узнать по мечу. Прошу прощения за бестактность, даоджан Сяо. Лан Жу И, — представилась она. — А ваш… — Спутник на стезе совершенствования, мой супруг и родственная душа, Сюэ Чэнмэй, — даоджан посчитал, что лучше не называть настоящего имени, от греха подальше. — Ваш супруг воистину образованный молодой господин, — Сюэ Ян все также продолжал играть, прикрыв глаза, не замечая ничего вокруг. — Он случайно не приглашенный адепт клана Ланлин Цзинь? — У моего мужа было общее прошлое с этим кланом, — уклончиво ответил Сяо Синчень. — Но то были тяжелые времена для нас обоих. — Обычно на таких музыкальных инструментах обучают играть именно там. Эту эрху муж подарил мне в день нашей помолвки. После его смерти я так и не смогла взять ее в руки, да и уже возраст не тот. — Ваш муж был мастером по изготовлению музыкальных инструментов? — Все верно. Синчень вновь посмотрел на все еще играющего Чэнмэя. Ему все еще не верилось, что босяк из Куйджоу, наемный убийца, убийца его друга, а в конце концов собственный супруг обладает таким даром. Он помнил, как однажды А-Цин попросила его спеть что-нибудь, на что Сюэ Ян сказал, что в музыке ни черта не смыслит и вообще считает это дело безнадежным. Чэнмэй завершил игру, встал и поставил инструмент на место, после чего поклонился хозяйке и вышел из лавки. Синчень успел заметить, что его глаза были практически стеклянными от невыплаканных слез, причину которых он понять не смог. — Цветы жизни очень ранимые создания, — Жу И сочувственно посмотрела ему вслед. — Хоть зачастую они отрицают это. Особенно тяжело тем, кто носит ребенка. — Вы многое знаете о родственных душах. — Я сама являюсь дитем цветка. Мы чувствуем себе подобных так же, как пчелы мед. — Госпожа Лан, — даоджан обратился к женщине. — Не сочтите за дерзость мой вопрос… Вы продаете этот инструмент? — Вашему спутнику я отдам его без платы. Извольте, возражений не приму. Эта скрипка очень дорога мне. Уж лучше она будет петь в умелых руках, чем просто стоять на полке, разрушаясь с течением времени. Мой сын в музыке не так силен, да и никогда не обращал на нее внимание, а господин Сюэ свое дело знает, — Жу И подошла к полке, взяв в руки инструмент, и мягко коснулась пальцами грифа. — Она не должна пылиться здесь. Преподнесите ее своему спутнику, господин Сяо, как подарок. Уверена, мы оба не пожалеем. Она протянула уже упакованную в черную ткань эрху заклинателю. Синчень несколько секунд стоял неподвижно, прежде, чем все же взять сверток и аккуратно сложить его в цянькунь. — Благодарю госпожу Лан за столь щедрый подарок, — даоджан сложил руки в поклоне, рукава в черной окантовкой встрепенулись легким туманом. — Благодарю господ Бессмертных за оказанную честь, — женщина ответила с неменьшим почтением. — Всех благ на стезе совершенствования вам и вашему спутнику. Сяо Синчень кивнул и вышел из лавки. Он нагнал Сюэ Яна у поворота на город И. Заклинатель стоял на коленях, низко склонив голову. Синчень молниеносно оказался рядом, застыв рядом каменным изваянием. Издалека ему показалось, что Чэнмэй упал, но подойдя ближе он понял, что ошибся. Пустой взгляд юноши был устремлен на небольшой могильный курган, возле которого стояла каменное надгробие. Свежие ароматические палочки дымились на легком ветру, наполняя воздух полынью. — А-Цин, — голос Сюэ Яна больше походил на хриплый шепот, голова опустилась еще ниже, позволяя прозрачным дорожкам расчертить осунувшиеся скулы. — Слепышка. — А-Ян, — Синчень опустился рядом, сжав плечо. — Она мертва из-за меня, даоджан, — Чэнмэй не обратил на него никакого внимания. — Я убил ее. Не имея на это никаких прав. Пронзил ее маленькое доброе сердце своим мечом. Не дрогнув. — Чэнмэй… — заклинатель обнял супруга, прижимая к себе всхлипывающее тело. Сюэ Ян больше не пытался сдерживаться — просто позволил себе утонуть в длинных белых рукавах и взвыл раненым зверем. В голос. Сяо Синченю ничего не оставалось, кроме того как гладить исхудавшую спину, пальцами цепляясь за выступающие позвонки. Он шептал какие-то глупости, пытался хоть как-то успокоить или разбавить горечь на душе пары, а Сюэ Ян все плакал и плакал, пока не закончились слезы. Вместо них пришел дождь, глухо барабаня тяжелыми каплями по плотной ткани ханьфу. — Я хочу вернуть ее, — Сюэ Ян сильнее уткнулся в плечо. — Я хочу вернуть Слепышку. — А-Ян, — Синчень обхватил ладонями бледное лицо, глядя прямо в заплаканные вишневые глаза. — Дождь начался. Пойдем домой, тебе надо выпить отвар. Он говорил медленно, словно объяснял маленькому ребенку. По состоянию, в принципе, Сюэ Ян далеко от этого уровня не ушел. Попытки поднять юношу пошли прахом — истерика значительно усугубила положение, исказив течение ци — ноги просто отказывались держать вес даже такого эфемерного тела. К тому же, как оказалось, кость в ноге, которую Сюэ Яну сломали адепты Ланлина десять лет назад, срослась неправильно. Он умудрялся скрывать это, но сейчас, без поддержки духовных сил, началось воспаление. Чэнмэй ходил, будто по остриям ножей и упрямо молчал, стиснув от боли зубы. Синчень узнал об этом только сейчас — нефритовый браслет помогал узнавать о состоянии родственной души. Сейчас он обжигал, словно колючий снег незащищенную кожу. — Вытяни вперед руки, — даоджан развернулся спиной к сидящему заклинателю, поднырнул под него, утягивая его на себя. — Я донесу тебя. Сюэ Ян возражать не стал- сил не осталось ни на что. Сяо Синчень встал, обхватив ноги юноши, чувствуя, как руки слабо сжались в замок на груди. Все, как десять лет назад. Практически. До дома они добрались, когда солнце село за горизонт. Цзычень уже хотел было расписать песок самой отборной бранью, но увидев состояние обоих заклинателей сдержался и молча предложил свою помощь. Позади него, на пороге одного из домов стоял Мэн Яо, виновато глядя на Сюэ Яна — тот просто отключился, поникнув головой, словно кукла. Будто бывший Верховный заклинатель был в этом виноват. Был, конечно, отчасти. Но все же. — У него инфекция, — Цзинь Гуанъяо прощупал пульс Чэнмэя, едва даоджан снял с него одежду и уложил ношу в кровать. — Заражение крови не произойдет, лекарство подействовало вовремя. Но ему запрещено вставать с постели минимум неделю. — Что с ногой? — Проще говоря неправильно срощенная кость тревожит мышцы, вызывает мелкие разрывы и повреждения. Застой крови не находит выхода, если не предпринять действия — нужно будет искать коляску. Он попросту не сможет ходить. Продолжит нагружать ногу — будет только хуже. — Сможете что-нибудь сделать? — Сяо Синчень уже подготовил пиалу с водой и чистые полотенца. — Есть варианты, — Мэн Яо нахмурился. — Первый и самый безболезненный — сломать кость заново и срастить правильно. Успех — семьдесят процентов. Второй способ — специальная мазь, но есть проблема… — С деньгами у нас пока все хорошо. — Не в деньгах дело, — заклинатель покачал головой. — Во-первых, ее очень сложно и долго готовить. Практически месяц. Во-вторых, правильно приготовленное лекарство восстановит все повреждения за десять дней и одиннадцать ночей, однако при этом все тело пронизывает такая боль, что смерть покажется милее. Успокаивающие отвары не подействуют. Поверьте, господин Сяо, мне известно, каково это. Моя рука тому доказательство. — И у Ляньфань-цзюня не осталось запасов? — Лекарство должно быть свежим. Синчень отложил в сторону полотенце и взял в свою руку бледную кисть. Из-под пальцев по венам пошло пульсирующее серебристое свечение. Жжение от нефритового браслета уменьшилось — постепенно Сюэ Ян погрузился в более спокойный сон. — Я бы предпочел знать его решение, — даоджан посмотрел на супруга. — Но сомневаюсь, что оно будет разумным. — Я приготовлю это лекарство, — Мэн Яо встал и направился к выходу из похоонного дома, чувствуя себя лишним сейчас. — И если надо будет — я сам заставлю пройти лечение силой.