Сюэ Ян сидел в своей лаборатории, удобно устроившись в окружении кучи мягких Синченевских подушек, и высекал на металлическом гвозде символы заклинания подавления сознания. Неподалеку на невысоком столе под сдерживающим талисманом ровно пульсировало ядро для А-Цин. Заклинателю осталось совсем немного — дождаться Мэн Яо с недостающими органами и закончить зачарованные гвозди, чтобы Слепышка не прибила его хотя бы в первые пять минут.
Чуть высунув кончик языка от усердия Чэнмэй дорабатывал последний символ, как к комнату вбежал Сун Лань и быстрым шагом направился к юноше. Сюэ Ян от неожиданности дернул рукой прикусив клычком язык, из-за чего символ в иероглифе сдвинулся, создав неправильную вязь — гвоздь с небольшим хлопком разбился на мелкие осколки, обожгя пальцы
— Сучий заклинатель! — рявкнул заклинатель. — Ты мне всю работу испоганил, трупешник недоделанный!
Не обратив внимание на оскорбления, Цзычень за шкирку вздернул заклинателя на ноги, и потащил за руку к выходу. Сюэ Ян вовремя вспомнил, что Сун Лань немой, иначе порубил бы Цзянцзаем на мелкие кусочки за такое непотребство. Почувствовав на плечах теплую накидку, он выдернул свое запястье из железной хватки.
— Сам справлюсь, — огрызнулся юноша на монаха.
Тот метнул в него убийственный взгляд, но все равно взял его за локоть и повел в направлении сыхэюаня Цзинь Гуанъяо, игнорируя снующих по городу жителей ордена с их поклонами к «младшему главе клана И».
— И на кой черт ты заставляешь этого монашка тащи… Какого гуя?! — Чэнмэй с порога уже начал ругаться в адрес Мэн Яо, но от увиденного застыл на месте.
— Тише, А-Ян, — Сяо Синчень сидел на коленях возле невысокой тахты, передавая судорожно сокращающемуся от влажного кашля телу ци.
И ладно, если бы телу — узнать в растрепанном, со слипшимися от пота прядями распущенных волос у виска человеке Мэн Яо было просто, но из-под легкого халата, насквозь пропитанного холодным потом выглядывал белоснежный лисий хвост, дергающийся в такт судорогам хозяина. Но и это было лишь полбеды. Выделяющийся на фоне болезненного тела округлый живот окончательно приводил в полное замешательство практически всех в этой комнате.
— Что тут происходит? — едва челюсть Сюэ Яна вернулась на место, как он практически подлетел к супругу, с любопытством и шоком таращась на Цзинь Гуанъяо, сплевывающего в полотенце желтый гной в перемешку с кровью.
— Цзычень нашел у городских ворот белую лису и хотел принести ее нашему лекарю. Он понял, что тут что-то не так как раз, когда лиса стала господином Мэнем у него на руках. На моих глазах.
— А это что? — Чэнмэй кивком указал на живот.
— Иллюзорные и отводящие взгляд талисманы, — спокойно ответил даоджан, продолжая передавать ци в небольших количествах.
— Я так и понял, — Сюэ Ян посмотрел на затравлено озирающегося по сторонам ошалелыми глазами Цзинь Гуанъяо — видимо духовное истощение нарушило целостность сознания.
Чэнмэй, пытаясь сесть как можно удобнее в его положении, чуть оттолкнул мужа и схватил бывшего Верховного заклинателя за плечи, заставляя посмотреть на себя.
— Мэн Яо? — было очевидно, что Цзинь Гуанъяо не узнает его. — Ладно, попробуем по-другому.
Слегка размахнувшись, Сюэ Ян отвесил весьма чувствительную отлепуху вскрикнувшему юноше и, шикнув на растерянного мужа, схватил за волосы на затылке, шипя в самое ухо.
— Если ты, тварь, вот так просто решишь съебаться, оставив меня с этими чревогрызами внутри, знай, что я найду тебя. Найду, верну твою жалкую грязную душонку в это отвратное мне тело, вырезав перед этим все, до чего смогу дотянуться в твоем животе. Если мои догадки верны, то я знаю, кто «защитник» нашего гнилого «цветочка». Так поверь мне, Мэн Яо, я сделаю тебя лютым мертвецом и заставлю убить его. Самым медленным и мучительным образом. Рукой, на которой надет нефритовый браслет. И учитель Вэй с Ханьгуан-Цзюнем мне не станут помехой. А вместе с ними отправлю на тот свет и племянничка…
— А-Ян!
Глаза Цзинь Гуанъяо расширились от ужаса, но он тут же упал на бок, пытаясь выкашлять скопившуюся в легких кровь и воспалительный гной.
— А ты умеешь находить к людям подход Чэнмэй, — прохрипел Мэн Яо уже осмысленным взглядом обводя всех присутствующих. — Надеюсь это была шутка?
— А как же. Нахрен ты мне нужен со своими недобитыми чувствами, у меня даоджан есть. Я ведь прав, судя по тому, какая чистейшая энергия у ребенка, что отец — нынешний глава клана Лань? И по срокам, зачатие произошло как раз перед твоей «смертью». Ты на восьмом месяце.
— Уже на девятом. За три недели, до…
— Женушке изменял? — хихикнул Сюэ Ян, получив легкий подзатыльник от Сяо Синченя.
— Она все знала. И воспользовалась этим, — Мэн Яо сплюнул новую порцию крови и откинулся на подушки. — Она нашла ритуал, согласно которому недавно умерший сильный заклинатель может вернуться обратно в этот мир, в обличии животного, полностью отражающего его характер, обреченного вечность скитаться в таком виде. Вот только, к ее сожалению, я не умер. Проклятье подействовало лишь на половину. Меня спас внезапно появившийся в храме нефритовый браслет, половина заклинания просто трансформировалось, под силой ци Лань Сичэня.
— И поэтому, ты теперь бессмертный заклинатель, как и глава клана Лань, а также можешь перекидываться в лису?
— Ненавижу себя за то, что недооценил Цзинь Су.
— Значит, ты вернулся в Ланлин и встретил там Лань Сичэня. Он тебя увидел, спорю на золотой слиток, еще и с животом, а ты позорно сбежал с помощью талисмана перемещения. Из-за низкого уровня духовных сил у тебя не получилось вернуться в орден, и ты два дня скитался в лесу под дождем, подхватив воспаление легких. Я ничего не забыл?
— Хорошо я тебя натаскал, — слабо улыбнулся Мэн Яо, дернув Сюэ Яна за кончик хвоста.
— Иди нахрен, — беззлобно шикнул Чэнмэй. — Если сюда притащатся гусуланьские задницы — выдам с потрохами.
— Сначала забери, что просил, — Цзинь Гуанъяо глазами указал на лежащий на тумбочке цянькунь. — Три пары и два языка.
Стоявший у двери Цзычень поперхнулся слюной, пока до Сяо Синченя медленно доходила суть происходящего.
— Ты понимаешь, что можешь потерять его? — Сюэ Ян кивнул на живот. — Если до рождения Лань Сичэнь не признает тебя, то умрет и ребенок и ты.
Большего потрясения Цзинь Гуанъяо вынести не смог — из-за шока от услышанного он попросту зашелся кровавым кашлем, после чего свернулся эмбрионом на постели и беззвучно заплакал, обнимая обеими руками своего ребенка. Сяо Синчень присел рядом и наложил усыпляющее заклинание. Мэн Яо безвольной куклой обмяк на простынях, и даоджан постарался аккуратно уложить его в более удобную позу.
— Если он и дальше продолжит доводит себя до такого состояния, то просто не доживет до родов, — Синчень послушал пульс и сжал приобнял уставшего супруга.
— Значит придется идти на крайние меры, — Сюэ Ян прижался виском к плечу супруга. — Сколько у нас есть времени?
— Не более двух недель. Болезнь сократила срок до недели. По истечению тело начнет отторгать плод, произойдет выкидыш, кровотечение и духовное истощение.
— Значит, придется идти на крайние меры. Мне нужно в лабораторию.
— У тебя есть идеи? — Сяо Синчень помог Чэнмэю подняться.
— Сыроватая, но сработать должно, — Сюэ Ян схватился за поясницу. — Помнишь, я говорил о создании иллюзорных двойников? Кажется, до меня дошло, как их можно использовать. Но для этого мне нужна бабочка-вестница с мощным зарядом светлой ци…
***
Саундтрек: MIIA — Dynasty
Лань Сичэнь, нарушая все возмодные правила Гу Су ворвался в свой павильон, с громким хлопком закрыв дверь. Он даже не поприветствовал дядю, что уж говорить о Ванцзи с Усянем. Трясущимися руками Цзэу-Цзюн отложил Шоюэ на подставку и прижался спиной к стене, со стоном сползая вниз.
«Лань Сичэнь, за эту жизнь я бессчётное число раз лгал, бессчётное число раз убивал. Как ты и сказал, чего я не совершил из всех злодеяний этого мира?! Но я никогда даже не думал причинить вред тебе…»
Обхватив колени руками, он уткнулся носом в белоснежные одеяния, отпуская вместе со слезами на свободу горькие рыдания. Сердце просто разрывалось на мелкие кусочки от душевной боли.
Лань Сичэнь не ожидал, что у Ляньфан-Цзюня останутся силы притянуть его к себе и отлететь к запечатанной гробнице с Не Минцзюэ. Но еще больше он не ожидал того, что Цзинь Гуанъяо обхватит его руку своей и вонзит Шоюэ глубже в себя, до самой рукоятки. Кровь хлынула потоком по голубому лезвию, ломая все наложенные печати, выпуская наружу разъяренный дух. Храм сотрясла волна ци, настолько сильная, тут же начавшая разрушать каменные стены, казавшиеся сейчас бумажными, по сравнению с яростью Чифэнь-Цзюня. Не понимая, что творит, Лань Сичэнь занес руку с направленной в нее энергией, чтобы оттолкнуть от себя того, кто принес в этот мир столько горя. Но какая-то неведомая сила не давала ему сделать это — все тело, весь разум и душа будто бы взбунтовались против своего хозяина, заставляя подчиниться внезапно нахлынувшим чувствам. Он посмотрел на Мэн Яо, лицо которого даже в гримасе боли оставалось все таким же прекрасным.
— Эргэ, — голос Верховного заклинателя уже был похож на хрип — кровь в горле не давала ему говорить нормально. — Умри вместе со мной…
Эти слова прозвучали не приказом, не просьбой, не мольбой — в них слышалось обещание. А большего Сичэню было и не нужно — прикрыв веки, он опустил руку и прижался лбом ко лбу Мэн Яо, ожидая участи, которую они разделят на двоих. Лань Хуань не сразу понял, что правое запястье залило белоснежное сияние, после чего обожгло холодом нефритового браслета. Он в ужасе распахнул глаза, пересекшись взглядом с Цзинь Гуанъяо. Тот слабо улыбнулся, коснувшись окровавленными кончиками пальцев скулы Сичэня. На уцелевшей руке сияла белая полоска.
— Разве я когда-нибудь давал повод усомниться в моих чувствах к тебе?
— А-Яо… — слова застряли в горле Цзэу-Цзюня, не позволяя вымолвить ни звука.
Улыбка на лице Мэн Яо стала шире, обнажив столь любимые Лань Сичэнем ямочки на щеках.
— Прости, — Цзинь Гуанъяо сделал глубокий вдох. — Я люблю тебя, эргэ.
Последовал сильный удар в грудь, подкрепленный волной золотистой ци — Лань Хуаня оторвало от Мэн Яо, пальцы Верховного заклинателя еле успели коснуться пальцев Лань Сичэня прежде, чем того откинуло прямо в руки младшего брата и Вэй Ина.
— А-ЯО! — на весь храм раздался полный горя крик — Цзэу-Цзюн пытался вырваться из цепкой хватки Ванцзи, но у него не осталось на борьбу никаких сил — Ханьгуан-Цзюн буквально выволок на себе извивающегося брата, не давая ему кинуться обратно.
— ВАНЦЗИ! ОТПУСТИ МЕНЯ! А-ЯО! — последнее, что увидел Лань Сичэнь перед обрушением потолка — как крупные призрачные серые руки с силой обвились вокруг шеи Цзинь Гуанъяо, заставляя от боли запрокинуть голову назад, резким движением утаскивая его за собой в черный туман в глубине храма. — НЕ МИНЦЗЮЭ! НЕ СМЕЙ ЕГО ТРОГАТЬ! — хриплый вопль потонул в оглушительном взрыве, после чего Лань Сичэнь потерял сознание, окончательно обмякнув в руках Вэй Усяня и Лань Чжаня.
— Глава клана Лань, — нахальный голос заставил Цзэу-Цзюня вырваться из водоворота воспоминаний и поднять голову — прямо на краю открытого окна беспечно сидел Сюэ Ян, свесив одну ногу вниз, чуть болтая ею в воздухе; уже весьма заметный округлый живот привносил в эту сюрреалистичную картину неповторимый оттенок. — Вот уж не думал, что в Гу Су разрешают сидеть на полу в неподобающей позе.
— Как вы вошли? — Лань Сичэнь старался упорно не обращать внимание на выпирающую часть тела юноши, памятуя недавнюю встречу.
— Никак, — пожал плечами Чэнмэй. — Меня вообще здесь нет, — он провел рукой по стене — пальцы прошли сквозь поверхность. — Я иллюзия. Недавно придумал, как раз искал возможность испытать, а тут такой интересный случай подвернулся.
Пошатнувшись, Лань Хуань встал с пола, постаравшись принять более благопристойный для главы клана вид и занял место за столом, жестом пригласив гостя сесть напротив.
— Я вас слушаю.
Сюэ Ян улыбнулся во все зубы, сверкнув перламутровыми клычками и начал рассказ.
