Безумная канитель

      Эномото Хидеки выругался сквозь зубы, уронив себе на ногу увесистую папку с бумагами, и, наклонившись, чтобы поднять её, громко чихнул.       Если верить матери, это здание принадлежало к числу архивов отдела допросов, но уже давно использовалось разве что для хранения старых — более пятнадцатилетней давности — записей, которые понадобиться могли только историкам или ещё каким-нибудь исследователям. И судя по количеству пыли, последний раз убирались там всё те же пятнадцать лет назад… Фудомару-сенсей точно решил поиздеваться, уже третий день подряд заставляя своих подопечных торчать в этом лишённом окон помещении, приводя в порядок один кабинет архива за другим.       В первый день, закончив с уборкой, они вышли на улицу все в паутине, беспрестанно чихая и отчаявшись выбить пыль из одежды, к тому же, умудрились уронить один из неустойчивых шкафов, едва не оказавшись погребёнными под горой свитков… Отделались испугом и парой нестрашных синяков да шишек, однако злые на весь мир ходили весь вечер. И услышав на следующий день, что снова пойдут работать в архив, предусмотрительно разбежались по домам, чтобы сменить одежду на ту, что не жалко.       — Кто бы мог подумать, что Ибики-сан вдруг решит навести здесь порядок. — Как ни странно, в этом полузабытом здании то и дело появлялся кто-нибудь из шиноби, обмениваясь приветствиями с бдящим за мучениями учеников Фудомару и пару раз, к ужасу его подопечных, добавляя лишней работы. — Хотя более странно, что торчишь здесь именно ты, Танака.       — Не только я, — невозмутимо отмахивался Фудомару. — Вчера мы здесь вдвоём с Куренай были… Но несчастный нинкен Инузуки Кибы весь исчихался из-за пыли, потому повторно сюда их команда точно не сунется. К счастью, наверное.       Абураме Кё бросил попытки дотянуться до верхней полки, балансируя на составленных друг на друга стульях, и просто спустил нужную коробку с помощью кикаичу, как буквально вчера сделал это надоумленный товарищем Шино. Киба, казалось, вообще готов был на всё, даже сравнять это здание с землёй, лишь бы убраться из него побыстрее и никогда больше в него не возвращаться, потому носился из стороны в сторону, пытаясь сделать всё как можно быстрее… Чем только вредил, поднимая пыль и раздражая тем даже неплохо ладящего с ним Хидеки, что уж говорить о Цубасе, который ввиду не менее взбалмошного характера ужиться с Кибой не мог, начиная на пустом месте глупые споры, а то и драки.       Хьюга Хината единственная старалась быть тише воды и ниже травы, чтобы не создавать трудностей ни себе, ни другим. Кажется, Фудомару-сенсей ещё на неё как-то странно посмотрел — раздражённо, что ли, будто бы не веря, что такие люди вообще бывают, или просто не испытывая к ним особо тёплых чувств. Оно, наверное, и немудрено, если учитывать его собственный прямо противоположный характер.       — Так вот где ты прячешься от мира! — Ямаширо Аоба на всякий случай провёл ладонью по стулу, прежде чем сесть за стол напротив читающего какую-то явно рукописную книгу Фудомару. Тот безынтересно поднял от страниц взгляд, видимо, чтобы убедиться, верно ли распознал голос и чакру, покосился в сторону как раз устроивших себе перерыв учеников, и, молча вскинув руку в знак приветствия, показательно вернулся к чтению. — Думаешь, если не будешь отсвечивать на улицах Конохи, о выкинутом тобой фокусе с генинским испытанием забудут быстрее?       — Поди ещё, сам и попросил Ибики-сана подсобить с таким удачным местом пряток, — поддержал товарища Гекко Хаяте, однако садиться по чужому примеру не стал. Аоба говоряще фыркнул, давая понять, что догадка более чем верна.       Фудомару показательно резко захлопнул книгу, положил её на стол, словно бы случайно прикрывая длинным рукавом, и вновь поднял взгляд на явившихся шиноби. Близкими друзьями назвать их можно было только с натяжкой — хотя быть просто хорошими товарищами им это не мешало — а значит, явились они не просто так, чтобы справиться, как дела, или посмеяться на тему недавних событий.       Подопечные уже привычно навострили уши. Их умение — или, по крайней мере, старание — превращаться в абсолютное зрение и слух ради получения информации, особенно той, которая для них первоначально не предназначена, Фудомару даже нравилось. Да и в будущем оно им точно пригодится.       — Мы тут с Изумо и Котецу хотим настоять, чтобы ты снова составил нам компанию во время чунин шикен, он ведь в этом году в Конохе. Я буду судить бои, Генма, скорее всего, будет на подхвате, и у нас есть пара свободных мест среди экзаменационных наблюдателей, — откашлявшись, произнёс Гекко Хаяте, убедившись, что его готовы слушать.       — Обратитесь лучше к Эбису, а то внук Хокаге его уже доканал, по-моему, так что с радостью променяет этого мелкого на любое другое поручение, — отмахнулся было Фудомару, однако, что-то прикинув про себя, поинтересовался: — Акагахара?       — Для второго этапа? — Ямаширо Аоба машинальным движением поправил ровно сидящие на носу тёмные очки. — Это пока не решено. Но судьёй второго этапа, скорее всего, будет Анко…       — Если судить назначат Анко, значит, местом станет Лес смерти, уж она добьётся, — задумчиво потерев подбородок, протянул Фудомару. — Опять больше половины отсеется ещё до турнирных боёв.       — Зато останутся лучшие, — незамедлительно подхватил Хаяте. — Так как, хочешь снова в число экзаменаторов? Мы с Генмой твою кандидатуру выдвинем, Котецу с Изумо поддержат. Кто знает, вдруг твои подопечные тоже окажутся в числе участников, к тому времени уже можно будет набрать необходимый минимум как выполненных заданий, так и опыта.       — Да с меня три шкуры спустят, если я их порекомендую на экзамен. — Фудомару кисло улыбнулся, покосившись в сторону вверенных ему генинов. — Канагава с Тадао-саном две, за всё хорошее, и Кей-сан третью, добивая.       Возможно, при должном желании, и правда, не составит труда как натренировать этих ребят, так и получить для них достаточное число миссий, чтобы оказались допущены к экзамену, но вот что касается их родителей… Только в случае с Абураме Кё не возникнет проблем.       — Он не про четвёртую команду, а про седьмую. — Аоба, кажется, даже удивился, что Фудомару подумал в первую очередь о своих непосредственных учениках, а не объектах официальной опеки, как бывало обычно.       — Сомневаюсь, что Хатаке станет рекомендовать их на экзамен, рановато будет, — покачал головой Фудомару. — Даже Гай своих учеников в первый же год не отправил, хотя команда у него сильная и могла бы побороться с ребятами из других деревень, один Хьюга Неджи чего стоит.       — Наше дело предложить, — показательно пожал плечами Хаяте и, перекинувшись парой нерасслышанных слов с Аобой, направился к выходу. — Предложение, кстати, будет в силе ещё месяц-другой, пока решаются организационные вопросы, — кинул он напоследок и осторожно прикрыл за собой дверь.       Однако Аоба уходить не спешил.       Правильно истолковав выжидающую тишину, Фудомару слегка обречённо вздохнул и, развернувшись в сторону своей команды, громко хлопнул в ладоши, привлекая внимание, хоть и знал, что генины и без того слушают очень внимательно и среагируют даже на шёпот.       — Отдых закончен, принимайтесь-ка дальше за работу, — оповестил он, невозмутимо проигнорировав нервные вздрагивания и слишком очевидные попытки сделать вид, что они чем-то там заняты и совсем не подслушивают не предназначенную для их ушей беседу. Над навыками конспирации им ещё стоило поработать. — Итак, чем обязан? — опершись на стол локтями и уронив подбородок на скрещенные пальцы, поинтересовался Фудомару, награждая Аобу прямым взглядом. — Ибики меня в чём-то подозревает, вот и прислал тебя на допрос?       — Не зря, похоже, подозревает, — не стали лукавит в ответ. — Ты ведь не просто так предложил загрузить себя скучной работой в старом архиве: дело явно не только в том, что это позволит тебе некоторое время не светиться на улицах и заодно «проучить разочаровавших во время теста учеников». — Фудомару был почти уверен, что глаза за тёмными стёклами очков подозрительно сощурились. — Ибики-сан дал тебе фору в три дня, чтобы признаться лично, но ты, пусть и догадался об этом, всё-таки решил жест его доброй воли проигнорировать.       — Полагаю, если я проигнорирую ещё и медиатора в лице тебя, то буду выставлен из архива взашей. — В голосе Фудомару не слышалось ни грамма вопросительной интонации. Он выдержал паузу, осмотревшись по сторонам, убеждаясь, что ученики заняты работой и уже практически не обращают на взрослых внимания, а после, потерев шею, осторожно подтолкнул в сторону сидящего напротив собеседника читаемую ранее рукописную книгу. — Вот тебе причина. Вернее, одна из причин, но её можно считать определяющей.       Ямаширо Аоба со вздохом взял книгу и раскрыл на аккуратно заложенной странице. И почти сразу вскинул голову, вновь переводя внимание на Фудомару.       — Я ничего не выношу и даже не копирую, — моментально замахал руками тот. — Да и запоминать написанное здесь мне особо незачем, я далёк как просто от ирьёниндзюцу, так и, тем более, от подобных способов его применения. К тому же, это самое скучное из всего, что я вырыл за пару дней… — Фудомару неопределённо вздохнул. — Будь здесь записано что-нибудь по-настоящему важное, Орочимару либо забрал бы книгу с собой, либо просто сжёг, чтобы другим не досталась. А так, это просто немного безумные и абсолютно неповторимые исследования, которые выкинули в архив, как только расследование закончилось.       — Вы с Дайчи всё продолжаете что-то выискивать? Попытки вычислить его тоже до сих пор не забросили?       — Выискать что-то у нас иногда даже получается. Если уж на то пошло, мы многое нашли и восстановили… И мы уверены, что Хокаге в курсе, от него так просто ничего не скроешь. Но раз мы ещё не под конвоем АНБУ и не получили официальное предупреждение, что за продолжение поисков огребём по первое число, значит, наша мышиная возня никому не мешает, — показательно пожал плечами Фудомару. — В конце концов, информацию о том, где и когда видели Орочимару, даже если нет никаких достоверных подтверждений, что это именно он, мы не прекращали собирать с самого момента его побега.       Аоба, слушая чужие объяснения, разве что лоб потёр.       Ибики-сан оказался прав — ответ можно было с лёгкостью угадать… Но проверить всё-таки стоило. И стоило отдать Фудомару должное за прямолинейность: при попытке отмахнуться или обмануть он точно привлёк бы к себе и Атооши Дайчи только ещё больше ненужного им обоим внимания.       — Дядя Аоба? — Дверь приоткрылась, однако заходить пришедший человек не стал, да и положение выбрал довольно удачное, так что его почти не было видно с точки обзора Фудомару.       — Иди вперёд, я догоню, — моментально отозвался Аоба и, поднявшись из-за стола, на всякий случай отряхнул одежду. Покрутив в руках книгу, раздумывая, видимо, стоит забрать явно не предназначенную для чужого чтения вещь или нет, он всё-таки положил её на стол, толкнув в сторону недавнего собеседника, и направился к выходу.       — Поздравляю, кстати, с повышением, — нагнал окрик у самой двери. — Да не тебя, «дядя Аоба», — улыбнувшись, поспешил добавить Фудомару, стоило только, нахмурившись, повернуться в его сторону. — Я о твоей протеже. Заметил через щель татуировку АНБУ, раньше её не было.       Аоба в ответ только непонятно покачал головой и, пожелав удачного дня, удалился.       Как у Цубасы, так и у Сакуры, распрощавшихся с товарищами, уходило не больше часа, чтобы добраться домой, привести себя в порядок и направиться к Абэ Арате, если тот, конечно, не отсутствовал в деревне. И они почти всегда приходили одновременно. Цубаса подозревал, что это благодаря — или стоило сказать «тому был виной»? — Фудомару, который с помощью стрекоз наблюдал за своим названым младшим братом и отпускал учеников примерно в одно время, как освобождались члены команды Какаши.       Радовало хотя бы то, что спустя пять дней глотания пыли в архиве Танака Фудомару наконец-то стал брать миссии поразнообразнее, пусть и не позволяющие выходить за пределы Конохи. Зато саму деревню благодаря этому за минувшие с момента формирования команды полмесяца удалось обойти вдоль и поперёк — даже Хидеки, вроде бы облазивший большую часть Конохи вместе с Кибой, не приходилось слышать о местах, куда их заводили во время на первый взгляд простых заданий. Это в какой-то мере подкупало… Зато устраиваемые тренировки, направленные на то, чтобы развить командную работу и просто позволить ребятам самостоятельно оценить, на что способны и над чем ещё стоит поработать, ужасно выматывали. Хотя это ничуть не умаляло их пользы, особенно когда где-нибудь по соседству удавалось заметить не менее уставших, но почти всегда довольных собой ребят из команд Асумы или Куренай.       Каждый раз, обязательно обращая внимание на мозолящую глаза надпись «fudai» на калитке соседнего дома, Харуно Сакура всё больше уверивалась, что это не было ни ошибкой в написании, ни предупреждением отсутствия хозяина — скорее, каким-то шифром. Или просто чем-то личным, иначе поистёршуюся со временем краску давно бы уже смыли или просто обвели новым слоем, чтобы не сгинула с концами. И, в конце концов, никогда особо не обращавший на эту деталь внимание Цубаса тоже стал цепляться к ней, как к чему-то жизненно важному. Абэ Арата на однажды всё-таки озвученный вопрос относительно загадочного «fudai» как-то странно кашлянул и поспешил перевести разговор на другую тему, потому ни Сакура, ни Цубаса настаивать на ответе не стали, хотя любопытства подобное только прибавило.       — Интересно, а кем приходился тот человек из клана Учиха, что был в составе «Бешеной команды», Саске-куну? — задумчиво протянула Сакура, подперев пальцем подбородок.       Цубаса, услышав имя не сильно-то любимого гения времён Академии, больше которого раздражал разве что Узумаки Наруто, тихо фыркнул и покосился в сторону окна. Судя по хмурым тучам, собравшимся ещё с утра, в любой момент мог разразиться дождь, и промокнуть до нитки совсем не хотелось. Однако и уходить не хотелось тоже — дома, как минимум, нечего делать, да и Абэ Арата, судя по всему, начал привыкать к частым гостям, потому у него стало чище, а на кухне периодически начали появляться какие-то закуски к чаю. Ничего подобного не приходилось видеть за все годы знакомства, потому Цубаса подозревал, что хотя бы видимость порядка друг начал создавать из-за визитов Харуно Сакуры, всё-таки несолидно было принимать как гостя девочку, когда вокруг царит ужасный бардак.       Цубаса грешным делом даже подумывал как-нибудь затащить обретённую почти подругу — по крайней мере, на фоне общего интереса — на второй этаж, чтобы спровоцировать уборку ещё и там. В конце концов, он порой оставался в этом доме с ночёвкой, так почему бы не использовать Сакуру ещё и себе во благо… Хоть и выглядел этот план не очень-то достойно.       — Как насчёт спросить у самого Саске? — У Абэ Араты была весьма говорящая привычка: нервничая или в чём-то сомневаясь, он начинал бездумно поглаживать небольшой шрам под левым глазом. Этим наблюдение Цубасе даже делиться не пришлось, Сакура сама без особых проблем отследила закономерность. В конце концов, Арата довольно осторожно подбирал информацию, которую мог рассказать об интересующих его юных гостей шиноби, словно бы опасался, что за излишнюю болтливость мог угодить в неприятности, и до сих пор разговор как-то вообще не касался состоявшего в «Бешеной команде» члена клана Учиха, эту тему тактично обходили стороной. — Может, Саске был с ним знаком и что-нибудь расскажет.       — А как насчёт тебя? — недовольно нахмурившись, поинтересовался Цубаса.       — Я только имя знаю. — Арата повторно погладил полоску шрама под глазом. — Учиха Итачи.       — Врёшь ведь, ты куда больше знаешь, — скрестив рука на груди, показательно надулся Цубаса. — Ну да ладно, какой нам толк от информации о человеке, которого уже нет. Тем более что о клане Учиха в деревне вообще говорить не принято. По крайней мере, моя мать так говорила.       — Здесь Кей-сан права, — с заметным облегчением выдохнул Арата.       Сакура отстранённо поправила ленту с протектором и пригладила волосы. Её родители тоже предпочитали не касаться темы истреблённого клана и настоятельно советовали не поднимать её при Учихе Саске, как бы сильно любопытство ни было. Это, как минимум, в высшей степени нетактично.       Если подумать, втихую расспрашивать Абэ Арату о членах «Бешеной команды» тоже было не самым достойным занятием. В конце концов, можно подойти к тому же Узумаки Наруто и просто попросить познакомить с опекуном, в том ведь не было ничего такого… Кроме, конечно, надобности переступить через себя, обращаясь к этому балбесу, неспособному запомнить даже набор мирских истин и не идущему ни в какое в сравнение с Саске-куном, обращаться с вопросами к которому хотелось ещё меньше из-за нежелания прослыть глупой. Хотя глядя на то, как эти двое, ворча друг на друга и соревнуясь во всём, чём только можно, способны начать говорить и действовать неожиданно слаженно, словно бы всю жизнь только этим и занимались, Сакура порой чувствовала себя абсолютно ни на что не годной. Даже Яманака Ино каким-то чудом находила повод и тему, чтобы подобраться к Саске-куну, и её, пусть без особого желания, но слушали, хотя бы просто из-за наличия общих знакомых — как оказалось, не только Атооши Дайчи… И всё из-за отца Ино, который знал многих шиноби Конохи.       — Узумаки невыносим, этого у него не отнять, — фыркнул Цубаса, стоило разговору случайно коснуться Наруто из-за его связи с Танакой Фудомару. — Я его с первого дня в Академии мечтаю придушить.       — Ты, главное, при наставнике этого не скажи, — усмехнулись со стороны коридора, — иначе окажешься в его чёрном списке. И покинуть тот будет очень трудно, кого угодно спроси.       — Дайчи-сан? — Цубаса подскочил со своего места в один миг и побледнел как мел.       Сакура осторожно повернула голову в сторону нового гостя.       Одним делом было слышать о нём, но совсем другим — встретить лично. К тому же, Цубаса весьма неоднозначно обмолвился, что в Атооши Дайчи, в отличие от Фудомару-сенсея, невозможно заподозрить не то чтобы члена «Бешеной команды», но и вообще способного на неподчинение или какую-нибудь глупость человека. То ли внешность была обманчива, то ли спасало умение правильно подавать себя… Или он просто неплохо играл на публику.       По мнению Сакуры, выглядел Атооши Дайчи, и правда, куда более представительно, чем видимый краем глаза Танака Фудомару. Или же так казалось именно при непосредственном сравнении — на фоне синего ханьфу, длинных несобранных волос и постоянно бегающего из стороны в сторону взгляда, словно бы в вечных поисках кого-то или просто желания за всем поспеть, Дайчи, аккуратно стриженый и одетый в стандартную одежду с опознавательным зелёным жилетом, казался образцовым шиноби своей деревни… Разве что очки мешали нормально рассмотреть глаза.       — Я забыл закрыть дверь? — растерянно потёр шею Арата.       — Радует, что вариант взлома ты не рассматриваешь, по крайней мере, со мной, — кисло отозвались в ответ. — Я, кстати, стучал, прежде чем войти.       Цубаса и Сакура украдкой переглянулись. В доме Араты каждый звук всегда казался втрое громче, чем был на самом деле, хотя бы потому что они всегда и ко всему прислушивались, как если бы боясь быть обнаруженными кем-то третьим, случайно заглянувшим в гости. Однако приход этого самого гостя, как и хозяин, проворонили.       — Всё те же лица, изо дня в день, — беззлобно улыбнулся Дайчи, смерив взглядом присутствующих в гостиной генинов. — Не надоело промышлять сплетнями о нашей «Бешеной команде»?       — Что значит «промышлять»? — Абэ Арата немного нервно повёл плечом. — Я совсем не…       — Нашёл, кого обманывать. Я, в конце концов, хорошо тебя знаю, сколько лет соседи.       Цубаса недовольно покосился в сторону друга. Он, конечно, совсем не рвался узнавать, кто из членов «Бешеной команды» где живёт, но неожиданно выяснить, что дом одного из этих шиноби всё время находился буквально через дорогу…       И почему с ним постоянно случаются подобные казусы? То обзавёлся заведомо предвзятым о себе мнением со стороны наставника из-за Наруто, то теперь это.       Сакура пропустила большую часть ведомого разговора мимо ушей, вновь вспомнив так мозолящую глаза надпись на калитке. Это самое «fudai»… Оно ведь было составлено из начальных слогов имён! Фудомару-Дайчи-Итачи. Без третьего имени и знаний о хозяине дома на подобное, конечно, не подумаешь, но теперь всё сходилось. И почему-то сомнений в правильности собственной догадки не возникало.       — А можно нам с Сакурой тоже с вами? — неожиданно прервал поток мыслей Кудо Цубаса. — Хотя бы посмотреть, мешать мы не будем, — за обоих сразу пообещал он, похлопав по плечу так не вовремя отвлекшуюся Сакуру. Той осталось только поспешно кивнуть, лихорадочно стараясь сообразить, когда Цубаса успел подобраться к ней и на что она вообще соглашается.       Как выяснилось, Абэ Арата порой помогал соседу проверять недавно созданные боевые свитки. Не сказать, чтобы это случалось часто — обычно новинки с размахом тестировал Танака Фудомару — но сейчас ему точно было не до того, потому и решили обратиться к Арате. Доставшиеся в довесок генины вряд ли могли помешать, а при должной организации из их присутствия можно было даже извлечь пользу.       — Если не боитесь впоследствии по дороге домой промокнуть под дождём… — пожал плечами Дайчи и, решив не продолжать очевидное, приглашающим жестом указал на дверь.       Усевшись прямо на землю, Наруто несколько раз сжал и разжал кулаки, а после, поморщившись, потёр запястья.       Если во времена обучения в Академии Шиноби тренировки ради самосовершенствования или просто из стремления обойти Саске, чтобы учителя и одногруппники начали замечать его не только благодаря вытворяемым глупостям, были обычным делом — к тому же, для них всегда выдавалось свободное время — то теперь количество тренировок как-то резко сократилось. Убив полдня на выгул собак или ещё какую-нибудь ерунду, всегда отнимающую недопустимо много сил, не хотелось больше ничего, кроме как свалиться спать вплоть до утра… Таким раскладом и Наруто, и Саске оставались абсолютно недовольны.       — Закончим на сегодня? — поинтересовался Фудомару, присаживаясь рядом со своим подопечным на корточки.       — Ну уж нет!       Наруто резко подался вверх, намереваясь не то ударить кулаком, не то просто схватить за ворот, однако руку Фудомару перехватил. И, неожиданно дёрнувшись назад, с силой перекинул юного оппонента через себя, заставляя перекрутиться в полёте — благо, удалось сгруппироваться и удачно приземлиться. Чертыхнувшись и восстановив равновесие, Наруто снова ринулся в нападение.       Фудомару доступно объяснил, что раньше ему не было дозволено заниматься тренировками своих подопечных, и идти в обход этому запрету он не сильно стремился, опасаясь лишиться права опеки из-за кучи накладывающихся друг на друга факторов. Конечно, упущения Фудомару всеми силами пытался компенсировать обучением навыкам побега и маскировки — часто посредством игры или крайне редких и почти шуточных наказаний — а также просто снабжением информацией о деревне и мире в целом… Однако теперь, когда Наруто с Саске стали генинами и, по сути, уже сами несли за себя ответственность, можно было со спокойной душой отвечать согласием на просьбы поднатаскать в той или иной области.       — Эй-эй, Фудо-нии-сан, так нечестно, — скорее показательно, чем искренне надулся Наруто, краем глаза заметив мелькнувшее у плеча крыло кейтайхенка. — Мы ведь условились использовать только тайдзюцу.       — Кто бы говорил, — отозвался Фудомару, резким ударом локтя выводя из боя попытавшегося подобраться со спины теневого клона. Ответом было непонятное по значению фырканье и быстрый взгляд, кинутый куда-то за плечо непосредственному оппоненту. — Что там у вас, кстати, решилось с Харуно Сакурой? — с улыбкой поинтересовался Фудомару.       Крутанувшись на месте, он поймал за лодыжку попытавшегося напасть со спины нового участника уже достаточно долго длившегося спарринга и броском отправил его в сторону Наруто, чтобы иметь возможность видеть обоих противников сразу.       — Вот балбес, — недовольно буркнул Саске, потирая пострадавшую ногу, — выдал меня взглядом.       — Прости, я не хотел, — почесав затылок, повинился Наруто.       — Придумай уже другое оправдание, это немного поднадоело.       Фудомару оценивающе хмыкнул, понимая, что взаимные претензии могут затянуться, причём весьма расчётливо. В конце концов, Наруто с Саске легче начнут перемывать кости друг другу, заодно выявляя какие-нибудь несомненно важные косяки, чем станут обсуждать третьего члена своей команды, единого мнения о котором у них нет и всё никак не может сложиться.       …Как минимум, потому что они не могут собраться втроём, чтобы обсудить общее положение дел в команде или хотя бы просто поговорить по душам. Сразу, как только Какаши-сенсей отпускал генинов, они разбегались в разные стороны. Саске торчал у реки, практикуя катон, Наруто либо шатался без дела по Конохе, либо со всех ног нёсся домой в надежде найти Фудомару и напроситься на тренировочный бой… А Сакура, как стало известно, проводила время в компании Кудо Цубасы и Абэ Араты.       Фудомару мог с уверенностью сказать, что даже их «Бешеная команда» никогда не была настолько разрозненной. Хотя, может, тому способствовало исключительно неспокойное время и не внушающий особого доверия наставник — как первый, так и второй. На фоне этих и других проблем объединиться казалось самым верным решением.       — Ладно, не будем о Харуно Сакуре. — Фудомару примирительно вскинул руки, давая понять, что в этом вопросе сдаётся без боя и совсем не горит желанием впоследствии мирить между собой разошедшихся в споре подопечных.       — Давай лучше поговорим о Хатаке Какаши, — согласно кивнув, принимая чужую капитуляцию, хмыкнул Саске. — Претензия первая и самая главная: он нас ничему не учит. Всё, что мы делаем, это слоняемся по деревне, выполняя глупые задания. Я видел, как гонял своих генинов ты, и видел краем глаза тренировки восьмой команды… А нас Какаши-сенсей с момента теста ни разу не собрал на полигоне. Мы можем учиться самостоятельно, можем просить помощи у тебя, но всё же.       — Я как-то раз подходил к Какаши-сенсею с этим, — подключился Наруто, кажется, в один миг забыв о приостановленном спарринге, — но он только глянул на меня поверх своей глупой книжки и сказал что-то вроде: «Извини, ты что-то спрашивал? Я зачитался. И вообще иди работай, забор сам себя не покрасит». Я с ним даже разговаривать после такого не хочу, не то что просить о чём-то.       Наруто скорчил недовольную гримасу и скрестил руки на груди, демонстрируя своё недовольство ситуацией. Он вроде бы слегка сбавил обороты в отношении выпрашивания миссий посерьёзнее, когда Фудомару объяснил, что генинским командам всё равно не помешает набрать их побольше, чтобы впоследствии не возникало вопросов касательно опыта — например, при выдвижении на экзамен чунина, где смотрели не только на личные навыки, но и на так называемый послужной список — однако ситуация с отсутствием тренировок покоя не давала.       Саске с ним был солидарен. Даже несмотря на то, что практиковать ниндзюцу ему было куда удобнее одному, учиться обращаться с оружием всегда лучше с кем-то, желательно равным или превосходящим, чтобы было к чему стремиться. Не говоря уже о навыках тайдзюцу, которые вообще невозможно развить в одиночку.       Сакура старалась как можно меньше вертеть головой и не слишком откровенно засматриваться на некоторые книги — дом Атооши Дайчи был похож на большую библиотеку, неизвестным образом обзаведшуюся набором мебели и явно не без боя позволившую разместить по соседству с собой кухню. И если у Араты бардак был просто по факту, то у Дайчи назвать это можно было именно упорядоченным хаосом. Разложенные по столам и полкам свитки, книги, заставленный медицинскими и ещё какими-то лишёнными пометок реагентами шкаф, наполовину прикрытый тканью… Насколько могла оценить Сакура, всё возможно было в рекордные сроки убрать, превращая комнату в пригодную для жизни и принятия гостей, но делать этого не спешили — когда знаешь, что и где лежит, пусть со стороны это и выглядит кошмаром наяву, лишний раз жертвовать привычным удобством ради порядка будет, как минимум, жаль. Оставалось надеяться, что второй этаж выглядел хоть сколько-то больше похожим на нормальный дом, но туда гостей никто приглашать не собирался.       — И какой там тип сейшицухенка? — Арата поймал два кинутых ему свитка, пока лишённых опознавательных нитей. — И сразу второй…       — Они оба общие, дотон и катон, видоизменённый ранг D, — предугадывая второй вопрос, сообщил Дайчи, краем глаза следя за тем, чтобы Сакура и Цубаса, получившие разрешение навернуть круг по гостиной, дабы осмотреться, ничего не трогали. — У меня есть ещё один ориентированный на суйтон, но там ранг B, так что, боюсь, мой двор его не выдержит даже с барьером. Лучше в другой раз и у водопада, чтобы и источник воды был сразу, и местность свободная.       — Может, я лучше завтра проверю родной мне по стихии суйтон, тем более что он ориентированный? А общие дотон и катон ты можешь дать попробовать вон этим двоим.       Цубаса осторожно провёл пальцем поверх страницы открытой книги по медицине, будучи уверенным, что уже встречал подобные записи где-то среди рабочих дневников, оставшихся от отца, и, мысленно пообещав себе обязательно проверить по возвращении домой, не ошибся ли, поднял вопросительный взгляд на старших. Сакура в свою очередь разве что немного смущённо улыбнулась и сложила руки за спиной.       — Вряд ли мы сможем использовать техники, которые не знаем, — неуверенно произнёс Цубаса, — к тому же, они могут расходиться с нашим типом чакры.       — Подождите, Дайчи-сан! — почти одновременно с ним воскликнула Сакура. — Но ведь если у Араты, как он сам сказал, элемент воды, то как он вообще должен помочь проверить техники огня или земли? Или это… — она потёрла пальцы и нерешительно продолжила, — как-то связано с тем, что Вы разграничили свитки на «общие» и «ориентированные»?       — А она мне нравится, — улыбнулся Дайчи. — Почему ты не привёл её ко мне раньше, Арата? Всё равно ведь обо мне сплетнями кормил. — Абэ Арата в ответ лишь скрестил руки на груди и, показательно фыркнув, отвернул голову. — Если хотите, объясню, что к чему, — приглашающе указал Дайчи на дальнюю дверь, выводящую во двор с обратной стороны дома.       Сакура с Цубасой недоверчиво переглянулись, но всё-таки направились за Дайчи, прихватившим с книжной полки несколько небольших свитков с разными по цвету перевязывающими нитями. Арата, осторожно положив на стол те, что ему дали в начале разговора, тоже пошёл следом; не оставлять же генинов в компании одного из членов «Бешеной команды» совсем без наблюдения.       Двор больше походил на видавший лучшие времена тренировочный полигон. Если раньше Сакура решила, что тот не зарос, потому что за его состоянием добротно следили, то теперь, при внимательном осмотре, было ясно, что дело совсем в другом — земля точно не единожды подвергалась смешениям и, судя по чёрным следам, поджигалась, и огонь должен был быть довольно сильным… Вот только ни разу не приходилось слышать, чтобы кто-нибудь поминал нечто подобное, а уж новости о пожарах точно обсуждали бы если не по всей деревне, то хотя бы в соседних от очага возгорания кварталах.       Дайчи подопнул какой-то круглый камень — Цубаса не сумел рассмотреть, что за символ был на нём выскоблен, но ни на миг не сомневался, что какой-то знак там был — и тот укатился в небольшую нишу под забором в самом углу двора. Точно такие же обнаружились и в трёх остальных углах.       — Подержи-ка. — Дайчи вручил Сакуре вынесенные из дома свитки и сложил печать лошади, ударяя ногой по лежащей у двери плите и тихо произнося: — Кеккай.       Плита тускло засветилась, и от неё змеёй кинулись прочь четыре полупрозрачные нити. Достигнув углов и скрывшись в нишах под забором, они обвили лежавшие там камни с, как догадался Цубаса, частями рисунка печати, а после растянулись вдоль забора, замыкая барьер — тусклые и едва заметно вибрирующие грани стен поднялись вверх и куполом сомкнулись над всей территорией двора.       Сакура кивнула самой себе, понимая, что только что получила ответ на пока не сформулированный до конца вопрос: «Возможно ли, что Атооши Дайчи как-то мог заглушать явно неслабый шум, сопровождавший испытания техник прямо у себя во дворе?». Судя по всему, возведённый барьер способствовал тому, что наружу, за территорию забора, не выходило ни звука, ни каких-либо ещё мешающих спокойной жизни деревни факторов, сопровождающих тренировки.       Если на нечто подобное было способны и другие члены «Бешеной команды», то Сакура могла только позавидовать тому, какой, наверное, у них был замечательный наставник — такому ведь точно не научишься в одиночку только методом проб и ошибок.       — Итак. — Дайчи хлопнул в ладоши, совершая это действие больше просто машинально, нежели намереваясь привлечь и так обращённое на себя внимание. — Какой у вас тип сейшицухенка? — обратился он к немного нервно поведшим плечами Сакуре и Цубасе.       — Я не знаю, — растерянно отозвалась Сакура.       — У меня дотон, — почти одновременно с ней проронил Цубаса.       — Прямо как у меня, — с едва заметным покровительством кивнул ему Дайчи, а после перевёл немного удивлённый взгляд на вторую свою гостью. — Как это ты не знаешь свой тип чакры?       Ответом ему была немного растерянная улыбка и встречный вопрос, откуда вообще должны были это узнать. Тут уже к чужому допросу подключился и Цубаса.       Фудомару-сенсей почти сразу же как поинтересовался, известно ли ученикам, какой элемент им подвластен, так и поспешил выяснить это, получив недоумённые переглядывания в ответ. В конце концов, это был едва ли не самый главный показатель силы, позволяющий спланировать дальнейшие тренировки по развитию владения стихией и составлению стратегий, позволяющих максимально эффективно использовать их в сражении, особенно командном.       — Какаши-сенсей ничего подобного не спрашивал и не говорил, — растерянно моргнула Сакура. — Он берёт нам миссии внутри деревни, мы их выполняем и расходимся. И всё.       — Арата, — со вздохом проронил Дайчи, — там в шкафу…       — Я помню, где они лежат, — с лёгкостью перехватили слова, сразу же направляясь обратно к дверям.       — Ладно, пока Арата не вернулся… — Дайчи забрал из рук Сакуры один из отданных ей раньше свитков. Повязан тот был красной нитью, и на нём удалось заметить часть надписи «..ава но дзю..», которая, видимо, должна было соответствовать содержанию. — В этом свитке заключена довольно простая огненная техника. Поскольку мой основной тип сейшицухенка — дотон, а второй совсем не катон, огненные техники мне, по разумению, доступны быть не могут, однако… — Дайчи перекрутил в руке свиток и, предусмотрительно отойдя на пару шагов в сторону, выкинул вперёд руку, разворачивая его. Бумага на миг высветила тёмные символы печати, а после с её поверхности сорвался тонкий хлыст пламени и, взметнувшись вверх, мазнул концом по земле и нижнему краю барьера. — Это и означает, что боевой свиток является так называемым «общим», — отзывая технику, с готовностью оповестил Дайчи сразу же кинувшихся задавать вопросы генинов. Он свернул использованную бумагу и отрезал кунаем опознавательную нить, оставляя только длиной с ноготь кусок, чтобы впоследствии не перепутать уже бесполезную вещь с какой-нибудь, пока просто не помеченной, как те новые свитки, которые как раз хотел попросить Абэ Арату испытать. — Само ниндзюцу записано в формулу печати и может быть использовано любым шиноби, независимо от родного типа сейшицухенка, главное, чтобы хватило чакры.       — Значит, эти свитки каким-то образом преобразовывают один тип чакры в другой? — осторожно поинтересовалась Сакура, используя единственную доступную пониманию догадку. Хотя, даже если она оправдается, понятнее от того не станет.       — Именно, — неожиданно кивнул Дайчи. — Только преобразует чакру не сам свиток, а чернила, используемые для нанесения печати. Для их приготовления используется смола дерева, способного впитывать чакру. Из него же, кстати, — добавил он, обернувшись в сторону как раз вернувшегося во двор Абэ Араты, — делают и специальную бумагу, с помощью которой можно определить тип сейшицухенка шиноби.       Арата забрал у Сакуры свитки и отдал ей принесённый из дома небольшой квадратный лист. Цубаса при виде его растянул губы в крайне довольной улыбке, вспомнив, как Эномото Хидеки от неожиданности выронил чакроопределяющую бумагу, когда та сама собой смялась в его руках… Не то просто от удивления, не то от осознания, что его элементом оказалась молния, прямо как у Фудомару-сенсея.       Цубаса в тот день выдохнул с облегчением — тест показал, что его свойством оказалась земля; и пусть даже дотон стоял под райтоном, что практически обнуляло шансы потягаться в ниндзюцу как с товарищем по команде, так и с Фудомару-сенсеем, но хотя бы в этом отсеклось даже маломальское сходство с наставником… А сходства между ними почему-то взялись выискивать все, кто ни попадя. Абураме Кё единственный тогда отказался проходить этот безобидный тест, и настаивать на том Фудомару не стал. Цубаса подозревал, что Кё всё равно не сильно преуспеет в техниках, ограниченных тем или иным типом сейшицухенка, в конце концов, он всё равно будет полагаться на силу и способности своих кикаичу, что сделает его не менее пугающим шиноби. Пугающим, потому что, наслушавшись, на что в теории способны эти насекомые, можно было и поседеть.       — Значит, я должна сделать вот так… — Сакура нерешительно зажала лист между пальцами и прикрыла глаза. Бумага, впитав чакру, потемнела и рассыпалась.       — Похоже, у тебя элемент земли, как и у меня, — с улыбкой заключил Цубаса.       И неожиданно для самого себя покровительственно похлопал Сакуру по плечу.