Безумная канитель

      Бежево-голубая юката уже через полгода превратилась в некое подобие красной тряпки для быка. И завидевшие её ученики делились обычно на два лагеря: тех, кто старался убраться восвояси, чтобы не влипнуть в неприятности, которые постоянно следуют за Танакой Фудомару, и тех, кто вечно лезет на рожон, будучи недовольным слишком уж своенравным новичком, который за рекордное время каким-то чудом умудрился прослыть чуть ли не новым гением Академии. Фудомару на это звание лишь ядовито посмеивался; если кто-то вроде него — гений, то собственной деревне он готов был посочувствовать. В конце концов, они ведь все занимались по одной и той же программе и даже по одним и тем же учебникам. Быть может, Фудомару чуть большей форой служили ранее разбираемые в компании с Кабуто книги Якуши Ноно, но… Основной курс и знаемое в теории оказалось до невозможного легко воплотить на практике — главным было именно практиковаться.       И отдельным третьим лагерем был Учиха Итачи, который на первый взгляд на существование Танаки Фудомару попросту закрывал глаза. На каждую драку, развязавшуюся в аудитории, пока не появился учитель, или на заднем дворе, если ученики ещё не успели разойтись по окончанию занятий, Итачи взирал со смесью откровенного недоумения — и умудряются же некоторые попадаться на одни и те же фокусы Фудомару из раза в раз — и лёгкого раздражения, потому что жизнь в Академии превратилась в нечто неприятно шумное… Однако попытки отрешиться от всего всё равно проваливались, стоило только зачинщику в бежево-голубой юкате обратить своё внимание целенаправленно на него.       — Вспышка слева, Ита-чан! — с вызовом крикнул Фудомару.       И в следующий миг удалось уловить бесшумное порхание знакомых искрящихся стрекоз рядом с правым плечом. Стрекозы-кейтайхенка больно жгли кожу, если касались оголённых участков, и опаляли одежду, так что от ткани ещё долго пахло чем-то горелым, так что от них стоило держаться подальше.       — Тебе жить надоело, Танака? — прошипел Итачи, развеяв насекомых из чакры с помощью кинутых в них сюрикенов и поспешно убравшись с заднего ряда аудитории, чтобы не нарваться на повторную попытку себя задеть. Избежать столь очевидной атаки труда никогда не составляло, вот только оставить подобную наглость без ответа было просто невозможно.       Пары месяцев Фудомару хватило за глаза, чтобы вывести из себя якобы самого спокойного ученика Академии Шиноби, чего не удавалось тем, кто ставил подобное своей целью уже почти год. И этим достижением, в отличие от учебных, Фудомару по-своему гордился. Даже некоторые старшие и куда более искушённые ребята не могли так долго молчать, наблюдая за его выходками, и Итачи, как выяснилось, на самом деле недалеко ушёл, раз поддавался-таки на провокации… Хотя он всё же оставался в стороне куда дольше, это в какой-то мере и делало его столь желанной мишенью.       О возникшем стремлении Танаки Фудомару превзойти Учиху Итачи, оказавшегося первым настоящим и достойным противником, даже говорить не стоило — с того самого момента, как они оказались соседями по больничной палате, их противостояние было предрешено и прописано сиреневой безумной нитью, которая прочно привязала их друг к другу.       — Ой-ой, я разозлил нашего великого гения, — хохотнул Фудомару с неким предвкушением. — Что-то сегодня ты даже более нервный, чем вчера, Ита-чан. — В какой именно момент ему вообще пришло в голову так сокращать чужое имя, Фудомару и не помнил, но тот факт, что на него обязательно реагировали недовольством, только накрепко его утвердил.       — А ты сегодня ещё больше похож на девчонку, — не остался в долгу Итачи, указывая на бежево-голубую юкату и постоянно распущенные русые волосы, отросшие за минувшее время ещё сильнее. Укоротить их Фудомару почему-то упрямо отказывался, а тех, кто удосуживался случайно срезать с них часть во время учебных спаррингов, он мог и поколотить сверх меры, пока преподаватель не схватит за руку и не оттащит прочь.       — Сдалось тебе, как я выгляжу! — фыркнул Фудомару, складывая печати и призывая пару клонов: пусть те и бесполезны в бою, но зато служат отличным отвлечением внимания. Жаль, он не знал этой техники в приюте, пригодилась для драк или просто побегов.       — О человеке судят по его врагу, а моим является женоподобный оборванец.       Фудомару зло оскалился и, прошипев что-то оскорбительное, ринулся в атаку.       Прочие ученики столпились вокруг, наблюдая за уже почти привычной картиной — сцепившимся с кем-то Танакой Фудомару. И как только ему не надоедало постоянно кого-нибудь провоцировать? Пару раз доходило до того, что драки не ограничились только кулаками или малым нингу, а доходили до использования техник, и некоторым ближе всего стоящим наблюдателям, не то наслаждавшимся сражениями, не то просто боявшимся попытаться остановить их, пришлось какое-то время походить в бинтах. А когда до подобного однажды дошло при столкновении Фудомару с Итачи, в Академию пришлось вызвать ирьёнина, чтобы оказать первую помощь при ожогах… Причём в равной степени полученных не успевшим отскочить прочь наблюдателем как от огня, так и от электричества.       Очередную на этот раз схватку, которая, вполне вероятно, тоже могла перерасти в весьма нехилую потасовку с использованием не только оружия, но и ниндзюцу, пресекли в самом разгаре. Танака Фудомару болезненно ойкнул, когда тяжёлый кулак учителя приложил по макушке, и зло воззрился на Учиху Итачи, которому подобного тычка не досталось. Вот вечно этому недогению везёт и всё прощается. И, похоже, это успели отметить все, а не только неизменный дебошир в бежево-голубой юкате.       — Эй, а чего это только Танаке перепало? — раздался чей-то недовольный шёпот.       — Вот именно, Учиха в равной степени участвовал в драке.       Фудомару мстительно оскалился, а учитель слегка потерянно почесал затылок. Конечно, за подобные выходки уже давно стоило проучить обоих дебоширов, но всё же…       — Покиньте аудиторию. Оба.       Ответом ему было весьма слаженное фырканье, и мальчишки без каких-либо вопросов или возмущений направились к своим местам, чтобы забрать вещи. Фудомару успел привыкнуть к подобному наказанию, к тому же, ему ничего не стоило потом отчитаться за пропущенное, неважно, теория то или практика. Итачи же просто не имел привычки спорить с кем-то, стоящим выше по статусу, воспитание не позволяло; хотя порой он даже немного завидовал тому, как просто Фудомару мог плевать на все правила или высказывать своё мнение в глаза любому.       — Учебники останутся здесь, — предугадал действия учеников наставник, — вернётесь за ними после занятий.       Оба нарушителя спокойствия разве что плечами пожали на эти слова и молча удалились из аудитории. Вот только Фудомару отсиживаться в Академии не собирался и убрался восвояси, решив, что составлять компанию ненавистному Ита-чану выше его достоинства. В конце концов, у него есть пара мест, куда можно заглянуть, чтобы скоротать время. Например, в приют, хотя там его не особо рады видеть — в планах Фудомару была ещё пара визитов просто из вежливости и чтобы повидаться с Якуши Ноно, а потом можно будет оставить этот период жизни позади. К тому же, в прошлые разы так и не удалось выловить Кабуто: старшие ребята сказали, что он в последнее время часто стал куда-то пропадать, так что иногда его по несколько дней не видно.       А за оставленные в аудитории вещи ему Фудомару особо волноваться не приходилось. Книги да свитки всегда дожидались хозяина до следующего занятия на своём обычном месте; никто их не брал, ибо впоследствии проблем не оберётся — в конце концов, зная характер Танаки Фудомару и уже попавшись ему пару раз под горячую руку, никто не желал лишний раз наживать себе неприятности.       По крайней мере, до сих пор.       — Ну и какой самоубийца это сделал?       Фудомару был праведно зол. Размахивая книгой, он награждал каждого присутствующего одногруппника испытывающим взглядом, надеясь определить явно мнящего себя бессмертным наглеца, но, к своему удивлению, такового не обнаруживал. Удивление на лицах окружающих было самым искренним, не говоря уже о том, что подобными глупостями они могли выделиться разве что в первые дни после его прихода.       Истинного виновника предсказуемо никто не видел, что делало подозреваемым единственного отсутствующего.       — Что с твоим учебником? — поинтересовался преподаватель, заметив, что Фудомару к книге даже не притрагивается. Конечно, он никогда особо и не выказывал желания её читать во время занятий, при желании будучи способным пересказать её от корки до корки, но хотя бы открывал показательно, чтобы не нарываться лишний раз на наказание.       — Какой-то недомерок склеил страницы, — пробурчал Фудомару в ответ. — Я даже знаю, какой именно, вот только сегодня в Академию он не пришёл.       Преподаватель разве что устало потёр лоб: язык этому скалозубу всё равно не дозволено подрезать, а переписать его характер уже вряд ли удастся, особенно если он сам не захочет меняться.       На удивление многим, Танака Фудомару отсидел занятия тихо, как если бы будучи погружённым глубоко в свои мысли. Например, вынашивая план мести. Хотя поймать его на несобранности всё равно не удалось: он беззапиночно отвечал на заданные теоретические вопросы и покорно вышел в центр аудитории, чтобы выполнить задания по созданию клонов и перевоплощению. Учиться и получать новые знания ему нравилось, равно как и совершенствовать имеющиеся навыки — здесь его было не в чем упрекнуть.       А после занятий жутко хмурый Фудомару, всё ещё подхлёстываемый праведным гневом, направился к кварталу клана Учиха. И дело здесь было не столько в учебнике, сколько просто в принципе.       Тот факт, что на территорию квартала его не пустили, совсем не остановил: Фудомару ловко перемахнул через окружающую территорию стену с помощью подсобивших в отвлечении внимания клонов. Найти же Учиху Итачи проблем не составило и подавно — труднее оказалось подобраться к нему незамеченным, всё же передвигаться по чужой земле было делом по-своему рискованным.       — Какого чёрта ты здесь делаешь, Танака? — Итачи потребовалось не больше минуты, чтобы обнаружить чужое присутствие и определить, кто именно нагло заявился прямо на тренировочное поле внутри кланового квартала. — Тебе нельзя здесь находиться.       — Ты думал, что сможешь спрятаться за стенами дома после того фокуса с учебником? — Фудомару вышел чуть вперёд и с вызовом скрестил руки на груди.       — Нечего было бросать вещи в аудитории, — фыркнул в ответ Итачи раньше, чем сообразил, что признаваться в содеянном совсем не собирался, в планах было списать всё на кого-нибудь из одногруппников, которые точно могли выкинуть подобный фортель. Но чёртов выскочка в неизменной бежево-голубой юкате почему-то сразу заподозрил истинного виновника, пусть даже подобное не в его стиле. — Но не переводи тему. Тебе нельзя здесь находиться. Если хочешь затеять очередную глупую драку, то…       — Да плевать я хотел на учебник, он всё равно не мой, а выдан Академией, — отмахнулся Фудомару, даже не задумываясь, что противоречит собственным недавним словам. — Мне просто стало интересно, какого чёрта ты безнаказанно занятия прогуливаешь.       — Что, соскучиться успел?       Итачи запоздало сообразил, что вступать в беседу вроде как абсолютно не собирался. Мало с кем удавалось обменяться таким количеством реплик за всё время обучения, не говоря уже о том, что Танака Фудомару вообще оказался первым, кому удалось вывести его из себя. Причём не единожды. Наверное, с ним даже было по-настоящему интересно соперничать, разве что атаки Фудомару использовал пусть и мощные, но часто однообразные… Хотя это делало редкие отхождения от знакомого сценария по-настоящему внезапными и опасными.       — Я уйду так же незаметно, как и пробрался сюда, если объяснишь мне, что за клонов ты только что создавал, — даже не пытаясь скрыть своё любопытство, произнёс Фудомару. Тренируемая Учихой техника, которую удалось подсмотреть, прежде чем дал понять, что заметил чужое присутствие, очень заинтересовала, и без достаточного количества сведений о ней уходить было бы преступлением по отношению к самому себе. — Это было не простая иллюзия, а настоящие тела, способные использовать чакру.       Вот только даже если Итачи и хотел ответить, возможности ему такой не представилось. Постороннего на территории клана явно заметили и уже опознали, но не сочли нужным выставлять прочь из-за минимально возможной проблемности — ожидайся от него реальные неприятности, и вылетел бы в одно мгновение, а так чёрт с ним, Итачи в случае необходимости спровадит одногруппника прочь и сам.       — Смотрю, у тебя гости. — Фудомару непроизвольно вздрогнул, когда рядом с Итачи появился ещё один человек. Возрастом он явно превосходил, хоть и точно не очень сильно, лет на пять-семь максимум. — Твой друг из Академии?       — Мы разве похожи на друзей, Шисуи? — хмуро поинтересовался Итачи.       Шисуи в ответ на хмурый взгляд и ужасно недовольный голос усмехнулся в кулак. О напряжённо всматривавшемся в него Танаке Фудомару, наводящем шороху в Академии от скуки и ради проверки собственного предела сил, он был наслышан, причём далеко не только от Итачи. И этот самый Фудомару даже оказался куда смышлёнее, чем о нём говорили, поскольку осторожно, мелкими шажками, отходил назад, собираясь дать дёру — нарываться на неприятности на чужой территории в его планы явно не входило.       В какой-то миг поняв, что ловить его не собираются, Фудомару перестал недостойно пятиться и просто повернулся к обоим Учихам спиной, собираясь уходить. Итачи, посверлив его взглядом, вдруг потянулся к висящей на поясе оружейной сумке и вытащил из неё перетянутый крепким ремнём свиток.       — «Каге Буншин». Это техника клонирования, только выше уровнем и требует разделения чакры между вполне материальными телами, никаких обманных иллюзий. — Слова нагнали Фудомару на пару секунд раньше свитка, который тот, повернувшись, всё-таки сумел поймать, не позволив ударить себя в затылок. — Сможешь осилить за неделю, пока меня не будет в Академии из-за клановых тренировок?       — Да запросто, — принимая кинутый вызов, оскалился Фудомару, старательно игнорируя немало заинтересованного таким развитием событий Шисуи, — а потом я этой же техникой тебя и уделаю.       Фудомару не без восхищения отметил, что каждый теневой клон способен использовать любые доступные оригиналу техники. К тому же, количество призываемых стрекоз увеличивалось пропорционально количеству двойников — на четыре с каждым новым клоном. Потратить на обучение пришлось почти пять дней, плюс ко всему, после каждой выматывающей тренировки приходилось немалое время восстанавливать чакру; на нормальные показатели успехов в Академии это чудом не влияло только из-за того, что обычная программа по сравнению с самолично придуманным себе испытанием была понятна и элементарна, из-за чего осваивалась на лету…       А ещё преподаватель Академии, которому Фудомару во время занятия вместо стандартной иллюзорной копии забавы ради выдал теневую, выглядел крайне комично, распахнув рот и выронив из рук зачётный бланк. Хохотал в тот день Фудомару, как ненормальный, наслаждаясь воспроизведённым эффектом, а одногруппники только глазами хлопали, пытаясь сообразить, что именно произошло. Самые матёрые, отследившие разделение чакры, попытались выпытать подробности, но преподаватель весьма поспешно ретировался прочь, чтобы доложить о выкинутом учеником фокусе, а от Фудомару дождаться объяснений было и того нереальнее.       На вопрос «Откуда тебе известна эта техника?», он молчал как могила даже перед лицом требовавшего ответ старшего шиноби, пришедшего вместе с вызвавшим его преподавателем. Дело было даже не в том, что подобного рода ниндзюцу доступно далеко не всем чунинам — чего уж тут говорить о простых учениках Академии — что недвузначно намекало на невозможность выучить её самостоятельно и какого-то стороннего помощника… Причина была куда более примитивная, но при этом и в какой-то мере неприятно-личная: не хотелось признаваться, что теневое клонирование удалось освоить благодаря главному своему сопернику. Любого другого, возможно, Фудомару бы и сдал, но не Учиху Итачи, дело принципа. И потом, был шанс, что Итачи в ответ на подобное презрительно фыркнет и точно максимально отстранится…       А без него будет уже не так весело, к тому же, без достойного противника немудрено упустить кучу времени и возможностей для саморазвития, ведь соревноваться всегда продуктивнее, чем просто стараться достичь всего самостоятельно.       — Смотрю, меня рады видеть, как никогда, — усмехнулся Итачи, появившись в Академии спустя ту самую символичную неделю, на время которой был освобождён от занятий по просьбе отца, чтобы тренировать клановые техники.       Танака Фудомару поджидал его ещё на входе в окружении неизменных искрящихся стрекоз, которых Итачи так и не удалось скопировать. И, наверное, дело было совсем не в том, что воспроизвести чужой вид кейтайхенка не так-то просто — скорее всего, проблема была в банальном отсутствии предрасположенности к чакре молнии. Ну или просто в том, что стрекозы формально не являлись ниндзюцу, поскольку не требовали складывания печатей.       — О, их теперь шесть. Давно ли? — Итачи подсчитал число стрекоз рядом с Фудомару скорее просто по привычке: обычно, если их становилось меньше, это значило, что одна может появиться за спиной и попытаться вцепиться в одежду или шею. Однако на этот раз стрекозы были не просто все на месте, но ещё и в большем количестве, так что для верности пришлось ещё и пересчитать. — А ты чего-то да стоишь. Ещё бы избавился от этой девчачьей одежды…       — Заткнись, это тебя совсем не касается, — моментально оскалился Фудомару. — И вообще, я тут хотел тебя поблагодарить, но теперь передумал.       И Фудомару, развернувшись, вошёл в здание Академии, развеяв стрекоз и оставив Итачи недоумённо переваривать услышанное. И одновременно оценить неожиданный отказ от ставшего почти рутиной конфликта — Танака Фудомару, конечно, нечасто затевал его с самого утра, не позволив даже в здание Академии войти спокойно, но всё-таки.       Итачи сам не понял, шёл он слишком быстро, невольно ускорившись, или же это Фудомару намеренно замедлил шаг, но они поравнялись ещё на полпути к аудитории. А дальше всё произошло словно бы само собой.       — Ну, шесть уже лучше четырёх, смерть своим числом не пророчат, — не то поддаваясь порыву, не то просто не успевая себя отговорить, хмыкнул Итачи и явно сильнее положенного для жеста доброй воли зарядил ладонью Фудомару между лопаток.       Реакция последовала незамедлительная. Подавившись воздухом и согнувшись пополам из-за точно неожиданного и подлого удара в спину, Фудомару широко шагнул вперёд, находя прочную опору, и резко развернулся, ударяя в солнечное сплетение. Итачи отшатнулся было назад, но шаг оказался слишком коротким из-за неудачно поставленной ноги, и удар всё-таки настиг его, хоть и с куда меньшей силой, чем мог… Вот только ударил Фудомару почему-то не кулаком, а ладонью.       Наверное, это можно было считать обменом приветствиями, куда более официальным, нежели просто слова или абсолютно несвойственное им рукопожатие. Кто-то за спиной сокрушённо вздохнул: «А ведь такая тихая неделя была».       — Эй, что это вы устроили прямо посреди коридора? — хмуро поинтересовался кто-то. — Для драк есть полигон за Академией.       Фудомару с Итачи одновременно повернули головы на голос. На пороге ближайшей аудитории обнаружился светловолосый мальчишка в круглых очках, на добрую ладонь их обоих выше и явно на года три-четыре старше. Вместо формы Академии на нём была красная футболка с высоким стоячим воротом… А на лбу красовался генинский протектор, намекая на уже состоявшийся выпуск.       — Не твоё дело! — тряхнув ладонью, которой недавно наносил удар, предсказуемо огрызнулся Фудомару. За его словами почти полностью сокрылось неопределённое фырканье со стороны Итачи, тоже совсем не оценившего чужого вмешательства.       …И незнакомый генин неожиданно передёрнул плечами, словно бы из опаски, что сейчас разнимаемые дебоширы объединятся и накинутся уже на него. Однако чувство самосохранения чудесным образом оказалось перекрыто чем-то ещё, и генин, каким-то машинальным движением поправив на носу очки, шагнул вперёд, вновь заговаривая:       — У одного запястье выбито, причём явно не первый день, а второй слишком сильно перетянул лодыжку… Там, похоже, что-то неопасное, но нормальной опоры на ведущую ногу лишает.       Итачи и Фудомару слегка растерянно переглянулись, а после смерили друг друга внимательными взглядами, стараясь наспех определить упомянутые недостатки друг у друга. Не было похоже, чтобы генин хоть сколько-то сомневался в своих словах — и вопроса в его словах не звучало — а значит, дело обстояло именно так, как и было сказано.       Когда генин подошёл ближе и потянулся к Фудомару, тот настороженно напрягся, но мешать взять себя за руку почему-то не стал. Чужие пальцы неприятно — но безошибочно — нажали на всё ещё пульсирующее после недавнего удара запястье, и Фудомару непроизвольно цыкнул языком, приятного в том было мало. И уже через пару секунд руку генина охватило слабое свечение чакры. Пульсирующая боль медленно отступила, и Фудомару чуть резче положенного высвободил запястье.       — Так ты… — он несколько раз сжал и разжал кулак, — ирьёнин?..       — Ещё нет, — прозвучал непонятный по интонации ответ, тогда как генин, повторно поправив на носу очки, шагнул в сторону Итачи и присел на корточки; тот препятствовать удачно подвернувшейся помощи тоже не стал. — Из-за чего хоть был ваш конфликт?       — Он меня бесит, — самым честным образом доложил Фудомару.       — И это взаимно, — незамедлительно отозвался Итачи.       Генин, услышав это, недовольно скривился и, запустив пятерню в светлые волосы, обречённо выдохнул. Судя по всему, достойной причиной для конфликта озвученное он не считал. А после, развернувшись, довольно быстро зашагал прочь по коридору, оставляя недоумевающих Итачи с Фудомару позади. Те только вопросительно переглянулись и, проводив генина долгим взглядом, всё же направились в сторону своей аудитории.       Желание устраивать потасовку напрочь отпало у обоих, так что Академию явно ждал один из самых спокойных дней.