Безумная канитель

      Орочимару не знал, кто именно впервые назвал его команду «Бешеной», но это определение прижилось и разнеслось по всей деревне едва ли не за неделю. Впоследствии он даже нашёл это название самым, что ни на есть, подходящим, хотя Танака Фудомару грозился обязательно вычислить наглеца и вырвать ему язык… Чем, собственно, лишь подливал масла в огонь.       За почти четыре месяца с неординарной личностью наставника команде №4 удалось не то ужиться, не то просто окончательно свыкнуться; Орочимару в ответ признал, что эти ребята достойны куда большего внимания, нежели он уделял им первоначально. Ему даже удалось мало-помалу расположить к себе Дайчи, так что тот, пусть и нерешительно, но порой обращался к Орочимару с просьбами помочь разобраться с какими-нибудь нюансами. Собственно, оно было на руку и самому змеиному саннину, боевые печати были интересным материалом для изучения, хоть и делились чем-то с ними связанным без особого желания. Не каждый взрослый, владеющий фуиндзюцу, мог записать в формулу целую технику — Атооши Дайчи делал это практически по наитию, буквально вызубрив всё, что вычитал в семейных архивах, и потому замечая какие-то только для него очевидные мелочи.       …Орочимару однажды между делом поинтересовался, почему Дайчи избегает употребления слова «клан», отдавая предпочтение именно слову «семья», но получил в ответ лишь какое-то странное передёргивание плечами и упрямо поджатые губы. После второй мировой войны шиноби от Атооши не осталось почти никого, и одна немногочисленная семья уже совсем не тянула на клан… А если кто-то ещё и выжил где-то в мире, вновь заявлять о себе они не спешили.       Учиха Итачи старался держаться от наставника на расстоянии, словно чувствуя, что его покровительство имеет под собой какой-то подвох. К тому же, его отец, переложив обязанность главы полиции Конохи на кого-то из верных подчинённых, тоже отправился в Кусу — на войне всегда не хватало людей — потому, в случае чего непредвиденного, даже помощи искать было не у кого. Только товарищи по команде и оставались; и пусть полагаться на них уже начало входить в привычку, но всё же с поддержкой отца подобное точно не сравнится.       Танака Фудомару же, наоборот, только и искал повод, чтобы лишний раз сунуть нос в дела змеиного саннина, хотя весьма удачно делал ноги, когда тот пытался обернуть эту настырность в свою пользу. Не то спасал врожденный инстинкт самосохранения, не то Фудомару просто был неповторимо везучим… Но даже поддавшись на провокации и почти попавшись в какую-нибудь любовно подготовленную западню, он умудрялся либо выходить из воды сухим, либо отделаться лёгким испугом. И вроде бы пообещав себе больше ни за что не лезть к опасному своей непредсказуемостью наставнику, всё равно возвращался за новой порцией страха и неоднозначных уроков — если не выживания, то плетения словесных ловушек, в которые впоследствии пытался поймать своих товарищей по команде ли других попадающих под руку людей.       Однако доходящие с границы новости не обнадёживающе намекали, что вскоре и остававшемуся в стороне Орочимару придётся отказаться от относительно мирной жизни и вновь примерить отложенную со времён второй мировой войны форму шиноби. Исследования — на благо Конохи, как хотел или просто старался верить Хокаге — можно будет продолжить и после победы.       — Врёшь, это ведь явно не ты готовил! — Митараши Анко в какой-то момент сменила направленный на Фудомару праведный гнев на какое-то неоднозначное одобрение. И даже неплохо вписалась в коллектив «Бешеной команды», взяв привычку иногда составлять им компанию. — Скажи, Учиха, он ведь врёт, да?       — Нет, — кратко и исчерпывающе отозвался Итачи, следя за тем, как Анко отправляет в рот уже третий онигири.       Она заявилась прямо в дом Атооши Дайчи, как раз когда товарищи впервые за неделю собрались вместе, чтобы обсудить новую атакующую комбинацию. И пусть сам Дайчи непосредственного участия в активных боевых действиях почти никогда не принимал, его всё равно нужно было просветить в нюансы рокировки, чтобы он, как минимум, не попал случайно под удар. И чтобы был готов к тому, что от него впоследствии может понадобиться либо медицинская помощь в случае неудачи, либо быстро составленный план отступления. Последнее казалось Анко немного оскорбительным — звучало так, словно молодой ирьёнин только сбегать и может… Однако сам Дайчи с немного раздражающей невозмутимостью признавался как в собственной трусоватости перед лицом опасности, так и в том, что на поле боя он почти бесполезен, потому оставалось только плечами пожимать.       На то, что Фудомару уже привычно растормошил содержимое холодильника, внимания практически не обратили, тем более что приготовленная еда доставалась всем. И пропустившая процесс готовки Анко наотрез отказывалась верить, что столь неплохим кашеваром являлся именно Фудомару. Тот, собственно, на её упрямое неверие почему-то даже не обижался, наверное, за минувшие месяцы ему просто надоело постоянно спорить с этой невыносимой особой… Зато вот сцепляться с Учихой Итачи по любому поводу и даже без оного за минувшую пару лет знакомства не надоело ни капли — этот парадокс порой любил комментировать немало уставший от неожиданно вспыхивающих междоусобиц Дайчи.       — Я, кстати, слышала, — вновь потянувшись за добавкой, между делом проронила Анко, — что вы скоро сможете на деле показать, чего стоите.       — В смысле? — недоверчиво переспросил Фудомару. — На каком ещё деле?       — Ну, вас вроде бы скоро отправят в Кусу, — пожала плечами Анко. — Даже титул чунина дадут, как другим…       Дайчи от неожиданности вскочил на ноги, опрокидывая стул. Итачи и Фудомару молча переглянулись, но внешне остались куда более спокойными.       Было странно узнавать такие новости не от наставника, а от абсолютно непричастного третьего лица. Анко, как выяснилось, просто случайно подслушала разговор между Орочимару и прибывшим к нему посыльным от Хокаге — учитель тогда ещё весьма грубо отослал шиноби прочь, приказав передать свой отказ. Анко отлично понимала, что змеиный саннин не хотел бросать свои исследования на столь близкой к завершению стадии, и, кажется, Хокаге это возмущение принял, поскольку впоследствии отсрочил отправление четвёртой команды…       Но лишь на время, которое вышло слишком быстро.       — Эй, а где Анко? Дома сказали, что она направилась к тебе. — Фудомару, в отличие от товарищей, наотрез отказывался соблюдать какие-либо рамки приличия, например, относиться к Орочимару с должным уважением, исходя хотя бы из принципа старшинства. Первое впечатление определило отношение и пока ничем не перекрылось, чтобы измениться.       Иногда вольное «ты» проскальзывало и в речах Итачи, дурной пример оказался заразителен… Но всё же как-то слишком легко сходящую детям с рук наглость с лёгкостью переплёвывал Джирайя, которого Танака Фудомару почему-то побаивался даже больше змеиного саннина. В этом он сходился во мнении и с Учихой Итачи, тоже поглядывавшим на Джирайю с настороженность; излишняя живность и жизнерадостность им обоим казалась даже более странной, нежели любовь Орочимару к тишине и уединению… И это их отношение к жабьему саннину едва ли не впервые единодушно поддерживал Атооши Дайчи, что не могло не удивлять окружающих и не веселить довольного таким раскладом наставника.       Джирайя посмеивался, мол, Орочимару явно что-то сделал с детьми или как-то их запугал, но ответом на то было лишь ехидное посмеивание. И тройное покачивание головами, иногда даже с отступлением нога в ногу чуть назад, показательным, но на удивление слаженным даже без предварительного согласования.       — Разве ты не должен сейчас вовсю собираться? — поинтересовался Орочимару. На влетевшего в лабораторию Фудомару он даже не повернулся, продолжая расставлять реагенты по полкам шкафа. — Мы выступаем завтра утром.       И пусть Орочимару был против того, чтобы его команда отправлялась вместе с ним, Сарутоби Хирузен оказался твёрд в своём решении. Тем более, известная почти на всю деревню генинская команда, прославившаяся постоянными стычками между собой и даже со своим сенсеем, совсем не уступала некоторым чунинским, из-за чего её члены и оказались направлены в страну Травы, всё-таки получив злосчастное повышение.       — Мне нужна Анко, — не желая сдаваться, упрямо изрёк Фудомару. — Я уверен, что чувствую след её чакры, а значит, она где-то здесь.       — Она была здесь, но уже ушла, — прозвучал спокойный ответ. Орочимару всё-таки повернулся лицом к непосредственному собеседнику и скрестил руки на груди, словно бы принимая очередной вызов с его стороны, а уж их за почти полгода с момента формирования «Бешеной команды» было предостаточно. — Лучше иди и отоспись в последнюю ночь в деревне, после выхода лишнего времени на отдых не будет, скорее всего, вплоть до конца войны.       Фудомару пренебрежительно хмыкнул и недовольно нахмурился. Он был уверен, что сможет найти Анко именно в лаборатории, в конце концов, здесь она проводила даже больше времени, чем дома.       — Ты знаешь каждую комнату как свои пять пальцев, — развёл руками Орочимару. — Можешь пойти и лично убедиться, что Анко здесь нет.       Он был уверен, что подобное развеет остатки подозрений, но даже столь говорящий жест не предотвратил невозмутимый обход дома с заглядыванием едва ли не в каждый шкаф, подходящий для того, чтобы в нём спрятаться. Пришлось признать, что Танака Фудомару даже здесь просто так от своего не отступится… Хотя, наверное, на обратное надеяться было глупо с самого начала, пусть и немного хотелось.       Но о подвале Фудомару всё равно не было известно, так что в поисках Анко он всё равно не преуспеет. Возможно, у них будет шанс вновь встретиться по возвращении в Коноху, но только если проклятая печать не убьёт ставшую подопытной Анко в первые, самые опасные дни после её получения.       Хагане Котецу и Камизуки Изумо оказались одной из немногих парных команд. Будучи всего на пять лет старше, они уже достойно носили звания чунинов, полученные на официальном экзамене, а не вынужденным повышением… А также успели зарекомендовать себя в глазах некоторых боевых капитанов. Не было похоже, что они оказались особо рады надобности работать ещё с кем-нибудь, но от помощи всё равно не отказались — время и положение не позволяли пренебрегать чужой силой, пусть даже их пост не так близко к месту активных действий, как у некоторых других знакомых, за жизни которых держались кулаки.       Фудомару потребовалась пара часов, чтобы найти в Хагане Котецу поразительно родственную душу и едва ли не подраться с Камизуки Изумо. Зато со вторым неплохо поладил Дайчи — первого же он счёл слишком проблемным и ужасно напоминающим слегка взбалмошным поведением Фудомару. Итачи остался равнодушным к обоим новым товарищам, хотя не мог не признать, что опыта у них едва ли не вдвое больше, а значит, у них есть чему поучиться.       — Выходит, вас повысили до ранга чунина без экзамена, — вздохнул Изумо, ловя лезвием куная отблески костра. — Сочувствую.       — Чему здесь сочувствовать? Это, наоборот, круто! — вполне предсказуемо заявил Фудомару. — Тем более, Гай говорил, что испытания там отстойные.       — Гай? Это Майто, что ли? — моментально подключился к разговору Котецу. — Выходит, с ним ещё кто-то общается, кроме Хатаке и непосредственных товарищей по команде?       Фудомару только что-то неразборчиво фыркнул себе под нос. С одной стороны, он неплохо понимал, почему большинство знакомых ему шиноби относились к Майто Гаю с некоторым пренебрежением; Гай отличался ото всех тем, что не мог использовать чакру на полную, из-за чего практически не был способен использовать ниндзюцу… Но с другой стороны, этот свой недостаток Гай с лихвой окупал несоразмерной физической силой, позволившей ему не без оснований зваться одним из сильнейших мастеров тайдзюцу своего возраста. Даже сейчас, во время войны, Гай и его команда находились где-то на передовой, хотя подростков туда посылали скрепя сердце.       Орочимару в чужой разговор не вмешивался, вчитываясь в один из предоставленных ему свитков, описывающих положение дел на поле боя. Сарутоби Хирузен ни за что не стал бы держать саннина где-нибудь в тылу, зная, что любой воин сейчас на счету и что нельзя пренебрегать чужой силой, несмотря на какие-то там личные предпочтения.       — Сидеть на одном месте, ожидая возможного прорыва, отстойно, — вынес вердикт Фудомару, следя за тем, как Котецу потушил костёр и обменялся с другом парой слов относительно ночного дежурства. — Нам может и не представиться возможности сразиться с врагом.       — Тебе, что, жить надоело? — хмыкнул в ответ Изумо, забираясь на ближайшее дерево и привязывая себя к ветке, чтобы не упасть во сне. — Готов поспорить, тебе до сих пор не приходилось сталкиваться лицом к лицу со смертью. В противном случае, ты просто мечтал бы держаться от сражений подальше.       — Ему пошло бы на пользу впервые убить или увидеть, как убивают, — всё же подключился к разговору Орочимару. — Того глядишь, мозгов бы поприбавилось.       — Чего сказал? А ну, повтори!       Изумо с Котецу за последовавшей перебранкой наблюдали с неподдельным удивлением. Точнее сказать, возмущался в основном Фудомару, тогда как Орочимару в большинстве своём молчал, изредка отвечая недлинными, но весьма язвительными фразами, заставляя ученика давиться воздухом и грозиться перерезать наставнику горло во время сна. Итачи и Дайчи на происходящее никак не реагировали, уже привыкнув к такому положению вещей, но вот их новых товарищей подобное не могло не удивлять… А когда Фудомару, окончательно выйдя из себя, выхватил оружие, Котецу всё же не выдержал и решил вмешаться.       — Какой же ты шиноби, если не умеешь управлять собственными эмоциями? — Он в один резкий рывок оказался за спиной Фудомару и скрутил ему руки, не позволяя кинуться в атаку на наставника. — И лучше побереги силы для встречи с настоящим врагом.       Фудомару лишь что-то недовольно буркнул себе под нос, а после его тело растворилось в воздухе, оставив на своём месте лишь облако чакры.       — Теневой клон, что и следовало ожидать. — Орочимару резко развернулся и ударил появившегося за спиной Фудомару в грудь, заставляя тихо охнуть и согнуться пополам. — Давай отложим твоё стремление превзойти меня до возвращения в деревню, — добавил он, проследив за тем, как ученик попятился, стараясь выровнять битое дыхание. — Коноха и без того сдаёт позиции, так что междоусобицы нам ни к чему, особенно когда противник может напасть в любой момент.       Фудомару выругался сквозь зубы. С такой силой Орочимару ещё никогда не бил, а значит, на этот раз он действительно перешёл черту… И пусть он сам это понимал, но вслух признаваться не собирался из принципа.       Сидеть на одном месте Орочимару намерен не был, тем более что пяти шиноби, пусть и довольно молодых, должно было хватить, чтобы удержать пост. Именно поэтому он собирался отправиться дальше на запад, где шло непосредственное сражение с Ивагакуре; собственно, так и звучал основной приказ — Орочимару следовало объединить учеников с какой-нибудь тыловой группой и отделиться, отправившись на непосредственное поле боя. Его команде в тылу особой опасности грозить не должно было, в конце концов, до сих пор восточный оборонительный ряд ни разу не прорывали.       — Вы трое останетесь здесь, чтобы помогать удерживать позицию. — Орочимару наградил учеников испытывающим взглядом, ожидая возмущения, но того, на удивление, не прозвучало; те лишь молча переглянулись и слаженно кивнули. Прямым приказам они научились подчиняться, пусть те порой расходились с их собственными желаниями. — Вам стоит назначить капитана на время моего отсутствия. Думаю, с этим вы справитесь самостоятельно, никто не знает вас лучше, чем вы сами.       Камизуки Изумо вызвался проводить змеиного саннина до ближайшего лагеря, что в двух днях пути, так что Хагане Котецу предстояло остаться с членами четвёртой команды на посту, заранее готовясь к тому, что покой ему теперь будет только сниться. Если, конечно, ему вообще удастся нормально уснуть.       Фудомару показательно уткнулся носом в вытащенный из оружейной сумки свиток и решил притвориться немым и глухим.       — Капитаном должен быть ты. — Дайчи дождался, пока наставник удалится вместе с Изумо, после чего решительно повернулся в сторону Итачи. — Ты умеешь быстро оценивать ситуацию и принимать правильные решения, не говоря уж о том, что превосходишь нас по силе. — Фудомару что-то процедил сквозь зубы, но открыто и громогласно возмущаться не стал, чем немало удивил. — Кажется, мы даже впервые сходимся во мнении, — неуверенно улыбнулся Дайчи, однако ответ Итачи эту самую улыбку стёр в одно мгновение:       — А я предлагаю отдать должность капитана Танаке.       Фудомару, услышав это, выронил из рук читаемый свиток и неверяще воззрился на товарища. Он точно не ослышался? Учиха действительно сказал это?       — Ему? — осторожно вклинился в разговор Котецу. — По мне так, будет лучше, если главным станет кто-то из вас двоих. Без обид, — тут же добавил он, поймав обратившийся в свою сторону взгляд Фудомару, — но я просто стараюсь трезво оценивать ситуацию.       — Все вы одинаковые, — только и буркнул Фудомару, поднимая выроненный свиток и вновь утыкаясь в него носом.       — Особенным здесь себя считаешь только ты, — фыркнул Итачи. — И я, кстати, от своих слов не отказываюсь, — добавил он, с вызовом скрестив руки на груди. — Так как, согласен взять на себя роль капитана?       Дайчи немного рваным движением поправил чуть съехавшие на нос очки, но больше не сказал ни слова. Он в любом случае на место капитана не рвался, а раз уж выбирать всё равно приходилось между Итачи и Фудомару… Что же, пусть они между собой сами и решают.       Котецу, в свою очередь, лишь растерянно почесал щёку. Им с Изумо было легче, они просто делили обязанности пополам, к тому же, давно научились действовать как один. А вот как быть этим, судя по всему, не очень ладящим между собой ребятам, Котецу не представлял в принципе. Должность капитана — это, как-никак, нешуточная ответственность, капитан будет отвечать за выработку стратегий, да и вообще решать, как команде действовать в той или иной ситуации… И в случае худшего на капитана могла лечь и вся ответственность.       Танака Фудомару, несмотря на напряжённое ожидание от него ответа, не проронил ни слова.       Недели с небольшим хватило с лихвой, чтобы убедиться — затишье всегда бывает только перед бурей.       Новостей не приходило ни хороших, ни плохих, что заставило, в конце концов, забеспокоиться. И Котецу с Изумо, переговорив со своими юными товарищами, решили устроить небольшую вылазку к ближайшему лагерю… И обнаружили на его месте полный разгром.       — Оборонительный ряд был прорван? — недоверчиво и заметно испуганно проронил Дайчи, осторожно обойдя территорию, но не обнаружив ни тел, ни возможных оставленных посланий. — Повезло, что враги не пошли дальше на восток, иначе нам было бы несдобровать.       — Давайте разделимся и осмотримся, вдруг найдём что, — нехотя предложил Котецу, крутиться на одном месте всё равно было бесполезно. — Мы проверим север, вы трое пойдёте на юг. Встретимся здесь через три часа.       Фудомару недовольно цыкнул языком, Дайчи же вздохнул с заметным облегчением — выпавшее им направление было более безопасным. Первые два часа прошли тихо и без каких-либо намёков на опасность… Но когда они уже были готовы направиться обратно к лагерю, путь им преградил вражеский отряд. И если даже не так давно рвавшийся в бой Фудомару в мгновение ока стал хмурым как туча, то о его товарищах и говорить не стоило; трое против семерых — незавидное положение, даже для тех, кого в родной деревни за глаза называли гениями своего возраста.       — Нужно отступить. — Дайчи был уверен, что Итачи с Фудомару вполне расслышали его бормотание себе под нос, но всё-таки повторил погромче, на что получил предупредительное шипение от первого и совет зарыться в землю и не лезть на рожон, раз всё равно не способен сражаться, от второго. — Нужно вернуться к лагерю и…       Дайчи так и не понял, кто именно ударил его в грудь, прерывая реплику. Зато вот момент складываемых печатей, в отличие от врагов, уловить он успел и рванул прочь с завидной скоростью, сбивая с толку моментально насторожившихся противников — похоже, на их глазах впервые пытались сбежать с поля боя ещё до его начала.       Последовать за Дайчи не позволили, одновременно ударяя по шиноби Ивагакуре огнём и молнией и загораживая собой путь. Если расчёт верен, то обратный путь в лагерь должен быть чист, а значит, Дайчи сможет добраться без проблем и сообщить обо всём Изумо с Котецу.       — А ты меня, кстати, опередил, — хмыкнул Фудомару, становясь с Итачи спина к спине. — Если бы он продолжил болтать, то выложил бы всё, что нужно и не нужно.       — Зато теперь нас двое против семи, — хмуро отозвался Итачи, следя за тем, как товарищ привычно щёлкает пальцами и призывает стрекоз.       Эти насекомые уже не требовали особо больших затрат чакры и не исчезали даже после ударов оружия, как случалось раньше: искры разлетались и вновь собирались воедино, восстанавливая первоначальную форму кейтайхенка. Орочимару как-то сказал, что без постоянной практики достигнутое может довольно быстро пойти на спад, потому что организм отвыкнет от равномерной нагрузки и установки работать на износ из-за надобности поддерживать живую форму чакры… Но зато это можно будет заменить практикой обычных ниндзюцу. Вот только Фудомару настолько резко и грубо отреагировал на подобное заявление, что Дайчи с Итачи даже немного испугались. Хотя Орочимару, кажется, остался всем доволен.       — Как будто до его побега было иначе? — буркнул Фудомару, по собственному мнению лишь чудом отбивая атаку двух шиноби одновременно. Их, похоже, абсолютно не воспринимали всерьёз и били издевательски не всем составом сразу и словно бы вполсилы. Ну или так просто показалось, и на самом деле их просто с максимальной осторожностью оценивали, мало ли, на что способны дети, кинутые на поле боя наравне со взрослыми. — По-моему, сразу было понятно, что драться придётся лишь нам с тобой.       — Следи за тем, что говоришь! — предостерегающе прорычал Итачи; но было поздно, враги успели уцепиться за неосторожно кинутую реплику, и двое из них рванули в разные стороны, намереваясь обойти юных шиноби Конохи и нагнать беглеца.       — Ну, теперь нас двое против пятерых… — заключил Фудомару, понимая, что кинуться следом, подставляя спину оставшимся противникам, будет верхом глупости. — Чур, мне троих, — добавил он, заметив, что Итачи как-то слишком довольно оскалился для их вроде незавидного положения. — Райтон: Иназума Кусари но дзюцу!       Сорвавшийся с ладони заряд зигзагом пронёсся через нескольких парящих в воздухе стрекоз и ударил ближайшего врага, вроде бы отпрянувшего назад, но не сумевшего учесть возникшую прямо за спиной стрекозу… Часть молниеносного заряда осталась, а остаток перекинулся на второго шиноби и следом на третьего. Фудомару не мог сказать, что окончательно довёл эту технику до ума, но спустя немало времени тренировок цепная молния била безошибочно в цель и не вызывала отдачи.       Первый из врагов, получив самый мощный удар, упал и не поднялся; Фудомару не мог сказать наверняка, жив тот или же умер, поскольку времени на точный расчёт силы категорически не было, но бил он всё-таки вроде как от всей души. Двое других остались на ногах, намереваясь продолжать бой, хотя тот, что оказался на пути молнии вторых выглядел довольно жалко — одежда поопалилась, волосы частично сгорели, а пальцы на правой руке почти полностью почернели… Итачи почти не глядя ударил в сторону этих двоих огнём, надеясь если не довершить начатое, то просто заставить их отступить от Фудомару назад, и сразу же отскочил в сторону. В конце концов, на него тоже наступали враги.       — Дотон: Ганчусо!       Итачи действовал почти бездумно — успев скопировать чужие печати и припав на колено следом за врагом, он повторил чужое ниндзюцу, даже не зная свойства и как-то не задумавшись, насколько велик шанс, что ему может не хватить на то чакры. Каменные иглы одна за другой стали вырастать из земли и понеслись навстречу таким же, заставляя гадать, кто первым прервёт технику и отступит, в конце концов, атаки должны были достигнуть целей одновременно, если, конечно, не вмешается кто-то третий… А не вмешаться не могли, Итачи видел, как Фудомару сложил печать, и теневые клоны рванули в разные стороны, рассеивая внимание и увеличивая число летающих вокруг стрекоз-кейтайхенка. Сам Фудомару парой секунд спустя возник за спиной всё-таки давшего задний ход противника Итачи и заметно трясущимися руками приставил лезвие куная к чужому горлу.       Итачи вообще считал, что им в каком-то смысле неимоверно повезло: молния стояла над землёй, потому Фудомару мог почти играючи «обезвредить» вражеские техники, а шаринган позволял вовремя парировать удары и достойно отвечать на них. Но кое-что всё-таки играло и против них: если «Иназума Кусари» и убило предыдущего противника, то отнять жизнь лично всё же было делом совсем другим…       — Да у нас здесь дети не только возрастом, но и убеждением. — На миг показалось, что бой прекратился, и шиноби Ивагакуре с усмешкой переглянулись. — Похоже, мы потеряли двоих по чистой случайности.       Итачи скосил глаза, пытаясь найти второго упомянутого мертвеца. Огонь, как выяснилось, всё-таки сумел добить одного из ранее задетых молнией шиноби — не уклонился он, просто потому что не успел, или потому что ему всё-таки как-то помешали, узнать сейчас было невозможно.       Фудомару непроизвольно дёрнулся, и оружие задело шею врага. От вида крови впервые стало дурно…       Но отступать уже было нельзя. Умрёт этот противник, и останется всего двое; а битву один на один ни Фудомару, ни Итачи не проиграют, по крайней мере, на глазах друг у друга. Тем более, нужно ещё нагнать Дайчи — и дай бог, чтобы скорость, позволяющая обогнать обоих товарищей как на ближних, так и на дальних дистанциях, не подвела и благодаря полученной форе сумела донести его до Котецу с Изумо…       — Вы скинули на меня двух врагов! Двух! — Дайчи был просто вне себя и дико размахивал руками, вымещая немалый испуг на не менее выбившемся из сил Итачи.       Итачи, собственно, почти не слушал, сосредоточенно стараясь стереть кровь с оружия и изредка поглядывая в сторону Фудомару. Тот сидел на земле, позволяя девочке-ирьёнину из пришедшей на помощь незнакомой команды осмотреть и исцелить полученные ранения, поскольку Дайчи потратил почти всю оставшуюся чакру на помощь Итачи. Чудо, что у него вообще остались силы на лечение после того, как пришлось удирать от двух шиноби Ивагакуре. Пусть сражения никогда не были его сильной стороной, но расставить ловушки и пару раз попытаться напасть из засады с помощью боевых свитков Дайчи всё же мог, что и спасло его жизнь — а после подсобили уже Изумо с Котецу, которые вернулись к лагерю и, не обнаружив на месте встречи четвёртую команду, направились на их поиски на юг.       Пока высокий светловолосый наставник так вовремя подоспевшей на подмогу группы обрисовывал ситуацию сбитым с толку Котецу и Изумо, его ученики несколько раз обследовали ближайшую территорию, после чего разошлись в разные стороны, опровергая успевшее зародиться предположении о слаженной командной работе. Дайчи что-то хмыкнул про весьма знакомую обстановку и решительно присоединился к старшим товарищам, намереваясь вникнуть в общую ситуацию. Раз уж оборонительный ряд оказался прорван, то теперь их местоположение нельзя было назвать тылом — теперь оно являлось таким же полем боя, как и везде.       — Я встречал твоего друга, Шисуи, он был рядом с северным лагерем вместе с Намиаши Райдо и Ямаширо Аобой. — Один из временных товарищей оказался из клана Учиха, так что Итачи почти всё время до разделения провёл в его компании.       Дайчи что-то вполголоса обсуждал с Рин, как кратко представилась девочка-ирьёнин. Котецу и Изумо дремали, последовав совету отдохнуть, пока есть возможность. Фудомару же вызвался составить компанию в первом дежурстве. Он с лёгкостью признал третьего из чужой команды, но решил виду не подавать и вообще к нему лишний раз не лезть — Хатаке Какаши, кажется, такой подход даже оценил и разве что кратко кивнул, поймав на себе внимательный и полный узнавания взгляд.       — Дайчи-кун сказал, что ты, вроде как, капитан вашей команды. — Присевший рядом с Фудомару наставник пришедшей на помощь команды представился именем Намиказе Минато. Его имя точно приходилось слышать и не единожды, но именно сейчас в голове было пусто, а мысли разбегались, стоило только попытаться сосредоточиться и вытащить из памяти нужную информацию.       — Это не так, — буркнул Фудомару в ответ, покосившись в сторону сначала Дайчи, а после Итачи. Оба выглядели уже более-менее бодрыми и отошедшими от всего случившегося, но говорить о недавнем явно настроены не были ни сейчас, ни в ближайшее время вообще. — Они решили надо мной поиздеваться, вот и всё.       — С чего ты это взял?       — Они не упускают шанса, чтобы напомнить, какой я безответственный болван, а потом вдруг отдают мне право принятия решений… Действительно, с чего я это взял?       Но чем дольше Фудомару возмущался, тем больше смешил собеседника. Намиказе Минато считал, что всё совсем наоборот, и Итачи с Дайчи вовсе не хотели оскорбить товарища… Хотя постоянно уходил от ответа, зачем бы тогда им поступать подобным образом.       — Ты впервые убил человека? — Фудомару нервно дёрнулся и сцепил пальцы в замок. Слова Орочимару о том, что ему будет полезен подобный опыт, отдавали теперь весьма мрачной ироничностью и заставляли хмуриться от одного воспоминания. — Переживаешь сильнее, чем твой друг. Или просто не пытаешься это скрывать, как он, — кивнул Минато на беседующего с соклановцем Итачи. — Это совсем не слабость, и этого не нужно стыдиться. Ты пока слишком молод, чтобы принять войну. Уверен, ваш наставник это понимал и не хотел отсылать в самое пекло, потому и оставил в тылу за оборонительным рядом. Мои ребята немногим старше вашей команды, и я желал бы им тоже остаться подальше от битв, но…       — Но приказ есть приказ, а значит, мы должны выполнить порученную нам миссию любой ценой, — почти неслышно подойдя со спины, перехватил наставника реплику Какаши. — Минато-сенсей, нужно выступать, если мы хотим добраться до следующего поста к утру.       — Пусть остальные тоже собираются, они идут с нами, — согласно кивнул Минато. — По дороге мы укажем им путь к главному восточному лагерю, тогда и разделимся.       Встреча с Майто Гаем оказалась первым приятным событием за всё время, что Фудомару пребывал на территории страны Травы. Как выяснилось, Ширануи Генма, один из товарищей Гая, отлеживался под надзором медиков после ранения, из-за чего их группа временно держалась подальше от поля боя.       — Это снова ты, оборванец? Здесь-то ты откуда взялся? — Эбису, в отличие от Гая, встрече с Фудомару совсем не обрадовался. Как и всегда, собственно. И уговоры Гая просто оставить его в покое на второго напарника по команде не действовали, сколько бы усилий ни прикладывалось. — И почему я должен терпеть твоё общество?       — Потому что ты такой же оборванец, как и я, а никакая не элита шиноби, — ничуть не оскорбившись чужим словам, только и фыркнул Фудомару. Он давно успел привыкнуть отвечать оскорблением на оскорбление, наплевав на то, с кем именно разговаривает и насколько они старше. К тому же, он ничего не мог сделать со своим прошлым, в котором числился приют на окраине Конохи, так что и смысла пытаться что-то лишний раз доказывать не было. — Хотя в одном ты прав, Эбису, мы явно не поладим. Ни сейчас, ни позже.       Изумо с Котецу почти сразу куда-то делись, затерявшись среди постоянно снующих из стороны в сторону шиноби, а после покинули лагерь, получив новое распоряжение. Простились они разве что с Дайчи, уже через него передав пожелания удачи остальным членам вполне пришедшейся им по душе «Бешеной команды».       Итачи и Фудомару в новый бой не рвались, хотя время выпавшей передышки в лагере потратили на что-то вроде не требующей применения какой-либо силы тренировки — возможные атаки или способы защиты и отступления обрисовывались в слова, а привычное соперничество сменилось неоднозначным сотрудничеством и попытками друг под друга подстроить даже то, в чём привычнее было действовать исключительно в одиночку. Дайчи первое время игнорировал весьма настойчивые приглашения тоже присоединиться, а после его притащили силком и заставили если не участвовать, то просто слушать и анализировать; всё-таки со стороны прорехи в защите или же неудачные наброски атак всегда видны лучше… К тому же, плюсом ко всему Дайчи посоветовали хорошо подумать над тем, как его боевые печати смогут помочь в тот или иной момент — это однозначно намекало, что больше с поля боя ему сбежать не дадут, но и защиту выстраивать будут с учётом его наличия рядом.       На четвёртый день к «Бешеной команде» приставили молодого джонина и отправили на разведку. Как ни странно, парень стойко выдержал семь или восемь вылазок, стараясь поладить с весьма непростыми юными шиноби, и был готов продолжить сотрудничество, признавая их навыки, но был переброшен куда-то дальше на север — перед отправлением он даже пообещал обязательно найти ребят и ещё раз поработать в команде. Имя в памяти не отложилось, хотя наличие бьякугана выдавало принадлежность к клану Хьюга.       Позже их на время объединили с группой Майто Гая, раз уж они были неплохо знакомы и знали, на что каждый способен.       — Ты — капитан? — не поверил Эбису, стоило лишь узнать о «должности» Фудомару.       — Формально, — нехотя отозвался тот. — Все решения мы принимаем сообща, а за тактическую составляющую вообще отвечает Атооши. Хотя, если подумать, иногда мы действуем и спонтанно, его не предупредив…       — Тогда пусть он и был бы капитаном, — подключился Генма, закинув в рот сенбон и поудобнее устроившись у огня. Символичный отбой уже прозвучал, но спать никому не хотелось, так что выдалась отличная возможность поговорить.       — Нет уж, эта роль не для меня, — замахал руками Дайчи. — Меня вообще к местам сражений пускать не стоит… Хотя зачем-то постоянно тянут, как будто от этого есть прок.       — Ещё как есть, — не остался в стороне Итачи. — Если бы не твои навыки медика и аналитика, нам бы худо пришлось. Вес шиноби определяется не только его умением держать оружие.       — Неужели, мне всего-то и нужно было оставить вас на самих себя посреди поля боя, чтобы вы поняли, наконец, что значит быть командой? — хмыкнул кто-то. — Знал бы, что всё так просто, сделал бы это намного раньше.       Итачи первым отследил источник новой чакры, и Фудомару, проследив за его взглядом, тут же указал в ту сторону рукой, щёлкая пальцами — искрящиеся стрекозы прибавили свету, обрисовывая стоящий в тени деревьев знакомый силуэт…       Впервые, наверное, все трое были рады видеть своего наставника и ни на миг не вспоминали, насколько двояки все его слова и действия. А наслушавшись новостей едва ли не с самых горячих точек, окончательно уверились, что покидать относительно отдалённый от основного сражения восточный лагерь — чистой воды самоубийство. Орочимару лишь плечами пожал, сказав, что отлучился от основного места действий всего на день, просто чтобы узнать, всё ли в порядке с учениками, в конце концов, весть о прорыве оборонительного ряда знатно запоздала… Наверное, как усмехнулся в кулак Джирайя, он всё-таки успел привыкнуть и слегка прикипеть к «Бешеной команде»; на предположение кого-то из товарищей по оружию, что детей, скорее всего, уже можно было похоронить, Орочимару и подавно ответил таким мрачным взглядом, что шиноби лишился дара речи на следующие несколько часов.       В конце концов, уж кто, а Орочимару был уверен, что трое мальчишек, иногда так досаждавших ему просто фактом своего существования, не пропадут, даже если окажутся в безвыходном положении. Скорее, в критической ситуации их шансы выиграть или просто выжить должны были именно повыситься.       — Говорят, скоро мы сможем перейти в ответное наступление, — протянул Дайчи, чтобы хоть как-то отделаться от нагнетающих обстановку мыслей.       — Кто говорит? — не без интереса переспросил Орочимару.       — Мы встретили команду, направляющуюся к мосту Каннаби, — подключился к обнадёживающей теме Фудомару. — Я, конечно, не силён в ориентировании по картам, которые смог подсмотреть, но этот мост должен находиться где-то между двумя основными лагерями Ивагакуре. Если его уничтожить, то наша армия получит временное преимущество, пока не найдут другую переправу через реку. — Фудомару выдержал паузу, поймав внимательный взгляд Орочимару, и выразительно нахмурился. — Нечего на меня так смотреть. Их наставник, Намиказе Минато, сказал, что для Конохи важно выиграть время. Остальное относительно моста я уже додумал.       Фудомару стерпел повторные испытывающие взгляды, на этот раз уже от Итачи с Дайчи, после чего недовольно хмыкнул и скрестил руки на груди, более не собираясь принимать участия в беседе. Хотя это не помешало уже минут через десять начать о чём-то спорить с первым и бурчать на пытающегося разнять их второго…       Орочимару лишь слегка обречённо вздохнул. Наутро эти трое, скорее всего, несмотря на опасность и вроде бы благоразумные отказы сейчас, явно будут настаивать на том, чтобы последовать за ним, не желая оставаться в восточном лагере. И если отговорить их не удастся, то нервы они ему на поле боя знатно подпортят, особенно Фудомару с Итачи… Но зато «Бешеная команда» будет в полном составе, а командная работа — главное для шиноби.