Безумная канитель

      Ужас одной ночи, казалось, затмил даже годы войны — девятихвостый демон-лис уничтожал всё на своём пути и неумолимо приближался к деревне. Любые атаки сходили на нет, попавшие же под ответный удар шиноби редко вставали, чтобы продолжить неравное сражение. То и дело звучали шёпотки, что если так продолжится, то биджу от Конохи и камня на камне не оставит. Просить помощи было некогда, да и не у кого особо, а силы тем временем кончались, равно как падал и боевой дух…       Лихорадочно роясь в висящей через плечо сумке, Фудомару выкидывал на землю ненужные боевые свитки, ругаясь сквозь зубы и молясь, чтобы они с Дайчи прихватили хотя бы пару-тройку с белой перевязывающей нитью. Сам Дайчи в данный момент неизвестным даже себе образом поддерживал жизнь какому-то бледному пареньку с тёмными кругами под глазами — не то из-за потери крови, не то из-за хронического недосыпа. Их подстраховывал кто-то из клана Абураме, бурча под нос проклятия в сторону третьего члена их команды, который выслужился до ранга джонина и покинул группу… Фудомару уже почти отчаялся, перевернув сумку и просто высыпав содержимое на землю, когда наконец-то заметил искомое.       — Атооши! — поспешно окрикнул он, подхватывая с земли свиток и кидая его товарищу.       Дайчи кое-как поймал подачку левой рукой и, рывком развернув, с трудом передвинул раненого шиноби на бумагу. Свиток впитал чакру, и печать сорвалась: заключённая внутри чакра рванула наружу, помогая залечить глубокую рану. Одновременно с этим где-то неподалёку прозвучал ужасный грохот — девятихвостый почему-то свернул с первоначального маршрута и теперь направлялся совсем не в деревню, и Фудомару с Дайчи как раз оказались на его пути. Поднятый взмахом хвостов лиса порыв ветра с корнями выдрал ближайшие к биджу деревья и раскидал их во все стороны.       — Не думал, что скажу это, но…Учихи не хватает, — процедил Фудомару, подхватывая с земли пару боевых свитков с коричневой перевязывающей нитью и силясь рассмотреть полустёршиеся названия заключённых в них техник. Они с Дайчи сгребли в сумки всё, что оказалось в поле зрения и попалось под руку непосредственно перед выходом, потому имели весьма смутное представление о доброй половине, не говоря уже о том, что свитков вообще было не так уж-то и много в принципе. — О, на первое время сойдёт… наверное, — останавливая выбор на одном, сам для себя решил Фудомару. Подобравшись ко всё ещё возящемуся с раненым Дайчи и жестом подозвав подстраховывающего их члена клана Абураме, он развернул бумагу на земле и коснулся её ладонями, активируя печать. — Дотон кеккай: Доро Дому!       — Ты, что, совсем с ума сошёл? — только и воскликнул Дайчи.       Но было уже поздно. В радиусе пяти метров из-под земли начали подниматься стены и через пару секунд сомкнулись над головой, скрывая шиноби внутри плотного купола. И на него уже через мгновение повалилось несколько выкорчеванных деревьев, оправдывая поспешно возведённую защиту. Хотя сама по себе использованная техника предназначалась для прямо противоположной цели — захвата врагов… Но сама природа барьера, пробить который крайне сложно благодаря постоянно вытягиваемой из пленников чакры, сейчас играла на руку. Да и особо выбирать сейчас не приходилось, времени было в обрез; Фудомару хватит сил подпитывать земляной купол некоторое время, а там уже будет видно, что делать дальше.       — Токара? Эй, Токара, ты здесь? — придя в себя, подал голос раненый чунин.       — Хаяте, ты там как? — осторожно поинтересовался член клана Абураме, не сдвигаясь с места, но поворачивая голову в сторону, откуда прозвучал голос товарища.       — Паршиво, — прозвучал сдавленный ответ. — Слушай, Токара, я… ничего не вижу. Неужели я?..       Фудомару что-то прикинул про себя и щёлкнул пальцами, призывая электрических стрекоз — с десяток искрящихся насекомых разлетелось во все стороны, а добавленная в них чакра тускло засветилась, позволяя шиноби хоть немного осмотреться и оценить состояние друг друга. Дайчи со вздохом протёр треснувшие очки и сумрачно улыбнулся, радуясь, что не может увидеть себя со стороны — выглядел он точно ужасно, и родная мать бы не признала, как между делом фыркнул Фудомару. Хотя тот, чего уж там, тоже представлял собой страшное зрелище.       Снаружи раздался новый грохот, и поверх барьера упало ещё несколько деревьев.       Фудомару уселся на землю и прислонился к стенам купола спиной, перебирая свитки и закидывая ненужные обратно в сумку. Синие нити указывали на боевые печати суйтона, который в данный момент был бесполезен из-за отсутствия источника воды. Чакрой молнии он владел сам, так что и свитки с жёлтой нитью оказались убраны. Перекинувшись парой слов с Дайчи, Фудомару передал ему несколько свитков с красной нитью, внутри которых находились техники катона, и поспешно сгрёб все остальные в сумку. Как раз в этот миг снаружи защитного барьера послышались голоса, интересующиеся, есть ли кто живой внутри купола.       — Хана? Это ты? — не поверил Дайчи, первым узнав обладательницу зовущего их голоса.       — Слава богу, все целы, — облегчённо вздохнула Инузука Хана, стоило сокрывшимся внутри «Доро Дому» шиноби выбраться наружу и убраться подальше от образовавшегося над куполом завала. Рядом стояла и её мать, видимо, члены их клана рассредоточились, чтобы отыскать пострадавших и помочь уже неспособным сражаться. — А Итачи не с вами? — проинспектировав собравшихся, поинтересовалась Хана.       — Он остался в деревне с братом, кто-то же должен был, — отозвался Дайчи, потрепав за ухом одного из трёх подчиняющихся Хане псов.       — Разве ты владеешь дотоном? — подозрительно сощурила глаза Инузука Цумэ, и её нинкен Куромару моментально оскалился, демонстрируя недоверие хозяйки.       — Боевые свитки с запечатанными внутри техниками. — Фудомару поёжился и продемонстрировал перевязанную коричневой нитью бумагу. — Любой может их использовать, если достаточно чакры на то или иное ниндзюцу.       — Я специализируюсь на их создании, — незамедлительно подхватил Дайчи. — К тому же, стихия земли мне родная.       — Дайчи-кун? — моментально сменила гнев на милость Цумэ и ещё раз осмотрела представших глазам членов «Бешеной команды» внимательным взглядом. — Я тебя и не признала, в отличие от него… — Она вновь перевела взгляд на Фудомару, неотрывно смотрящего на возвышающийся над лесом силуэт биджу, а после повернула голову к двум другим шиноби. — Вы ведь Гекко Хаяте и Абураме Токара, верно? — Ответом были два слаженных кивка. — Вас искал ваш друг, Морино Ибики, он сейчас на северо-востоке.       Гигантский лис издал громогласный рык, и всё внимание тут же оказалось обращено в его сторону. Напротив девятихвостого находилась огромная жаба, на голове которой можно было с трудом различить человеческий силуэт — в сражение вступил подоспевший на поле боя Йондайме Хокаге. Тот, кого впоследствии назвали героем, спасшим Коноху. Тот, кто за это спасение отдал собственную жизнь.       С ночи нападения на деревню демона-лиса минуло четыре года с небольшим, но в Конохе не переставали и, наверное, никогда не перестанут вспоминать о нём. Ставший традицией день траура был полон скорби и свечей, хотя имена погибших звучали и без него. Люди горько вздыхали, признавая случившееся самым большим кошмаром, который только обрушивался на их родную деревню.       Ученики змеиного саннина Орочимару — как «Бешеная команда», так и Митараши Анко, порой едва ли не вписываемая в её состав — почти затерялись среди прочих шиноби. Итачи с Фудомару всё же получили титулы джонина, тогда как Дайчи отказался от этой идеи, смирившись с тем, что по уровню сильно от них отстаёт, и просто продолжил своё обучение ирьёниндзюцу, параллельно совершенствуя технику создания боевых печатей и пополняя их собственными. Например, первыми в своём роде воздушными свитками, повязанными зелёными опознавательными нитями и содержащими в себе ниндзюцу футона. Итачи впоследствии получил приглашение вступить в АНБУ и возглавил собственный отряд, а Фудомару стал специализироваться исключительно на одиночных миссиях, наотрез отказавшись брать под надзор генинские команды. Митараши Анко сумела пробиться до токубецу джонина, так что периодически составляла компанию то Итачи, то Фудомару на разведывательных миссиях высших рангов, оказывая специализированную поддержку в той или иной области.       Серым стал былой сумасшедший калейдоскоп событий, превратив жизнь некоторых самых неспокойных шиноби в рутину, которую скрашивало лишь собственное нежелание сидеть на месте или умение самому себе придумывать испытания. Быт членов «Бешеной команды» не сказать чтобы стал иным, они и до этого по большей мере устраивали его отдельно друг от друга, разбавляя периодическими посиделками в доме Дайчи или Фудомару… Однако вроде бы безликое слово «товарищ» заменилось чуть более неоднозначным словом «друг», а это что-то да значило, по крайней мере, в их собственных глазах.       Впрочем, кроме этого самого определяющего слова внутри команды почти ничего и не изменилось.       — Ты так и не надумал подстричься? — хмыкнул как-то Итачи, проследив за тем, как Фудомару нехотя завязал низкий хвост.       Ответом было неизменное мотание головой.       Русые волосы теперь спадали до середины лопаток, однако Фудомару, как и раньше, лишь изредка убирал длину и крайне редко собирал хвост; длинная чёлка почти полностью закрыла левый глаз, расчётливо пряча заработанный на каком-то задании большой шрам от брови и до самого уха. Дайчи подозревал, что здесь отныне роль играет уже не только какая-то старая установка не стричься, но ещё и память об Узумаки Кушине, чьи роскошные красные волосы Фудомару любил наравне с недюжинной силой и боевым характером.       — На себя посмотри, тоже ведь космы отрастил. Уж не мне ли подражаешь, а, Учиха?       — Много чести, — только и фыркнул Итачи, моментально сворачивая разговор. Ему, конечно, было что ответить и к чему прицепиться в ответ, но оно всё равно бесполезно, даже если темой насущной останется ещё надолго.       Как то, например, что Фудомару вырыл среди вещей родителей тёмно-синий ханьфу до щиколоток и каким-то чудом счёл эту одежду годной и даже удобной. Потому, привычно пристроив протектор со знаком деревни к рукаву и сумку с оружием на широком поясе, он с неимоверной радостью избавился от стандартной формы с опознавательным жилетом, надевая её только при выступлении на миссии. Когда Итачи впервые увидел Фудомару в таком виде, то долго не мог отойти от смеха, вспоминая старые времена Академии и неизменную бежево-голубую юкату, из-за которой многие подшучивали про сходство с девчонкой…       Вот только Фудомару, плевавшему на подобное раньше, было так же параллельно на чужое мнение и сейчас, потому от ханьфу он отказываться не собирался.       — Эй, да это же Фудо-тин! — нагнал окрик на крайнем деревенском перекрёстке. — Ты в лес идёшь?       — Ага, решил вот в наш старый приют заглянуть, а то давно там не был. — Фудомару остановился и позволил узнанному по голосу человеку догнать себя, после чего они продолжили путь к окраине деревни уже вместе. Виделись они в последнее время даже слишком редко, и такие вот случайные столкновения можно было назвать почти чудом, не говоря уже о том, что Фудомару вообще давно уже не имел дел ни с кем из прошлого до Академии Шиноби, кроме этого самого человека. — Слышал, ты теперь тоже шиноби, Кабуто.       — Ага, закончил Академию пару месяцев назад и пошёл учиться на ирьёнина. Поздно, но это уже лучше, чем никогда. И я теперь, кстати, ношу фамилию Якуши.       — Взял фамилию Ноно?       — Ага! И я обязательно буду ей соответствовать, стану первым в этой сфере*.       Кабуто направлялся в лес, чтобы собрать какие-то нужные для занятия травы, потому первое время им оказалось по пути. Перебирая события и воспоминания, они добрались до окраины деревни и разошлись, вроде как пообещав друг другу обязательно ещё встретиться — всё-таки в одной деревне живут, да и знакомы с самого детства, неплохо бы поддерживать хоть сколько-то стабильную связь. Тем более что они оба теперь шиноби, а значит, трудятся ради благополучия Конохи, что значительно прибавляет тем для разговора и общих знакомых для обсуждения.       На первый взгляд приют за минувшие годы совершенно не изменился: всё то же бревенчатое двухэтажное здание, всё те же воспитатели, слегка постаревшие, но свою работу не бросившие… Всё то же неоднозначное отношение к воспитанникам — кому-то больше, кому-то меньше, а кому-то ничего, ибо не заслужил или просто наказаны.       Как ни странно, Фудомару узнали сразу, хоть он и знатно изменился с момента ухода — глаза выдали, поскольку не растеряли с годами цвета, как оно порой бывает. Слушая какие-то не сильно интересующие его рассказы во время якобы ностальгической прогулки по приюту и окрестностям, Фудомару с куда большей внимательностью рассматривал детей, пытаясь заметить одного определённого. Многих сил стоило разузнать, куда именно отправили сына Намиказе Минато и Узумаки Кушины; Генма и Райдо, чаще всего попадавшие под раздачу из-за былых титулов телохранителей Йондайме Хокаге и его жены, в конце концов, сдались — или просто получили право поделиться информацией… Удивлению Фудомару не было предела, когда всплыл именно этот отдалённый от центра деревни приют. И он задался целью наведаться туда и узнать, как обстоят дела.       Фудомару не знал даже примерно, на что ему ориентироваться, но, отделившись от спешивших вернуться к работе воспитателей, твёрдым шагом направился к сидящему на скамье в саду мальчугану. Единственной нормально сформировавшейся в голове мыслью было, что волосы у него такие же светлые и в таком же полном беспорядке, как было неизменно у Намиказе Минато… И построенное на этой глупости подозрение нужно было либо подтвердить, либо опровергнуть.       — Привет, парень, — как можно беззаботнее улыбнулся Фудомару, присаживаясь на корточки напротив ребёнка и пытаясь рассмотреть его лицо. — Ты кем будешь?       — Узумаки Наруто, — нерешительно отозвался тот, уставившись на столь неожиданного собеседника; похоже, к направленному на себя вниманию он не очень привык.       И Фудомару, клацнув зубами, осел на землю. Узумаки… Не Намиказе, как должно быть — а Узумаки, фамилия матери. Хотя цветом волос и глаз мальчишка был самой настоящей копией отца, теперь в этом не оставалось ни малейшего сомнения.       Наруто, кажется, немного испугался поведения подошедшего к нему шиноби, поскольку спрыгнул со скамьи и присел рядом на корточки, интересуясь, всё ли в порядке — они почти что поменялись ролями, и это даже немного насмешило. Хотя больше Фудомару хотелось спросить, всё ли в порядке с самим Наруто, сыном героя Конохи, вынужденным жить как какой-то безродный сирота в самом отдалённом от центра деревни приюте… Вот только решением Сарутоби Хирузена было запрещено рассказывать ребёнку правду о его родителях и о нём самом, так что осталось лишь отрицательно покачать головой на вопрос, не случилось ли чего, и через силу улыбнуться.       — Я тоже когда-то здесь жил, хоть и давно это было. — Фудомару, отряхиваясь, поднялся с земли. — Решил вот заглянуть да разузнать, многое ли изменилось. Скажи-ка, кормят тут всё так же через раз то рисом, то полу-резиновым мясом?       Фудомару знатно преувеличивал, потому что ничего по-настоящему плохого о приюте на самом деле сказать не мог. Это было далеко не худшим местом, просто достаточно отдалённым, чтобы ни ты о деревне, ни деревня о тебе по больше мере ничего нормально не знала до момента официального выхода в люди.       Стоило прозвучать упоминанию еды, как живот Наруто предательски заурчал. Фудомару тихо чертыхнулся: время обеда было часа полтора назад, и Наруто, похоже, на него либо не успел, либо просто не пошёл, хоть и бесполезно гадать, по какой именно причине.       — Нас нормально кормят, — смущённо проронил Наруто. — Но иногда нам дают какую-то странную кашу, прямо как сегодня. Лучше вечером на ужине добавку стащить, чем эту гадость в обед есть.       — А хочешь сходить со мной в центр и попробовать самый вкусный рамен, какой только готовят в Конохе? — заговорщически прошептал Фудомару, предварительно воровато оглядевшись, проверяя, нет ли кого в непосредственной близости.       — А Вас ругать за это не будут, эм… шиноби-сан? — осторожно поинтересовался Наруто, тоже покрутив головой и не обнаружив лишних наблюдателей. — Воспитатели ведь догадаются, что это Вы меня забрали.       — Моё имя Фудомару. И, пожалуйста, не прибавляй к нему суффиксов, они ужасно звучат. — Наруто немного растерянно кивнул, и Фудомару, ещё раз на всякий случай осмотревшись и прислушавшись, сложил нужную печать. — Каге Буншин но дзюцу.       Появившийся теневой клон почти сразу сложил новую печать и использовал «Хенге», принимая облик во все глаза наблюдающего за происходящим ребёнка.       Настоящий Наруто какие-то незначительные секунды удивлённо хлопал глазами, после чего всё-таки решился коснуться своей копии и ткнул в неё пальцем. Двойник скривил гримасу, показательно потирая место, которого коснулись, а потом повторил действие оригинала, копируя растерянное и одновременно немало заинтересованное выражение лица.       — Вот, теперь твоего отсутствия никто и не заметит. Залазь. — Фудомару присел на корточки и подставил спину. — Пешком идти слишком долго, так что я прокачу тебя с ветерком.       Техника мерцания тела, превосходящая обычный бег и доставившая к границе деревни в считанные мгновения, Наруто впечатлила, хотя целью такой Фудомару совсем не задавался. А обещание обязательно прокатить его ещё раз и вовсе привело Наруто в восторг. Но стоило ступить на улицы Конохи, как пришлось столкнуться с первой и, наверное, самой главной проблемой.       Фудомару за свою жизнь успел повидать множество самых разных по значению взглядов: от безынтересных и безразличных, до презрительных и полных отвращения или злости, пробирающих до костей и вызывающих лишь ответную неприязнь… Многие встречавшиеся по дороге люди смотрели на Узумаки Наруто по меньшей мере настороженно — примерно так же смотрели и на членов «Бешеной команды» после предательства и побега их наставника Орочимару, всё-таки ученики змеиного саннина находились под подозрением в пособничестве, из-за чего от них ожидали любой подлости.       Наруто замечал направленные на него взгляды, но пока ещё совсем не понимал их значения, в конце концов, ему ничего не было известно о себе самом и судьбе джинчурики девятихвостого. И это незнание причин чужого недовольства — первоначально кажущееся святым — явно могло в дальнейшем не самым лучшим образом отразиться на его видении мира.       — У людей в деревне глаза даже злее, чем у некоторых воспитателей в приюте, — сообщил Наруто, подопнув камушек и крепко вцепившись в ладонь Фудомару.       — Просто они — взрослые, у взрослых всегда такие глаза, ведь они сильно устают на работе, — почесав затылок и выдавив улыбку, попытался выкрутиться Фудомару. — Не обращай внимания.       — Хорошо, не буду, — моментально просиял Наруто, хватаясь за столь простое и светлое объяснение. Наверное, ему даже хотелось верить в подобное, что не могло не огорчать Фудомару, которому совсем не хотелось, но всё же приходилось врать.       Стоило подойти к «Ичираку», как на их головы свалилась новая неприятность: в ресторанчике находилось несколько шиноби, которые, завидев Наруто, зыркнули на него с такой ненавистью, что тот испуганно вздрогнул и спрятался за спину Фудомару. Так и не закончив свою трапезу, шиноби расплатились за еду и сразу удалились; Фудомару из-за этого вспомнился на дух не переносящий его Эбису, который порой принципиально отказывался находиться с ним в одном помещении.       — Две большие порции, и мяса побольше, мы ужасно голодны, — сквозь зубы процедив не самые лестные слова вслед ушедшим, заказал Фудомару.       — О, какие люди пожаловали, — развёл руками Теучи, уже привыкнув к визитам неугомонного шиноби, некогда изо всех сил старавшегося повторить рецепт его готовки. — А кто твой новый друг? — Взгляд переметнулся на пришедшего с Фудомару ребёнка. — Тебя как зовут, парень?       — Узумаки Наруто, — сдавленно отозвался тот, всё ещё чувствуя себя не в своей тарелке.       — Наруто, значит… — потерев подбородок, задумчиво протянул Теучи. — Хорошее имя.       Фудомару на подобное лишь благодарно улыбнулся.       День, несмотря на мелкие недоразумения и множество раз сменённые маршруты из-за удивлённых и одновременно ужасно недовольных лиц, прошёл вполне себе мирно. И как-то слишком быстро. Под вечер на улицах стало куда менее людно, и Фудомару, водрузив Наруто на плечи, медленно прогуливался по деревне, отвечая на задаваемые вопросы касательно своей жизни. Большинство из поведанного, скорее всего, принималось за придуманные на ходу небылицы, но переубеждать в обратном совсем не хотелось.       Вырулившая из-за угла Митараши Анко запнулась ногой за ногу, увидев сияющую на лице Фудомару улыбку, а после едва не упала во второй раз, поняв, кто именно сидит у него на плечах. Сам Фудомару, казалось, её вообще не заметил, так что пришлось себя обнаружить.       — Не припомню, чтобы у тебя был младший брат. — Анко перегородила собой дорогу, широко улыбаясь и осторожно помахивая тремя палочками с данго. Фудомару в ответ разве что совсем по-ребячески показал язык. — Эй, малявка, хочешь, угощу? — махнув на Фудомару рукой, поинтересовалась Анко уже у Наруто.       — Я не малявка, — оскорблено буркнул тот, скрестив руки на груди и вздёрнув нос. Резкое движение заставило опасно пошатнуться, но Фудомару вовремя придержал его за ноги.       — Так хочешь? — как ни в чём не бывало, повторила свой вопрос Анко, для пущего эффекта поднеся любимые шарики моти поближе к лицу Наруто.       Тот держался секунд пять, в течение которых в воздухе царило напряжённое молчание, а после, весьма громко заявив «Хочу!», ловко выхватил из рук Анко одну палочку. Не ожидавшая такой прыти Анко попыталась было рефлекторно отобрать угощение обратно, но в этом ей помешал лихорадочно хохочущий Фудомару, так что с одним моти пришлось всё-таки распрощаться.       — Раз сказала, что угощаешь, не смей потом с меня требовать деньги, — только и выдавил сквозь смех Фудомару.       Анко в ответ разве что неопределённо фыркнула и, не придумав ничего лучше, пристроилась по правую руку, решая пройтись вниз по улице вместе с ними. Фудомару против её компании ничего не имел, а Наруто и подавно, дожевав моти, воззрился на неё с немым выжиданием — не то каких-нибудь слов, не то просто разрешения что-нибудь спросить самому.       Если повезёт, Фудомару попытается наведаться к Наруто и завтра. И послезавтра. А если уж вообще упростить себе жизнь… Фудомару улыбнулся, в мыслях начала зарождаться весьма дерзкая идея, на воплощение которой явно уйдёт немало времени и сил. Но подобное всё равно не остановит, в конце концов, добиться на первый взгляд недостижимого — это именно то, что постоянно ставят своей целью члены «Бешеной команды».