светло-голубой рассвет снова укладывает спать ложиться смысла уже нет, он вынуждает закрывать глаза, чтобы не видеть всё, что ты успел потерять когда проснёшься, тебя ждёт темно-оранжевый закат
Наступает август, а лучше почему-то не становится. Ощущение уходящего времени накрывает волной, наступая на пятки. Смотришь на рассветы по утрам и понимаешь, что теряешь многое, пялясь в потолок. Пыль оседает на полках, купаясь в солнечных лучах. От каждого шороха в воздух поднимаются еле видимые крупицы, блистающие на свету. Лето заканчивается. Список литературы так и лежит на подоконнике, за ненужным мусором — к книгам Лёша за лето ни разу не прикоснулся. Ему было не до этого как-то, ведь с каждым днём в голове появлялось всё больше навязчивых мыслей о том, что Дима правда уедет и оставит его одного. Об этом страшно было даже говорить, не то что думать. — Дим? Лёша сидит на диване, закинув ноги на старшего. Он задаёт вопрос, но тут же резко осекается, хмурясь. «Я так боюсь», — мелькает в голове. Ему так хочется рассказать об этом, но это вроде как-то глупо. — М? — Дима дотрагивается до его коленки, вскидывая брови. — Забей, — младший слишком резок, поэтому Дмитриев даже не решается спрашивать дальше, пожимая плечами. Через минуту они забывают об этом, но мысль из головы Горелова не уходит, кружась словно назойливая муха. Больше к этому разговору возвращаться не особо хочется, но волнение всё равно встаёт поперёк горла, и, уже сидя дома, Лёша проверяет каждую его страничку в социальных сетях, а после и звонит ему, чтобы убедиться в том, что он всё ещё с ним. — Ты сам-то ещё веришь в своё «всё будет хорошо»? — однажды спрашивает себя Лёша, стоя перед зеркалом в слезах. За такое короткое время он успел полюбить его сильнее, чем кого либо ещё. Это была его самая большая ошибка, ведь он знал, что если придётся расстаться, то это наверняка будет очень болезненно и к былым отношениям вернуться уже не удастся. Горелов сидит на полу напротив окна, вглядываясь в голубой рассвет. Не слишком красиво, но вполне неплохо, чтобы помечтать о чём-либо. Глаза почти смыкаются — спать хочется невыносимо. Дима был не по этой части, ему больше нравились закаты. Пять часов назад он также сидел на полу в своей квартире, пялясь на тёмно-оранжевые полосы на небе. Как же быстро всё-таки летит время. В очередной раз, когда младший приезжает к Дмитриеву, он останавливается на пороге, не решаясь нажать на звонок. В этот раз парень более подавлен, но говорить об этом вслух не хочется — со старшим комфортнее молчать, тая в объятиях. Время близится к вечеру, небо тихонько начинает темнеть. Дмитриев заглядывает в глазок, сразу же открывая дверь. Лёша всё-таки решил постучаться. — Привет, — старший мягко целует его в щёку, приветствуя. Привычное дело. Младший улыбается, стягивая с себя кроссовки. Они как обычно проходят в спальню — там самые больше окна, чуть ли не панорамные. Дима постоянно закрывает их шторами, скрываясь от солнечного света, но каждый раз, когда Лёша приходит, он просит его убрать занавески. Какие же они всё-таки разные. Горелов с горечью вспоминает, как он валялся на его кровати, разглядывая эти таблички «дано, решение, ответ». Тогда ещё всё было лучше. — С тобой что-то не так в последнее время, — Дмитриев кладёт свой подбородок на макушку младшего, вздыхая, — чёт случилось? — Э, да нет, всё нормально, просто скоро сентябрь, немного грустно становится, — Горелов не соврал, отчасти это нагоняло тоску. — Бля, мы реже будем видеться, наверное. «Это обязательно было говорить?» — спросил Лёша про себя. Не то чтобы это раздражало, просто лишний раз сыпать соль на рану не хотелось. Дима плюхнулся на кровать, утягивая парня на себя. Младший в итоге оказался на его коленях, болтая ногами, свешенными с кровати. Стало немного получше. — Это печально, конечно, что у нас будет мало времени. Ты тоже будешь готовиться к экзаменам, — Дмитриев вырисовывал узоры на спине Лёши, прижимая его к себе. Лёша кивнул, не ответив. Ему было грустно, что даже во время их встречи он не мог отвлечься, думая о мрачном будущем. Вдруг, в его лицо хлынул поток света, который заставил его зажмуриться. Алое солнце начало скрываться за горизонтом, забирая с собой краснеющие облака. Который раз они проводят закат вместе? Это уже почти традиция для них. Дима сжал руку младшего, навлекая на него столько воспоминаний. Так не вовремя. Лёша вспомнил их первый поход на крышу, сигаретный дым сквозь балконные окна и отражение солнца в глубоких лужах. Мгновенно стало страшно за то, что когда-то этого просто не будет. Не будет этих закатов, объятий, ветра, касающегося кожи. Не будет этих походов в кино, волнений перед экзаменами. Когда-то Дмитриева просто не будет рядом.тёмно-оранжевый закат на фоне потресканных домов ты так хотел рассказать ему насколько тяжело ты так хотел показать ему прокуренный балкон у тебя слёзы на глазах, у него — целый горизонт
— Лёш, ты плачешь? — Дима коснулся щеки младшего, чувствуя, как худощавое тело трясётся на его коленках. В его глазах отражался закат, проходя янтарными волнами по карим радужкам. Он обхватил руками талию младшего, прикасаясь губами к его плечу. — Поговори со мной, блять, пожалуйста, — Дмитриев провёл носом по его шее, пытаясь успокоить. Солнце начало заливать комнату тёплым оранжевым светом, освещая каждый угол прохладного помещения. Скоро должно было стемнеть, поэтому им стоило наслаждаться тем, что они видят, ведь такой закат бывает не каждый день. — Мне страшно, — Лёша потёр глаза тыльной стороной ладони, хлюпая носом. В его планы совершенно не входили слёзы, но по-другому просто не получалось. Он прижал свою голову к плечу парня, уставившись на пламенеющий горизонт. — Я боюсь тебя потерять. Диме сложно обещать ему что-то, но он понимает, что промолчать просто не может. Лёше безумно больно от его нерешительности, а это заставляет парня думать о том, что младшему было бы лучше без него. Он в миллионный раз упрекнёт себя в том, что портит жизнь подростку, но он сделает это потом, ведь сейчас хрупкий бледный мальчик хмыкает носом, сидя на его коленях. — Я всегда буду рядом, — парень вдыхает запах волос младшего, поглаживая его спину рукой, — всё будет хо-ро-шо. Лёша вздыхает, потому что не знает, что делать. Ему хочется верить, и, наверное, он даже верит, несмотря на то, что это может оказаться неправдой. Дмитриев произносит слово «хорошо» по слогам и парень понимает, насколько приятно слышать это слово из чужих уст. Он слышит и верит, поэтому кивает, сжимая его руку в своей. Солнечный свет почти покидает комнату, поэтому Горелов утирает слёзы, пытаясь насладиться последними минутами сегодняшнего дня. Лето кончается, унося за собой приятные воспоминания. Лёша думает о том, что наверняка будет вспоминать об этом моменте зимой, а потому пытается запомнить всё до мельчайших деталей. Дома его ждёт мама, которая даже и не подозревает о том, что творится в голове у её сына. Она тоже смотрит в окно, рассматривая полыхающее небо. Горелов вспоминает о ней с сожалением, ибо он так много хочет ей рассказать, но не может. «Мама у меня понимающая», — всплывает в голове его собственная фраза, но он решает, что не настолько, поэтому выбрасывает мысли о ней из головы. Дима сцепляет руки в замок на его талии, целуя парня в солёную от слёз щёку, в который раз. — Поверь мне, умоляю.не плачь, прошу, я тоже не вывожу