До рассвета

Виктория стала различать звуки. Открывать глаза не спешила, да и при всем желании это давалось бы с трудом. После вводимых ей препаратов и успокоительных, прийти в четкое сознание было задачей не из легких. В голову закрадывались мысли, что она умерла. И сейчас находится в каком-то вакууме. Не так она представляла себе небытие. Сделав еще несколько попыток открыть глаза, Блейк почувствовала острую боль в голове. Лампа, освещающая помещение, казалась ей слишком яркой. Из глаз рефлекторно потекли слезы. Очень хотелось пить. Сухие губы склеились между собой, что так же доставляло дискомфорт. Девушка не оставляла попыток прийти в себя и встать с места на котором лежит. Онемевшими руками она попыталась почесать глаза, чтоб хоть немного увидеть что-либо. Пальцы не слушались. Гнев и отчаяние все больше наполняли ее душу. Потеряв счет времени, она все же сумела приоткрыть веки, и сильно щурясь, привыкала к освещению. На деле все оказалось банально просто. Это была реанимация госпиталя. Ее привезли сюда, после попытки самоубийства. Полуобнаженная, растрепанная, с руками, забинтованными по локоть, девушка сидела на кровати. Бледная, с потрескавшимися губами, Виктория походила на призрака. Затуманенный лекарствами разум, мыслил не ясно. Блейк и очертания предметов то различала с трудом. Просидев так какое-то время, девушка решила поискать кого-то из персонала. Очень хотелось пить. Встав с места, Блейк потеряла равновесие, наваливаясь на стойку с медицинскими принадлежностями. -Черт, — зашипела она, от подступающей тошноты. Отдышавшись несколько секунд, Виктория повторила попытку. Голова все еще кружилась, но теперь девушка могла более менее контролировать собственное тело. Пройдя к ширме, Блейк обнаружила кое-какую одежду, особого выбора не было, надела то, что было. В кабинете не было никого, и в коридоре тоже. Лишь покинув операционную, девушка слышала шум и крики откуда-то из дальних коридоров. За время пребывания в лечебнице, она уже привыкла к подобного рода звукам, поэтому не обращала никакого внимания. Через пленку было хорошо видно, что происходит в соседнем помещении. И на секунду Блейк подумала, что наконец-то нашла кого-то из персонала, но инстинкты твердили ей не спешить. Притаившись у темного угла, Виктория увидела как несколько пациентов, переодевшись в одежду врачей, привязывают кого-то к операционному столу. Понаблюдав немного, Вики различила в жертве старшую медсестру. Женщина вырывалась и пыталась кричать, но тряпка во рту, не давала ей издавать громких звуков. Психи срезали с нее одежду, посмеиваясь и говоря мерзости о том, что с ней сделают. Она, конечно, была той еще дрянью, любившей унижать обитателей клиники, но никто не заслуживал того, что с ней делали эти ребята. Выстроившись в очередь, они решали, кто и как позабавится с несчастной. Блейк с ужасом осознала, что ее ждет та же участь, стоит им только заметить ее. Помочь ей она не в силах, а вот спасти себя еще может. Присев на корточки, девушка поползла к выходу, стараясь не привлекать внимания. Получалось плохо. Перед глазами все плыло, голова кружилась, двигаться и не шуметь было невозможно. Блейк то и дело цепляла предметы на пути, спотыкалась и часто дышала. -Смотри кто здесь, — широко улыбался один из парней, приложив обе ладони к пленке. — Не бойся крошка, мы не обидим тебя. Виктория широко распахнула глаза. Никогда добром не кончалось ничего, после таких слов. Красться через коридор больше не было смысла, они уже увидели ее. Резко встав, Блейк потеряла равновесие и ухватилась за дверной проем. Псих по ту сторону, схватил скальпель и воткнул его в пленку, он резал себе путь к ней. Часто заморгав, Вики рванула вперед, ударяясь обо все, что встречалось на пути. Напуганная до смерти, девушка ощущала биение сердца где-то в области горла. Не разбирая пути, она бежала просто вперед, иногда сворачивая в неизвестные ей коридоры. Босые ноги шлепали по полу, а ладони хватались за стены. Блейк постоянно оборачивалась. И каждый раз видела все большее количество пациентов, гнавшихся за ней. Может быть своим побегом, она подарила медсестре время освободиться. В очередном повороте бесконечных коридоров, Виктория налетела на такого же заблудшего как и она. Девушка взвизгнула, упираясь ладонями в грудь мужчины. Тот тоже не ожидал встречи и вскрикнул, отскакивая от нее. Вики не сразу поняла что произошло. Вэйлон мгновенно узнал ее. Программист сразу среагировал на происходящее. Он схватил ее за руку и поволок за собой. -Скорее надо спрятаться от них, — быстро бросил Парк, крепко сжимая руку девушки. Напуганная, она не могла здраво мыслить. Ей и от него хотелось бежать, но путей отхода не было. Позади сумасшедшие гонятся за ней, впереди неизвестность и незнакомец. Кажется, она его уже видела? Или нет? Вэйлон завел девушку в помещение, что, судя по интерьеру, было кабинетом. Он быстро толкнул ее в железный шкаф, сам притаившись под столом. Сквозь проемы в шкафу, девушка видела открытую дверь в коридор, из которого они забежали сюда, еще видела нового «знакомого», что сидел под столом и смотрел на ее шкаф. Шумиха и топот в коридоре сменились на неразборчивое бормотание. Крики и визги доносившиеся оттуда, давали понять, что происходит нечто ужасное. С одной стороны, возможно, это путь к спасению, с другой, есть кто-то пострашнее преследователей. -Виктория, моя милая Виктория, — приглушенный бас будто напевал ее имя, как только стихли крики. — Выходи мой котенок не бойся. Я успокоил всех этих мужчин, они больше никогда не посмеют тронуть тебя. Блейк зажимала рот руками, боясь издать лишний звук. Парк делал то же самое, сжимая в свободной руке камеру. Высокая и крупная фигура замаячила в проходе. Виктория узнала его. Он был ее «соседом» в отделении карцера. Только теперь он выглядел немного иначе. Уложенные назад волосы, рубашка, бабочка, жилетка, брюки все это выглядело удивительно странно. Видимо память заработала по случаю стресса. Именно в момент всепоглощающего ужаса в шкафу, Блейк вспомнила Вэйлона, они виделись несколько раз. А мужчина, вошедший в кабинет ни кто иной, как Эдвард Глускин, прозванный пациентами, да и персоналом тоже «женихом». Ей доводилось слышать о нем. Как правило, это были байки от лечащихся, или сплетни от медсестер. Эдди прошел к середине кабинета. Осмотрелся. Он точно знал, что она здесь, ей попросту бежать было некуда. -Дорогая, — промурлыкал маньяк. — Я напугал тебя? Прости, я не хотел. Ты же знаешь, что бывает с мужчиной, когда он хочет познакомиться с женщиной. Глускин положил руку на стол, под которым прятался программист. Сердце Вэйлона отплясывало чечетку. Он был готов сорваться и побежать в любую секунду. Но Виктория…. Бросить ее одну с этим психом он не мог. Жених склонился под стол, ожидая увидеть запуганную и беззащитную девчушку. Его широкая улыбка и протянутая в дружественном жесте рука, стала катализатором для всех присутствующих. Глускин ожидал благодарности за спасение от прекрасной принцессы. Он уже представлял, как поднимет ее хрупкое тельце на руки и отнесет свое счастье в его берлогу, что он старательно обустроил для них. Вэйлон ожидал, как маньяк с дуру перевернет стол и швырнет его об стену. А что будет с Викторией, ему и представлять страшно было. Сперва он разберется с ним, а затем возьмется за нее. Хотя по его ласковым обращениям к девушке, есть шанс, что ей он не навредит. Но ты никогда не знаешь, что на уме у психа. Виктория ожидала, что жених в два счета свернет шею Парку, затем примется за нее. Но ты же сама хотела умереть. Чего тогда бояться? А боялась она за Вэйлона. Блейк вспомнила, как пару раз беседовала с ним. Он рассказывал ей о новостях в мире, угощал сладостями и помогал с цветами в саду. Вот откуда она знает его! Не оправдались ничьи ожидания. Эдди сменился в лице, увидев под столом мужчину, вместе его девочки. Он рывком схватил Вэйлона за ворот больничной рубашки, и вытащил из-под стола. Его силы хватило, чтоб поднять Парка одной рукой. -Ты, — злобно захрипел жених. Вэйлон хватался пальцами за державшую его руку. Распахнувшаяся дверь шкафа, привлекла внимание обоих. -Вики беги, — взвыл Вэйлон. Глускин не выпуская программиста, широко распахнул глаза, улыбаясь. Он обрадовался, увидев Блейк. Та заметалась по кабинету. Схватив первую попавшуюся стеклянную бутылку с неизвестной жидкостью. Вики кинула ее в голову Эдди. Тот отпустил Вэйлона, хватаясь за лицо. Обычный физ. раствор, ничего более. Глускин утер рукой лицо, в особенности глаза. Парк понял, что нужно бежать немедленно, иначе им обоим конец. Вэйлон схватил Викторию за руку и рванул к выходу. Это взбесило Эдварда. Его глаза налились кровью, а губы скривились в гневной гримасе. Никто не смеет прикасаться к его девочке. Она принадлежит только ему одному. Глускин преследовал их, выкрикивая оскорбления. Его до слез обижало поведение его любимой. Он ведь так хочет уберечь ее от всего. Мужчина сам находил ей оправдание. Она просто не знает его. Когда узнает получше, тогда поймет, как сильно он любит ее, как старается для их семьи, ей просто нужно время. -Куда нам? — сквозь всхлипы, вопрошала Блейк. -Я не знаю, — наспех ответил Парк. -Черт, — зашипела она, новой порцией слез. -Давай сюда, — подтолкнул девушку программист, указывая на дыру в стене. -Он уже близко, — паниковала Вики. -Сюда не поместится, — заверял он девушку. Вэйлон двигал железный шкаф, что подпирал дверь. Она была единственным выходом к следующему коридору. Не пролазивший в дыру Глускин, нашел в двойной двери альтернативу. Мужчина толкнул ее, но она не поддалась. Заметив его фигуру, Виктория подперла злосчастную дверь стулом, чтоб хоть ненадолго сдержать его. -Вэйлон скорее, — взвизгнула Блейк. Эдди разбил стекло, просунув руку в окно, и отшвырнул стул. Теперь для него не было преграды. -Дорогая не убегай от меня и не бойся, — говорил он твердо и четко, будто это была беседа об ее поведении, и он вовсе не гнался за ними. -О нет, — отчаянно прошептала Блейк, завидев в конце коридора окно. -Другого пути нет, — сжал ее плечо Вэйлон. — Я пойду первым. -Не бросай меня здесь, — заревела Виктория, хватая тонкими пальцами программиста. -Не брошу, — посмотрел ей в глаза Парк. — Я спрыгну первым, затем ты, я тебя словлю. Вэйлон спустился через окно, удерживая собственный вес за подоконник, чтоб сократить расстояние падения. Приземлившись о газон, боль отдалась от ног к спине. Он скривился, от этих неприятных ощущений, но времени на собственное успокоение не было. Мужчина должен был помочь Виктории. -Вики прыгай скорее, — прокричал он, глядя вверх. Хрупкая фигура замаячила в окне. Она нерешительно перекинула ногу через подоконник, то и дело, оборачиваясь назад. -Я не смогу, — прохныкала девушка. — Мне страшно. -Виктория прыгай, — крикнул Парк. — Я поймаю тебя! Я обещаю! Вэйлон стоял под самым окном, страхуя Блейк. Та уже повторила все его действия, и была готова отпустить руки. Ее визг был чем-то вроде сигнала о прыжке и Вэйлон приготовился. Глаза Парка широко открылись. Он видел, как Виктория повисла в воздухе. Сильные руки Глускина удерживали ее. Для маньяка, ее вес был просто пушинкой. Эдвард с легкостью затянул ее обратно. Программист видел как черная пасть окна, поглотила Блейк, а ее крики постепенно отдалялись. -Нет, — сам себе шептал Вэйлон. — Нет, нет, нет. Ему стоило бы поторопиться, пока очередной псих не заметил его. Но Парк не мог бросить Викторию. Оставить ее одну с этим ненормальным, значит подписать ей смертный приговор. Совесть и чувство ответственности не позволяли ему так поступить. Будь он на ее месте, Парку бы хотелось, чтоб за ним пришли. Мужчина для себя решил, что спасет ее, и они сбегут из этого ада вместе, во что бы то ни стало. Теперь ему стоило подумать о том, куда он унес Вики. -И ты вернулся за ней? — задал очевидный вопрос Харви. -А ты бы как поступил? — ответил вопросом на вопрос Вэйлон. Мужчины продвигались сквозь туман по двору, разбирая путь тусклым светом уличных фонарей. Парк запретил Блейку включать фонарик, чтоб не привлекать внимание потенциальных противников. -Поступил бы также, — ответил парень. -К сожалению, мое решение и мои планы по спасению нас обоих, очень разнились с действиями и обстоятельствами. -Из-за Глускина? -Из-за всего, — отрезал Парк. — Мне тогда казалось, что это проклятое место не хочет нас отпускать. Да и сейчас так же. Шум из здания напомнил, что в любой момент на них может кто-то напасть. Вэйлон приложил палец к губам, другой рукой отталкивая Харви за собой в темноту. -Шшш, переждем немного. Мимо них пробежала пара психов в смирительных рубашках. -Они нам ничего не сделают, но шуму наведут, — опередил ответом программист. Подождав еще немного, и удостоверившись, что рядом никого, они двинулись через решетчатые ворота к канаве с водой. Спешить было некуда, это и без того была самой длинной и темной ночью в году. -Кстати, Харви, — как-то легко и непринужденно обратился Вэйлон к парню. — С днем рождения. В его голосе послышались нотки теплоты и родительской ласки, которой он никогда не знал. -Спасибо, — смущенно улыбнулся Блейк. Он и сам позабыл об этой дате. Всю голову заполоняла мысль о выживании в этом месте, о Виктории, о Сэм, о доме. Харви машинально глянул на часы. Полночь — самое мистическое время. Странное сочетание чувств при пробуждении встретили Викторию. Ей было тепло и мягко, но неприятный холод в правой ноге все портил. Просыпаться не хотелось, но было необходимо. Мягкая постель удерживала ее в своем плену. Рассудок же твердил, что надо открыть глаза. Воспоминания о последних событиях окончательно скинули пелену сна с ее разума. Девушка вспомнила, как пыталась бежать из этого ада, но не смогла. С трудом поднявшись, Блейк обнаружила себя на постели. Она была из тех, на которых спали пациенты, только мягче из-за нескольких матрацев. Голова болела и кружилась, ужасно хотелось пить. Придерживая голову рукой, девушка осматривала все вокруг. Помещение было похоже на обычную комнату. Внутри была мебель, было даже чисто, чего нельзя было сказать о коридорах, например, когда они с Вэйлоном бежали. На стенах висели картины, на столе у окна стояла ваза, а в ней свежие цветы. Все выглядело невозможно красивым, в сравнение с остальными помещениями и если учесть, где она вообще находится. Скинув одеяло, Блейк, наконец, поняла, что такое холодное и тяжелое. На ее тонкой ноге красовался железный оков и цепь, зафиксированная к батарее. Только сейчас она обратила внимание, что на ней нет ее больничной одежды. Вместо этого на девушке надета сорочка, что велика ей по размеру. В Маунт-Мэссив такие не выдают, откуда здесь такая одежда? Ее руки перевязаны свежими и чистыми бинтами, волосы собраны в косу, даже нижнее белье поменяно. Виктории вдруг стало очень страшно. Память вернула ей отрывки прошедшей ночи, и девушка четко понимала у кого она в «гостях». -Боже, — едва слышно прошептала она, слезая с высокой кровати. Болтающая следом цепь гремела, предательски выдавая ее движения. Вики попробовала освободить ногу, но безуспешно. Тогда она придерживала цепь рукой, чтоб та не гремела, ударяясь о пол. Ее длины хватало ровно до стола, шкафа и двери. -Все отлично продумано, — нервно бросила она сама себе. Если отбросить тот факт, что она находится в психиатрической клинике, в плену маньяка, с цепью на ноге, то комната, в которой она располагается, вполне себе уютная, даже какая-то девчачья. Да и нежно-персиковая сорочка ей вполне идет. Круговорот мыслей разрывал сознание на части. Вопросы роились в мозгу, ударяясь о стены черепной коробки. Что делать? Жив ли Вэйлон? Удалось ли ему сбежать? Как быть дальше? Он убьет ее? Или будет мучать? Стук в дверь отбросил все ее мысли, сконцентрировав внимание лишь на входе. Виктория напряглась и нервно сглотнула. Стук повторился. -Войдите, — дрожащим голосом прошептала Блейк. Выбора у нее особо не было. Он войдет сюда в любом случае, с ее позволения или без него. Замок в двери повернулся, и она открылась. В комнату, словно робкий гость вошел Эдвард Глускин. В руках он держал металлический поднос. -Доброе утро, — легко улыбнулся он. Мужчина прошел к столу и стал выкладывать столовые приборы, тарелку, чашку и что еще Виктория не видела. Она молча наблюдала за ним, все так же удерживая цепь в руке. -Прошу милая присаживайся, — жених любезно отодвинул стул. Блейк не знала как себя вести, она с недоверием смотрела на мужчину. -Ты все еще злишься на меня? — продолжал он. — Прости меня. Я не хотел быть грубым. Я поступил неправильно. Но пойми меня, этот мужчина рядом с тобой, он заставил меня нервничать. Блейк молча слушала его, боясь вдохнуть лишний раз. Средств защиты у нее нет, бежать некуда, при желании он свернет ей шею одной рукой. И девушке крупно повезет если так. Глускин тоже чувствовал это напряжение между ними. Но старался наладить контакт. -Прошу позавтракай, — Эдди подошел ближе. — Я понимаю. Мне так же неловко, как и тебе. Но мне пришлось переодеть тебя и обработать твои раны. Виктория все так же молча смотрела на него из-под бровей. -Нет, нет, не подумай, я не позволил себе ничего лишнего, моя милая. Я порядочный мужчина, а ты честная женщина. Я не прикоснусь к тебе до свадьбы. Лицо Вики вытянулось, а глаза округлились. Она нервно облизнула пересохшие и потрескавшиеся губы. Эдди это заметил и подал ей стакан воды. Виктория не хотела брать что-либо из его рук, но сильная жажда подавила гордость. Она делала больше глотки, жадно упиваясь влагой. Вода стекала по подбородку, заливая сорочку. Персиковая ткань мокла и липла к телу. Воображение Глускина рисовало отнюдь непростые картины. Но как истинный джентльмен он сдерживал себя. -Тебе стоит набраться сил, — снова начал он. — Ты такая бледная и худенькая. Милая ну как же ты выносишь наших детей? — игриво подшучивал он. Жених усадил девушку за стол, применив физическую силу, так как на его просьбы она не реагировала. Блейк понимала, что она не в том положении, чтоб вступать с ним в спор. Ее пальцы все так же не слушались, когда дело доходило до мелкой моторики. Она не могла взять нормально вилку в руки. Столовый прибор выпадал из непослушных пальцев. И Глускин остановил ее попытки. Мужчина присел немного позади нее, сам проделывая манипуляции с вилкой. Он заботливо укладывал омлет в ее маленький ротик, не сводя с нее глаз. Его волновал и возбуждал каждый ее вздох, жест, каждая мимика. Виктория смотрела куда угодно, но лишь бы не на него. В ее глазах копились слезы, а об аппетите и речи быть не могло. Но она здесь, его безвольная кукла, о которой он так тщательно заботится. -Вот так моя птичка, — ласково шептал Эдди, утирая салфеткой уголки ее губ. — Я подумал, что мало знаю о тебе, а ты обо мне. Нам стоит больше времени проводить вместе. Сегодня у меня будут дела, я должен обезопасить нашу обитель и закончить с подготовкой к свадьбе. И ты останешься, дома одна, но не беспокойся, я принес тебе книги, чтоб ты не скучала. Обещаю, что потом все мое время будет посвящено тебе. Надежда на побег во время его отсутствия зарождалась в ее душе, даря тепло и угасала, холодным напоминанием на ноге. -Сколько ты будешь держать меня здесь? — осмелилась заговорить Блейк. -Дорогая не волнуйся это ненадолго, — заверял ее Эдвард, подливая ей горячего чая. — Ты тут будешь лишь до свадьбы, а затем переедешь в мою спальную. Это на днях. Тошнота подступила к горлу, и Виктория прикрыла глаза, не желая упускать слезы при нем. За что ей все это? Лучше бы ей сгореть тогда в пожаре. И не появляться в этом проклятом месте никогда. Безусловно, ей здесь самое место, но все же Блейк желала бы умереть. А теперь она будет расплачиваться за все свои грехи. Если бы у нее была возможность встретиться с Богом, Виктория бы сказала ему, что он жесток и несправедлив. Но такой возможности у нее не было. Теперь для нее есть новый Бог — Эдвард Глускин. Ее судьба в его руках, ему решать, что будет с ней дальше. -Вот так моя умница, — нахваливал невесту Эдди. — Теперь я должен идти, обещаю твое одиночество ненадолго. Глускин склонился к сидящей на стуле девушке и поцеловал ее в темечко. В его поведении было нечто среднее между отцовской любовью и сексуальным влечением мужчины к женщине. Блейк дала волю слезам отчаяния, как только за ним закрылась дверь. Щелчок замка окончательно растоптал ее надежды.