А вы думали, в сказку попали?!

* * *       Прошло уже больше недели с тех пор, как Продавец лекарств и компания осели в доме старого ворчуна Такайоши. Рюичи порой ненадолго задумывался, почему они не идут дальше, но по большей части его такая жизнь устраивала. Они помогали одинокому деду по хозяйству и лечили соседей травами, соловушка вечерами пел на потеху публике, а госпожа Акико кормила их всех вкусной едой. Томоэ ненавязчиво проявлял к Кавамуре недвусмысленный интерес, заново завоёвывая доверие младшего, и тому было это очень приятно. Спокойный, сдержанный, но такой тёплый душевно и надёжный, То-сан с каждым днём всё глубже западал в его сердце.       Но сам Кумото, помнивший об остальных ребятах из группы «Лунаси», начал проявлять признаки нетерпения и вечером десятого дня всё же напрямую задал вопрос проводнику. Целый день собирался с духом и пытался улучить минуту, чтобы никого из посторонних рядом не было.       — Кусуриури-сан, скажите, пожалуйста, когда мы продолжим наш поход и пойдём дальше к Двуглавой горе? — очень вежливо спросил менеджер тоном, которым разговаривал с начальством обычно. Вроде бы и осторожно, но достаточно требовательно.       — А вот завтра и пойдём, — внезапно ответил маг, долгим взглядом посмотрев на бледный белый серп растущей луны, постепенно наливающийся золотым светом. — Как раз к нужному времени будем на месте.       — К нужному времени? — растерялся Мастер чая, не ожидавший такого прямого ответа.       — Ночной шептун проявляет полную силу, если собран в полнолуние, в новолуние он силу теряет полностью, — лекторским тоном начал Аптекарь. — Если же его сорвать на растущей луне, то он будет навевать сны, полные ложных надежд.       — А если на убывающей? — встрял Рюичи, сидевший тут же на энгаве в ожидании вечерних слушателей. «О, кажется, сегодняшний концерт будет последним тут», — промелькнула в его голове мысль.       — Тогда видения будут неясными, но оставляющими чувство сожаления, такое же невнятное, но исключительно тягостное. Очень действенный способ испортить жизнь недругу — подлить ему настой ночного шептуна, собранного на ущербе луны, — Кусуриури брезгливо поморщился.       — Хм. Хорошо, что у нас нет таких недругов, — философски заметил Томоэ, чтобы сгладить неприятное впечатление от разговора.       В этот момент к ним присоединился старик Такайоши, и Аптекарь сообщил ему об их планах. Дед с кряхтеньем сел на энгаву — кряхтел больше по привычке, потому что колени теперь почти не болели.       — Ну, что ж… дело ваше. Надо вам идти — идите, силком держать не буду… хотя был бы рад, если бы вы трое остались жить у меня. Чего ради бродить по мелким деревням, если и тут достаточно работы на всех вас? Ну да ладно, — он покачал головой, сокрушаясь. — Судя по тому, как редко у нас бывает Продавец лекарств, то вряд ли мы встретимся ещё в этом мире — не дождусь я. Так что будем прощаться… Что, споёшь ещё напоследок, «Соловей из Диких земель»? Забавные у тебя песни… но душу трогают.       — Спасибо на добром слове, Такайоши-сан, — сидя поклонился Рюичи. — Конечно, спою. Вон, уже и слушатели подтягиваются.       Первыми всегда приходили молодые девушки, собирались кучками за воротами, стесняясь заходить, перешёптывались и посматривали лукаво на молодого симпатичного певца. Тот в ответ игриво строил им бровки домиком и щурил красивые глаза, но ни с кем не ходил гулять под звёздами. Хоть память и спала колдовским сном, сердце его стремилось к Кумото, поэтому с девчонками он только заигрывал издалека, увеличивая благодарную аудиторию.       — Подходите ближе, гости дорогие, сегодня будет прощальный концерт, — объявил с энгавы Кавамура, махнув рукой девам. Те заахали, но подошли ближе, миновав ворота, расселись на принесённых с собой циновках.       — Как так — прощальный? — переспросила Акико-сан, вернувшаяся с кухни. Ей тоже нравилось пение юноши, но она не слышала их разговоров.       — Да, мы завтра утром уйдём дальше, — подтвердил Кусуриури.       — Вот вы какие! Хоть бы предупредили! — не всерьёз рассердилась женщина, всплеснув руками. — Я бы вам пирогов побольше напекла! Да рыбы копчёной… да мяса вяленого… ох, ну что за наказание мне с этими мужчинами!       — Спасибо за хлопоты, Акико-сан, нам всё равно не унести с собой много… да и испортится на такой жаре быстро, — мягко сказал Томоэ. — Лучше посидите с нами сегодня, отдохните от забот немного. Мы возьмём, что есть — и на том спасибо большое.       Та покачала головой, но почему-то не стала спорить больше. А соловушка, подумав чуть, запел — сперва песню про луну над морем, потом про деву, что ждала своего любимого, который ушёл на войну, потом — про другую, что сама сбежала перед свадьбой с немилым… Про любовь и про несчастую любовь песен было много, но Рюичи вспоминал и о природе тоже, чтобы не было слишком слащаво. Музыкальный инструмент он не купил, хотя Кумото предлагал ему на выбор — кото, сямисен или биву. Вокалист признался, что вовсе не умеет ни на чём играть, а что такое гитара — не помнит. Так что исполнял всё, а капелла, но слушателям нравилось.       Вот и сегодня двор дома Такайоши был полон, пришли люди чуть ли не со всего городка, узнав, что это последний концерт заезжего певуна.       — Ох, душевно-то как, — тихонько вздыхала госпожа Акико, тайком утирая платочком навернувшиеся слёзы после очередной жалостливой песни о разлучённых любовниках, которые могли встречаться только во сне.       Через пару часов Томоэ мягко намекнул соловушке, чтоб не увлекался и не надсаживал своё серебряное горлышко, да и спать пора, ведь завтра снова в путь. Кавамура покивал и, спев ещё две песни — на выбор аудитории, — сердечно поблагодарил слушателей и попрощался. Менеджер увёл его в комнату, подал кружку заранее сваренного настоя, помня о том, сколько воды тратит организм певца при длительном исполнении песен.       — Спасибо, То-сан, вы так заботитесь обо мне, что даже неловко, — смущённо прятал глаза кохай, хотя на самом деле ему было очень приятно ощущать к себе такое внимание.       — Пей, Рю-тян, и привыкай к тому, что я тебя никуда больше не отпущу от себя, — тепло улыбался Кумото, поглаживая милого по плечу. — И буду заботиться о тебе всегда — я не умею иначе. Ложись спать, ты так много пел сегодня… отдохни, завтра много дел и дальняя дорога. Оясуми, сердце моё.       — Оясуми, То-сан… [Иллюстрация 31]       Как и обещал Аптекарь, путь к Двуглавой горе продолжили на следующий день, сердечно попрощавшись с Такайоши-саном и госпожой Акико, которая щедрой рукой набила котомки путешественников домашней едой, какую нашла и успела приготовить с раннего утра. Старший маг тайком зачаровал еду, чтоб не портилась: было бы жаль выкинуть половину на следующий же день — такая стояла жара. Трое попутчиков шли сперва по людному тракту небыстрым шагом, и было понятно, что Кусуриури уже рассчитал время пути до места. Поднимаясь на невысокие холмы, они могли видеть двойную макушку не очень высокой горы, поросшей лесом.       Рюичи был задумчив и обращал мало внимания на местные красоты природы. На первом же привале, состоявшемся спустя уже пару часов, Томоэ осторожно поинтересовался, отчего его милый соловушка так рассеян. Он помнил, что Кавамура надолго замолкал, когда дело было нечисто, и видел, что хотя любимый и утратил память, но остался самим собой.       — Да вот, То-сан, — развел руками вокалист, — вот мы идём и идём… Честно говоря, поднадоело уже бродяжить. С одной-то стороны, конечно, интересно — побывать в новых землях, посмотреть мир… Но путешествовать хорошо, когда у тебя есть куда вернуться, когда есть дом. А у нас…       — И у нас есть дом — в другом Мире, — поправил его Кумото. — Хотя ты и не помнишь. И путешествуем мы как раз для того, чтобы вернуться. Не падай духом, Рю-кун.       Он осторожно приобнял его, не стесняясь Аптекаря, который деликатно отвернулся. Соловушка на мгновение застыл, смущаясь до сих пор, но потом расслабился и подался к старшему: объятия были приятны, они согревали душу и ободряли. Но у певца была ещё одна причина для беспокойства, и он решился-таки спросить.       — Кусуриури-сан, а вы хорошо знаете эту… Двуглавую гору? Правда, что там полно аякаши?       — Хм. Когда-то там был мой дом, — спокойно отозвался их проводник. — А кто тебе сказал о том, что там живут демоны?       — Так это… я по дороге встретил двух шинигами… они и сказали, — замялся Рюичи, уже жалея, что поднял эту тему. Но надёжная рука Томоэ на плечах помогала не бояться скользкого разговора.       — Ах, шинигами, — со смешком скривил губы Аптекарь, но снова успокоился. — Интересные у тебя знакомства, Рюичи-кун. И из Соловьиного озера воды попил, и с Духами Смерти общался. М-да. Но мы сами скоро узнаем, есть там аякаши или нет. Сдаётся мне, твои знакомцы решили припугнуть тебя немного… потому что Двуглавая гора всегда была священной территорией, на которую ни один злой дух не смел сунуться. Так что не переживай раньше времени. А если даже мы и встретим кого-то из нечистиков, то втроём сумеем его прогнать.       Этот короткий разговор немного успокоил Кавамуру, после привала он шагал бодрее, и к нему почти полностью вернулась обычная живость.       — Странно, — спустя ещё пару часов пути Кусуриури вдруг остановился, поглядывая то на солнце, то вокруг, и хмуря брови. — Мне казалось, до этого места ещё идти и идти… — Он уставился в землю, потирая губы пальцами и напряжённо думая. Потом присел на корточки и приложил ладонь к тропе, прислушался. Нарочито кашлянул и перевёл подозрительный взгляд на соловушку. — Рюичи-кун, скажи, о чём ты думал, пока мы шли? Не о том ли, что хочешь поскорее дойти?       — Эт-тоо… Ну да, — сознался младший, опять чувствуя себя неловко.       — Поздравляю тебя, — по-доброму усмехнулся Аптекарь, поднимаясь на ноги, — кажется, ты неосознанно создал Быструю тропу.       На привале, сидя в блаженной прохладной тени старого дерева, осмелевший Рюичи буквально засыпал старшего мага вопросами о том, что такое Быстрая тропа, как она создаётся, и как так получилось, что он не заметил, что творит. Кусуриури терпеливо отвечал, растолковывая детали. Было видно, что Кавамура жаждет освоить как следует и применить на практике новое умение, способное облегчать жизнь путешественникам. Томоэ слушал их диалог и мотал на ус, запоминая важные подробности на тот случай, если его милый что-то упустит или забудет.       — Только в нашей ситуации это довольно бесполезная вещь, — малость остудил пыл соловушки Аптекарь. — Раньше полнолуния нам там всё равно делать нечего, и если придём быстрее, то придётся разбить там лагерь и оставаться дольше необходимого.       — Но по Быстрой тропе мы пройдём меньшее расстояние! — попытался спорить певец.       — Я, наверное, не совсем понятно объяснил, Рюичи-кун, — Кусуриури покачал головой, — расстояние-то как раз останется прежним, изменится только время. В смысле, наша скорость увеличится, незаметно для нас самих. Хм… мне казалось, в вашем Мире этому ещё в школе учат.       — Ано… учат, наверное, — смущённо потупился младший и тут же сделал бровки домиком. — Но я-то всё забыл!       Двое старших не смогли удержаться от смеха, а Кумото ещё и погладил милого по растрёпанным волосам, которые постоянно выбивались из тугого узла, в который он их скручивал.       — Эх, жалко, что только время можно ускорять! — разочарованно протянул Кавамура, отдыхая после перекуса. — Ну, то есть, свою скорость увеличивать, — поправился он под чуть насмешливыми взглядами старших. — А может, есть способ сократить и расстояние тоже?       — Никогда не слышал, чтобы кто-то из местных проводил подобного рода эксперименты, — отозвался Аптекарь. — Даже эти бездари «учёные» не пробуют.       — Для этого, наверное, нет подходящих приёмов в магии? — присоединился к беседе Кумото, прибирая полянку после привала.       — Приёмы есть, просто у наших местных магов сил не хватает, — Кусуриури пожал плечами, выражая эмоции по этому поводу и заодно поправляя короб на спине, чтобы продолжить путь. — Даже в Южных землях сейчас мало найдется тех, кто способен подобным образом смять пространство. Только самые старые и сильные Земные маги могут такое. Дорога превращается в цепочку порталов на близкие расстояния, и за один шаг маг преодолевает сразу целый ри. То есть, фактически, увеличивает свою скорость, опять-таки, но более сложным и опасным способом. Кое-кто из молодых да ранних, как я слышал, пытались повторить этот фокус, но кончилось тем, что экспериментатору то ли уши оторвало, то ли ещё что-то важное…       Рюичи тут же принял самый смирный вид и подумал, что не станет пытаться «сминать пространство» — подвергать спутников и себя лишней опасности не хотелось.       «Нужно лучше себя контролировать, хотя Кусуриури-сан и говорил, что с моей Стихией сложно напортачить… я, видимо, талантливо влипаю в неприятности на ровном месте, едва только отвлекусь на что-то. Эх», — думал он, шагая по узкой лесной тропе вслед за Аптекарем.       Томоэ всегда замыкал цепочку, чтобы было удобнее следить за своим возлюбленным, — а ну как опять куда-то пропадёт? Он знал уже про способность Кавамуры попадать в сложные ситуации, так что бдил. И Рюичи постоянно ощущал на себе этот тёплый взгляд, словно бы его мягко придерживали за руку, не оставляя одного, поддерживая и подбадривая. * * *       Поднявшись на самую высокую точку перевала, путники ненадолго остановились, чтобы полюбоваться на величественные пики гор вокруг, освещённые закатным солнцем. Некоторые вершины были покрыты ледниками, несмотря на жаркое лето, склоны гор зеленели лесами, долины уже прятались в тенях и туманах. Отсюда было непонятно, где именно накинута кисея иллюзорных чар, но всё вместе выглядело очень правдоподобно и реалистично. Клык, привычный к этой картине, спокойно лежал, давая отдых лапам, положив крупную голову на передние, слушал восторженные голоса попутчиков, не торопя их. Он знал, что даже с наступлением темноты не собьётся с дороги. И, в отличие от остальных, был готов к тому, что произойдёт.       До ближайшего привала оставалось совсем немного, впереди уже были видны огоньки костров там, где расположился шедший раньше них караван, и вдруг…       — Джун! — голосом Инорана жалобно закричало заколдованное эхо. — Джун! Помоги мне! Сюда! Скорее!       Лев остановился, как вкопанный, и его шерсть вздыбилась не только на загривке. Хвост нервно дёрнулся из стороны в сторону, он заворчал на низкой ноте… Но Шинобу первым спохватился, поняв, что происходит. Обхватил милого за шею, слегка прижав животом сидящего впереди кицунэ, зашептал скороговоркой:       — Спокойно, спокойно, любимый, я здесь. — Он даже легонько подёргал Оносэ за ухо, отвлекая от звуковой иллюзии. В стороне от дороги прозвучал грозный львиный рык, а человеческий голос стал ещё более жалобным и напуганным, продолжая звать.       — Теперь это на всю ночь, — негромко вздохнул Волк. — Идёмте дальше. Боюсь, караванщики не будут нам рады, но они не посмеют прогнать нас со стоянки.       Заколдованное эхо, получившее днём чужие голоса, «выскакивало» то с одной стороны, то с другой, пытаясь сбить с пути: то рычало, вызывая Льва на поединок, то стонало, как раненный человек, прося о помощи… Джей нервно прядал ушами и даже приседал на задних лапах, но тёплые пальцы Ино в его гриве помогали ему не поддаваться. Сугизо весь сжался в комочек, обхватив передними лапами вторую руку ритмера, как утопающий хватается за спасительную верёвку. Ему было очень страшно, хотя он всеми силами уговаривал себя, что это — всего лишь иллюзия, что никто не нападает, и никто не попал в беду.       — Думаю, нам лучше трансформироваться обратно, — сказал проводник и первым принял человеческий облик. Двое последовали его примеру в коротком перерыве между криками эха.       — Брр… какая неприятная штука, — в человеческом теле сёгун ощутил себя увереннее, тем более, что так мог сам крепко обнимать своего неразлучника за плечи. — И что, ничего нельзя сделать, чтобы оно угомонилось? — второй рукой он мягко пригладил взъерошенные рыжие волосы Юнэ.       — Я не маг, я не знаю, — пожал плечами Клык. — Чем больше криков оно услышит за день, тем разнообразнее орёт. Судя по тому, что голосов всего два — и оба ваши, — караванщики шли молча.       — Оно всегда только зовёт? — уточнил Шинобу.       — Оно пытается заставить путника свернуть с тропы, чтобы он попал на осыпи или в ущелье Если человек трусливый — он побежит от грозного крика, если жалостливый — пойдёт на помощь кричащему…       — А если спеть колыбельную? Оно станет повторять?       Трое уставились на Сугизо, который тоже немного привык к проказам чересчур умного эха, видя, что оно само по себе не может им навредить, и почти успокоился.       — Колыбельная для эха, — осклабился Джун. — Ты у нас мастер по этой части, Ино-кун, вечно медляки сочиняешь. Хочешь попробовать?       — Нэ, я же не умею петь, — смутился ритмер. — Твоя была идея, Суги-тян, спой нам.       Рыжий смущённо поморщил породистый нос, подождал, пока эхо на минутку умолкнет… и негромко запел красивую балладу, которую выучил на уроках изящных искусств в Курамори. Постепенно распеваясь, он вытягивал протяжные ноты всё громче… и эхо в самом деле озадаченно умолкло, перестало истошно орать и рычать. Чувствуя на себе тёплые руки друзей, Ясухиро неосознанно призвал магию Воздуха, помогая воздушным потокам распространять свой негромкий голос дальше, ещё дальше…       Песня закончилась, но путешественники ещё несколько минут стояли неподвижно, наблюдая за тем, как далёкое солнце прячется за линией горизонта… На горы обрушилась иллюзорная тьма, скрыв даже звёзды, по которым можно было бы ориентироваться, но Волк был начеку и сам взял руку Сугихары, положив её себе на плечо.       — Не бойтесь, держитесь друг за друга, — тихонько, чтобы не разбудить уснувшее эхо, сказал он. — Я проведу вас до стоянки. [Иллюстрация 32]       — А если зажечь огонь? — шёпотом спросил Оносэ, которому было ужасно неуютно идти в полной тишине и темноте, держась за руку Иноуэ, который сам также крепко сжимал пальцы Юнэ-куна.       — Огонь в этих иллюзиях ничего не освещает.       — Да? — Джун зажёг на ладони огонёк — и сразу же увидел всех троих. Глаза провожатого явственно блеснули волчьим золотом. Пламя в руке басиста стало больше и легко осветило каменистую тропу впереди. — А у меня получилось, — не без самодовольства хмыкнул он.       — Это потому, что твой Огонь — Истинный, а не обычный, — задумчиво произнёс Клык. — Идёмте, покуда ещё караванщики не легли спать, а не то мы им помешаем своей вознёй. Но держитесь за руки — на всякий случай       В облике человека по заколдованным горам ходить было однозначно удобнее: не мешали звериные инстинкты. Сугизо только сейчас понял, что у него ноют челюсти, которые он неосознанно стискивал, пока не додумался, как усыпить эхо. Он крепко держал за руку шамана, осторожно продвигаясь вслед за Клыком по тропе, освещённой Истинным Огнем. Рыжий чувствовал, что нервы у него всё ещё натянуты, хотя и не настолько сильно, как в те минуты, когда он вынужден был слушать сбивающие с пути крики эха. Оносэ держал руку повыше, чтобы осветить большую площадь, и погасил пламя только на подходе к площадке, где расположился на ночёвку караван. Всё это время Суги предусмотрительно прикрывал всю компанию иллюзией, не надеясь только лишь на отводящий глаза амулет, — опасался лишних вопросов насчет их «светильника».       Они устроились на краю площадки, в стороне от всех. Клык сделал знак оставаться на месте, а сам подошёл к проводнику караванщиков и тихо перебросился с ним несколькими фразами. Его собеседник поморщился, но потом согласно кивнул, небрежно махнув рукой. Шинобу тем временем создал волшебную палатку — Юнэ снова прикрыл их маленький пятачок от чужих глаз и помог Ино придать палатке видимость настоящей.       — Таки ура, — простонал он вполголоса, облегчённо растягиваясь внутри на спине. Джей последовал его примеру. — Всем оясуми! Я пошёл искать Юки-куна, как он там — разведал дорогу или нет… мм, — кицунэ замолк на полуслове, а через пару секунд послышалось негромкое посапывание.       — Передай ему, чтоб заходил к нам в «комнату совещаний», — едва успел шепнуть ему в ухо Иноуэ, покуда тот ещё был недалеко.       Долго искать не пришлось — Фуджимура сам нашёл друга, спеша порадовать хорошими новостями, и первым делом передал ему воспоминание о маршруте — целиком. Проверив, как оно закрепилось в памяти ученика, Юкихиро вместе с ним мысленно проделал весь путь в ускоренном режиме, предупредив о рассеивающих внимание чарах — просто на всякий случай.       — И, кстати, осторожнее там, у дома этого кузнеца, — спохватился он. — Кажется, Ямада-сан поставил у себя какую-то магическую охрану, ощущение было — брррр! Как будто тебя сразу пара сотен блох грызет, а ты даже почесаться не можешь! Вот… Ладно, бывай, отдыхай. Потом расскажешь, что у вас да как. Главное, что все живы. Передавай привет остальным, — старший оборотень по-дружески приобнял Сугихару.       — Ты тоже заходи в гости, как будет возможность, — вспомнил рыжик шёпот ритмера в полусне. — Ино-кун сделал комнатку для ночных посиделок и общения… мы будем рады…       На сей раз Иноран соорудил большую палатку-шатёр, с отдельной комнаткой для проводника, куда и пригласил его для ночёвки. Клык с сомнением поглядел на смутно виднеющееся тряпичное сооружение, возникшее из ниоткуда, пощупал плотную шерстяную ткань.       — Вообще-то я привык спать на вольном воздухе… но уж больно интересная штука этот ваш шатёр, совсем не такой, как у купцов. Ничем не пахнет, — серьёзно добавил Волк, не один год проживший в стае и привыкший доверять нюху даже в человечьем обличье.       — Тут можно лечь головой к выходу, чтобы лучше дышалось, можно оставить полог открытым… Вы можете вернуться на улицу, если не понравится, — негромко сказал шаман, приподнимая полог-дверь в отдельный «карман» палатки. Там уже была готова постель — плотная подстилка и шерстяной плед. Заклинание палатки стало более мощным благодаря постоянной практике, поэтому даже само стало генерировать внутреннюю обстановку.       — Спасибо. Завтра рано разбужу — нужно уйти со стоянки раньше каравана… Доброй ночи, — кивнул провожатый и ловко нырнул внутрь, а Шинобу поспешил в свою половину временного жилья, присоединившись к мирно спящему Сугизо и сонному Джею, который героически боролся со сном, дожидаясь своего милого.       — Мм? Уговорил?       — Да, оясуми, родной.       — Ты и мёртвого уговоришь, — хмыкнул Оносэ.       — Осторожнее со словами, солнце моё.       — Хм… ладно… оясуми… ыыааах, — во весь рот зевнул лидер и почти тут же вырубился.       Благодаря тому, что волшебная колыбельная Юнэ усыпила вредное эхо, ночь прошла спокойно, все путешественники вполне выспались и рано утром, позавтракав остатками запечённой рыбы, четверо продолжили путь первыми. Пользуясь предрассветной темнотой, усиленной иллюзиями, оборотни отошли от общего привала и, перекинувшись, поспешили дальше. Теперь спуски стали чаще подъёмов, дорога шла под уклон, порой очень круто, так что приходилось пользоваться ногами, а не лапами, перекидываясь туда и обратно по несколько раз.       После первой остановки Клык сказал, что озеро недалеко отсюда, и можно сделать второй привал там. Печёная рыба закончилась, а подходящего ручья на дороге не встретилось — все они, стекая с ледников, уходили куда-то под землю, и рыбы в них не водилось вовсе, так что Иноуэ планировал ещё и пополнить запасы провизии в нормальном озере. Путники спустились пониже и свернули с нахоженной тропы на запад. Идти стало труднее, но уже через четверть часа они достигли каменистого берега озера, синей кляксой блестевшего среди зелёных альпийских лугов. [Иллюстрация 33]       — Ками-сама, какая красота! — восхищённо выдохнул шаман, соскакивая со спины Льва и бегом устремляясь к воде, ощущая, что того и гляди обернётся ещё на суше. Прыгнув как мог высоко, он сверкнул серебристо-серым боком в воздухе — и с тучей брызг плюхнулся в озеро, заглушив этим придушенный окрик Клыка:       — Стой! Куда?! Проклятье, надо же было сперва спросить разрешения! — договорил он для оставшихся на берегу. — Какие вы, однако, беспокойные ребята, — сокрушённо покачал он головой, садясь на ближайший валун.       — И… что теперь? — успел спросить Джей, но тут до них донёсся радостный посвист Дельфина:       — Всё в порядке, я уже спросил разрешения по дороге сюда… и Хозяин озера нам разрешил побыть тут.       — О, — только и сказал провожатый, скинул свой заплечный мешок и вынул из него кусок солонины. Посмотрел на него… потом на плещущегося вдали шамана… и спросил в пространство: — Я так понимаю, обед у вас будет ещё нескоро?       — Сейчас узнаем, — Юнэ получил мысленное сообщение от Инорана, развернул всё тот же кусок холста — и на нём почти сразу появилась рыба, ракушки и водоросли, пригодные в пищу. — Нэ, всё нормально, наш дорогой Ино-тян не забыл о нас. Отдыхай, Джун-кун, я разведу костёр.       Кицунэ явно оттаял и был гораздо более приветлив с проводником, разглядев в его ауре новые яркие пятна: так выглядела мечта и предвкушение нового интересного путешествия. Рыжий уговорил Клыка повременить с солониной, чтобы нормально поесть рыбки с мидиями. Старший с недоверием отнёсся к незнакомой пище, но, попробовав поджаренное мясо ракушек, признал, что это тоже приятно на вкус.       Шинобу всё никак не мог наплескаться вдоволь, поэтому Джею пришлось послать ему мысленный зов — кричать в горах больше никто не пытался.       «Ино, вылезай, обед готов!»       Дельфин вернулся к берегу, довольно пофыркивая дыхалом, выпрыгнул чуть повыше — и оказался на ногах, стоя по щиколотку в воде, затем подошёл ближе к остальным.       — Да, был бы я обычным дельфином, то на мелководье погиб бы… Мм, как вкусно пахнет!       — Кушай скорее, дорогой, пока не остыло, — заботливо мурлыкнул Оносэ, совсем переняв кошачьи повадки. Сейчас он был в одних хакама, и ритмер смог заметить, что его любимый заметно раздался в плечах, укрепив мускулатуру постоянным бегом на четырёх лапах. — Ано, — смутился под этим пристальным взглядом басист, — не ешь меня глазами, милый, еда же есть.       — Да… конечно, — улыбнулся тот. И добавил мысленно: «Просто ты такой красивый…»       После еды все ополоснулись немного, чтобы освежить тело и взбодриться, потому что вода была очень холодной; нажарили побольше рыбы, чтобы взять с собой, и оставили одну рыбину для местных жителей, благодаря за то, что пропустили чужаков сюда. А Волк положил рядом кусок солонины — после угощений от спутников он теперь был лишним, не тащить же на себе.       Иноран улучил минутку, подошёл к одевающемуся Джуну и, сделав вид, что поправляет на нём штаны, ласково пощупал за бедро, погладив крепкую ногу.       — Однако, ты теперь такой… накачанный… Как спустимся, я хочу непременно всё увидеть сам… и потрогать тоже, — этот тихоня лукаво повёл бровями.       Сёгун сперва покраснел от удовольствия, потом тихо уркнул:       — Обязательно, мой сладкий, — сам прижал его к себе на секунду, чтобы поцеловать в висок. — Как ты? Плавники больше не чешутся?       — О, теперь я в порядке, Джун. Хозяин озера никогда раньше не видел дельфинов… и сказал мне, что очень хочет завести себе парочку таких, чтобы было не так скучно. Пришлось отговаривать — ведь вода тут слишком холодная для простых дельфинов… да и без своей стаи они быстро заскучают…       Четверо оборотней вскоре уже вернулись к общей дороге, но тут провожатый вдруг навострил уши и остановился.       — Проклятье, нас догнал караван. Об этом я не подумал… Я бы не хотел, чтобы они нас видели в таком обличье.       — Это не проблема, — сонно зевнул Суги, которого после сытного обеда малость разморило на солнышке, и он продолжил дремать, полулёжа на широкой спине Льва. — Ино-кун, проведи пальцами по моей шее… надень мой амулет на себя и согрей его между ладоней.       С удовольствием зарывшись пальцами в густой рыжий мех, Шинобу почти сразу ощутил, что они держат тонкий прочный шнурок от амулета. Надев его себе на шею, он легко согрел серебряную вещицу, заодно пополнив заряд своей жизненной энергией.       — Готово, теперь нас не заметят, даже если мы пройдём по тропе рядом с ними, — сказал шаман и обратился к ооками: — Держитесь в тени Джея, пожалуйста, поближе к нам.       Четверо спокойно вышли на дорогу прямо перед носом того самого караванщика, который уверенно шагал, опираясь на посох с какими-то негромкими побрякушками, которыми обычно успокаивают упрямых мулов. Ино видел, как шерсть на загривке Клыка непроизвольно вздыбилась… и младший гитарист позволил себе наклониться пониже, чтобы легонько провести по ней ладонью, ободряя нового друга. Их в самом деле никто не заметил, и за полчаса они успели далеко обогнать караван, скрывшись за следующим перевалом. Проводник ничего не сказал насчёт той вольности, что позволил себе этот молодой шаман… но, когда через несколько часов впереди послышались звуки второго встречного каравана, попросил ещё раз активировать полезный амулет.       С гор оборотни спустились без особых приключений, но к торговой деревне подошли уже в людском обличье. Солнце уже село за дальними холмами, но закатное небо давало достаточно света для зорких глаз оборотней. Остановившись неподалёку от ворот, Волк внимательно посмотрел на каждого из спутников, не стесняясь глядеть в глаза. Иноран уже достал мешочек с вышитым на нём Тигром, собираясь платить, но Клык остановил его жестом.       — Я не возьму с вас денег за этот рейс, — спокойно сказал он. — Вы дали мне гораздо больше — надежду. Моё чутьё говорит мне, что в вашем лице я встретил Судьбу, которая подсказала мне мой дальнейший путь… и что в конце того пути я найду то, что искал столько лет. Спасибо тебе, Сугихара-кун, за то, что рассказал мне о Рёко-сан. Спасибо тебе, шаман Ино, за то, что поделился своим душевным теплом. Спасибо тебе, Джей-кун, за то, что твой Истинный огонь осветил мой путь. — Он с достоинством поклонился каждому. — Я желаю вам хорошей дороги, желаю найти ваших друзей целыми и невредимыми, желаю вам вернуться в ваш Мир… или выбрать свой путь, какой сочтёте нужным. Прощайте, друзья, я сохраню в сердце память о вас…       Резко подпрыгнув, он обернулся волком и быстро исчез в вечерних сумерках…       — И буду рассказывать своим волчатам сказку о братьях, искавших друг друга, — с лёгкой улыбкой договорил ритмер, стараясь немного скрасить горечь разлуки с неожиданно обретённым другом…       Постояв ещё минуту, трое дошли до торгового поселения — и с трудом нашли комнатку на последнем постоялом дворе — всё было занято теми, кто пришёл сюда, чтобы завтра утром отправиться через горы. Хозяева дворов и гостиниц много лет назад договорились с караванщиками о чёткой очерёдности, чтобы у всех была постоянная и стабильная прибыль. Вчера в комнатках разместились те, кто пришёл с юга, наутро они ушли дальше на север, освободив места тем, кто назавтра двинется через горы на юг. И никаких пустующих мест или переполненных общих залов — всё чинно-равномерно.       Шинобу проснулся рано, он не был таким уставшим, как остальные, к тому же после купания в озере энергия жизни до краёв наполнила его внутренний «колодец» резерва, спать больше не хотелось. Он тихонько поднялся, спустился во двор, ориентируясь по световым пятнам маленьких лампадок, развешанных тут и там — для тех, кто вставал затемно, чтобы уйти с очередным караваном через горы. Но сейчас ещё даже они спали, и можно было пройтись в тишине до маленькой купальни при гостинице. Ополоснувшись, Ино завернулся только в юкату и мышкой прошмыгнул обратно, слушая, как дежурные слуги будят тех, кому пора в путь.       Плотно прикрыв дверь в их комнатку, шаман присел возле Оносэ, вольно раскинувшего конечности по постели. В полумраке, при свете одинокой лампадки, было видно, что Сугизо отвернулся от него и спит, обняв руками подушку, прядая лисьими ушками во сне и нервно подёргивая хвостом. Это означало, что кицунэ снова гуляет по чужим снам, забыв проконтролировать своё тело в реальности и позволив случиться спонтанной частичной трансформации. А ещё это выдавало внутреннее смятение Юнэ, который чувствовал себя третьим лишним рядом с иноджунами.       «Потерпи, Суги-тян… скоро мы найдём Шин-куна — и тебе уже не будет так одиноко. Я надеюсь, что у нас получится, ведь ты уже почти вспомнил его», — с нежностью подумал Иноран, погладив мягкие пушистые ушки старшего. Рыжик пару раз дёрнул ухом, но потом снова затих, осознав, что это просто шаман Ино, опасности нет… и уснул крепче, потому что ритмер нарочно усилил его сон. После чего перелёг поближе к Джею, чтобы разбудить его поцелуями и тихим шёпотом:       — Я так хочу тебя, мой сёгун, мой прекрасный Лев-сан… хочу быть твоим, чтобы тебе не пришлось бегать по лесам в поисках партнёрши… мм… ведь у тебя есть я, любимый мой…       Басист сперва был не очень доволен тем, что его разбудили, но его тело проснулось гораздо раньше разума — и он осознал себя уже перед самым оргазмом, жадно вбиваясь в тесное тело желанного, прикусывая его шею, слушая тихие, едва сдерживаемые стоны…       Через четверть часа в гостинице снова стало тихо — с первыми лучами солнца большая часть постояльцев ушла с караваном в горы, остальные ещё отдыхали после похода…       — Ох, а как же Суги-тян? — спохватился Джун, покосившись на скрипача.       — Он спит… и ты спи, мой сладкий. Я надеюсь, что скоро уже нам не нужно будет таиться от него…       — Да уж… я не монах, в конце концов, чтобы так долго воздерживаться, когда ты так близко, мой любимый тихоня. Уррр…       Они снова уснули, причём Иноуэ обнял со спины Сугихару, помогая ему успокоиться и не переживать, а Оносэ обнял их обоих, перекинув руку через ритмера и положив её на талию кицунэ…       Юнэ был рад, что их переход через горы завершился. Как ни красивы были иллюзии, как ни удобно было ехать на спине крупного Льва, но необходимость всё время держаться настороже утомляла. Теперь же напряжение отпустило, они нашли неплохое место для ночлега, и кицунэ, заснув, моментально удрал в сон Юкихиро — узнать, как дела в Курамори, и поделиться новостями. Узнав, что в Клане благодаря дождям всё стало благополучно, а общие знакомые здоровы и процветают, рыжий пустился в описание пути через перевал. Особо он усердствовал, описывая пакостное эхо и хвастаясь, как ловко он утихомирил его.       — Боюсь представить, что бы оно выдало, если бы я тогда не удержал язык за зубами и выругался, как хотел! — немного нервно хохотнул Юнэ.       — Правильно сделал, что промолчал! — одобрил Фуджимура. — Не стоило обогащать его лексикон.       Они выпили по чашечке сакэ, созданного совместно в общем пространстве сна. Обоим кицунэ такие ночные попойки нравились не меньше реальных — пьёшь, сколько хочешь, вкус тот же, расслабляешься так же, — а похмелья наутро нет!       — Ох ты ж, совсем забыл сказать! — спохватился Сугихара. — Скоро — ну, через десяток дней — в Курамори может прибыть чужак, тот ооками, что провёл нас через горы. Можешь предупредить Стражей, чтобы его не прогоняли? Я ему рассказал о Рёко-сан, так что не исключено, что он прибежит свататься!       — О-о-о-о! — Юки сделал одобрительный жест. — Обязательно помогу им! Может, тогда Рёко-сэнсэй перестанет быть такой суровой! Ну, а ты-то сам как? Вспомнил что-нибудь? Не жалеешь, что ушёл от нас?       — Да нормально, в общем-то. Третий не лишний, третий — запасной, — Сугизо махнул рукой и опрокинул ещё чашечку. — Так, что-то вспомнил… но не очень понятно, настоящие это воспоминания или нет, — успел ещё сказать скрипач — и вдруг соскользнул в обычный сон, увлекаемый туда «снотворной» магией Шинобу. Юкихиро дёрнулся было поймать его, но почувствовал отголосок Силы, вмешавшейся в дело, и успокоился: свои позвали, видать. * * *       Остаток дня на пути к Двуглавой горе прошёл мирно и почти скучно: странники неспешно шагали, устроив ещё один краткий привал и подзаправившись вкусностями от госпожи Акико. Ночёвка в реденькой роще тоже прошла спокойно, если не считать того, что уже в сумерках Кавамура, зазевавшись, споткнулся о камень и пребольно ушиб большой палец на ноге. На следующее утро палец всё ещё болел, несмотря на свежий компресс, который сделали ему старшие, так что певец предпочёл обернуться птицей и тихонько насвистывал, сидя на крепком плече Кумото, которому пришлось нести весьма полегчавший плетёный короб и сумку с запасной одеждой.       И всё было хорошо, покуда трое не свернули с наезженной дороги куда-то в кусты. Почти сразу Кусуриури отыскал полузаросшую тропку, ведущую аккурат на запад, но Рюичи овладела смутная тревога. Присмотревшись к спутникам, он понял, что не только его непонятное предчувствие заставляет оглядываться по сторонам внимательнее обычного. Спустя ещё полчаса Аптекарь стал время от времени останавливаться и проверять дорогу неким амулетом, который он сам смастерил, покуда жил у старика Такайоши.       — С этого момента идём быстрее, стараясь не привлекать к себе внимания, — предупредил он. — Я чувствую мощные скрывающие и отпугивающие чары. Кто-то очень не хочет, чтобы их нашли. Удивительно, что кто-то из волшебных народов решил жить так далеко от Южных земель…       — Ну, тогда понятно, почему… — Кавамура не договорил, потому что дорогу им заступил словно появившийся из воздуха молодой воин в лёгкой броне.       Глаза Кумото изумлённо расширились — на голове стража настороженно торчали кошачьи уши с мохнатыми кисточками. «Нэко?!» Пожалуй, только ушами и ограничивалось сходство с кавайными нэками, которых Томоэ когда-то видел в манге. Воин, вооружённый двумя саями, подозрительно принюхивался к пришельцам. Продавец лекарств выступил вперёд, подняв открытые ладони:       — Приветствую вас и желаю удачи во всех делах, важных для вас! — почтительно проговорил он, не спеша, впрочем, кланяться. — Мы мирные травники, идём к Двуглавой горе…       — Вы не люди! — перебил его Страж.       — Верно, уважаемый, — спокойно ответил Томоэ.       — Будь вы людьми, вы бы давно убежали отсюда, намочив штаны! — фыркнул кошак-оборотень, снова не дав собеседнику договорить. — А демоны не ходят днём.       — Чары, защищающие ваши земли, весьма сильны, это верно, — столь же спокойно подхватил нить диалога Кусуриури. Вторым зрением он видел здоровенного лохматого кота со вздыбленной шерстью и выгнутой горбом спиной. «Да он нас опасается больше, чем мы его», — хмыкнул про себя маг. — Но, как вы успели заметить, мы действительно не люди, а оборотни-маги, поэтому вполне способны противостоять им. И не демоны, потому что не боимся солнца.       — Рёта-кун, опять задираешься почём зря? — Из-за дерева вышел ещё один воин, намного старше и солиднее первого. — Только неделю в патруле, а проблем от тебя больше, чем от дюжины других новичков! — проворчал он.       — Простите, Норио-доно, — молодой Страж склонился перед начальником, стыдливо прижав уши.       — Приветствую вас, странники, — степенно наклонил голову старший воин, — простите моего молодого коллегу за невежество. Как я понял, вы хотите пройти к Двуглавой горе, но путь туда нынче не безопасен. Раз уж вы так далеко продвинулись сквозь наши защитные чары, то я обязан пригласить вас переночевать у нас, чтобы наши Старшие могли расспросить вас и узнать новости мира людей.       Трое путешественников переглянулись — судя по тону и формулировкам, отказаться они не могли. Пришлось вежливо поклониться и в сопровождении двух воинов топать по другой тропе, уводящей южнее их цели в скрытую от людей общину оборотней-нэко. Соловушка счёл за благо вернуться в человеческий вид, тем более что палец больше не напоминал о себе болью.       Стоило им пройти пару десятков шагов, как воздух вокруг них заколыхался, и глазам открылась обнесённая забором усадьба и маленькая деревня вокруг, а роща за спиной исчезла.       — Не беспокойтесь, — предупредил вопросы старший Страж, — если захотите выйти обратно на эту дорогу, вас проводят.       Рюичи отметил про себя это «если» и переглянулся с Томоэ. Тот едва заметно кивнул, мол, уловил, но тревогу бить ещё рано. Они прошли через главные ворота усадьбы, замечая повсюду множество кошек, но было трудно определить, простые это мурлыки или оборотни. Возле хозяйского дома на солнышке играло несколько котят-подростков, нападая друг на друга и устраивая свалку. Кавамура подумал, что тут ему лучше не перекидываться вовсе — ещё слопают маленькую птичку, хищники малолетние.       При входе в господский дом к конвою присоединилась нарядно одетая девушка, в облике которой, однако, чувствовалась принадлежность к прислуге, пусть и высшей. Служанка провела всех в главные покои, где гости предстали перед двумя очень худыми, но не лишёнными привлекательности дамами, при виде пришельцев недовольно оторвавшимися от игры в го. [Иллюстрация 34]       «Близнецы!» — Рюичи понадобилось приложить усилие, чтобы не воскликнуть это вслух. Кумото, едва взглянув на Хозяек, поспешно склонился в глубоком поклоне, пряча глаза и прикосновением побуждая Кавамуру сделать то же самое. Он не знал, какими способностями могут обладать здешние жители, и не умеют ли они читать мысли, поэтому промелькнувшее в голове непочтительное «ох и стервозные морды…» постарался задавить в зародыше.       — Норио-сан, кого это вы привели? — голос одной из близняшек прозвучал капризно. — Вы помешали нашей игре!       — Маи-сама, Мичи-сама, тысяча извинений, но эти люди подошли слишком близко к границе Клана, едва не нарушив целостность Купола, — оправдываясь, проговорил военачальник.       — И защита их не отпугнула на подходе? — вторая женщина с интересом оглядела Хикарино и сухо, коротко рассмеялась, прикрывшись веером. — А, так они не люди! Оборотни, слава всем ками! Тогда всё не так страшно. Хоть вы и странные оборотни, но все мы в этих «просвещённых» землях в одинаковом положении, — поморщилась она.       — А ты кажешься мне знакомым, — Мичи поднялась с плоской подушки и оказалась ростом выше Аптекаря, к которому подплыла, придерживая подол свободного одеяния и подозрительно щуря большие глаза. — Да, я тебя знаю! Ты упокоил дух нашей сестры, когда её убили эти невежественные людишки! — приятный мурлыкающий голос сорвался на шипение.       — Не кипятись, сестрица, — Маи также встала, — мы помним, что Рицу была твоей любимицей, но гнев её не вернёт. Это твои друзья? — обратилась она к Кусуриури, указывая на Хикарино.       — Да, госпожа, и они нуждаются в моей помощи. Но я не помню, чтобы когда-либо имел дело с вашим Кланом, — пожал плечами маг.       — А помнишь бакэ-нэко в деревне Касива? Минуло больше сотни лет с того дня, но ты должен помнить, — тонко улыбнулась Мичи, прожигая старшего мага глазами.       — Да, я действительно был там тогда и провёл обряд, но ведь это было довольно далеко отсюда…       — Мы знаем, что творится с нашими сёстрами и братьями на многие сотни ри кругом! Она была там по нашему поручению, — холодно уведомила Маи. — Что ж, ты и твои друзья не представляют для нас угрозы. Вы можете пройти через наши земли.       — Но прежде мы предлагаем вам немного задержаться, если вы не очень торопитесь, — Мичи сдержанно улыбнулась одними губами, — и почтить со мной память несчастной Рицу-тян.       Гостевой домик, который отвели путникам, был совсем маленьким, только-только троим разместиться. Впрочем, по некоторым деталям можно было догадаться, что и земли у кошачьего Клана было негусто. Гостям дали время ополоснуться с дороги и выделили им в услужение нескладного лохматого парнишку по имени Шоичи. Второе зрение магов определяло его как котёнка-подростка, длиннолапого и длиннохвостого, ушастого, с черной, малость клочковатой шерстью и нахальными зелёными глазами, которые он даже не пытался прятать, с любопытством разглядывая пришельцев. Особенно его интересовал Рюичи, птичью форму которого Шоичи, несомненно, видел тоже.       — Надо же, сколько лет знаю эти места, а кошачьего Клана тут и не ведал, — хмурясь, поделился со спутниками старший маг. — И что за намёки про то, что путь опасен? Странно всё это… может, те шинигами и не привирали…       Двое Хикарино снова переглянулись — им тоже передалась тревога проводника.       — Надеюсь, хотя бы тут-то безопасно, — пробормотал себе под нос Кумото, переодеваясь в более приличную одежду. В ней он ходил, пока был в городе, а в лесу предпочитал более грубую и прочную, ничем не украшенную. У Кавамуры теперь тоже была своя собственная одежда, а не с чужого плеча — Томоэ настоял на покупке, когда они подкопили денег, проживая бесплатно в доме Такайоши-сана.       Приведя себя в порядок, троица проследовала за слугой обратно в господский дом — на обед, устроенный в честь Кусуриури и его поступка столетней давности. Иномиряне догадывались, что только авторитет их провожатого прикрыл их от проблем с кланом Нэко. Может быть, кошки-оборотни и не убили бы их, но кто знает, что бы пришло в голову этим переменчивым, непредсказуемым созданиям.       За обедом говорили на светские темы, Хозяйки расспрашивали мага о новостях тех мест, где он бывал в последний год, обсуждали проблемы, связанные с засухой, вспоминали свою сестру. Продавец лекарств пытался вызнать, что за опасность таится на пути к Двуглавой горе, но обе Кошки, будто сговорившись, изящно избегали этой темы, сворачивая на другие, менее актуальные и важные.       Томоэ за двоих рассказал вкратце, что он и Рюичи попали сюда из другого Мира, потеряв память и обретя взамен ложные воспоминания. Кошки слушали эту историю с куда более явным интересом, так что Аптекарь даже подумал, что зря иномиряне так выдали себя — кажется, это была весьма ценная информация. Впрочем, менеджер и сам что-то почувствовал, потому что рассказывал довольно сухо и коротко, без лишних подробностей, не упомянув, например, о своей эмоциональной связи с молодым певцом.       Так и не добившись ответов на свои осторожные расспросы, путники вернулись в отведённое им скромное жилище. До заката ещё оставалось время, так что можно было заняться бытовыми делами — например, починкой одежды, которая успела кое-где изорваться от ночёвок на земле. Трапеза у Хозяек была хороша, стол был уставлен вкуснейшими блюдами, но Томоэ казалось, что на такое количество мяса и рыбы зелени и овощей было маловато. Этим соображением он поделился со спутниками.       — Хотя мне не следовало удивляться, они же кошки. А кошки — это хищники из хищников, у них три четверти всего, что они съедают, составляет белок… ну, то есть мясо и рыба, — сам себе ответил он под смешливым взглядом старшего мага, разбиравшего свои запасы трав в коробе.       — А вы разве не умеете просить еду у своих ками? — внезапно перебил Кумото ломкий юношеский басок. — Вы же маги Дерева и Земли! Я слышал, как Хозяйки упоминали об этом. Попросили бы — ками дали бы вам и зелени, и овощей!       — Шоичи-кун, тебе разве не говорили, что подслушивать нехорошо? — мягко упрекнул подростка Кусуриури. — Слышал такую поговорку: «Любопытство сгубило кошку»?       — Я же не кошка, я кот! — хитро улыбнулся тот, заглянув в щель между неплотно задвинутыми фусума. — А давайте я вас с матушкой познакомлю, она вас научит!       Двое Хикарино переглянулись. Причём Томоэ больше всего поразило поведение этого котёнка, повадками напомнившего ему Джей-куна. Тот, хоть и был раза в два старше этого Шоичи, но порой вёл себя так же… даже движения тела были смутно похожи. Хотя менеджер не поручился бы — не так уж и хорошо он успел узнать молодого лидера группы «Лунаси».       — Что, вот так просто попросить еду — и кто-то там её нам даст? — неверяще уточнил Кавамура, которого предложение подростка заинтересовало больше. Слуга с энтузиазмом закивал.       — Ага! Правда, у нас так умеет только моя матушка, Старшие и главный Шаман, но нам больше и не надо.       — Хорошо, мы ведь не торопимся… можем и задержаться немного, — кивнул Кусуриури. Сам он не был силён в магии Земли, так что был рад вместе с подопечными научиться чему-то новому.       Шоичи вывел гостей из ворот усадьбы; охрана, видя, что пришельцы разгуливают не одни, а в сопровождении официально приставленного к ним прислужника, даже головы не повернули в их сторону. Парнишка привёл троих магов к небольшому аккуратному дому неподалеку от поместья. Сёдзи там были раздвинуты, все перегородки в доме убраны, чтобы впустить как можно больше света.       Мать Шоичи, почтенная Котонэ-сан, полная дама с седеющими, забранными в строгую причёску волосами и сосредоточенным лицом, склонилась над большими пяльцами, ловко орудуя иглой. На туго натянутом шёлковом полотне расцветали нежно-голубые гортензии. Увидев сына и визитёров, она оторвалась от вышивания, нахмурилась на секунду, однако поднялась и вежливо поприветствовала их.       — Добрый день, господа. Вы те самые маги, которых встретил наш патруль сегодня утром, как я понимаю? Да, новости быстро разлетаются у нас.       Трое назвали свои имена, вежливо кланяясь. Под взглядом матери Шоичи стушевался, но не отступил.       — Матушка, прошу, помогите моим друзьям! Научите их добывать еду с помощью ками, как умеете вы! — опередил он Аптекаря, намеревавшегося вступить в диалог. Котонэ-сан изумленно подняла брови.       — Вы успели стать друзьями?       — Да, госпожа! — вперёд вылез Рюичи, изобразив самую невинную мордашку, на которую был способен, отчего стал выглядеть едва ли не ровесником Шоичи. Лицо женщины несколько смягчилось, и она внимательнее присмотрелась к гостям.       — Мой младший сын — добрый мальчик, но простоватый… Хорошо ещё, что может отличить добрых людей от злых. — Котонэ-сан прищурилась, рассматривая пару Хикарино вторым зрением, и вдруг ахнула: — Вы из-за моря?! Из Диких земель?       — Отчего вы так решили, госпожа? — изумился Томоэ. — Нет, мы не из-за моря, хотя и в самом деле из очень далёких мест. Рюичи-куна и меня случайно занесло сюда, и сейчас мы ищем путь домой.       — Вы выглядите сильнее рождённых на Благословенных островах, — взволнованно объяснила женщина. — Меня саму ещё девочкой увезли из Диких земель, чтобы спасти от расправы. Я с детства умела видеть чужую силу и однажды сдуру сказала об этом вслух. Пришлось бежать из своей деревни в лес… На моё счастье поблизости оказался один из разведчиков с Островов, мне сказали потом, что он нарочно следил за мной, хотел сманить сюда… ох… Ладно, не буду ворошить прошлое, это было так давно… Раз Шоичи-кун просит за вас, я попробую помочь. Вас, — Котонэ-сан кивнула Аптекарю, — я ничему не смогу научить, увы. Хотя вы и так умеете многое, но это умение Земных магов вам недоступно, я вижу. А вот вас двоих, думаю, научить можно. Пойдёмте в сад — если я правильно понимаю, вам нужно быть ближе к земле.       Уже через час госпожа Котонэ была готова опустить руки и сдаться — как ни билась она со своими новыми учениками, ничего не выходило у них. Аптекаря она попросила в процесс не вмешиваться, так что он сидел в сторонке на энгаве, созерцая мучения Хикарино и покуривая что-то из своих травок, помогающих отдыху. Вроде и слушали-то Рюичи с Томоэ внимательно, делали всё правильно, и старались до седьмого пота… Но ками их Стихий никак не могли или не хотели их услышать.       — Хорошо, — вздохнула пожилая женщина, — тогда… — Она огляделась по сторонам и остановила взгляд на грядке с чахлой морковью в маленьком огородике, которым обычно занимался Шоичи в качестве наказания за свои бесчисленные проделки, — тогда сделайте что-нибудь с этим убожеством. Смотреть больно на эту морковку, поливай её, не поливай…       Хикарино переглянулись: вот это уже было им знакомо! Взявшись за руки и положив на землю вторые ладони, они призвали Силы, прикрыв глаза и сосредоточившись. Пары минут волшебства им хватило, чтобы корнеплоды перестали выглядеть так жалко. Котонэ-сан наблюдала за ними — точь-в-точь кошка, караулящая мышь и точно знающая, в какую секунду та неосторожно высунется из норки.       — Скажите, дорогие гости, — вкрадчиво начала она, — а что вы чувствуете, когда видите результат своего колдовства?       — Ано… Удовлетворение от проделанной работы, пожалуй, — помедлив, ответил Рюичи. — И удовольствие оттого, что получилось.       — То же самое, наверное, — Кумото отвёл взгляд. Ему не хотелось, чтобы его сочли нескромным, и он умолчал, что чувствует гордость — причём за них обоих.       — А что вы чувствуете, когда просите ваших ками помочь вам с пропитанием? — тон старой Кошки стал ещё более коварным и сладким. Иномиряне опять обменялись взглядами, теперь уже менее уверенными. Первым снова решился высказаться Рюичи — ему о чувствах было говорить немного проще.       — Неудобно просить как-то… — промямлил он. Ждать подтверждения от старшего в этой паре Котонэ-сан даже не стала.       — Вот именно! Кто же протянет вам руку помощи, которую вы не готовы принять? Кто будет делать вам дар, который вы оттолкнёте, потому что вам «неудобно»?! — всплеснула она руками. — Запомните, ками — не люди, а вы не потеряете лица, если попросите их о помощи! Уложите это себе в голове и попробуйте снова, — женщина смягчила тон. — Что-нибудь одно и простое.       Рюичи не знал, что бы такое взять для эксперимента, зато Кумото внезапно вспомнил следующий день после того, как они столкнулись с разбойниками, и похлёбку, которую варил Кусуриури из грибов, кореньев и трав. Перед внутренним взором как живые нарисовались тугие толстенькие ножки грибов и бархатисто-коричневые шляпки…       — То-сан, получилось! — радостный возглас Кавамуры вернул его в реальность. Между ними лежали точно такие же грибы, пара каких-то клубней и пучок зелени.       Не успели Хикарино порадоваться первому успеху, как в маленький садик бочком-бочком просочился Шоичи, уходивший по своим делам. Парнишка выглядел ещё более встрёпанным и взбудораженным, чем обычно.       — Матушка, матушка, я сейчас на улице слышал, — зачастил он вполголоса, — как Харухи-сан и Эри-сан говорили, что в нашем Клане скоро будут какие-то… мм… кедровые перестановки, потому что Хозяйки хотят оставить Кумото-сана и Кавамуру-сана у нас! Потому что они станут сильными магами со временем, потому что у них хороший этот… путынц… подын… пуденциал, вот!       — Вот сплетницы! — Котонэ-сан осуждающе покачала головой. — Но, кажется, эти сведения весьма полезны для вас, господа маги. А мой простачок в самом деле привязался к вам, раз сразу прибежал с докладом.       И она ласково потрепала своего надутого сынулю по взъерошенным чёрным волосам.       — Вот только захватнических планов ваших Старших нам и не хватало для полного счастья, — пробурчал Аптекарь, погасив трубку. — Не пора ли нам рвать отсюда когти, друзья мои? Котонэ-сан, вы ведь не будете мешать нам уйти? — это прозвучало не угрозой, но предупреждением. — Я давал слово моим спутникам помочь отыскать их пропавших друзей — и намерен сдержать его.       — Ой, да мне-то какая печаль? — та изобразила незаинтересованный вид — ну точно кошка, которая притворяется, что ей совсем неинтересно, что хозяйка режет свежее мясо. — Нужно вам идти — так идите! Шоичи-кун, поди сюда. Беги скорее в гостевой домик и принеси оттуда вещи наших гостей! Живей, да смотри, никому на глаза не попадись!       Шустрому мальчишке не нужно было объяснять дважды: он мигом перекинулся, став почти незаметным, и сиганул в дырку заборчика — только хвост мелькнул.       — Котонэ-сан, почему вы нам помогаете? — Кавамура заломил брови домиком в своей фирменной манере.       — Потому что терпеть не могу принуждения с тех самых пор, как сама была вынуждена бежать из родных мест! А мне сдаётся, что вы не горите желанием осесть у нас, нэ? — глаза женщины на мгновение стали такими холодными и злыми, что напугали бы и Хозяек клана.       — А… а вам ничего не сделают за то, что вы нам помогли?       — Не посмеют, — уверенно фыркнула старая Кошка, — у них и так сильных магов наперечёт — я да наш Шаман. А выгонят — так я на юг, за горы уйду, наконец. Говорят, там оборотни не прячутся от людей.       — Это так, госпожа, — серьёзно кивнул старший маг.       Вскоре вернулся Шоичи с коробом за спиной.       — А где остальные вещи? — напустилась на него мать. Мальчишка открыл короб и вытащил из него второй, поменьше, и обе полупустые котомки.       — Там… травы помялись… немного, — задыхаясь от быстрой ходьбы с тяжёлым грузом, объяснил он. — Меня чуть Норио-сан не поймал, но я сказал, что вам, матушка, нездоровится, и Кусуриури-сан попросил свои вещи, чтобы приготовить вам лекарство… уффф…       — Молодец, сын, а теперь выведи их на южную дорогу тем ходом, через который твой непутёвый брат шастал к той вертихвостке из человеческой деревни!       Судя по открытому рту Шоичи, знание матери о тайном ходе стало для него сюрпризом. Он хотел было что-то спросить, но махнул рукой, предлагая гостям следовать за ним. Скоро, но тепло попрощавшись с доброй Котонэ-сан, трое пустились в бега, радуясь окружающим сумеркам. Следующая пара дюжин минут показалась им часами. Они крались какими-то кустами, стараясь не шуметь, а Томоэ думал, не учует ли их кто-нибудь по запаху, но, к счастью, обошлось.       Только один раз душа у всей компании ушла в пятки — когда они едва не наткнулись на молодого воина из патруля Стражей. Им повезло, что тот не был при исполнении. От него разило кошачьей мятой на десяток шагов, он глупо хихикал и распевал заунывным голосом:       — Скребется мышь под половицей,       Грызёт украденный башмак…       Еды ей хватит лет на тридцать,       А я жду сверху, как дурак…*       Выведя троих гостей на дорогу, Шоичи ткнул пальцем, указывая направление к горе:       — Туда! — коротко велел он. — Прощайте, удачи вам, друзья! — и растворился за маскировочной завесой, образующей огромный Купол, даже не дождавшись ответных слов прощания. Путники быстро и молча зашагали вперёд, и не останавливались, даже когда перестали чувствовать на себе действие отпугивающих чар.