А вы думали, в сказку попали?!

* * *       На исходе того же дня путники увидели возвышающиеся над лесом вершины Двуглавой горы, заметно приблизившейся. Тануки резво взобрался на высокое дерево, чтобы оттуда оценить примерное расстояние до подножия, заросшего таким же густым лесом. Людских селений стало меньше на пути, да и других путешественников они почти не встречали, так что Инорану не нужно было постоянно держать амулет-глаз активным.       — Пожалуй, с такой скоростью послезавтра мы уже будем у подножия, — сообщил Ямада, спустившись вниз, — но отсюда, конечно, не очень-то видно, где именно начинается подъём в саму гору. Там везде лес… и что-то я не заметил дыма от печных труб или костров. Похоже, людей там нет, никто не живёт поблизости от горы. Видно, взаправду считают эти места опасными или заколдованными. Ещё там растут какие-то непомерно огромные деревья — я в жизни не видывал таких!       — Хорошо, что мы купили запас риса в той деревушке, — озвучил свои мысли Шинобу, разворачивая волшебную палатку. После встречи с разбойниками четверо оборотней старались выискать безопасное место в стороне от дороги, которая по наблюдениям Шиньи всё больше заворачивала на север, словно в обход Двуглавой горы.       — Если так пойдёт и дальше, то нам придётся топать прямиком через лес, без тропы и дороги, — высказал своё предположение драммер. — Иначе мы не дойдём до самой горы.       После вкусного ужина согруппники не отказали себе в удовольствии похулиганить, ведь очень соскучились друг по другу, поэтому вечер предсказуемо закончился очередным сеансом «синхронизации», а ночь они провели, сбившись тесной кучкой, чтобы лучше чувствовать друг друга.       Утро обошлось без происшествий, но через час пути Лев-сан остановился у развилки дорог, чтобы сообща с друзьями принять решение. Шаман с сомнением осматривал полузаросшую тропу, уходящую прямо к горе, в то время как основная дорога снова заворачивала на север, в обход.       — М-да… если я что-нибудь понимаю, то люди не зря забросили эту дорогу, — повёл чутким носом Суги-лис, не уловив ни одного человеческого следа на непримятой траве тропинки. — Хотя…       Он вдруг резво отпрыгнул в сторону, закружил по обочине главной дороги, а его хвост сильно распушился и метался из стороны в сторону, выдавая волнение. Джун-лев, отдыхавший, лёжа на боку, тоже поднялся, чтобы принюхаться и понять, что там выискивает рыжий… а через минуту оба они заговорили едва ли не в один голос:       — Он был здесь!       — Кто? — хором спросили Иноран и Ямада.       — То-сан! Он свернул на тропу! — пояснил Юнэ, уже углубившийся в лесок рядом с заброшенной тропой. — И с ним был какой-то странный человек… не Рюичи. И они прятались, это точно. Они не стали мять траву на тропинке, а зачем-то сошли там и прошли по лесу, — взволнованно протявкал кицунэ, поскольку отошёл далеко вперёд, и утробную речь стало не слышно. — Вот здесь они уже шли по тропе. Пойдёмте скорее!       — Ясно… мы тоже не будем оставлять явных следов, — скомандовал сёгун, сильным прыжком перемахнув через придорожные кусты и приземлившись на мягкую лесную подстилку. Его прыжок повторил и Тануки, а ритмер осторожно проскользнул между молодыми деревцами, постаравшись не оставить на них волос или ниток с одежды. Прошагав немного по самому лесу, четверо вышли на тропу и через несколько шагов заметили, что она вовсе не такая уж и заросшая.       — Теперь понятно, почему та часть дороги так заросла, — сказал как бы сам себе шаман, садясь верхом на Льва и устраивая рядом с собой своих пушистых друзей. Енот уже вполне уверенно сидел на широкой спине «скакуна», но, как и Ясухиро, был совсем не против того, что Ино продолжает придерживать его. — Да, видимо, те, кто ещё ходит к горе, совсем не хотят, чтобы туда ходили все подряд… и получилось вот так, будто бы дорога заброшена и потому вызывает подозрения в своей безопасности. Да и вообще… мне эта дорога тоже не внушает доверия, но… других-то нет. Ты уверен, что рядом с Кумото-саном не было следов Рю-куна? — спросил он у рыжего спутника.       Тот вздохнул.       — Увы. Я нарочно тут всё перенюхал. Самые свежие следы на тропе принадлежат Томоэ и какому-то очень странно пахнущему… скорее всего, магу. Но его след такой, что если бы не их равномерность и синхронность со следами нашего менеджера, то я вообще решил бы, что это просто травки на обочине так пахнут. Но меня не проведёшь, это именно следы, и этот маг шёл рядом с То-саном, — гордый своими аналитическими способностями, Лис задрал мордочку к небу — и напросился на ласковое почёсывание горлышка.       — Хорошо, мы тогда будем периодически останавливаться и спускать тебя на землю, чтобы ты мог проверить, есть ли след, — глухо рыкнул Оносэ, нюх которого оказался не таким острым, как у кицунэ.       Тропа петляла меж больших старых деревьев, раскинувших ветви и корни на десятки шагов в стороны, Льву приходилось внимательно смотреть перед собой, чтобы не повредить лапы — даже волшебные обмотки не смогут предотвратить перелом. Прошло не больше получаса с того момента, как путники свернули с тракта, как вдруг все они ощутили странный озноб, будто на секунду окунулись в невидимый туман. Под сенью деревьев и так было не жарко, но это ощущение не понравилось шаману.       — Джун, стой. Лучше вернись назад, — властно сказал он, и басист послушно вернулся, снова миновав границу зябкого холода. — Не нравится мне это… похоже на отталкивающие чары для простых людей.       — Да уж, брр, — встряхнулся Тануки, — кто угодно повернёт назад, если его так холодно встречают на полузаросшей тропе.       — Не такая уж она и заброшенная, — встрял Юнэ, разглядывая дорогу с высоты Льва. — Думаю, что там, за завесой кто-то живёт. Маги или оборотни.       — Но другой дороги я не вижу, — буркнул сёгун, которому совсем не улыбалось блуждать среди могучих деревьев в густом подлеске без тропы.       — Ладно, пошли дальше, только медленно, — согласился с очевидным Иноран. — Если что… постараемся договориться с местными, чтобы пройти к горе. [Иллюстрация 36]       Долго ждать им не пришлось — дорогу заступили два самурая в красивых доспехах с нагинатами наперевес, и старший из них сердито рявкнул:       — Кто вы такие, что посмели нарушить границу наших владений?! — это явно была ритуальная фраза, потому что после неё воин сказал уже тише и спокойнее: — Вы тоже оборотни, как и те, что были тут недавно, лучше уходите подобру-поздорову, нам не нужны неприятности из-за вас.       — Простите нас, уважаемый, — вежливо заговорил Шинобу, волнуясь, — мы как раз ищем тех двоих, что шли здесь до нас. Пожалуйста, скажите нам, где они сейчас? Нам очень нужно с ними встретиться! Один из них наш друг…       — Двое, говорите? — старший воин почему-то покосился на своего напарника, и тот хмыкнул, но ничего не сказал, не мешая вести переговоры. — Ваши «друзья» сильно оскорбили наших уважаемых Хозяек, так что и вам здесь не рады. Проваливайте, откуда пришли… или ищите обходной путь.       Незаметным глазу движением он угрожающе наклонил меч-копьё пониже, и лезвие тускло блеснуло перед глазами Оносэ. Тот нахмурился и предупреждающе зарычал, мысленно передав своим седокам приказ держаться крепче, а потом без разбега прыгнул чуть вперёд — и под его мощными лапами хрустнули оба древка, а лес огласился громогласным рёвом рассерженного хищника:       — РРРААААУУУРРРРРР!!!       Оба воина не успели отскочить и получили сильный толчок тяжёлыми лапами в грудь, сваливший их на землю, а потом незваный гость прянул вперёд с такой скоростью, что даже пущенный вдогонку метательный нож не долетел до цели, бессильно звякнув о камешек где-то на тропе. Джей мчался как мог быстро, перепрыгивая крупные корни; вдалеке слышались ругань и звон металла, но уже через десять минут такой гонки беглецы проскочили через защитный барьер повторно, миновав закрытые земли Клана. Лев не останавливался довольно долго, стремясь поскорее уйти подальше от негостеприимного места. Пришлось шаману успокаивать его, поглаживая вздыбленную шерсть и прижатые ушки.       — Всё, Джун… всё, давай сделаем привал. Я думаю, эти кошки-оборотни не побегут сюда за нами… мы уже на ничейной территории…       — Впрочем, тут тоже может быть опасно, если кто-то ещё живёт, скрываясь от других, — задумчиво сказал Ямада, слезая и превращаясь в человека. А Лис задержался в анимагической форме, чтобы обнюхать тропу и обочины, и был сильно огорчён и разочарован.       — Свежих следов тут нет… они тут не проходили… ксо…       — Тот воин сказал, что они оскорбили Хозяек Клана, — напомнил Иноуэ. — А что если их там держат в плену? — он посмотрел на самодельный амулет, настроенный на тёмную Печать… и улыбнулся. — Ох, слава ками, они где-то там, у горы. Мой «компас» уверенно показывает туда, на юго-запад, шарик внутри больше не блуждает, как раньше. Видимо, мы сильно отклонились от их курса на север… или же они пошли другой дорогой, о которой мы не знаем.       — Хорошо, с этим ясно, — басист подошёл и обнял неразлучника за плечи. — Давайте сделаем короткий привал, поедим и пойдём дальше, не хочу здесь задерживаться.       Поляну для отдыха обустраивали уже быстро и деловито, каждый из маленького войска знал свои обязанности, никто не мешал друг другу. Иноуэ занимался питьевой водой, призывом морепродуктов и варкой риса, Сугизо — сбором валежника и костром, Шинья искал съедобные коренья и травы, пригодные в пищу. Его обострившийся нюх и деятельная натура не давали ему сидеть без дела, и он старался по возможности разнообразить их рыбное меню, помогая ритмеру готовить.       — Ты был неподражаем, Джун, — тепло сказал Шинобу, когда все четверо уже поели, успокоились и перестали напряжённо вслушиваться в шорохи вокруг. — Ты выдал свой лучший спурт… практически хоум-ран.       — С некоторых пор я очень не люблю, когда в меня тычут холодным оружием, — проворчал польщённый сёгун, отводя взгляд. — Мне что-то совсем не нравится в Северных землях — то разбойники, то охранники… тут не ходи, там не смейся ночью… фррр.       — Но всё равно, это было круто! — восхищённо мурлыкнул Сугизо, сидевший с другой стороны от Оносэ. — Я бы непременно свалился, если бы Ино-кун не прижал меня собой. Теперь-то я знаю, что такое настоящее родео! — и он лукаво прищурился, намекая на любовные игрища, бывавшие в ходу у согруппников.       Джей покраснел гуще и попытался скрыть смущение, поднявшись на ноги.       — Ладно, хватит болтовни. Пора ехать дальше. Пока не найдём остальных, больше никакого «родео», — сам себе пригрозил он, чтобы его любимый «прайд» не слишком увлекался хулиганством. — Мы тут явно на враждебной территории, так что не будем расслабляться.       Трое молча покивали и занялись уборкой места стоянки, чтобы не оставлять мусор и объедки в чистом лесу. Шинья-енот, уже привычно ловко перепрыгивая с ветки на ветку, вспрыгнул на макушку высокого дерева, чтобы оглядеть окрестности и понять, куда им идти дальше. Тропа, по которой они добежали сюда, почти исчезла во мхах и камнях, дальше торной дороги не было.       — Никаких признаков жилья, — спустившись, доложил Тануки, забавно пошевелив ушками. — Там, где я думал, что скрывается Клан Кошек-оборотней, тоже ничего не видно. Иллюзии, да? — Иноран кивнул, подтверждая догадку. — Значит, если тут кто и живёт ещё, он хорошо прячется, — договорил Ямада. Потом запрыгнул на спину Льва и сказал, чтобы сориентировать его: — Солнце должно светить тебе в левый глаз, Джей-кун, а деревья лучше обходи то справа, то слева, чтобы сильно не отклоняться. Там впереди растёт несколько огромных гигантов, ничем не скрытых… один из них скоро затенит наш путь. Я предлагаю подойти поближе, почтить это дерево… как мы делаем это дома. К тому же… я подумал… раз наш путь сюда начался с древнего дуба…       — Ты прав, Шин-кун, — мягко согласился с ним шаман, слегка покачиваясь на спине мерно шагающего Льва. — Заглянем к этому дереву. Вдруг что-то узнаем новое.       Где-то через три с половиной часа блужданий по лесу путники устроились на ночлег на краю естественной поляны, середину которой занимал необъятный ствол древнего дерева, похожего на секвойю. Музыканты видели такие в школьных фильмах про американские заповедники. Гигант совершенно невероятных размеров величаво ловил макушкой облака, и Шинья в образе енота с трудом смог допрыгнуть до его нижних веток, которые находились как раз на высоте макушек соседних деревьев, а оттуда уже осторожно добрался до более высоких. Он просидел там довольно долго, общаясь с друзьями с помощью безмолвной речи, рассказывая, что видит, покуда те готовили ужин.       «Зрение у меня явно стало слишком острым — я вижу очень, очень далеко. Вижу длинную цепь гор, которые тут кличут Проклятыми, вижу дымки деревень за лесом… Луна взошла — мне теперь виден защитный купол над местом, где живут те кошки — он такой красивый… почти как мыльный пузырь, только всего два цвета переливаются — красный и ядовито-жёлтый. Наверное, лунный свет что-то меняет в иллюзиях, раз они становятся заметными. — Он нашёл удобную ветку, чтобы посмотреть на саму гору, и снова заговорил мысленно, обращаясь сразу к троим, заодно и тренируясь. — Впереди, южнее нашего курса вижу отблески костра на середине подъёма… похоже, там кто-то варит ужин… но людей не могу увидеть — слишком густые кроны».       «Может быть, это наш То-сан там?» — так же мысленно предположил Джей, который лежал на траве и щурил глаза на огонь, пляшущий в маленьком костерке. Безмолвная речь тоже давалась ему с трудом, но он старательно тренировал полезный навык.       «Кабы знать наверняка, — отозвался Ямада. — Там на склоне и ближе к вершине горы я вижу ещё какие-то огоньки, но они точно не от костров… И они, вроде бы, двигаются… медленно передвигаются. Эх… красиво так — даже слезать не хочется».       «Ты не замёрз ещё, Шин-тян?» — обеспокоенно спросил рыжий, тщетно пытаясь разглядеть драммера на такой высоте. Его и при свете солнца было не видно, а уж теперь и подавно.       «Не, у меня хорошая шубка, — ответил Шинья, — но лапы начинают уставать, да».       «Спускайся, — мягко позвал его шаман, — рыбка почти готова».       «Вот ведь, Ино-тян, я даже твою мысленную речь могу отличить от других, — послал только ему безмолвное сообщение Ямада, якобы в качестве тренинга. — У тебя в ней интонации слышны… это что же, ты и думаешь так, с эмоциями, постоянно?»       «Выходит, так», — улыбнулся Иноран, а вслух сказал Джею, который уже начал принюхиваться к запахам из костра: — Доставай ту, что помельче, она должна уже поспеть.       Оносэ сразу же сел, взял обугленную палку, чтобы разворошить тлеющие угли и достать запечённую рыбину, потом снял с неё шкуру с чешуёй и отложил еду в сторонку, чтобы остыла. Тануки как раз в этот момент с едва слышным шорохом перепрыгнул на нижнюю ветку исполина, а оттуда уже почти бесшумно спланировал на землю, используя свои новые способности, позволяющие делать такие прыжки безболезненно. Вернув себе человеческий облик, он подсел к костру, скрестив ноги, протянул ладони к нему, ощущая, как жар от углей возвращает пальцам чувствительность.       — Ты точно в порядке, милый? — спросил Юнэ, садясь поближе, сам потрогал мозолистые ладони Шиньи, но те не были холодными.       — Ну… это если не считать того, что мой любовник — натуральный кицунэ, а я сам теперь оборотень и могу запрыгивать на огромные секвойи, — хмыкнул тот. — А так — да, полный порядок, — и он притиснул носатого рыжика к себе за плечи, зная, что тот любит обнимашки.       — Попробуем завтра двигаться на юго-запад, — после сытного ужина сказал сёгун Оносэ, ковыряясь щепочкой в зубах. Потом кинул её в потухающие угли и добавил: — Если эти кошки не соврали нам, то наш менеджер, скорее всего, и палил тот костёр. Далеко до него было, Шин-кун?       — Нэ, Джун-кун, в темноте я не могу так уж точно определить расстояние, — пожал плечами ударник. — Да ещё теперь зрение другое, вижу слишком далеко. Но я запомнил примерно место, где был тот костёр — если это был костёр, конечно.       — Скоро полнолуние, — задумчиво произнёс Шинобу — и все вдруг посмотрели на него. — Кажется, завтра ночью…       — И что? — первым не выдержал любопытный Суги.       — Ещё не знаю, но, может быть, что-то произойдёт.       — Давайте-ка спать, пока ничего не произошло прямо сейчас, — проворчал Лев-сан, привычно вбирая в ладонь остатки тепла из углей, чтобы перенести в палатку и прогреть в ней воздух безопасным способом. * * *       Рюичи думал, что следующий день будет тянуться в ожидании вечернего сбора волшебной травы бесконечно, но оказался неправ. Аптекарь сразу после завтрака куда-то пропал, сказав, что должен собрать ещё кое-какие ингредиенты для зелья вещего сна, и оставил Хикарино наедине. Воссоединившиеся любовники неплохо проводили время, гуляя, любуясь природой, вспоминая родной мир и помогая друг другу заполнять пробелы в памяти. Было видно, что Кавамура всё ещё опасается забыть что-нибудь серьёзное, несмотря на заверения Кусуриури, но поцелуи Томоэ замечательно разгоняли пустые страхи.       Хулиганить по-крупному парочка опасалась — не хотелось, чтобы старший маг, вернувшись в самый неподходящий момент, застукал их. Кроме того, у них было ответственное задание: набрать побольше хвороста для костра, потому что зелье нужно будет начать варить сразу из свежего сырья, выпаривать его долго, огонь нужно поддерживать всё это время, а в темноте найти свежую порцию дров затруднительно. Постепенно неподалеку от бивака вырастала внушительная куча хвороста. Ветки покрупнее и потолще сложили отдельно.       Проводник явился на стоянку только перед закатом, небрежно помахивая небольшим мешком, набитым зеленью. Одобрительно угукнул, увидев, что дров хватит на всю ночь, и сел возле своего короба, чтобы наскоро разобрать добычу, пока ещё что-то видно. Двое оборотней готовили ужин вместе, потом ели в компании старшего, потом немного отдыхали, дожидаясь восхода полной луны.       — Ну что, друзья мои, ещё немного, и можно будет начинать собирать! — объявил, наконец, Аптекарь, раздул угли полупотухшего костерка, воткнул рядом пару самодельных факелов, чтобы было светлее, подтащил поближе небольшой плоский камень, на котором было бы удобно резать компоненты зелья. Подвесил греться котелок с водой, разложил кучками травы и приготовил три острых даже на вид ножа и большую флягу из сушёной тыквы — доливать воду по мере надобности.       Полная луна, величественно выплывшая на вечернее небо, ярко осветила поляну, но маг медлил. [Иллюстрация 37]       — Нэ, мне кажется, или эта трава действительно светится? — неверяще прошептал младший из троих, указывая на растения, испускавшие, казалось, слабое серебристое сияние.       — Тебе не кажется, Рюичи-кун, — Кусуриури потёр ладони. — Вот теперь пора! Собирать будете порциями, сразу всё в котел не влезет.       Лунного света вполне хватало, чтобы Хикарино могли методично и аккуратно срезать волшебную траву, не пропуская ни кустика и очень стараясь не повреждать корешки растения. Они уже собрали довольно много, но небольшой котелок всё не переполнялся. Не то травы уваривались, не то посудина была магической, хотя прежде за ней таких свойств не наблюдалось. Скорее всего, старший маг наложил на неё какое-то специальное заклятье.       Ближе к середине полянки Кавамуру вдруг стало клонить в сон, хотя накануне он прекрасно выспался. Томоэ чувствовал, что тоже начинает клевать носом, и держался на одной силе воли. Внезапно прямо перед ним трава зашевелилась, словно её взъерошил порыв ветра, но при этом воздух оставался неподвижен!       — Кусуриури-сан! — чуя, что дело не ладно, громко позвал Кумото.       Обернувшийся на зов маг увидел застывшего на коленях певца, покачивающегося туда-сюда, и странное шевеление в зарослях «шептуна», и изменился в лице. Резко крикнув что-то на незнакомом языке звенящим от гнева голосом, он выбросил вперёд руку. Бумажный амулет, вылетевший из его пальцев, канул в травы и взорвался яркой вспышкой. Ночь огласилась противным визгом — и всё затихло. Сон с обоих оборотней слетел, как и не бывало.       Рюичи очумело потряс головой.       — Что это было?       — Мелкий местный ёкай, полагаю, — брезгливо сплюнул Аптекарь. — Обычно я такую мелочь не трогаю, пока она не вредит людям, но вот настолько обнаглевшую шушеру и прибить не грех. Не волнуйтесь, думаю, больше нас не побеспокоят.       Вскоре на поляне не осталось ни листочка ночного шептуна, а в котле булькала густая зеленая жижа из порубленных в кашу растений и прочих компонентов.       — Ложитесь теперь спать, — посоветовал Кусуриури. — Помощь мне больше не понадобится, доварю я сам.       Утомлённые ночными событиями, Хикарино повалились на свою подстилку и проспали долго, не размыкая объятий, подпитывая друг друга жизненной энергией. Кавамура разлепил глаза только к полудню, и первое, что он увидел — Томоэ, помешивающего что-то в их походном котелке над огнём.       — С добрым кошачьим утром, То-сан, — соловушка сладко потянулся, потом на четвереньках подполз к костерку и заглянул в котёл, откуда уже аппетитно пахло бобовой похлёбкой. — А где наше зелье?       Томоэ в ответ махнул булькнувшей флягой, в которой вчера была вода для варки этого самого зелья, и поставил её снова на землю.       — С добрым, Рю-тян. А почему утро — кошачье? — удивился старший.       — Потому что у кошек когда проснулся — тогда и утро, — с улыбкой просветил его вокалист насчет старой шутки, которую отпустил когда-то кошатник Иноран. — А где Кусуриури-сан? — он подсел к любимому, и тот нежно поцеловал Рюичи в подставленные губы.       — Пошёл разведать, что за нечисть нас вчера едва не усыпила. Он говорит, что раньше здесь такого не водилось, с Юга наползло, должно быть. Или из-за моря. Места эти обезлюдели давно, оммёдзи тут нет, никто ёкаев не гоняет — вот они и расплодились.       — Значит, те шинигами не соврали мне, — задумчиво протянул вокалист, принимаясь за еду.       — Значит, да. Кусуриури-сан говорит, нам здорово повезло, что я успел позвать на помощь. Есть ёкаи, которые способны усыпить человека надолго, и потом его не добудишься, а чтобы разбудить — надо того ёкая уничтожить. Солнце ли жарит, дождь ли поливает — человек будет спать и даже с боку на бок не перевернётся, хоть ешь его, с головы или с ног — как угодно.       — Фуууу! — певца передёрнуло — он даже выронил палочки из пальцев. — А разве днём можно найти эту нечисть? По идее, она должна выползать только ночью, нэ?       — Я тоже об этом думал, но Кусуриури-сан объяснил, что сумеет почуять постороннее присутствие. А ещё обещал сделать полноценный защитный круг и развесить вокруг нашей стоянки амулеты от аякаши.       — Кто же он такой? — Кавамура задумчиво подпёр голову рукой. — Нечисть гоняет, как лучшие оммёдзи, зелья варит, как искусный целитель-травник, магией обладает сильной. Но его можно одолеть числом, телесные потребности у него, почти как у обычного человека. Только чует моя… кхм… моё сердце, что никакой он не человек и не оборотень… Это же видно, как он и к людям, и к магическим существам относится, как к младшим братьям. И ведь спрашивать бесполезно, нэ?       — Бесполезно, — подтвердил Кумото. — Не ломай голову, родной, придёт время — узнаем, а нет — значит, не стоит и знать, крепче спать будем. Давай-ка лучше доедай. А потом мы немного поможем шептун-траве пережить это… хмм… «нашествие потерявшихся оборотней».       Соловушка улыбнулся на эту шутку и согласно кивнул.       Продавец лекарств явился уже после того, как Хикарино успели и позавтракать, и поупражняться в магии, и пообедать, — усталый, но довольный. Только сперва ещё обошёл маленький бивак спутников по широкому кругу, несколько раз остановившись, и лишь потом дошёл до места привала.       — Ну, всё, — выдохнул он, подсаживаясь к костру, — теперь не только ни один ёкай к нашему лагерю на двадцать шагов не подойдёт, но даже их Трепет не сможет нас достигнуть! — он с аппетитом принялся за оставленную ему порцию бобовой похлёбки с пряными травами.       — Трепет? — переспросил Томоэ.       — Ну да, так собирательно называют специфическую магию ёкаев, — покивал маг. Он умудрялся быстро есть и при этом членораздельно объяснять. — Чаще всего нечисть пользуется Трепетом, чтобы выманить добычу из убежища или вспугнуть её. Мы будем защищены от этого… Ох, спасибо, Кумото-сан! Вы Мастер не только чая, очень вкусно! — он отложил ложку, улыбнулся и сыто вздохнул.       Рюичи потихоньку подобрал посуду и ушёл к хилому ручью, чтобы вымыть её. Как самый младший, он взял на себя обязанность поддерживать чистоту и исправно делал то, что было нужно. Он слышал, как Аптекарь продолжает что-то рассказывать Кумото, и старался побыстрее отскрести котелок, чтобы пропустить как можно меньше.       — …С южной и северо-западной стороны я поставил сдвоенные амулеты — оттуда шли самые сильные эманации. А ведь когда-то на Двуглавую гору ни один аякаши не смел носа сунуть! — сокрушённо поморщился Кусуриури. — Ходи себе, собирай травы и никого не бойся, не то, что теперь.       — А почему? — влез Рюичи.       — Потому что много лет назад на восточном склоне северной вершины располагалась очень старая и очень сильная школа оммёдзи, куда приезжали обучаться люди со всех Благословенных островов, — голос Аптекаря стал почти напевным. Он привычно набил можжевеловую трубочку и закурил. — Она появилась ещё до того, как Северные земли стали называть Просвещёнными, много столетий назад. Ни люди, ни магические существа не посягали на покой учеников школы. Даже войны Кланов не затронули её. Тогда же, кстати, воинственные горные Кланы совсем перекрыли дорогу между северной и южной частью нашего Острова. На Севере остались те оборотни и демоны, кто не успел улизнуть на Юг и примкнуть к какому-нибудь Клану. Их, не сумевших скрыться, местные жители под руководством оммёдзи стали методично изводить, истреблять вместе с мелкой нечистью и постепенно почти всех уничтожили или изгнали. Где-то лет триста назад оборотни Юга также очистили свои земли от злых и жестоких демонов… — Проводник вдруг замолчал и принялся возиться с трубкой, заново набивая в неё пряные травы, потом гораздо более буднично дорассказал эту длинную историю своим внимательным слушателям. — После этого школа оммёдзи довольно быстро пришла в упадок и прекратила своё существование, как и всё в этом мире подходит к своему концу… Необходимость в оммёдзи в Просвещенных землях отпала за неимением тех, на кого они должны были вести охоту, а на Юге не стало нужды воевать, поскольку Кланы замирились между собой… и, как я слышал, даже привечают у себя некоторых мирных аякаши. М-да… Нужно было предвидеть, что нечисть здесь быстро обнаглеет и займет эти земли, оставшиеся без присмотра…       «Он рассказывает так, словно сам всё это наблюдал», — подумал Кавамура, но вслух этого не сказал, помня совет любимого. А вдруг этот Аптекарь настолько стар, что и правда был свидетелем этих событий? И менеджер тоже помалкивал, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость.       — Кусуриури-сан, значит, мы не сможем выходить за пределы круга амулетов? — через пару минут решился уточнить любопытный соловушка, которому приспичило в кусты.       — До темноты — сможете, а потом — очень не советую. Амулеты не только защищают нас, но и привлекают внимание носителей магии. Им будет интересно, что же прячется внутри круга, так что они будут стягиваться сюда, как мотыльки на свет, — предупредил старший маг. Оборотни переглянулись и не сговариваясь решили, что не станут покидать защищённую зону без веской причины. — Очень хорошо, кстати, что вы помогли корешкам шептун-травы. Мне тоже было жаль изводить столько волшебной травы… но что поделать.       Едва стало смеркаться, как между деревьями, окружавшими лагерь, запорхали похожие на крупных светлячков синеватые огоньки — как раз в радиусе двадцати шагов.       — Что это? — напряжённым голосом спросил Рюичи, указывая на танцующие искорки света. — Это ёкаи?       — Нет, Рю-кун, ты видишь защиту, образованную моими амулетами, — терпеливо поправил его Кусуриури. — Ёкаи её не видят, но чуют, а простые люди вовсе бы ничего не увидели и не ощутили.       — А когда мы будем испытывать зелье вещего сна? — помолчав, певец задал не менее волнующий его вопрос.       — Перед сном мы выпьем по четыре глотка, — вместо Аптекаря ответил Мастер чая.       Кавамура продолжал напряжённо всматриваться в защитную завесу, и Томоэ не мог толком понять, боится ли его любимый, или это ему настолько любопытно узнать, что за нечисть сползётся по их души. Судя по ощущениям внутри — отголоскам эмоций младшего, — того распирало от дикой смеси того и другого, и если это продлится дольше, то оба Хикарино не смогут уснуть от волнения, несмотря на зелье.       — Давай-ка ложиться, Рю-тян, — Кумото решительно приобнял благодарно прильнувшего к нему соловушку, ласково поглаживая по спине и успокаивая, настраивая на более мирный лад. — Раньше ляжем — раньше узнаем, что нам делать дальше. Или ещё что-нибудь полезное.       Молодой вокалист кивнул и первым потянулся за фляжкой с зельем, откупорил и принюхался. Пахло почему-то пыльной травой, но Рюичи всецело доверял обоим своим спутникам, опытным в травах и зельях, поэтому бесстрашно продегустировал отвар. Раз, два, три, четыре! — выпив положенное количество глотков, он вернул сосуд То-сану. На вкус варево напоминало очень крепко заваренный зелёный чай, в который плеснули сакэ. Конечно, никакого сакэ там не было и в помине — алкоголь несовместим с магией снов.       Следом к фляге приложился Томоэ. Аптекарь внимательно следил, чтобы его подопечные точно выдержали дозу.       — И что теперь? — обернулся к нему певец.       — Теперь просто ложитесь и засыпайте, — пожал плечами Кусуриури, — а я буду стеречь лагерь.       — Иди ко мне, сердце моё, — тихо позвал Томоэ, вытягиваясь на своей камышовой циновке у костра и похлопывая ладонью по своей груди. Соловушку не пришлось долго уговаривать, он улёгся рядом, пристроив голову на лучшей в мире подушке, и скоро задремал под стук сердца милого, а следом, убедившись, что канагавец спит, уснул и Кумото. * * *       Новое утро началось с тревожного посвиста какой-то птицы, которой не понравилась палатка, стоящая под раскидистой елью, а Иноран испугался, что кто-то может напасть снова, и разбудил друзей.       — Слышите, как свистит? Мне это не нравится… Шин-тян, выгляни осторожно.       Драммер, которому для превращения не нужно было прыгать или вертеться, быстро перекинулся и бесшумно высунул из-под полога кончик носа, чтобы сперва принюхаться. Но посторонних запахов он не учуял и тогда выглянул.       «Никого не вижу», — безмолвно сообщил он и тихой сапой двинулся на разведку. Но через пару минут уже увереннее сказал вслух:        — Точно никого нет. Кыш, противная, поспать нам не дала! — шикнул он на птицу и запустил в неё шишкой, прервав истошный «концерт».       Парни дружно выбрались наружу и принялись привычно готовиться к завтраку и уборке лагеря. Шинобу мельком глянул на свой амулет… и громко охнул.       — О, нет!       — Что случилось? — Оносэ подошёл ближе.       — Не понимаю… мой амулет сломался, — упавшим голосом сказал шаман, производя какие-то сложные пассы над своей «игрушкой». — Он… ничего не показывает больше… словно бы… ох…       — Успокойся и скажи, в чём дело, — Джун приобнял милого за плечи.       — Не работает… всё, — совершенно расстроился Ино. — Я теперь не смогу даже приблизительно понять, в какой они стороне. Амулет не реагирует… Так, словно бы никакой Печати больше нет…       — Ага, — встрял Сугизо, приобнимая младшего с другой стороны. — Это ведь может означать, что как минимум То-сан избавился от этого проклятья… нэ?       — Да… пожалуй, — кивнул ритмер. — Но это может означать ещё, что Рюичи где-то… слишком далеко.       — Или что он тоже всё вспомнил и ищет нас, — добавил Шинья. — М-да, дела… но мы не должны впадать в панику, Ино-тян, — рассудительно добавил кузнец-знахарь, — мы ведь не знаем, какими талантами обладают они оба теперь… может быть, они вскоре уже сами нас найдут. Мне сейчас кажется, что мы все — магниты, которые сами притянутся друг к другу.       И он замкнул их маленький круг, обняв Джея и Суги за талии. Шинобу немного ещё повздыхал и успокоился, согревшись общим теплом.       — Так, давайте завтракать — и догонять тех, кто палил вчера костёр. Для начала, — заговорил сёгун и принялся раздавать указания дальше, — Шин-кун, слазь ещё раз наверх, погляди, что видно вокруг, и нет ли дыма в том же месте. Ино-тян, разбирай палатку, а мы с рыжим греем завтрак.       — Так точно, сёгун-сама! — хором отозвались трое, а шаман ещё и чмокнул своего драгоценного возле уха.       «Вижу дымок!.. Предположительно, на том же месте, что и вчера», — мысленно отрапортовал Тануки, не слезая с дерева. Потом постарался запомнить ориентиры — благодаря нескольким высоченным секвойям, это было проще, но на склоне горы таких удобных примет больше не было. Впрочем, драммер планировал сделать ещё несколько таких вылазок на высокие макушки деревьев, чтобы поточнее выйти на ту стоянку. Даже если она окажется уже брошенной, рыжий кицунэ сумеет разгадать следы. Спустившись, Ямада присоединился к трапезе.       Джун-лев не мог развить в лесу такую же скорость, как на утоптанной дороге, ему приходилось часто обходить завалы или приостанавливаться, чтобы его пассажиры могли спуститься и пролезть под поваленными брёвнами, а сам он перепрыгивал махом, хотя это было рискованно. И Шинобу через некоторое время уговорил Джея вместо прыжков преодолевать препятствия в человеческом теле, чтобы не повредить лапы, прыгая вперёд наугад.       Остановку хотели сделать у следующего векового исполина, но оказалось, что до него весьма далеко, а путешественники устали гораздо быстрее, поэтому разбили лагерь возле крохотного родника, который нашёл шаман Ино, использовав свою стихийную магию. Источник был полузаросшим, ручеёк из ямки вытекал с западной стороны, но быстро терялся в траве, в прошлогодней листве и валежнике.       Повинуясь подсказке ритмера, парни осторожно черпали воду ладонями, чтобы попить — вода была очень вкусной и холодной, освежающей в жаркий полдень. Несмотря на густую тень от деревьев, было душно, и Ямада, спустившись с верхушки дерева после очередного обзора окрестностей, подтвердил, что солнце палит изрядно. Пока трое занимались обедом, Иноран, пошептав что-то местному ками родничка, аккуратно расчистил исток и небольшой отрезок русла. Когда муть утекла, стало видно, как на дне ямки с водой танцуют фонтанчики песчинок.       — Красота какая! — восхищённо мурлыкнул Юнэ, подсев рядом, чтобы посмотреть на работу младшего. — А рыбку тут можно поймать… ну, твоим способом?       — Увы, нет, — покачал головой Иноуэ, — этот родник не впадает ни в какую речку, его воду впитывает земля.       — Хм… а что мы будем есть, если так и не встретим на пути нормальный ручей?       — Может быть, наш Лев-сан что-нибудь наохотит, — полушутя отозвался Шинобу, поднимаясь с колен и отряхивая их от мусора. Оносэ, услышав эту фразу, сразу же буркнул:       — Шуточки у тебя, Ино. Сам же знаешь, что я не охотник, а военачальник… да и в таком диком буреломе я скорее лапы переломаю.       — Не сердись, котик, я тоже надеюсь, что до этого не дойдёт, — шаман подошёл ближе и примирительно чмокнул своего вспыльчивого сёгуна в уголок губ. Тот смягчился, но не позволил себе лишнего — все они довольно сильно устали, пробираясь по заповедному лесу, совершенно неухоженному и дикому.       Отдохнув немного, четверо продолжили поход, причём Шинья стал чаще корректировать маршрут лидера, командуя, в какую сторону лучше свернуть в обход завалов, чтобы не попасть в ещё большую ловушку. После второго дневного привала им повезло набрести на заросшую густой травой тропу, которая когда-то была широкой дорогой — она шла прямиком к горе, указывая на правую из двух высящихся впереди вершин. [Иллюстрация 38]       — Дорога всё ещё хорошо видна, но опять-таки уводит севернее той точки, куда мы хотели попасть, — сообщил Тануки-дозорный, спустившись с дерева. — Предлагаю пройти по ней до вечера, а завтра уже скорректировать наш путь. Кстати, дыма от костра я сейчас не видел, но место помню хорошо. Там явно есть полянка — видно по макушкам деревьев.       Джун слушал в пол уха, лёжа на холщовой подстилке и отдыхая — согруппники решили сделать ещё один привал в честь того, что нашли более удобную тропу. Он так устал, что даже уснул, едва Иноран знаком показал друзьям говорить тише.       — Интересно, что же там такое было на этой горе, что туда вела такая широкая прямая дорога? — шёпотом спросил Сугизо, сидя в кольце крепких рук ударника, привалившегося спиной к стволу раскидистого клёна.       — Ага… и даже не заросла ещё, — кивнул Ямада. — Но мы всё равно туда не пойдём. И что-то мне не нравится состояние нашего лидера, — без перехода поделился он мыслью. — Как проснётся, пообнимаем его немного, а я сделаю ему массаж.       — Почему это ты? — тихо фыркнул рыжий, делая вид, что ревнует, и ритмер тоже вопросительно приподнял бровь.       — Потому что я теперь знахарь, и мой массаж будет даже лучше, чем у нашего милого Ино-тяна.       Драммер с теплом смотрел на младшего, с трудом представляя его в роли всесильного Шамана — Повелителя Стихий. Грозу в его исполнении он не видел, хотя и верил рассказам друзей, но… для него Иноран был всё тем же тихоней, ласковым и чутким, но совершенно не опасным. Уж точно не опасным для него, Шиньи.       В этот момент «тихоня» кинул на него странный взгляд и хмыкнул чуть слышно:       — Ты слишком громко думаешь, Шин-кун. Но ты прав: бояться меня тебе точно не нужно. Я не стану из пустой ревности поливать тебя ледяной водой прямо сейчас.       Кузнец-знахарь на секунду замер… а потом вытаращил глаза в немом изумлении, явно переигрывая малость. Но спокойный голос Ясухиро «добил» его:       — Он иногда читает наши мысли — мы с Джуном уже привыкли, — он пожал плечами, а Ямада, смутившись, уткнулся лбом в плечо рыжика, показывая, что не будет спорить.       Привал затянулся — Джун спал, Ино возился со своим амулетом, пытаясь понять причину поломки, Тануки и Лис, насидевшись, решили немного обследовать дорогу на предмет следов, но следы были только животных. А ещё рыжий нашёл небольшую полянку, заросшую на удивление мягкой и вкусно пахнущей травой, и принялся валяться в ней, урча от удовольствия.       — Эй, Суги-тян, вставай, нам пора сворачивать лагерь, — уговаривал его Ямада, уже перекинувшись в человека, но кицунэ будто бы не понимал его, хихикая, как пьяный… точнее, как укурившийся травы. Пришлось драммеру просто взять Лиса под брюхо и силой унести к стоянке, где тот немного очухался и сменил облик, непонимающе тряся головой.       — Что это за фигня со мной была? — с трудом фокусируя взгляд, спросил скрипач друзей.       — Там какая-то трава была… типа кошачьей мяты, видать, только для лис. Ты хихикал, как обдолбанный, — хмыкнул Шинья, передавая старшему флягу с водой.       Пока Юнэ пил, Шинобу осторожно разбудил Оносэ, и вдвоём со знахарем сделал ему массаж, помогая снять усталость с конечностей и спины. Сёгун с довольной улыбкой покряхтывал в сильных и чутких руках друзей, но потом, одеваясь, оценил высоту солнца и вдруг спросил, нахмурившись:       — И долго мы тут уже сидим?       — Я не знаю, — с улыбкой отозвался ударник, — часов-то у меня нет. И, похоже, что в этом Мире их ещё не изобрели. Но мне кажется, что ты спал где-то полтора часа после еды, — малость приврал он, а шаман кивнул — он тоже не хотел, чтобы милый сердился из-за ерунды. По счастью, Джей был в хорошем расположении духа, его вспыльчивость не помешала отношениям в команде, — и вскоре четверо уже быстро продвигались по мягкой траве бывшей дороги, идущей в гору.       Незадолго до заката путники остановились возле глубокого оврага, разломившего дорогу поперёк. Заглянув вниз, оборотни увидели полусгнившие остатки деревянного моста и сонную речушку, неслышно струящуюся по дну оврага. «Вперёдсмотрящий» Ямада выбрал дерево повыше, чтобы осмотреться, и доложил всем прямо сверху самое главное, используя Безмолвную речь:       «Дымок в той же локации! Они всё ещё там!»       «Это хорошо, — мысленно же ответил Джун, — а что с оврагом? Нам надо на ту сторону?»       На сей раз Тануки молчал дольше… потом чуть слышно шурша ветками перепрыгнул на другое дерево, чтобы лучше видеть вдаль.       — Да, — спустившись, Шинья ответил на вопрос и почесал пальцами в затылке, обернувшись обратно. — Завтра как-нибудь переберёмся… и на той стороне свернём снова в лес. Иначе мы сильно забираем на север относительно того лагеря.       — Эх… опять по лесу петлять, — невольно вздохнул Лев-сан, но больше ничего не сказал, поудобнее вытягиваясь прямо на траве.       Палатку разбили в стороне, шагах в десяти от древней дороги, Сугизо привычно набрал валежника, которого тут хватало в изобилии, шаман попросил у своих ками побольше рыбы и ракушек, чтобы пополнить запас провизии на тот случай, если подходящих речек больше не попадётся на пути. Ямада снова разминал лидера — на сей раз в зверином обличье, чтобы сравнить, на какую форму воздействие будет более эффективным.       Ужинали молча, сидя рядком на поваленном стволе дерева. Близость полнолуния почему-то оказывала гнетущее влияние на оборотней, даже на весельчака Шинью, потому что они изначально были людьми, а полная луна призывала стать зверем и отрешиться от разума. Костёр после еды не стали тушить, подкинув ещё дров.       — Шин-тян, можно я возьму те твои застёжки, которые ты прихватил с собой из кузницы? — вдруг заговорил Шинобу.       — Бери… а что, ты хочешь сделать какие-то амулеты? — заинтересовался кузнец.       — Да. Что-то мне неуютно… как будто кто-то в спину смотрит. Днём такого не было, а сейчас мне кажется, что при лунном свете может что-то произойти. Впрочем… самое худшее будет, если я спонтанно превращусь в дельфина, — мрачно сообщил шаман.       — И что тогда делать? — нахмурился Джей.       — Не знаю. Была бы эта речка нормальной глубины — хотя бы по пояс, — можно было бы скинуть меня туда… а потом, если я вернусь в своё тело, кинуть мне верёвку.       — Которой у нас, кстати, нет. Точнее, такой длинной нет, — покачал головой Ямада.       — Давайте не будем нагнетать, — лидер хлопнул себя по колену. — Если такое случится, Суги-кун тебя усыпит и убедит вернуться в прежний вид.       В этот момент Ясухиро вздрогнул, моментально выпростав лисьи уши, прислушиваясь к лесным звукам, и тесно прижался к боку Джея, который только хмыкнул, приобнимая рыжика за плечи защитным жестом. Потом ещё дополнительно погладил мягкие ушки, успокаивая.       — Ну вот, так всегда, — шутливо проворчал Ямада, передав ритмеру шесть застёжек разных размеров, похожих на диковинные цветы из меди и бронзы. — Чуть что — сразу к лидер-сану под крылышко. Думаешь, я не смогу тебя защитить? — драммер только фыркнул, когда Суги протянул руку, молча сцапал его за воротник хаори и притянул к себе, к другому боку — мол, защищайте меня со всех сторон!       Трое старших обнялись, сидя на поваленном дереве и с интересом наблюдая за шаманом, который сосредоточенно зачаровывал фибулы, держа их в руках и беззвучно шевеля губами. Джун смог прочесть слово «защита», а Шинья — слово «покой».       Сугизо не смотрел почти, он согрелся и успокоился в руках друзей, только вяло шевелил лисьими ушами, вслушиваясь в ночные шорохи. Потом Иноран поднялся, вытащил из костра толстый сук, красный от углей с одного конца, помахал им в воздухе, будто благовонной палочкой, и вдруг предупредил вслух:       — Кому надо до ветру — сходите сейчас… но не слишком далеко.       — Ано? — не понял Оносэ, но его просветил Ямада, не так давно делавший защиту вокруг своего двора.       — Ино-кун начертит на земле защитный круг, и нам за него до утра будет не высунуться. Мало ли что, в самом деле. Не зря ведь люди тут не живут, и дорога, вон, заросла совсем. Может быть, мелкая нечисть согнала их отсюда. Аякаши расплодились… или бурубуру* зверствовали тут, на дороге, например.       — Ну-ну. А в прошлый раз почему мы ничего такого не делали? — басист раздумывал, хочет он в кусты или нет ещё.       — Потому что мы спали под защитой того дерева, — отозвался Шинобу, помахивая веткой, окуривая их лагерь дымом. — И тогда не было полнолуния.       — Ясно, — буркнул Джей, поднимаясь.       Завершив все дела, парни подсели к костру, в котором снова весело потрескивали смолистые ветки и шишки, а Иноран начертил той палкой широкий круг, захватив в него палатку и три дерева рядом, после чего воткнул в землю прутики и насадил на них самодельные амулеты, тихонько поясняя свои действия для друзей.       — Я запомнил схему, которая была во дворе кузницы: шесть по периметру и один в центре. Сами обереги у меня слабые, но в комплексе должны дать приличную защиту.       Кузнец-знахарь покивал, подтверждая, что так же говорила и Мастер амулетов. Центральным стал примотанный к высокой палке амулет, подаренный Юкихиро. Ритмер с минуту прислушивался к своим ощущениям… а потом кивнул сам себе и подсел к любимому, прижавшись к его боку, почти как Юнэ-кун. Сёгун сразу же приобнял своего неразлучника, делясь с ним общей энергией. Спать почему-то никто не хотел, костёр понемногу прогорал, темнота вокруг сгущалась… и вскоре стало видно, как дорогу на запад заливает призрачным лунным светом.       Путники немного поспорили шёпотом, но договорились, и двое полезли в палатку — спать, а иноджуны остались стеречь лагерь, чтобы через четыре часа поменяться местами. Чутьё шамана не подвело, на их полянку было несколько нападений невидимых ёкаев, но семь амулетов неплохо справились с задачей. Шинобу дополнительно подпитал их своей внутренней энергией, и вместе с Оносэ молча наблюдал за дорогой, по которой то и дело проходили призраки. Почти все они стремились к горе, кто-то был похож на воина в доспехах, кто-то на монаха, кто-то на бедного ронина с одним мечом за поясом… Лунный свет делал их видимыми, но живых они не замечали, поскольку дарёный амулет вкупе с остальными надёжно укрывал лагерь путников от духов.       Поначалу Джун всё же побаивался, но потом понял, что они в безопасности, и принялся внимательнее разглядывать «прохожих». Он заметил, что через овраг был перекинут призрачный же мост — очень красивый, с изящными перилами. Вот по нему прошла богато одетая дама в сопровождении дуэньи… постояла на середине, видимо, любуясь речкой внизу…       «Сейчас спрыгнет!» — мелькнула мысль в голове басиста… но нет, женщина только тяжело вздохнула и пошла дальше, а Иноуэ молча ответил ему:       «Тут перила высокие, ей в таком тяжёлом платье не перелезть было… но мне тоже показалось, что она очень несчастна…»       Ближе к концу «вахты» у призрачного моста разгорелась нешуточная баталия, самураи пытались прорваться на западную сторону, которую защищали странно одетые воины, явно владевшие магией, они легко удерживали оборону — до тех пор, пока не подоспел отряд лучников. Защитников моста засыпали стрелами, и гордые самураи с довольным видом прошли на ту сторону. За ними ехал их военачальник на сером породистом жеребце, но в этот момент кто-то из защитников из последних сил кинул заклятье в сам мост — и тот рухнул вниз, увлекая за собой главного и нескольких людей из его свиты. На этом видение пропало… [Иллюстрация 39]       Замершие в изумлении парни очнулись, вздрогнув… и заметили, что луна уже стала опускаться за гору. Шаман ещё раз проверил и подзарядил амулеты и полез будить сменщиков, сообщив им шёпотом, что всё хорошо, а бояться нельзя, чтобы не ослаблять защиту. Рассказ о «битве у моста» иноджуны оставили на завтра.       — Бояться нельзя, конечно, — Сугихара вылез из тёплой палатки, ворча больше для проформы и широко зевая. Ночная свежесть прогоняла сонливость, она же заставляла Суги вздрагивать. Шинья, заметив, что его рыжику холодно, обнял его, делясь теплом. — Вот теперь я беспокоюсь, а вдруг испугаюсь — и защита ослабнет, — прошептал кицунэ.       «Ничего, я тебя отвлеку», — перейдя на безмолвную речь, пообещал Шинья, тыкаясь носом в шею своего шибко эмоционального сокровища и щекотно пофыркивая в неё. Юнэ тихо хихикнул и попробовал вырастить лисью шерсть на человеческом теле, везде, кроме лица и ладоней, — для тепла и из любопытства — получится ли? Получилось, — и ударник, которому шерсть попала в нос, звонко чихнул. «Не хулигань, солнышко, — попросил он, — не стоит привлекать внимание».       Юнэ послушно затих, хотя шерсть не убрал, и стал смотреть на дорогу, по которой катились волны тумана, предвещая появление очередных ночных гостей.       «Ох ты… Смотри, смотри!» — мысль прозвучала в голове Ямады почти как вскрик, и он инстинктивно придавил ладонью плечо Сугизо, «приглушая» его эманации, в которых, однако, было жгучее любопытство, а не страх.       По дороге двигалось целое шествие: впереди выступал молодой с виду мужчина в черном сокутае — парадном придворном платье; в чёрных волосах белели отдельные пряди, на плечо была закинута длинная катана в ножнах. По обе стороны от него плыли, не касаясь ногами земли, две женщины, прекрасные ликом, но разные. Та, что по правую руку, красовалась длинными, до пят, роскошными кудрями, которые извивались, как живые, и напоминала всем видом дорогую куртизанку. Женщина по левую руку была облачена в белоснежное кимоно и имела такую же бледную кожу. Вслед за этой троицей шёл Чёрный Монах* и призрак без шеи, чья голова парила прямо над плечами.       «Шин-чан, ты знаешь, что это? — Юнэ вцепился в рукав милого, горящими глазами наблюдая за плывущей над потусторонней толпой пушистой змеёй и огромной головой женщины с одутловатым лицом, тремя пританцовывающими каппами, одноглазым демоном Хитоцумэ и мельтешащей под ногами шествия разномастной шушерой. — Это же настоящий Парад сотни демонов! Я читал о таком в сборнике сказок!»       Стоило ему подумать это, как предводитель демонического шествия притормозил и обернулся в их сторону, глядя пронзительным взглядом сквозь притаившихся в защитном кругу оборотней.       «Красивый облик принял…» — мелькнула мысль у Сугихары. Он поспешно отвёл глаза, очищая разум, и то же самое интуитивно сделал Ямада. Молодой аякаши ещё раз, прищурившись, оглядел подозрительную поляну, пожал плечами и, чтобы не задерживать парад, быстрее зашагал к призрачному мосту, вновь выгнувшемуся над оврагом. И только после того, как последний ёкай из избранной сотни пересёк его и скрылся в лунном тумане, иномиряне осторожно выдохнули с облегчением.       «Слава всем богам, луна уже зашла за гору! — послал мысль Шинья, рассеянно теребя кончик лисьего хвоста, которым рыжик кутал ноги. — Чуть не попались».       Подождав с четверть часа, двое приняли решение лечь спать, потому что, очевидно, никаких происшествий больше быть не должно, раз все демоны пируют в своём логове до рассвета и, скорее всего, сегодня уже не побеспокоят путников. Юнэ на всякий случай проверил амулеты, сам сумел подпитать их энергией — не без помощи Ямады, — после чего тихонько заполз в просторную палатку и аккуратно привалился к тёплому боку Оносэ. Драммер лёг рядом и покрепче обнял рыжика, убравшего частичную трансформацию, поскольку тут и так было тепло.       Во сне они привычно ввалились в «комнату совещаний», похожую на ту, где когда-то жил Шинобу. Учитель, Сян-Мэй и Юкихиро уже ждали их, девушка налила им вкусного чаю, и вновь прибывшие наперебой рассказали, что видели только что настоящий Парад сотни демонов.       — Они все шли на гору, как к себе домой, — поделился наблюдением Шинья, вполне освоившийся в пространстве снов за несколько ночей.       — Будем надеяться, что нам не придётся подниматься выше, — покачал головой сёгун. — А мы видели Битву у моста, завтра расскажем, чтоб не повторяться.       — Судя по всему, что вы рассказали, эти видения — звенья одной цепи, — задумчиво потеребил бородку Ямагучи-сан. — И это объясняет то, почему Стражи всё чаще докладывают о мелких злобных демонах, проникающих через границы Кланов. Я посмотрел архивы, где упоминается Двуглавая гора, и могу сказать, что, по нашим сведениям, там когда-то была большая школа оммёдзи — охотников на нечисть. Во времена Клановых войн оммёдзи были очень нужны везде, потому что, как вы знаете, оборотни бодались друг с другом и почти не мешали демонам гулять по нашим землям. Но с подписанием мирного договора эти охотники взялись за дело очень дружно, вместе со Стражами очистив Южные земли, а потом и Северные. А вот после этих событий упоминаний о школе почти нет… Из ваших рассказов я могу сделать вывод, что на школу пытались напасть воины какого-то «просвещённого» императора или местного князя, важный мост был разрушен, дорогу забросили… а потом нечисть расплодилась там, поскольку оммёдзи больше не совершали рейдов.       — А про кошачий Клан вы что-нибудь узнали? — напомнил Иноран, взяв себе ещё чаю из нежных ладоней Сян-Мэй.       — Увы, нет, — покачал головой старый Лис. — В наших общих архивах нигде не упоминаются кошки-оборотни, живущие за Срединными горами. Есть подозрение, что это более поздний Клан, образовавшийся уже после разделения Севера и Юга. Или ещё позже… Видимо, его основали домашние кошки, сбежавшие от хозяев и ставшие оборотнями. Но я уже говорил, что множество важных исторических документов было уничтожено пожарами и вражескими лазутчиками… а кроме Юкихиро-куна, мало кто из оборотней отваживался пересечь опасные горные перевалы и путешествовать по не менее опасным Северным землям. И ещё меньше тех, кто согласился предоставить свои воспоминания для общего архива.       Молодой кицунэ снова зарделся от похвалы. Познакомившись в пространстве снов с Учителем из клана Белого Тигра, он загорелся идеей создания большого межкланового архива, в котором можно было бы объединить документы и воспоминания, хранящиеся в разных Кланах в виде свитков и кристаллов Памяти. Собрать всё в одном месте — и тем самым очистить историю от слухов и ложных наветов, узнать правду о смутных временах, какой бы печальной и неприглядной та ни была. Уже сейчас между кланами Тигра и Курамори шли переговоры, а зачинщики почти каждую ночь встречались во сне, чтобы обсудить новости, как сегодня.       — Мне пора, — первым откланялся Ямагучи-сэнсэй, — дела не ждут. А вы отдыхайте, друзья мои, вам нужно хорошо поспать после такой весёлой ночки. Оясуми и до встречи.       Попрощавшись друг с другом, сновидцы покинули общую комнату, чтобы просто отдохнуть без лишних снов. * * *       Выпив отвар вещего сна, Томоэ уснул быстро. Хотя сам он этого не понял. Он всматривался во тьму под веками, потом она стала прозрачной, и Мастер чая увидел над собой полную луну. Он скосил глаза на грудь, повёл рукой возле себя — проверить Рюичи, — но не обнаружил его. «Наверное, в кустики подался…» — почему-то спокойно решил мужчина. Аптекаря тоже не было видно, и Кумото объяснил это тем, что маг пошёл проверить защитную границу. Луна тем временем стала довольно быстро опускаться, пока не оказалась на верхушке высокой ели, откуда стала скатываться с ветки на ветку, подпрыгивая, как резиновый мячик.       — Что такое? — Томоэ медленно сел и подобрался, словно кот перед броском. На такие фокусы, он слышал, были способны разве что тануки. — Неужели где-то барьер пробило?..       Яркий шар, однако, не проявлял враждебных намерений. Скатившись с дерева, он лёг в траву, мягко сияя, как огромная жемчужина, и притягивая взгляд. Менеджер, так же медленно поднявшись, осторожно приблизился, не спуская глаз со странного предмета. «Луна», казалось, только этого и ждала. Снова подпрыгнув, она откатилась вниз по склону, остановилась и завертелась волчком, не переставая весело подскакивать. Спустившись ещё на несколько шагов вниз, опять повторила свой фокус.       — Зовёт она меня, что ли? — Кумото не чувствовал опасности — и сделал несколько шагов вслед яркому колобку. — Дойду до границы лагеря — и назад…       Но пройдя эти двадцать шагов, он позабыл о данном себе обещании и спускался за странной луной всё ниже и ниже, пока не дошёл практически до подножья горы. Даже не удивился тому, что нигде нет бурелома и отвесных обрывов, и что сам он проделал за полчаса путь, который занимал более суток. Оказавшись на более ровной площадке, луна остановилась и, подпрыгнув последний раз, растворилась в воздухе…       Рюичи же, заснув, с удивлением обнаружил себя в просторном доме, который перед началом тура снимали иноджуны и Шинья с Суги, деля оплату на четверых. Они все были там: и сэмпаи из Икс-Джапан, и Бак-Тик в полном составе — и, как часто бывает во сне, Кавамура принял это как должное. Хмельные и весёлые рокеры расположились по всему дому, и большая их часть под предводительством Мацумото-сана играла в шарады.       Хидэ-сан, явно изображая лягушку, пропрыгал к лестнице на второй этаж и уселся на нижней ступеньке, скрестив ноги и всем видом показывая, что дальше прыгать не собирается. Остальные загалдели, предлагая версии, но пёстроволосый гитарист только посмеивался и отрицательно мотал головой. Потом он в упор поглядел на младшего из вокалистов и спросил:       — Ну, хоть ты-то понял, Рюичи-кун?       — Понял что, Хидэ-сан? — свой голос показался певцу слабым и тихим, он напрягся, чтобы переспросить громче — и проснулся от собственного глубокого вдоха.       На небе вовсю светило утреннее солнце, птицы приветствовали новый день песнями и приступали к обычным дневным хлопотам. Как странно, сон казался таким коротким — а занял целую ночь… Оглядевшись, Кавамура увидел своих спутников — те явно ждали его пробуждения, не пытаясь сбить вещий сон. И оба были одинаково задумчивыми.       Разогревая завтрак, оборотни по очереди рассказали свои сны, чтобы вместе попытаться понять, что высшие силы пытались донести до них через эти странные сновидения.       — Луна-проводник… как путеводный клубок в сказках, — принялся рассуждать соловушка, выслушав рассказ своего милого. — И она тебя вела вниз, к подножью горы.       — Путеводный клубок бывает не только в сказках, — уточнил Аптекарь. — В Южных землях подобными артефактами пользуются и сейчас.       — Кроме того, наша группа называется «Лунаси» — что в переводе означает «Лунная болезнь», сиречь снохождение, — продолжал Рюичи. — Хотя не знаю… Не притянуто ли это за уши?       — Думаю, стоит рассмотреть разные варианты толкования, — рассудительно ответил Кумото, ободряюще дотрагиваясь до плеча любимого. — Зацепки могут быть самыми неожиданными, мне кажется. Кстати, во сне я подумал, что это шалости тануки, который как-то пробрался за защитную завесу.       — Исключено, — с ходу отверг эту версию Кусуриури. — Я всю ночь следил за амулетами по периметру, ни один не дал сбой. Однако это тоже может что-то значить… Рю-кун, с твоим сном сложнее. Значит, твой знакомый сэмпай изобразил лягушку, допрыгал до лестницы и сел на нижнюю ступеньку?       — Ага. Да ещё с таким видом, мол, с места не сдвинусь. Даже не сел, а чуть ли не разлёгся возле лестницы, — вокалист попытался изобразить позу Хидэто.       — Лягушка… Лягушка… Ну конечно, лягушка! — менеджер даже хлопнул себя по лбу. — Если это шарада, то речь наверняка идёт о возвращении*! Только куда возвращаться? Что за лестница?       — Возвращаться вниз, наверное, как в твоём сне, То-сан, — Рюичи сосредоточенно поскрёб кончик носа. — Если брать оба сна вместе, то… мне кажется, нам советуют спускаться обратно, к подножью лестницы… тьфу, то есть горы, и сидеть там на пятой точке ровно.       — И сколько ждать?       — Не знаю, То-сан. Но сны намекают, что наверху нам точно ловить нечего, кроме ёкаев.       Аптекарь, слушавший рассуждения спутников, решительно хлопнул себя по коленям и поднялся.       — Согласен с Угуису-куном. Нужно спускаться вниз, только не туда, где мы уже были, чтобы не оказаться слишком близко к границам кошачьего Клана. Будем забирать немного к северу — когда-то там была широкая удобная дорога, которая выведет нас из лесов. Думаю, она ещё не заросла, так как была выложена каменными плитами, и по ней нам будет легче идти обратно. Не возражаете?       — Я за! — легко согласился Кавамура. — Совсем не хочется сталкиваться с этими некавайными нэками опять. И по дороге идти уж точно проще, чем по здешним буеракам.       — Я тоже согласен, — Томоэ подтянул к себе котомку. — Рисковать лишний раз совершенно неохота. Пора убираться отсюда, пока светло.       Трое мужчин быстро собрались и привели место стоянки в порядок после себя, стараясь как можно лучше убрать следы большого кострища на поляне. Младший оборотень воспользовался своей властью над землёй и аккуратно закопал угли и золу — без лопаты или иного инструмента, которого у него всё равно не было. Оставив местным добрым духам немного еды в благодарность, путешественники снова отправились в дорогу, стремясь до темноты спуститься с горы и уйти как можно дальше от опасной вершины.       По дороге Кумото успевал собирать какие-то травы под чутким руководством Аптекаря, аккуратно укладывая их в свой заплечный короб и зачаровывая недавно выученным заклинанием, чтобы зелень дольше сохраняла свои свойства. Маг снова уверенно вёл спутников едва заметными звериными тропами, обходя буреломы, непролазные заросли кустарника, каменистые осыпи и иные препятствия.       — То-сан, а что ты собираешь? — на очередном привале любопытный Рюичи сунул нос внутрь плетёного короба. Вместо риса и пирогов теперь там было полно пучков трав и цветов, но они почти не пахли, будучи «законсервированными» заклинанием.       — Готовлю нам аптечку, — объяснил тот. — Кусуриури-сан не вечно будет сопровождать нас, и не факт, что к тому моменту мы найдём способ вернуться домой. Поэтому я считаю, что нам стоит подготовиться. Вокалист понятливо закивал и хотел было что-то ещё сказать, но тут Аптекарь озадачил его вопросом, почему он назвал кошек-оборотней «некавайными».       — То есть мне понятно, что они действительно далеки от определения «милые», но всё же?       Тут Кавамура хитро заулыбался — и разразился лекцией на тему образа людей-кошек в художественной культуре его Мира и кошачьих ушек, хвостиков и мягких лапок как символов наивысшей милоты. Вокалюга с удовольствием следил, как на невозмутимом лице их проводника проступает недоумение, и под конец речи соловушки Продавец лекарств погрузился в задумчивость. Даже не сразу среагировал на вопрос Томоэ.       — А? Простите, Кумото-сан, я не расслышал…       — Я спрашивал, будем ли мы на ночь замыкать защитный круг амулетов, как вчера? — повторил Мастер чая.       — Необязательно. Если дойдём до во-о-он того Большого Мидори, — Кусуриури указал на ближайший из нескольких росших там и сям зелёных исполинов, возвышающихся над обширным лесом, — то будем под его защитой. Хорошо, что местные жители не посмели рубить Стражей леса, почитая их живыми… и я тоже думаю, что они обладают некоторой собственной магией. Вот, кстати, и проверим, как оно отреагирует на вас, Кумото-сан. Да и луна уже пошла на убыль, так что аякаши должны меньше буйствовать.       — Я вот думаю, — криво усмехнулся певец, — что им должно быть очень по душе, что они заняли то место, где раньше жили их злейшие враги.       — Похоже на то… — ответ Кусуриури прозвучал непривычно печально, словно тот факт, что бывшие земли оммёдзи заняты нечистью, был плевком лично в его душу. * * *       За завтраком Джей рассказал согруппникам про увиденную ночью битву, и вместе они приняли решение не пытаться пересечь овраг — во всяком случае, не здесь. За вчерашний день сёгун поднабрался сил, несмотря на тяжёлую ночь, поэтому сперва был вполне бодр и ловко преодолевал завалы из старых стволов деревьев, следуя едва заметным звериным тропкам во мхе. Из-за того, что встали они позже обычного, первый привал сделали где-то около полудня, двигаясь примерно вдоль глубокой трещины в земле, но провал был всё таким же широким — без моста не одолеть.       — Дымок над лагерем там же, — в очередной раз доложил Тануки, спустившись с дерева. — Мы уже довольно близко… ну, точнее, это мне так кажется, потому что я вижу далеко. А продвигаемся мы куда медленнее, чем по дороге.       — Главное, чтобы они никуда не ушли оттуда, — задумчиво протянул басист, доедая остатки своей порции. — А может, я рявкну погромче? Они услышат?       Трое переглянулись, и Шинобу с Ямадой покачали головами.       — Скорее всего, твой рык их спугнёт, Джун. Ведь совсем не обязательно, что они понимают язык оборотней.       — Массажик, лидер-сан? — лукаво улыбнулся Шинья, разминая свои пальцы и запястья. — Не нужно накапливать усталость… мы все хорошо знаем, что ты у нас крутой супермен.       Оносэ только хмыкнул и сам улёгся на подстилку из зачарованного холста, выбравшись из юкаты, позволяя друзьям позаботиться о своём «долгогривом тяжеловозе». После массажа в четыре руки его закономерно разморило, и он уснул, чтобы самостоятельно проснуться уже через часик.       — Ну вот, опять я уснул, — не всерьёз ворчал Джей, уже перекинувшись Львом, чтобы продолжать поход. — Мы так никогда не догоним их, даже если они останутся на месте.       — Мы их точно не догоним, если ты свалишься от переутомления или повредишь лапы, шагая по таким опасным дебрям. Один час ничего не решит, милый, — ласково убедил сёгуна шаман, садясь верхом и погладив его по золотистому боку. Лис и Тануки запрыгнули следом, и кицунэ щекотно пофыркал в ухо Льву, тоже уговаривая не сердиться.       К вечеру они прошли большое расстояние — благодаря упорству лидера и помощи остальных, которые время от времени сообща подпитывали его энергией. Но Лев-сан так выдохся, что даже не смог зажечь костёр, а просто перекинулся в человека, лёг на сухую лесную подстилку и вырубился, не обращая внимания на возню друзей, обустраивающих лагерь рядом.       — Вот ведь какой упрямец, — сокрушённо вздохнул Ямада, но не стал его будить, покуда готовился ужин.       Где-то через полчаса басист проснулся сам, когда в костре громко щёлкнула смолистая ветка, выпустив в воздух сноп ярких искр.       — Красиво, — задумчиво произнёс Джун, не торопясь вставать.       — Проснулся, солнышко? — сразу же подсел к нему Иноран. — Ну вот, зачем было так убиваться, родной? Моя интуиция говорит, что мы всё успеем, сейчас я почти уверен, что мы найдём обоих наших друзей. Поднимайся, будем ужинать… рыбка готова, и рис сейчас доварится.       — А ведь я могу тоже подать сигнал, — всё так же задумчиво отозвался Оносэ, садясь. — Вот же болван…       Он протянул вперёд руку и попытался вызвать огонёк в сложенной горстью ладони, но его внутренний ресурс силы истощился, и получилось плохо.       — Ты про фейерверк с кандзи, нэ? — переспросил его неразлучник. — Хорошая идея, в самом деле, можно попробовать, тем более, что мы уже не так далеко, как были. Поешь сперва, милый, восстанови силы… а потом мы тебе поможем немножко, сделаем красиво.       — Э, минуточку! — встрял Сугихара, озабоченно хмурясь. — А мы не слишком ли рискуем, устраивая файер-шоу в опасной близости от горы, кишащей демонами? Это всё-таки не просто дымок от костра… это может привлечь к нам чужое внимание.       Сёгун прикусил верхнюю губу в раздумьях, но тут ему в руки сунули маленькую деревянную плошку с дымящимся рисом и рыбой — пришлось отвлечься на еду.       — М-да, неужели, нет больше никаких способов сообщить о себе, не привлекая постороннего внимания? — заговорил он снова, когда расправился со своей порцией и взял добавки.       — Я могу попробовать, — через минуту сказал шаман тихо, глядя в огонь костра. — Пошлю мысленный зов прицельно в ту сторону. Но мне нужны силы всех четверых… а Джун и так выдохся.       — Я уже в норме, — тут же вскинулся этот упрямец.       — Утром попробуем. На свежую голову, — твёрдо сказал Шинобу… и даже лидер не стал больше спорить. Соорудив защитный круг с амулетами снова, путники легли спать без опаски, поскольку полнолуние пошло на убыль, да и от древней дороги они ушли весьма далеко. * * *       Горные тропы всё вели и вели трёх магов вниз, но огромное дерево, на которое указывал Аптекарь, как будто и не думало приближаться. Прозрачный воздух обманывал зрение, делая далёкие предметы более близкими для глаз, тем более — для зорких глаз оборотней. И хотя путешественники уже убедились, что они не беззащитны, всё равно хотелось уйти подальше от опасных мест. После третьего короткого привала окружающие деревья совсем скрыли Большого Мидори от глаз путников, приходилось ориентироваться по солнцу.       — Такими темпами мы туда до ночи не дойдём, наверное. Кажется, будто мы в гору и то быстрее поднимались, — пробормотал Кумото, в душе которого заворочалось глухое раздражение на большие расстояния и свою тихоходность, он был готов пасть духом. Мельком подумал, что вот из-за таких дальних странствий человечество озаботилось изобретением более быстрых способов передвижения.       — Дойдём, — внезапно спокойно и даже равнодушно пообещал Рюичи. Он присел на корточки, приложив ладони к земле и закрыв глаза. Через полминуты на его красивых губах заиграла умиротворённая улыбка. — Вот теперь идём и не останавливаемся, — он приглашающе махнул рукой, поправил лямку своей котомки на плече и пошёл дальше первым.       — Ты хочешь сказать, что… — начал было Томоэ, но певец быстро обернулся и мягко приложил кончики пальцев к его губам:       — Тс-с, То-сан, не спугни.       Менеджер согласно кивнул, обещая, что будет нем, как печка, и понимая, что любимый далеко не так уверен в своих силах, как хочет показать. Кусуриури нарочно не подсказывал юному магу Земли и был доволен тем, что тот сообразил, наконец, сам.       Однако, несмотря на все сомнения, младшему оборотню в самом деле удалось создать Быструю тропу, приведшую их к дереву-великану за час до заката. Первым делом Кумото подошёл к неохватному подножию и, приложив ладони к грубой шершавой коре, зашептал слова приветствия и просьбы укрыть странников на ночь от враждебных сил. Большой Мидори, казалось, взирал на пришедших к нему человечков со снисходительной, но доброй усмешкой, которую почувствовали все, — их словно окатило волной тёплого хвойного воздуха.       Костёр путешественники развели немного в стороне, почти у самой границы естественной безлесной поляны, чтобы не потревожить и не обидеть славное дерево, давшее им приют. Аптекарь, помогая собирать валежник, нашёл длинный сухой дрын, сунул его в огонь и затем тлеющим концом очертил дополнительный просторный круг, охватив костер, ближайшее обычное дерево и даже пару кустов, удачно росших близко к его стволу, — на случай, если кому-то приспичит посреди ночи. В центре круга он воткнул эту палку, прицепив на верхушку один из своих бумажных амулетов, затем достал пучок зелени из своего короба, поджёг его и прошёлся по лагерю, окуривая пряным дымом спутников и их небогатый скарб.       — Всё, можно спокойно ночевать, и даже дозор не выставлять, — серьёзно сообщил старший маг и подсел к костру, чтобы поужинать вместе с двумя оборотнями, к которым успел уже душевно привязаться…       Лениво лизавший толстую валежину огонь давал достаточно тепла, чтобы спящим вокруг костра было уютно. Однако, незадолго до рассвета, в самый тёмный час оба Хикарино проснулись одновременно от неприятного ощущения стылого липкого холода, продлившегося всего несколько секунд, но и этого оказалось достаточно. Кавамура, приподнявшийся на подстилке, сжал плечо милого, указывая в темноту дрожащей рукой. Вдоль границы защитного круга болталось несколько призраков, слепо тыкаясь в невидимую преграду. Смутные фигуры даже не могли толком оформиться во что-то человекоподобное, но оборотни моментально узнали тех разбойников, что хотели взять в плен молодого певца.       Томоэ, поморщившись, с чувством прошипел сквозь зубы несколько самых заковыристых ругательств, какие только смог вспомнить, — и призраки растаяли в ночи.       — Ух ты, То-сан, а я и не знал, что тебе такие слова известны! — с опасливым восхищением прошептал Рюичи. — А откуда ты знал, что это подействует?       — Читал где-то, ещё давно, вот и решил попробовать. Даже не думал, что сработает, — Кумото перевернулся на бок, притягивая к себе вокалиста «маленькой ложечкой», и тот довольно прижался к старшему спиной, согреваясь снова, глядя на едва тлеющие угли костра.       — А этому хоть бы хны, дрыхнет, даже ухом не моргнул, — сонно пробормотал соловушка, имея в виду старшего мага. — Хотя ему что, он привычный…       И двое снова уснули — так устали за прошедшие сутки, что даже не заметили отсутствия их проводника…       Утром Кумото разбудил встревоженный голос Рюичи.       — То-сан! То-сан! — певец легко потряс милого за плечо. — Кусуриури-сан пропал! И его короба тоже нет!       Новость моментально прогнала сон, и Томоэ резко сел. Раньше Аптекарь не уходил никуда, совсем не предупредив попутчиков, даже если отправлялся недалеко.       — Как пропал? Куда?.. Так, погоди, не будем делать поспешных выводов…       Обыскав ближайшие окрестности, оборотни сперва обнаружили короб их проводника, скромно стоявший возле самого дерева, которое попало в зачарованный круг. Как они могли не заметить его сразу?.. А на крышке, придавленная небольшим камнем, нашлась записка, наскоро нацарапанная на клочке плотной бумаги, из которой маг-травник делал пакетики для сухих трав и семян. Протянув руку, чтобы взять записку, Кумото почувствовал, как ладонь покалывает невидимыми горячими иголочками. Похоже, хозяин короба зачаровал его, но заклинание признало в Мастере чая своего и позволило прикоснуться к крышке, доставая бумажку из-под камешка.       — «Я ушёл, но скоро вернусь. Это важно. Ждите здесь», — прочитал он вслух.       — Ну и что делать будем? Ждать? — Рюичи с долгим выдохом сел на землю, успокаиваясь, и опёрся спиной о ствол дерева.       — Конечно. Во-первых, он сам попросил, во-вторых, нам в вещих снах велели не дёргаться… а в-третьих, куда мы пойдём одни по незнакомым местам, да ещё заселённым нечистыми силами, чьи намерения далеки от мирных? По крайней мере, на этой полянке безопасно…       — И у нас появилось время побыть наедине, — мурлыкнул Кавамура, поглаживая ногу всё ещё стоявшего Томоэ…