***
*** Когда Чеён и Тэхён зашли в штаб, все были на месте. Хосок, увидев друзей, едва махнул им рукой и продолжил грызть ногти от волнения. «Совершенно на него не похоже, – подумал Тэхён и внимательно взглянул на Чона, сканируя. — В последний раз ты, Чон Хосок, волновался так на моей свадьбе, когда потерял обручальные кольца, и нам с Йерин пришлось надевать на палец мюзле* от шампанского». В этот раз, конечно же, и речи не было о кольцах, но друг не переставал нервно трястись. — Что это с ним? — Чеён обратилась к Киму. — Это насчет находки Чангю? Что там у него? Парень не заставил себя долго ждать: Чангю пробежался пальцами по клавиатуре и включил экран. Тот сразу же воспроизвел видео, найденное в убежище Пэк Итыка, но уже в замедленном действии. Кадры постепенно сменялись, и с ними нагнеталось напряжение, стоявшее в воздухе. Тэхён видел, как Чимин сжимал столешницу, его покрасневшие глаза выдавали усталость, Сокджин похлопал Чона по плечу, иначе бы тот сгрыз собственную руку. И даже Кихён, который до этого прятался где-то за широкими плечами напарников, застыл в ожидании. «Прокуратура отобрала у нас всё , но мы ещё здесь и готовы биться до конца». — Я исследовал кадры из видео и наткнулся на закономерность: каждые шесть секунд после того, как образ Пэк Итыка исчезает из поля зрения, мелькает силуэт церкви. Я не был до конца уверен, костёл** это или церковь, поэтому восстановил более чёткое изображение через программу. Это церковь в Ансане, недалеко от Сеула. При церкви так же есть приют. — Причём здесь всё это? — подал голос Чимин. — Что ты хочешь этим сказать? Хосок, не в силах больше сдерживаться, вышел вперёд, к экрану, чтобы все могли его видеть. Чангю, глядя на сонбэ, присел за компьютерный стол. — Офицер Чон… — А то, что мы наконец закроем дело и поймаем Вскрывателя. Неужели вы до сих пор не вспомнили ту главную деталь, которую дал нам перед смертью Пэк Итык? Вы правда забыли о его словах? — встретив недоуменные взгляды, офицер повысил голос: — Эй! Отвечать! Сокджин чуть не подпрыгнул от внезапного крика. Хосок, понимая, что смог привлечь внимание и даже заставил Чеён поёжиться, наконец задал свой вопрос: — Что сказал Пэк Итык на допросе насчет своего опекуна? Сон Чеён? — У него их не было, поэтому его никто не хватился. Но что… — Отлично, дальше. А почему их не было? Ли Кихён, почему их, чёрт побери, не было? Парень немного замялся, разглаживая галстук. Чеён видела, как он старается вспомнить, пока в голове не выстрелила мысль. «Точно! Почему же я раньше не поняла?» — Он жил в приюте. — Правильно, офицер Ким Сокджин, — Хосок подбежал и дал «пять» офицеру. Чеён видела, как Тэхён повел головой в сторону, давая понять, что тоже всё понял. «Какие же мы были идиотами!» — Я покопался в личном деле Пэк Итыка, но там ни разу не упоминалось его место рождения или что-нибудь ещё, связанное с приютом при церкви. Однако мне удалось найти несколько упоминаний о поездках в Ансан – Пэк ездил на рыбный рынок. — Проехать столько километров только ради рыбы? — Пак хмыкнул и постучал указательным пальцем по столешнице. — А в Сеуле нельзя было что ли? — Кто угадает, что расположено в двадцати минутах от рынка, получит стакан отпитого маккиато. Чеён и Тэхён переглянулись. Теперь оба как никогда разделяли воодушевление старшего коллеги. «Это правда происходит, или он лишь заманивает нас, как в прошлые разы?» — размышлял Тэхён. Кихён крикнул: «Церковь!», и Хосок встрепенулся, вероятно, думая про любимый кофе. Сейчас он выглядел так, словно сам Дионис сошел со страниц древних мифов: резко очерченные скулы и заостренный подбородок мерцали в свете проектора. — Прокуратура забрала у нас дело, но это не значит, что мы не можем провести частное расследование, так? Слишком много рисков и, сразу даю понять, наш проигрыш может повредить не только нашей карьере, но и капитану. Но мы же не можем просто стоять и смотреть, когда разгадка так близка, не можем предпринять ничего? Моя десятилетняя полицейская чуйка подсказывает, что скоро прокурор Юн поймет, в чём дело, если ещё не поняла, поэтому у нас катастрофически мало времени. Вы все готовы пойти на риск? Он встретил тишину и сосредоточенные взгляды. Каждый готов был пожертвовать своей работой, чтобы отомстить за невинных жертв. Каждый имел личную выгоду, которая не позволяла отказаться. Раньше Тэхён позволял себе думать, что вполне справиться сам, но сейчас Чон Хосок взял бразды правления на себя. Сегодня он их лидер. Сегодня он защищает честь тринадцатого участка и Ким Намджуна. Сегодня все они борцы за справедливость. — Тогда отправимся в Ансан в конце дня. Я немного задержусь, поэтому приеду позже. Кихён сказал что-то про ночное дежурство, а Джин пообещал приехать, как только сдаст отчет капитану Мину. Чимин застолбил за собой место рядом с Хосоком. — Тогда мы с офицером Сон поедем сразу в приют. Езжайте завтра утром, и встретимся рядом с церковью, — Тэ уголком глаза взглянул на Чеён, но неожиданно почувствовал, как её маленькая рука тянет ткань пальто. «Я понял тебя, Сон Чеён». — Отлично, тогда, — Чон поравнялся с Тэхёном — у них всё ещё ощущалась разница в росте в несколько сантиметров — и положил ладонь на плечо шатена, — сделайте всё, что в ваших силах. Мы здесь разберёмся с остальным.***
*** Тэхён закинул шляпу на заднее сидение автомобиля, когда первые капли дождя обрушились на капот. Он старался не думать о том, как же сильно его пугала мысль не найти ничего в Ансане и приехать с пустыми руками. Заметив то, с каким воодушевлением и верой Хосок говорил, Ким понял, что не может его подвести. Не может подвести их всех. Когда Чеён забралась в машину и вытянула ноги, попутно отряхивая пиджак от капель дождя, и мотая головой из стороны в сторону, Тэхён включил обогрев сидений. Вскоре автомобиль выехал на шоссе, и Ким настроил радио. Заслышав знакомую мелодию, мужчина стал вспоминать слова по памяти и стучать кончиками пальцев по рулю. — Если мы попадем в аварию, не хочу, чтобы эта песня застряла в моей голове. — Как грубо, Сон Чеён, это же настоящая классика. Айю исполняет великолепные песни. — А тебе, как посмотрю, очень нравится, — фыркнула девушка и устремила взгляд на мелькающий за окном пейзаж. Тэхён присвистнул, на что Чеён чуть не отвесила ему подзатыльник. — Ты что же это, ревнуешь? Сказать по правде, совсем не ожидал от тебя подобного. — Я ревную? К кому? К радиоприёмнику? Ким пропустил её реплику мимо ушей и улыбнулся. Настоящей, искренней улыбкой. Волшебный голос певицы заполнил тишину между ними. Тэ неожиданно для самого себя вспомнил, как, будучи подростком, включал плеер с композициями Айю и прогуливался вокруг фермы, пока не стемнеет. Он думал, что так сможет избавиться от усталости, чтобы завтра с новыми силами встретить очередной день. Мелодия проникала в самое сердце, заставляла юношу чувствовать необъяснимые эмоции. До сих пор от этой песни он ощущал мурашки по телу: так она напоминала ему о тех давних временах. — Капитан Мин даже бровью не повёл, когда мы сорвались с места в конце рабочего дня. Кажется, он уже давно всё понял. Не удивлюсь, если это и был его изначальный план: дать нам фору. — Чонгук тоже любил эту песню. Тэхён замолчал. Аккуратно взглянул в сторону девушки, боясь её спугнуть. Она смотрела прямо перед собой, борясь с воспоминаниями. Нижняя губа слегка подрагивала, пальцы правой руки сжимали ремень безопасности. — Он напевал её так часто, что она въелась мне в память. До сих пор помню, как он выиграл караоке с ней, а потом поставил песню на звонок. Кажется, она, как призрак, преследует меня по пятам. — Расскажи о нём. Всё, что угодно. Ким никогда не позволял себе лезть в чьё-либо прошлое. «Человек откроется тогда, когда посчитает нужным», — так, по крайней мере, думал он. Он знал, что Чонгуку исполнился бы тридцать один год, и он был особенным человеком в жизни Чеён, и, вероятнее всего, именно из-за него она пришла в полицию. Дождь хлестал по ветровому стеклу, дворники еле справлялись — дорогу было видно плохо. Чеён сняла с зеркала ароматизатор и крутила его в руках. — Я не люблю эту песню не из-за того, что у меня другой вкус в музыке. Нет, я слышу её каждую ночь в голове: она – напоминание о том, что произошло. Я помню, как доставала фотоаппарат. Смотрела в объектив, выбирая ракурс и фокусируясь. Чонгук тогда тоже достал камеру и помахал мне в объектив. Он как всегда улыбался своими белоснежными зубами, и даже морщинки вокруг глаз не портили его образ. А потом всё взорвалось, — Чеён замолчала, подбирая слова. Тэхён уловил дрожь в голосе и свернув в сторону, припарковался у обочины. Дождь продолжал барабанить о стекло. — Всё, что я успела – это сделать мимолетный снимок и тут же отскочить в сторону. Я помню, как в ушах звенело. И этот запах… Запах горелой плоти. Думаешь, нормально помнить всё в таких деталях, хотя прошло столько лет? Я помню. Помню, как металась среди дыма и огненных осколков, пытаясь найти Чона. Даже не заметила, как камера разбилась, а дым заполонял легкие. Этот тошнотворный запах… Он был ничем по сравнению с той мелодией. Я следовала за ней, шла на звук. Не понимаю, как его телефон уцелел при взрыве. Мо Донсан, старый придурок, его имя читалось на дисплее. Ужасная мелодия стояла в ушах, а тело Чонгука валялось рядом. Точнее, то, что от него осталось. Мы так и не смогли похоронить его. Помню, как мать Гука кричала, что «я не должна была выжить». А ведь она была права. Но прошлое – это прошлое, нам не обязательно его вспоминать. И почему ты остановился? Тэхён? Ким Тэхён? Тэхён отстегнул ремень безопасности и заключил девушку в объятия. От него пахло дождем и гелем для душа. Он как никто другой знает, какого это, помнить душераздирающие подробности, что не оставляют тебя ни на день. Ким Тэхён знал, что значит продолжать прокручивать в голове сцену, когда на твоих глазах умирает самый драгоценный человек. Чеён не отстранилась, просто спросила: — Что ты делаешь? — Никому не убежать от прошлого, как бы ты не старался. Оно часть нашей жизни, часть нас самих. Поверь, я уж точно знаю, что говорю. Ты можешь сколько угодно винить себя, думать: «А что если…», но это все чушь. Сон Чеён, мы должны принять прошлое как данное. — Я ничего не говорила про вину. Тэхён глубоко вздохнул, гладя своей ладонью её волосы. «Снова запах яблок» — Я знаю. А теперь вытри слезы, я отвернусь. — Но я не плачу, — возмутилась девушка, но что-то в ней надломилось. Мужчина отстранился, смотря в сторону, позволяя Сон вытереть слёзы и снова сделать вид, что всё в порядке. Он сам проходил через этот ритуал каждый день. — Можем ехать, — она прикрепила ароматизатор на место и стала наблюдать, как дворники убирают бегущие по лобовому стеклу капли. — Спасибо. Слишком тихо, чтобы услышать, но Тэхёну хватило. Он вырулил на дорогу и продолжил путь до Ансана. Навигатор показывал двадцать минут.***
*** Через четверть часа дождь лишь усилился, и дворники не справлялись. Навигатор привел их к небольшой церкви на холме, в двух метрах от которой стояло обветшалое здание. Тэхён сразу заприметил приют, но, видимо, в нём давно никто не жил. Пряча папку с фотографиями Пэк Итыка во внутренний карман пальто, Ким открыл дверь автомобиля и выбежал под дождь. Волосы сразу стали тяжёлыми о воды и облепили лицо, и капли потихоньку начали стекать за шиворот. Чеён держалась позади и прикрывала голову ладонями. Вместе они преодолели узкую заросшую тропинку и, долго не церемонясь, вбежали в церковь. Отряхивая одежду, Тэхёна передернуло от раската грома. Тот сотряс и без того хрупкие окна, предвещая о чём-то зловещем. Сон Чеён, в отличие от Тэхёна, не провела детство с верующей бабушкой, поэтому с интересом осматривалась по сторонам. В последний раз она была в соборе, когда мать приводила её с сестрой помолится за то, чтобы отец Че наконец сдох, раз совсем отрёкся от дочерей. Тогда-то Сон и поняла, что Бог говорит не со всеми, а если и говорит, почему не исполнил желание матери? На скамьях молились несколько человек и внезапное появление офицеров их ничуть не отвлекло. Один из них, мужчина, закрыв глаза и накинув на голову берет, сложил руки на груди и усердно молился за чью-то душу. Чеён поймала себя на мысли, что думает, как бы Тэхёну подошёл берет. Терпкий, с лимонным оттенком, запах ладана вскружил голову. С алтаря смотрела икона Божьей матери, а ряд свечей по куполу здания качался в такт проникающего через щели ветра. Отжимая волосы, Чеён села на последнюю скамью и начала перебирать пальцами левой руки. Тушь расплылась темными пятнами по лицу, и теперь Сон выглядела совершенно неподобающе данному месту. Спустя минуту Тэхён присел рядом и, достав папку, посмотрел прямо перед собой. Глаза нашли божественную икону, и казалось, мужчина подбирает нужные слова, чтобы произнести молитву. — Когда я был маленьким, бабушка Джаён часто водила меня в подобные места. Говорила, что в некоторых храмах есть крипты, где по легенде лежат тела Святых. Мне, как и любому любопытному мальчишке, всегда хотелось это проверить, — на мгновение кончик рта поднялся вверх, но Тэхён не позволил себе улыбнуться. — Служба уже закончилась. Идём, я вижу монахиню. Не дав вставить и слово, он поднялся, оставляя после себя мокрый след от пальто, и двинулся в сторону старой женщины. Седые волосы обрамляли лоб, черные одеяние скрывали фигуру. Сложив руки на груди, она зажигала потухшие от сквозняка свечи. Пенсне сползло на кончик носа, а лоб наморщился. Вблизи её лицо распадалось на множество трещинок, и Чеён показалось, будто она сейчас рассыпется у них на глазах. — Добрый вечер, госпожа. Мы офицеры полиции из Сеула: офицер Ким Тэхён и офицер Сон Чеён. Нам нужно задать Вам несколько вопросов касательно нашего расследования. Старушка поправила пенсне и вежливо склонила голову. От Чеён не укрылось, каким взглядом она одарила Тэхёна: сначала её губы слились в плотную линию, глаза забегали по лицу мужчины. Простой знак, но Чеён поняла, что та пытается скрыть внезапно нахлынувшее беспокойство. Такими темпами и Тэхён найдет свою секретную крипту. — Добрый вечер, офицеры. Ночью обещают ураган, и я надеюсь, что вы найдете место для ночлега. Следуйте за мной, поговорим в другом месте. Она прошла за алтарь, в разветвлённый коридор. Сердце Тэхёна билось с каждым шагом всё быстрее и быстрее: уж очень происходящее было похоже на сцену из фильма. Он почти забыл, для чего приехал сюда, пока они не вошли в небольшую комнату. В углу стоял диван и стол вдоль стены. Ким заметил небольшое святилище с иконами и статуэтками Христа. От него не укрылось, с каким трепетом те расставлены: им хозяйка уделила особое внимание. Женщина указала на диван, а сама примостилась на стуле. Такая хрупкая, она едва сидела на нём. — Прошу звать меня госпожой Квон. Что именно вы хотели обсудить? Тэхён поддался вперед и протянул фотографии. Морщинистыми руками госпожа Квон приняла их. — Этот человек раньше воспитывался в приюте при церкви. Его имя Пэк Итык. Вы помните его? Можете рассказать что-то о нём? Монахиня перебирала фотографии, подносила их близко к лицу, а потом стучала пальцами по обратной стороне. — Уже как десять лет наш приют не работает: средства закончились, а детки, которых мы воспитывали, давно выросли. Наверное, невозможно запомнить каждого ребенка, но я постараюсь вспомнить, если это поможет вашему расследованию, офицеры. Прошло столько лет, он мог измениться… — она огляделась в поисках, а потом встала. — Я поищу альбом с фотографиями. Мы каждый год фотографировали наших «церковных» детей. Погодите пару минут. И она исчезла за дверью. — Это место будто высасывает из меня силы, — призналась Чеён, тяжело вздыхая. Легкие сжались, горло сдавило, словно невидимая рука постепенно усиливала хватку. Сон сжала спинку дивана и первое, что попалось под руку – пальто Тэхёна. Тот накрыл женскую ладонь своей и продолжал о чём-то думать. Так продолжалось до тех пор, пока дверь не открылась, а в проёме не показалась макушка госпожи Квон. В руках она несла потрёпанный альбом, обложка которого порвалась, а корешок расклеился. — Вот, вы можете поискать здесь. Личные вещи мы либо отдаем в другие детские приюты, либо утилизируем. Чеён выхватила альбом, а с тем и лишний глоток воздуха, и тщательно начала пролистывать его. Ким заглядывал через плечо, пока Сон успокаивала нервы. В голове проносились слова из молитвы, которые она едва помнила, а тесная, крохотная комната где-то в глубине церкви давила на сознание. — Здесь, — Чеён тыкнула пальцем на черно-белый снимок. Помятый с боков, на нем изображались дети-подростки в глаженых жилетках и лакированных туфельках. Сон быстро нашла Пэк Итыка – тот, улыбаясь, закинул руку на плечо ещё одному ребенку. Однако вопрос так и остался без ответа – правая сторона фотографии порвана, будто кто-то в спешке рванул на себя снимок. Неизвестный друг Итыка так и останется без лица. Только если это не тот самый именитый напарник. Вскрыватель зародился здесь. Здесь же он и погибнет. — Где другая часть фотографии? Где она?! Чеён привстала и взмахнула альбомов. Корешок не выдержал, и листы рассыпались по полу. Госпожа Квон смотрела на девушку невидящим взглядом, никак не реагируя. Ким схватил напарницу за плечо, чтобы та прекратила кричать, но Чеён увернулась. Нет, это место точно действует на неё. Эти кресты и иконы действуют на неё. Эта женщина действует на неё. Вокруг глаз всё ещё были чёрные разводы от туши, а мокрые от дождя волосы прилипли к шее. Чеён трясла фотографией перед лицом монахини, а голос норовил сорваться на визг. — Куда вы дели второй фрагмент?! Где он, чёрт возьми?! Приложив руку к сердцу, госпожа Квон вынула крестик из-под одежды и выставила его перед собой. — В тебе сидят бесы! Они заставляют тебя делать это! Они управляют твоим разумом! О, бедное дитя, дитя тьмы! Ты должна очиститься! Ты должна умереть! Квон замахнулась на девушку, но та успела вовремя увернуться. Рука женщины скользнула по стене, а пальцы продолжали впиваться в крест, отбивая ритм неизвестной мелодии. — Подожди меня снаружи, Сон Чеён, — Тэхён проводил девушку до двери и выхватил фотографии. От шока Чеён трясло, но её взгляд мог испепелить монахиню на месте. Ким положил на стол фото и вручил госпоже визитку. — Пожалуйста, госпожа, если Вы найдете что-то, свяжитесь со мной. Звоните в любое время. Тэ повернулся к двери, когда услышал невнятное бормотание: — О, дитя, судьба ещё не подготовила свой главный сюрприз. Грядок час тьмы, и ты в ней – главный герой.***
*** Морозный ветер пронизывал до костей. Двери церкви распахнулись, и теперь порыв ветра, смешанный с каплями дождя, кружил по зданию. Чеён ущипнула себя за ухо, чтобы прийти в сознание – детская привычка, которая давала о себе знать в самый подходящий момент. От панических атак, казалось, она избавилась ещё в подростковом возрасте, когда отец променял её на новую семью. Сон Чеён ни за что бы не призналась, что так расклеилась. — Ты в порядке? — Тэхён тронул девушку за плечо, но она быстро сбросила его руку. — Прекрати вести себя как ребенок. — Ни черта я не в порядке! Ты что, не слышал этот бред сумасшедшего? Ким схватил её за плечи и встряхнул. Сон от неожиданности не смогла вымолвить ни слова и просто посмотрела в его карие глаза, на которые с волос стекала вода. В этот момент их лица разделяло всего несколько сантиметров, и, если бы не обстоятельства, Чеён его бы поцеловала. Она точно не являлась любительницей романтики, но вся эта сцена напомнила «Дневник памяти». Чёрт, она же обещала себе не думать о Ким Тэхёне в таком ключе! — Разве офицеры полиции не часто сталкиваются с подобным? Нас всех учили одному правилу в Академии, помнишь? Сон закрыла глаза, набирая воздух в лёгкие, а когда открыла, Тэхён всё ещё не сводил с неё внимательного взгляд. — Дышать как можно чаще и держать руку на кобуре. Губы мужчины изогнулись в полуулыбке. — Верно, Сон Чеён, так неужели ты забыла? Или ты боишься, что всё сказанное монахиней — правда? Загнанный взгляд устремился в пустоту. Чеён сжала кулаки, оставив следы от ногтей на ладонях. «Ведь он так и не знает, что все произошедшие убийства – моя вина. Он ничего не знает». Глубокий вдох. — Да, — Ким непонимающе вскидывает брови, но позже уже массирует пальцами её плечи, — мне бы хотелось, чтобы всё это не было правдой. Выдох. — Ты голодна? — Что? Стихия продолжала буйствовать за окном, полностью соответствовав буре, что царила в душе Сон. Техёну хватило неуверенного кивка, чтобы схватить девушку за руку и умчаться к припаркованному автомобилю. Мужчина завёл двигатель и включил обогреватель, попутно доставая с заднего сидения небольшой клетчатый плед, которым Чеён укрыла дрожащие от холода ноги. Смотря на ароматизатор-ёлочку, Чеён чуть не пробрал нервный смех: — Кажется, в прошлый раз наш совместный ужин закончился очень приятно. И я не умею в виду быстрый поход в кафе. Приятно. Слишком приятно. Ким Тэхён прочистил горло, выруливая на проезжую часть. Чеён бросила на него мимолетный взгляд и готова была поклясться, что щёки Кима покрылись предательским румянцем. «Да он покраснел! Нет, он правда покраснел! Неужели мысль о сексе вызывает в нём такую реакцию?» Сон Чеён готова была взорваться от смеха, пока Тэхён пытался прочистить горло, задыхаясь от собственного смущения. В это время машину провожала настойчивая пара глаз. И ей было явно не до смеха.