Когда Чеён было девять и она ещё не познала всю суть взрослой жизни с её провалами и мимолетными радостями, после занятий девочка приходила в небольшой ресторанчик, который держала близкая подруга её матери, и заказывала две порции кимбапа. Кидая портфель под стол, черноволосая Чеён, подстриженная так коротко, что она и вовсе не походила на девочку, принималась опустошать тарелки. Госпожа Ян, высокая женщина с осиной талией и лицом, как у мегеры, любила стоять над душой. Поначалу она натирала стаканы, присаживаясь неподалеку и глазела на девчонку, если работы больше не было, но однажды она подошла, скрестив руки на пышной груди и смотря в упор, дожидаясь, пока Сон не вскинет глаза и не вытрет перемазанный едой рот.
—
Как можно быть такой неряхой? Неужели твоя мать не научила тебя манерам? И почему ты ешь одна? Где твои друзья? Ты не должна съедать сразу две порции, несносная девчонка!
Женщина протянула руку с громоздкими браслетами к тарелке с ещё недоеденным кимбапом, как Чеён со всей дури треснула ладонью.
—
Чёрт! — она отдергнула руку и яростным взглядом впилась в Чеён. — Как ты посмела?! А ну иди сюда!
Но Сон как след простыл: та со скоростью света схватила рюкзак, запихнула остатки еды в рот и выбежала из ресторана, даже не заплатив.
С тех пор, каждый раз ужиная, она вспоминала ту ситуацию: свое желание спастись из лап госпожи Ян и одинокую компанию, состоящую из пустого места напротив. Будучи ребёнком, она представляла на месте стула воображаемого друга, но быстро поняла, что это бесполезно. Дети всегда обходили её стороной, ведь Сон Чеён, темноволосая ведьма, совсем не располагала к себе.
Поэтому, когда Тэхён привёл её в закусочную возле рынка, а дождь всё ещё отстукивал неизвестную песню по крыше, девушка растерялась. Растерялась как и в тот первый раз, но виду не подала. Теперь мужчина занял место напротив, которое пустовало много лет, и, не понимая, что делает, Чеён улыбнулась. Такой широкой и искренней улыбкой, что сначала Тэхён подумал, что причина в поджаренной свинине.
— Ты так рада еде?
Лицо Тэхёна просияло при виде счастливой девушки. Казалось, вот-вот и он взорвётся громким ясным смехом. Ещё ни разу он не видел Чеён такой окрылённой, открытой для всего мира и в то же время будто лишь для него.
Будто эта улыбка предназначалась только ему.
Хозяйка закусочной быстро поставила стаканы с соджу на столик и так же быстро удалилась. Тэхён наполнил полстакана и протянул Сон, но та покачала головой.
— Точно, ты же не пьёшь. Помню, что-то связанное с головной болью и нежелательной беременностью…
— У меня случился выкидыш, — Тэхён со звоном отставил стакан, глядя на Сон. Он понимал, как ей тяжело раскрыться, и тот факт, что она снова сделала это, был для Тэхёна слишком дорог. — Я наглоталась таблеток, когда узнала, что беременна. Меня изнасиловали в клубе, и я просто отключилась. Помню лишь его оскал, а дальше – как в тумане. Я не помню ни имя, не внешность, помню лишь дикую боль в животе на следующее утро и кровь на простынях... — она замолчала, переводя дыхание и смотря в стол. Чеён наконец решилась раскрыть тайну, подвести черту под делом Вскрывателя. — С того момента каждый чёртов день я чувствую тревожность, словно кто-то следит за мной, словно мой живот наполнен скрючившимися червями, которые поедают меня изнутри. Я вся создана из противоречий, Ким Тэхён, но я точно знаю, о чём говорю. Поначалу наше дело казалось одним из тех серийных убийств, которые никак не связаны с моим прошлым, но то, как Вскрыватель оставлял своих жертв, как срезал волосы, рисовал родинку маркером, выбирал один типаж девушек…
Ким аккуратно вложил небольшую женскую ладонь в свою. От этого всё тело Сон сотряс холод, а плечи передернуло. Мужчина продолжал перебирать её пальцы, будто делал массаж.
— Чеён, я… Мне так жаль. Я рад, что ты поделилась со мной своим прошлым и этой догадкой, но стоит ли относить её к делу? Я имею в виду, ты точно уверена?
Я верю тебе так же, как и ты верила мне.
— Выкидыш случился двадцать первого октября.
Ещё долго Тэхён не мог сказать ни слова. Чеён подумала, он теперь считает, что дело продвинулось бы куда лучше, расскажи она о своём грязном прошлом раньше. Пэк Итыка не нашли бы убитым в камере, а Намджуну не пришлось бы так подставляться. Ван Джессика, наверное, так и продолжала бы работать в фонде вместе с напарницей, а остальные... Нет, её мучило слишком много мыслей, чтобы сейчас рассуждать здраво. Подсознание кричало, что её вины в этом нет, но глядя на Тэхёна, как желваки играют на шее, а карие глаза сурово смотрят в пустоту, Сон поняла, как ей важно его мнение.
Девушка жевала булочку с яйцом, купленную в уличной палатке. В Ансане Чеён почувствовала свободу, ненадолго забыла о столичной суете и наконец почувствовала себя обыкновенной двадцатисемилетней девушкой. Никакой полиции. Никаких убийств.
Она никогда в этом не признается, но этот момент запомнит надолго.
Момент, когда она сделала свой последний глоток воздуха.
Они прошлись до мостовой — первая в своих мыслях, второй где-то за гранью происходящего. Тэхён долго топтался вокруг до окола, прежде чем спросить:
— Как так получилось, что ты оказалась в участке? Я имею в виду, ты же даже не сдавала экзамен, да?
— В этом ты прав, — Сон откусила половину булочки. — После смерти Чонгука мне не оставалось ничего, как сменить сферу деятельности. Каждый раз при виде камеры мне становилось плохо: она снова переносила меня в тот день, в момент взрыва. Капитан Ким сам принял меня. Сказал, что «в моих глазах достаточно света, чтобы вытерпеть боль» или как-то так. Не помню уже, давно это было.
«Да, на Намджуна это похоже», — подумал Тэ, ухмыляясь. Хён был из тех, кто способен придать сил одной лишь фразой.
Странно, что на Тэхёна это редко действовало.
— Расскажи мне о ней. Расскажи о Йерин.
Раньше бы Чеён никогда бы не позволила себе спросить подобное. Она считала разговоры о прошлом слишком личным, чтобы делиться ими.
Но только не с Тэхёном.
Он смотрел на неё сверху вниз, в волосах играл морозный ветер, а на пальто всё ещё виднелись капли дождя. Буря стихла, но оставила после себя необратимый след.
— Что я должен сказать? Кажется, будто это было давно...
Чеён аккуратно коснулась мужского плеча, и все мышцы мужчины расслабились. Из-за её прикосновения он ощущал себя дома, на ферме, где яблони шелестят на ветру, а бабочки залетают в дом через открытые окна. Тэхёну было неловко. Он не привык обсуждать с кем-то Йерин после ее смерти, взял в привычку держать воспоминания при себе. Рассказать о ней Чеён — значило открыть душу, поделиться личным и признаться самому себе ещё раз: он доверяет Сон Чеён. Он готов разделить с ней совместные воспоминания, какими бы они не были. Он готов выслушать ее и забрать боль девушки себе. Тэхён давно готов на всё.
Потому что он любил её такую, какая она есть.
Ту Чеён, которая смотрела на него сейчас, прямо в глаза, твердым и загадочным взглядом; ту Чеён, которая отвергала его чувства, но всё равно держалась рядом; ту Чеён, которая позволила заглянуть внутрь её хрупкого сердца и поселиться там на веки.
Да, он чертовски любил её. Любил Сон Чеён.
Ким снял её ладонь с плеча и сжал в своей, теплой и шершавой. Сейчас он должен поведать ей о первой любви, при этом скрывая дрожь в голосе. Тэхён не был плаксой, просто он умел любить. Искренне, по-настоящему.
— Может, мне следует начать со слов «когда-то давно»...? — он усмехнулся, собираясь с мыслями. Был бы здесь Хосок, так давно бы стукнул его по спине, со словами: «Сам сказал, сам посмеялся». Прежний Тэхён много шутил и отрабатывал шутки на друзьях, особенно доставалось бедному Джебому: у того просто не было выбора, и после рабочего дня парни собирались в кафе, где под стаканчик пива Ким зачитывал ему новые шутки, а Им старался не подать виду, что всё настолько ужасно. — Когда встречаешь первую любовь, то не думаешь, что всё может закончится в один миг. Мы с Йерин жили моментом. Ладно, хорошо, жила она, а я старался не отставать. Она и в тот день светилась, будто только что зажжённая свеча. Мы готовились к барбекю...
7 лет назад
«Слишком жарко, чтобы не выплеснуть на себя тазик с водой», — думал Тэхён, подъезжая к загородному дому Намджуна. Ким вез продукты с едой, бутылки воды и ещё несколько вещей, которые попросила Йерин. Знойный августовский день мешал сосредоточиться, а ароматизатор-ёлочка раскачивался из стороны в сторону, в такт пения парня. Глубокий голос шатена разносился по салону автомобиля и достиг ушей жены. Та, улыбаясь, несла вымытую корзину с фруктами. Заглянув в машину через открытое окно, Йерин запечатлела на губах Тэхёна долгий поцелуй и улыбнулась, мило сморщив нос. Эту привычку Ким любил больше всего.
— Мы с Ынхой уже нарезали овощи, а Намджун с Джином маринуют мясо. Кажется, они собрались готовить что-то ещё. Хосок обещал приехать чуть позже, — все это она рассказывала, пока Тэхён тащил в дом продукты под восторженные хлопки Намджуна. — Чимин притащил девушку.
Тэхён остановился, чтобы размять спину. Глядя на озабоченное лицо девушки, он еле скрыл улыбку. Они оба знали, как Йерин не переносила любовные похождения Чимина: каждый раз, приглашая на дружеские сборы новую девушку, тот клялся ей в любви и обещал в скором времени сделать предложение. Конечно же, и Йерин, и Тэхён, и все в участке понимали, что подобное никогда не случится: Чимин ещё не наигрался. Мимо прошла Ынха, придерживая восьмимесячный живот руками. У них вот-вот родиться второй ребенок, и Намджун давно купил комплект самых милых ползунков, платья и несколько сотен пелёнок — по крайней мере, так думал Тэхён. Он видел, как с каждым днём хён становится всё взволнованнее, а синяки под глазами списывает на работу до поздна. Когда родилась первая дочь, по рассказам Хосока и Джина, две недели в участке слышались песни и даже преступники нацепили на головы праздничные колпаки. А теперь Намджун во второй раз через считанное время станет отцом, и Тэхён не представлял его счастливее, чем сейчас. «Может быть, когда-то, — думал Тэ, глядя на круглый живот онни, — и мы с Йерин испытаем это счастье».
Но познать, что такое стать родителями, они так и не смогли.
Чимин сидела на траве, гладя новую пассию по внутренней стороне бедра. Тэхён был готов поклясться, что девушка томно вздохнула, прежде чем улыбнуться. «Вот же бесстыдник, он всегда проворачивает такое, где вздумается». Йерин закатила глаза и шлепнула Пака по спине упаковкой салата.
— Пак Чимин, прояви уважение, — она впихнула парню салат. — Хосок звал тебя.
Тот день был из тех, которые Тэхён пометил в календаре как «важное и трепетное». Йерин сидела у него в ногах, укрытая до пояса клетчатым пледом, и вертела шпажку с поджаренным мясом над тарелкой. Ким запустил пальцы в ее медовые волосы, старался запомнить то мгновение. Наверное, Сокджин тоже, потому что в какой-то момент он вскочил, доставая телефон и направляя камеру на друзей.
— Я-то всегда останусь таким молодым и красивым, а насчёт вас не уверен. Кто хочет фото?
И Тэхён улыбался, обнимая жену за плечи. Улыбался так, словно уже тогда знал, что этот день больше не повторится.
— И где этот снимок сейчас?
Они снова вернулись к автомобилю. Чеён высмотрела недалеко от церкви дешёвый мотель и забронировала номер.
— Вероятно, где-то у Джин-хёна. У меня тоже есть копия, если ты об этом. Хочешь глянуть на молоденького капитана?
Сон отмахнулась, явно недовольная шуткой, а Ким рассмеялся. Они уже доехали до мотеля, когда он спросил:
— Ты забронировала один номер?
— С одной кроватью.
Брюнетка отстегнула ремень безопасности и перебралась на водительское место, садясь прямо на колени Тэхёна. Спина упиралась в руль, поэтому тело Чеён прижалось вплотную к груди Кима. Она почувствовала, как что-то твердое упирается ей в ткань брюк. Руки опустились на мужскую грудь, спускаясь все ниже и ниже.
— Сон Чеён, ты же понимаешь, что здесь...
— Помолчи, — прошептали её губы, касаясь уха мужчины. Ненадолго Тэхёна задержал дыхание, когда Сон наконец-то добралась до ремня, и томно выдохнул. — О чём ты думаешь, Ким Тэхён? Хочешь, чтобы я прекратила? Мы можем заняться сексом здесь и сейчас, если ты скажешь это.
Но Тэхён продолжал молчать, закрыв глаза. Кадык дёргался вверх-вниз, а грудь тяжело вздымалась.
В конце концов, Сон отстегнула ремень безопасности и вылезла из машины. Ким открыл глаза не сразу, а когда сделал это, то увидел через окно Чеён.
— Да, Ким Тэхён, я тоже предпочитаю более традиционные места. Ты идёшь?
Комната, которую они сняли, едва вмещала в себя ванную и двуспальная кровать с балдахином из прошлого века. Чеён провела рукой по растрепавшимся волосам и вздохнула.
— Я в душ первая. Утро будет тяжёлым.
«И как понимать её фразу?» — Тэхён окончательно запутался. Тогда, в машине, он был готов ответить на её вопрос. В последнюю минуту он решил, что сможет заняться с ней сексом прямо там, буквально на виду у всех, и его это ничуть не волновало. А сейчас он сидел в номере, рассматривая длинные пальцы собственных рук, не в силах что-либо ответить. Послышалось мелодичное пение. Такой звонкий, чистый голос, что Ким сначала подумал, будто он в его голове. Чеён не заперла дверь в ванную, и теперь вместе с полоской света в комнату проник и её голос. Подумать только, он никогда не слышал, чтобы она пела.
И это было прекрасно.
Наверное, это и сподвигло Тэхёна схватиться за дверную ручку. Он потянул на себя дверь и услышал плеск воды. Он видел хрупкий женский силуэт за полупрозрачной шторкой, чувствовал аромат геля для душа. Сделав два шага в крошечной ванной, он остановился. «Нет, что я творю?..»
— Я ждала, когда ты зайдешь.
Чеён отодвинула мокрую от воды штору, и глаза Тэхёна сразу нашли маленькие груди, на которых был направлен поток воды. Капли стекали по шее, очерчивали груди и набухшие соски, спускались ниже. Сон прятала руку между ног, закусила нижнюю губу. Тэхён приблизился к девушке, кладя свои большие ладони на её влажные плечи и массируя их пальцами. Тело брюнетки выгнулась, когда руки соскользнули ниже, по спине, останавливаясь на ягодицах. Чеён прижалась к мужчине, запустив пальцы а его каштановые кудри, прикоснулась щекой к смуглой коже. Его горячее дыхание отпечатались на влажном теле, будто Огонь и Вода сплелись воедино.
— Я хочу кое-что сделать, — прошептала Чеён, дыхание сбилось, словно она пробежала марафон. — И для этого мне нужно, чтобы ты снял одежду.
— В одежде я уже не так хорош?
Больше не говоря ни слова, Ким снял одежду, оставаясь полностью обнаженным. Чеён нравилось смотреть на него, любоваться изгибами тела, осознавать, что она видит Ким Тэхёна таким, каким никто больше не видел. Сон указала ему на ванную, выключенная вода всё ещё продолжала капать, оставляя брызги на отломанной плитке. Шатен опустился в ванную, согнув ноги: та была настолько крохотной, что вместила бы полностью лишь ребенка. Следом опустилась и Чеён, сидя в ногах Кима. Она положила голову ему на грудь, в то время как пальцы Тэхёна очерчивали узоры на плоском животе девушки .
Чеён не была сторонником романтики. Ей были не знакомы флирт, романтический ужин и ухаживания, но сегодня, здесь, в маленькой комнатке в мотеле, ей захотелось держать кого-то за руку, видеть улыбку на губах и знать, что она и есть причина той самой улыбки.
И этим
кем-то был Ким Тэхён.
Сидя в ванной, укрытые от глаз мира потускневшей шторкой, Чеён проводила кончиками пальцев по мужскому бедру, ощущала его дыхание на своей шее, и всё это ей казалось всего-навсего сном: сейчас она очнётся и этот драгоценный момент растворится в прах, как и всё, что она любила. Брюнетка повернула голову, щекоча волосами нос Тэхёна, и сказала:
— Я не умею любить, Ким Тэхён.
И столько искренности было в её словах, столько прожитой печали и несуществующих моментов, что Киму не оставалось ничего другого, как лишь улыбнуться. Совсем чуть-чуть, лишь уголком рта. И Чеён хватило этого небольшого движения, чтобы снова опустить свою голову на крепкую мужскую грудь и закрыть глаза.
Сегодня она позволит себе быть сентиментальной, ведь завтра всё начнётся сначала.
***
Лёжа в кровати на простынях, пропахнувшие табаком и кофе, Тэхён смотрел, как ровно вздымается грудь Сон, как глаза закрыты, а ресницы подрагивают. Они лежали на разных концах кровати, отдельно друг от друга, как если бы их ничего не связывало. Но Тэхён знал, что Чеён нужно время: она не может сразу принять его любовь, почувствовать себя любимой.
Мужчина уже собирался провалиться в сон, но внезапный свет заставил его подняться. Вибрировал телефон, и, взглянув на имя звонившего, Ким сразу же поднял трубку.
— Хорошо, я скоро буду.
Эти слова обернутся для него большим несчастьем. Ведь Злодейка никогда не опускает руки.
***
Чеён поднялась посреди ночи. Лунный свет попадал в комнату сквозь шторы. Мобильник не переставал звонить, и Сон чертыхнулась.
— Ким Тэхён, если ты сейчас же не возьмёшь трубку, то я... — она замолчала: Тэхёна нигде не было. Мужчина исчез, и она не знала, где он. Прочистив горло, девушка ответила на звонок: — Офицер Сон слушает. Хосок?
— Для офицера на миссии ты слишком долго берешь трубку, — проворчал Чон Хосок на том конце. — Мы с ребятами уже приехали и ждём вас возле церкви. Капитан Мин не выписал нам ордер без ведомых доказательств, а Намджун сказал вскрывать замок. Что ж, слово нашего капитана всегда стоит выше. Эй, офицер Сон Чеён, ты меня слушаешь? Сокджин хотел что-то...
— Планы поменялись, — брюнетка перевернула вверх дном тумбочку, но так ничего и не нашла, — Ким Тэхён уехал, забрав ключи от машины. Я скину вам адрес сообщением.
Сокджин с Чимином уже успели подкрепиться удоном, когда Чеён запрыгнула в автомобиль. Видок у неё был не очень, учитывая, что проспала она от силы два с половиной часа. Хосок вырулил с парковки и поехал к церкви.
— Так ты уверена, что он там? Вдруг Тэхён просто вышел подышать свежим воздухом? Чем вы вообще занимались, ребята?
Чеён подробно пересказал их визит в церковь, упуская крики и проклятия монахини в свою сторону.
— Его мобильник не в зоне действия сети. Тэхён не мог отключить его просто так.
— Так теперь он «Тэхён», офицер Сон? — ухмыльнулся Пак, за что получил смачный подзатыльник. — Все, молчу! Так что мы собираемся делать? Будем вскрывать замок?
— За алтарём есть коридор, сегодня она провела нас в свою комнату. Я видела несколько дверей в других направлениях. Думаю, Ким Тэхён может быть где-то там.
Сокджин повернулся к Сон, нахмурив брови: уже вся эта ситуация отнимала у него последние силы.
— Почему ты так уверена?
— Потому что
он тоже здесь.
Он всё время наблюдал за нами.
«Это дело рук Вскрывателя, и сегодня он заманил нас в ловушку. Тэхён там внутри, рядом с ним, — Чеён положила руку на кобуру и сжала ее, готовясь войти внутрь. — И сегодня же всё и закончится».
— Ломай дверь, — Чеён кинула взгляд на Сокджина и закатила глаза: —
Вскрывай дверь.
Внутри веяло холодом. В воздухе летала пыль, а зловещий алтарь будто горел в темноте, приковывая к себе взгляды. От одного вида икон у девушки подкосились ноги. Чон вовремя подхватил напарницу, помогая встать.
— Ты в порядке?
— Говоришь так, словно это наша последняя совместная операция.
Хосок лишь цокнул языком на её дерзость, а позже обратился к остальным:
— Думаю, нам лучше разделиться. По словам офицера Сон коридор разветвлённый, поэтому двое пойдут в одном направлении, остальные — в противоположном. Тогда мы с Сон Чеён поворачиваем направо, остальные — налево, — Чон достал фонарик и направил под ноги. — Выдвигаемся.
Следуя за офицерами, Чеён ещё долго будет думать, почему именно сейчас через тело прошла волна тока. Разделившись, они шли вперёд, заглядывая в каждый закоулок. Чеён прислушивалась к любому шороху, напрягала слух, чтобы услышать голос Тэхёна. Спустя несколько бесконечных метров, Сон остановилась. Дверь в одну из комнат была распахнута.
— Кажется, в ней кто-то живёт, — заметил Чон Хосок, заглядывая внутрь.
— Эта комната монахини, которая встретила нас сегодня. Странно, почему здесь так...
Договорить она не успела. По комнате будто прошёлся ураган: альбом с фотографиями, которые она видела совсем недавно, был порван на части, а обрывки высыпались из мусорки, обожжённые, будто в спешке их пытались уничтожить, заметая следы. Чеён вспомнила изображённых детей-подростков на снимке и плотно сжала губы, светя фонариком.
— Смотри, кажется, здесь царапины от обуви. Похоже, кого-то тащили, — мужчина присел на корточки. — Монахини же не носят каблуки, да?
Сон махнула головой и опустилась рядом, оглядываясь по сторонам. Её взгляд привлек направление царапин: они указывали на кровать. Будто, если здесь кто-то и был, его тащили по направлению к кровати. А что дальше? Чеён отодвинула упавшее покрывало и заглянула под кровать. Вот оно.
— Помоги мне отодвинуть её.
Общими усилиями они сдвинули кровать, которая по ощущениям весила не больше двух килограмм. «Такая лёгкая, — думала Сон, — словно специально сделана для того, чтобы без труда передвигать». Наконец из взору предстал люк, и Хосок даже нашел в себе силы усмехнуться.
— Знаю я, как это обычно заканчивается, поэтому ты, офицер Сон, лезешь первая.
Тусклый свет фонаря освещал стены. Прочная деревянная лестница вела в узкий коридор,обставленный различными шкафами. В одном из них девушка заметила детские игрушки и обувь.
— Думаю, они остались от приютских детей, — заметил Хосок. — Она хранила всё, что давно забыто. Видимо, дети для неё многое значили.
Чеён провела рукой по пыльным полкам, рассматривая старые игрушки: у кукол недостает глаза, платья зашиты лоскутками. «Наверное, вещи Пэк Итыка тоже должны были остаться здесь. Но почему эта женщина и словом не обмолвилась об этом месте?». Чеён посветила впереди, наткнулась на неопознанный предмет на полу. Шляпа Тэхёна лежала прямо под ногами, стоило протянуть руку. Затаив дыхание, девушка подняла головной убор. Пальцы нащупали нечто на внутренней стороне шляпы. Сон аккуратно отцепила вещь и направила на неё луч света. Это оказался обрывок снимка десятилетней давности. На нём дети выстроились напротив церкви, кто-то весь перемазанный, некоторые будто только что вернулись с речки: вся одежда промокла. Чеён внимательно всматривалась в фото, пока глаза не наткнулись на то, что она искала.
Это была вторая часть фотографии Пэк Итыка.
— Нет, это не может быть правдой, — Сон всматривались в снимок снова и снова, надеясь, что зрение ее подвело, но человек рядом с Итыком всё не исчезал. Кровь застыла в жилах, ладони вспотели. Она пыталась избавиться от леденящего чувства, застывшего в сердце, но её мысли, словно привязанные к жернову, метались на одном месте. Она ещё раз глянула на то место, где нашла шляпу.
Что-то не так. Почему именно здесь? — Офицер Чон, нам нужно уходить. Я думаю, что-то не так... Всё не может быть так... Офицер Чон?
Она повернулась прямо в тот момент, когда Хосок рассматривал игрушки. Он вертел в руках говорящего робота с пометкой на обратной стороне.
— Здесь ещё сохранились имена, — офицер повертел игрушку в руках, но внезапно взгляд его карих глаз потемнел. Он напряг зрение, чтобы прочитать имя, и взглянул на Сон. — Офицер Сон, иди сюда. Может, у меня уже старческий маразм...
Не успела Чеён ступить и шагу, как Хосок нажал на кнопку на игрушке. Та издала мрачное: «Добро пожаловать домой» и выключилась.
В последний раз такую тишину Чеён слышала перед взрывом. Перед их последним разговором с Чонгуком на минуту тоже всё застыло. Она двинулась с места и кричала, но ни одного слова не вырвалось.
Опоздала. Она снова опоздала.
Искореженный угол лестницы превратился в зубчатое лезвие, насквозь проткнувшее грудину Хосока. Пройдя сквозь позвоночник, острие пригвоздило его к полу. Чеён закричала и кинулась к коллеге, хватая ртом воздух. Она знала, что передвигать его сейчас значит делать ещё хуже. Упав на колени рядом с Чоном, она взглянула наверх, туда, где ещё минуту назад стояла лестница. Несчастная игрушка выпала из рук Хосока. Чеён заметила мимолётное движение пальцев — Хосок старался пошевелить руками.
— Не надо, не шевелись, — Чеён, сглатывая слезы, достала мобильник и набрала номер Чимина. — Чёрт! Твою мать! Связь здесь не ловит, — она взглянула в искрящиеся глаза Чона. — Не отключайся. Делай, что хочешь, но не отключайся. Я что-нибудь придумаю. Я придумаю...
— Ты в порядке?
Она широко раскрыла глаза.
— В каком смысле?
Даже на последних минутах жизни он улыбнулся, так искренне и так по-родному.
— Ты плачешь.
И только сейчас Чеён поняла, что содрогается в рыданиях. Она судорожно хватала воздух ртом и пыталась остановить слёзы, но всё было тщетно. Хосок с трудом изогнул потрескавшиеся губы. «Нет, ему сейчас нельзя понапрасну терять силы».
— Подумать только, я на предсмертном одре увидел, как ты плачешь. Не очень впечатляюще, если честно, — лицо Хосока пронзила гримаса боли, он с трудом взглотнул. Чеён положила его голову к себе на колени. — Не плачь, офицер Сон. Найди Вскрывателя и как следует отрежь ему его причиндалы, — он зашелся приступом кашля. Одежда пропиталась кровью, а Хосок, мертвенно-бледный, смотрел вверх. — Надеюсь, эти «кровопийцы» напишут обо мне достойную статью.
Чон Хосок умер у неё на руках.
Грудь Чеён разрывали рыдания. Она не могла успокоиться, думая о том, что её коллега, её друг только что погиб. И снова на её глазах. Стирая последние остатки слез и собственных сил, она опустила шляпу Тэхёна на лицо Чона и ещё раз взглянула на снимок.
Сон Чеён решила мстить. И ей совершенно наплевать на последствия.
***
Тэхён, хватаясь за воспоминания, медленно приходил в сознание. Спину ломило, но, попытавшись подтянуться, он понял, что не может пошевелиться. Тэхён был надёжно пристегнут наручниками к столбу. Пальцами он нащупал несколько отметин — пять на каждый год, проведенный вне участка. «Подумать только, собственными наручниками». В другой ситуации Ким бы ухмыльнулся, но не сейчас. Он помнил, как монахиня позвонила ему среди ночи и попросила прийти, ссылаясь на то, что нашла информации по делу. Он помнил, как вошёл в церковь, а дальше — пустота. Повязка давила на глаза, и он попытался взмахнуть головой, но резкая боль разлилась по затылку. Он откинул голову назад, к столбу, и сделал несколько глубоких вдохов. В мозгу доносился грохот, словно по черепу одновременно били несколько молоточков.
«Что за чёрт?»
Тэхён знал, что она улыбается. Судьба надменно склабится, потирая руки. Его охватила паника. Он заметался, пытаясь вырвать запястья, закричал. Вскрыватель поймал его, взял в плен. От этой мысли Тэхён прикусил зубами язык, ощущая медный привкус во рту. Внезапно Ким замер: где-то совсем рядом послышались шаги. Тяжёлые, неспешные, они были совсем близко. Повязка слегка поднялась, и Тэхён смог сквозь темноту и лунный свет разглядеть мраморную кладку на полу. «Поэтому шаги отдавались рядом...». Чья-то рука снова натянула повязку на глаза, закрывая обзор. Тэхён попытался лягнуть похитителя ногами. Изогнувшись, он изо всех сил подался вперед, но с ужасом понял, что те его совсем не слушаются.
Он рядом. Он смотрит на него.
И улыбается.
В этом Тэхён был уверен.
— Почему мы в церкви?
— Так ты успел увидеть, — глубокий мужской голос разнёсся эхом. — Замечательно. И очень символично.
Вскрыватель стянул повязку с лица. Неизвестный поднял козырек кепки, ухмыляясь. Небеса рассекла молния, озарив его строгие черты, подчеркнув жесткую линию рта и сузившиеся глаза.
Тэхён подумал, что перед ним стоит призрак.
Он будто смотрел в свое отражение.
Похититель присел напротив, так, чтобы Ким смог его рассмотреть, и сказал:
— Ну здравствуй,
брат.
