А/Б/О

— Итак, давайте убедимся, правильно ли я всё понял, — чеканит Намджун, расхаживая взад-вперёд вдоль кухонного стола, пока остальные наблюдают за ним. — Сокджин-хён получил удар по лицу, затем ты попытался убить парня, который сделал это, бросив в него скамейку, и в результате тебя на месяц отстранили от команды по плаванию. Всё верно, или я что-то упустил? Когда он так всё преподносит, это и вправду звучит очень паршиво. Я так благодарен, что меня не выгнали совсем. Быть отстранённым на месяц — не так уж плохо, учитывая, что я сказал, что собираюсь утопить Филиппа. И я сделал бы это, если бы меня не остановили. Тренер мог бы сообщить обо мне в полицию, так что на этот раз я действительно легко отделался. — Вот, собственно, и вся история, но мне ещё надо заплатить за пол и скамейку, которые сломались в процессе. Намджун перестаёт вышагивать и замирает на месте с таким видом, будто он ни за что на свете не может принять то, что я только что сказал. — Давай повторим это в последний раз, — говорит он, хотя делает это уже в четвёртый раз. — Ты, Чон Чонгук, пытался убить человека, потому что он ударил Сокджин-хёна в лицо. Правильно? — Правильно, — отвечаю я. — КАКОГО, БЛЯТЬ, ХЕРА ТЫ ЭТО СДЕЛАЛ?! — Господи, да успокойся ты, — говорит Юнги и тянет Намджуна вниз, усаживая обратно на стул. — НО ОН ПЫТАЛСЯ УБИТЬ ЕГО! — Ну и? Во всяком случае, этот парень получил по заслугам. Нечего руки распускать. Намджун вздыхает и закрывает лицо руками, словно вот-вот заплачет. У бедняги нервный срыв из-за сегодняшних событий. Он разочарованно качает головой. — Вы, ребята, слишком легко к этому относитесь, — проговаривает он. — У меня это просто в голове не укладывается. — Эй, не вижу проблемы, — небрежно говорит Чимин. — Готов поспорить, он просто выпендривался перед Сокджин-хёном тем, какой он сильный и… — Хватит об этом, — перебиваю я и прикрываю ему рот ладонью, чтобы он не выдал меня со всеми потрохами. — Но, хён, ты ведь был там. Почему не остановил его? — спрашивает Намджун. Сокджин слегка впадает в ступор из-за вопроса, а мы выжидающе смотрим на него. Честно говоря, мне самому любопытно узнать, о чём он думал. Может, в тот момент он особо и не задумывался? Я чертовски уверен, что нет. — В смысле, а зачем мне было его останавливать? — пожимает плечами Сокджин. — Меня ударили только потому, что тот парень вёл себя борзо, когда я просто пытался выполнять свою работу. Моё лицо - самое ценное достояние этого дома, так что Чонгук всё правильно сделал. Рассуждения Сокджина заставляют ребят коротко рассмеяться, в то время как Намджун выглядит ещё более потерянным и запутанным, чем прежде. — Неужели вы не понимаете, насколько на самом деле серьёзна эта ситуация? Чонгука отстранили от команды на месяц! Месяц! Для спортсмена это охренеть, какой долгий срок! И как он должен расплачиваться за то, что сломал? У него нет никакого дохода, кроме тех небольших денег, которые присылают ему родители. И как его товарищи по команде смогут чувствовать себя комфортно рядом с ним после того, как он чуть не утопил кого-то?! После тирады Намджуна за столом повисает тишина. Он, конечно, прав. Как я смогу оставаться в форме и справляться с тренировками самостоятельно? И у меня нет денег, чтобы заплатить за пол или что-то ещё. Чёрт возьми, я даже не смог заплатить за сраное окно — Юнги сделал это за меня. Возможно, мне придётся найти работу. Но вот насчёт товарищей по команде я не беспокоюсь. Во-первых, мы никогда не были так уж близки, а во-вторых, они ненавидят Филиппа так же сильно, как и я. Если бы кто-то из них попытался его утопить, я бы не слишком расстроился. Но есть одна вещь, которая действительно меня беспокоит: тот факт, что я в считанные секунды потерял рассудок, когда Сокджину причинили боль. Сейчас мы шутим по этому поводу, но я действительно собирался убить Филиппа за то, что он сделал. Никогда в жизни я не был так взбешён. Это потому, что я хочу, чтобы Сокджин был моим истинным, хотя знаю, что он им не является? Или дело лишь в том, что он член моей стаи, и я чувствую, что мне нужно защищать его? Сомневаюсь, что отреагировал бы так бурно, если бы кого-то другого ударили. Конечно, я бы разозлился, но не думаю, что планировал бы кого-то убивать. — Но он ведь просто вне команды, так? Это не значит, что ему нельзя приходить в бассейн, когда там нет остальных, — рассуждает Хосок. — Он всё равно может продолжать свои тренировки. — Или он может проводить время в тренажёрном зале, наращивая мышцы, — добавляет Чимин. — Это всего лишь маленькое недоразумение. После того, как пройдёт этот месяц, Чонгук вернётся более сильным и быстрым, чем прежде. По правде говоря, этот старый тренер не даёт ему раскрыться. — Пожалуй, — бормочет Намджун. — Но, Сокджин-хён, я всё равно не понимаю, почему ты ничего не сделал. Что, если бы он действительно навредил тому парню? Его бы могли отправить в тюрьму! Неужели твоё лицо тебе правда дороже, чем будущее Чонгука?! Сокджин съёживается на стуле от того, что на него кричат. Обычно он защищается до тех пор, пока Намджун не идёт на попятную, но сегодня всё по-другому. Видя, как Намджун кричит на него, я прихожу в ярость. — Перестань, — приказываю я, отчего все замолкают и с удивлением смотрят на меня. — Эм, ч-что я хочу сказать, так это то, что Джин-хён не сделал ничего плохого. Это не его работа - держать меня в узде. Я должен был справиться сам, поэтому, пожалуйста, не вини его в том, что случилось. — Что ж… раз ты так считаешь, — говорит Намджун, но не выглядит убеждённым. На этой неопределённой ноте совет заканчивается — все расходятся, а я остаюсь на кухне, чтобы немного поесть. Я, кажется, ещё со вчерашнего дня голоден, а сегодня так много всего произошло, что моему мозгу пришлось работать гораздо усерднее, чем обычно. Последние несколько дней выдались очень странными, это уж точно. Сначала я убежал из дома и понял, что Сокджин не мой истинный, затем я проснулся с ним полуголым в постели, а потом он вёл себя странно по дороге в университет, получил удар по лицу, и из-за этого я пытался убить Филиппа. Наверное, я что-то забыл, но к такому множеству событий я всё равно не привык. Пока я лениво ем, в кухню заходит Сокджин, а вслед за ним тянется его аромат. Пахнет очень сладко, даже слаще, чем обычно. Я закрываю глаза и наслаждаюсь моментом, пока хён не похлопывает меня по плечу. Он протягивает мне мою футболку; на его щеках играет милый розовый румянец, но вид у него серьёзный. — Спасибо, что одолжил, — говорит он. — Угу, без проблем, — отвечаю я, пережёвывая еду. Я продолжаю есть, а он молчит, но не уходит. Я снова обращаю на него взгляд, чтобы узнать, хочет ли он чего-то ещё, но вижу, что он просто смотрит на меня, тяжело дыша. Судя по тому, что он не прекращает это делать, его ни капельки не смущает моё озадаченное лицо. Не уверен, но мне кажется, что на секунду его глаза вспыхивают голубым цветом. Я понимаю, что это точно не плод моего воображения, когда его запах становится ещё сильнее, практически окутывая меня. Я не могу сосредоточиться ни на чём другом. Это так маняще и опьяняюще по сравнению с тем, как он обычно пахнет. Как будто… он хочет меня. Но это не может быть правдой. Он бы никогда меня так не захотел. Я нахожу в себе силы вынырнуть из вызванного им дурмана и осторожно касаюсь его руки. Он слегка вздрагивает, словно пробуждаясь ото сна, и насыщенный аромат теряет свою силу. — Тебе ещё что-то нужно? — спрашиваю я. Сокджин лишь хлопает глазами, а затем качает головой и спешит прочь. Он достаёт телефон, прежде чем исчезнуть в своей спальне и захлопнуть за собой дверь. Что, чёрт возьми, всё это значит? Он сегодня такой странный. И что это было с его запахом? Он уже успел принять душ? Что-то я не видел, чтобы он туда заходил.

***

Вечер продолжается, и я, в принципе, ничего интересного не делаю. Немного учусь, затем помогаю Юнги заменить окно, и в конечном итоге чувствую себя виноватым из-за всего дерьма, которое устроил. Ко всему прочему, у меня болит нога и лодыжка, поэтому я большую часть времени провожу в постели, пока не настанет пора действительно ложиться спать. Сейчас всего 10 вечера, но так как мне больше нечем заняться, я решаю просто пойти почистить зубы. По дороге в ванную я вижу Сокджина, сидящего на диване, и это меня немного удивляет. Разве он сейчас не должен закрывать кафе? Я ковыляю к нему, а он отрывает взгляд от телевизора и переводит его на меня. — Ты сегодня ушёл домой пораньше? — спрашиваю я. — Неа, коллега захотел поменяться сменами, поэтому у меня был выходной, — невозмутимо объясняет он и снова сосредотачивается на экране. — А, понятно, — отвечаю я и поворачиваюсь, чтобы уйти, но останавливаюсь, заметив, что его запах полностью пропал. — Ты что, опять воспользовался подавителем запаха, хотя никуда не выходил? Он медленно устремляет на меня настороженный взгляд. —…Да. Мне что, нельзя? — У тебя просто нет для этого причин. Использовать его слишком часто - вредно. — Что хочу, то и делаю, — фыркает он и поспешно отворачивается. Поскольку он не хочет продолжать со мной разговор, я оставляю его и вместо этого направляюсь в ванную. Конечно, он волен глушить свой запах, когда пожелает, но я не понимаю, зачем ему это делать. Это ведь бесполезная и ненужная работа. Или… возможно, это как-то связано с тем насыщенным ароматом? Неужели дело в этом? Пока не спрошу — не узнаю, впрочем, он мне всё равно не ответит. Надеюсь, однажды я узнаю, что творится у него в голове. Может, тогда мне станет понятнее, почему он сегодня вёл себя так странно: таращился на прохожих и обнимал мою руку, паниковал, когда меня не было рядом с ним, а потом и вовсе сказал мне избить человека. В обычной ситуации он бы не стал делать все эти вещи. И ещё, почему он попросил мою футболку? Столько вопросов и так мало ответов! Да неважно. Пойду-ка я на боковую, а утром, когда буду в воде, смогу прояснить свои мысли. Ох, погодите. Мне ведь больше не разрешено приходить на тренировки, тренер ясно дал это понять, когда отчитывал меня. Что мне тогда делать? Пожалуй, я могу воспользоваться возможностью поспать подольше. Давненько я этого не делал. Хорошая идея, как по мне.