Кошмар

Гарри внутренне поблагодарил Малфоя за то, что тот поставил будильник. Поттер забыл о постоянной бдительности (не то чтобы он вообще о ней вспоминал часто) и буквально вырубился. В гостиную он влетел около половины десятого и, конечно же, сразу начал затирать про то, как два часа вместо одного тренировался, справился с заклинанием, окончив курс дополнительных занятий, но с некоторыми потерями: чувствовал себя ужасно и буквально валялся на парте под причитания Малфоя о том, что его забросят в Азкабан, если с Гарри что-то случится. Все прошло максимально гладко, кажется, никто из друзей даже подумать не мог, что он врет, и это оставило на душе неприятный осадок, но сказать, чем он занимался на самом деле, Гарри не мог. Не смог бы, даже будь Малфой обычным преподавателем, а с их увлекательный и смертоносной историей знакомства и взаимодействия тем более. И все же когда он лежал в кровати, нахлынули воспоминания, и настроение резким скачком стало приторно-хорошим. Малфой улыбается, Малфой поправляет волосы, Малфой смотрит лукаво, Малфой увлеченно ведет урок, Малфой читает, Малфой выгибает шею, Малфой раскинулся на кровати, Малфой язвит, снова улыбается, морщинки у губ становятся четче, но возраст его будто не портит. Поттер перевернулся на живот и застонал в подушку. Он чувствовал себя влюбленной малолеткой, но это не было неприятно. Было бы еще понятно, зачем это все Люциусу, без подстрекательства которого Гарри до сих пор бы просто пялился на него и «нечаянно» сталкивался с ним на лестнице. *** В читальном зале было тихо. Гарри с усердием делал домашнее задание по уходу за магическими существами, стараясь не вспоминать прошлый вечер, потому что это приводило к одному единственному вопросу: что делать дальше? Поттер не представлял, как вести себя с Малфоем, тем более не представлял, как они будут пересекаться, когда закончатся отработки. — Гермиона, — тихо позвал парень. Та промычала что-то в ответ, показывая, что слышит, но увлечена книгой. — Помнишь, я брал у тебя книгу «Приключения гулливера»? — С ней что-то случилось? — наконец, подняла взгляд подруга. — Нет-нет, — тихо ответил Гарри, мотая головой. — Просто один человек хотел взять ее почитать. Можно? — Ты так загадочно говоришь, будто собрался передать ее… не знаю… «один человек» звучит, будто это какая-то тайная личность. — Ну, вообще-то, — совсем шепотом начал Поттер и наложил чары вокруг их стола, — для Малфоя. Гермиона посмотрела на него с таким удивлением, какое Гарри, наверно, не видел никогда. — Он ее хочет сжечь? — Надеюсь, обойдется, — улыбнулся парень. — Ну, — пожал он плечами, — я забыл ее как-то на столе после занятия, и он прочитал начало и сказал, цитирую: «Она не так уж и плоха для маглов». Ему интересно слушать про технику, хотя он и отрицает, и книгу вон начал. Когда я сказал, что могу попросить одолжить ему, не согласился, но и не стал возмущаться. Думаю, ему хочется узнать больше, просто он еще не смирился с этим желанием. Я думаю сделать вклад в его разностороннее развитие. — Он точно не под Империо МакГонагалл? — приподняла бровь Гермиона. — Я вот об этом периодически задумываюсь. Гарри улыбнулся, огляделся, чтобы проверить, не заинтересовал ли кого-нибудь их разговор. — Мне кажется, он действительно изменился. — Или, вероятнее, выполз из общества, где за отсутствие ненависти к маглам убивали, — ответила подруга. — Вероятно… — протянул Поттер. Он и не задумывался о том, что старшему Малфою с детства затирали про чистоту крови, то, что Слизерин лучший, Волдеморт — идеальный правитель, а он из чистокровной семьи и должен вести себя так, будто остальные — пыль под сапогами. Как и сам Люциус потом учил Драко. Возможно, сейчас он почувствовал свободу. — Можешь одолжить, — кивнула Гермиона. — Хотя меня напрягает его интерес к тебе. И твой к нему. — Что? — переспросил Гарри, но увидел знакомую макушку, направляющуюся в их сторону, и убрал заклинание конфиденциальности. — Тебя МакГонагалл вызывает, уж не знаю почему, — без приветствий начал Рон. — Пароль «кошачьи лапки». Сказала до вечера прийти, но, думаю, лучше поторопиться. Надеюсь, зовет на простое чаепитие, а не решать очередные мировые проблемы. Гарри шел, не зная, чего ожидать. В голове не было ни одного варианта, почему директор могла попросить его почтить кабинет своим присутствием. Единственной его выходкой за последнее время стала потасовка с Томом, и это была явно не новость первой свежести. Произнося детский пароль, Поттер невольно вспомнил Дамблдора с лимонными дольками и горько усмехнулся. Он поспешил зайти в кабинет прежде, чем в голову ворвется Сириус со своей косматой шевелюрой, Люпин в потертом плаще, но невероятно счастливый с женой и сыном, Снейп, отчего-то улыбающийся, Фред, стоящий рядом с братом. — Мистер Поттер, рада, что вы пришли, — тепло сказала Минерва, как только парень переступил порог. — Присаживайтесь. У ее стола уже находился отодвинутый стул, который так и манил своим удобным сидением. На блюдечке дымился чай, стояла вазочка с конфетами. Лицо Гарри непроизвольно расплылось в глупом выражении, внутри стало тепло-тепло. Он сел на стул, потянулся к чашке и выдохнул: — Вызывает ностальгию. МакГонагалл улыбнулась и придвинула конфеты ближе к ученику. — Вижу, за последнее время вы продвинулись в учебе, Гарри, — сказала она менее формально. — Да, знаете, отсутствие Волдеморта и его приспешников отлично сказывается на моей успеваемости, — усмехнулся Поттер и отхлебнул из чашки. — Не только на вашей. Честно, я была удивлена, но у мистера Уизли отличные оценки по всем предметам, — Минерва покачала головой, — за исключением зельеварения и древних рун. А вы, Поттер, не передумали становиться аврором? — Нет, пожалуй погони, боевая магия и вечные неприятности — это моя стихия, — усмехнулся Гарри. — Хотя я и пытаюсь найти другие варианты, менее травмоопасные, но единственное, что кажется приемлемым — преподавание, только… не уверен, что это мое. — Вы еще молоды, все успеете попробовать. Но я хочу сказать, что буду рада взять вас на работу. — Спасибо, профессор, — улыбнулся Гарри. — Как ваши успехи в защите от темных искусств? — спросила Минерва. — Отлично. Конечно, возникли сложности, но благодаря дополнительным занятиям с мистером Малфоем они исчезли, — запихнул в рот шоколадную конфету Поттер. — Вы уже побороли свои страхи? — удивилась директор. — Я была уверена, что это займет намного больше времени. — Это было достаточно сложно, — ответил Гарри, прикидывая, говорить о том, что ему «стало плохо», или промолчать; директор решила все за него: — Я слышала, вам было плохо. Мистер Малфой не перегружает вас? — Нет, все в порядке, просто я очень хотел закончить поскорее и перестарался, пришлось отдохнуть больше обычного. Но профессор Малфой не делал ничего такого, он наоборот очень переживал. Вы же понимаете: не то чтобы профессор Малфой сейчас был на хорошем счету в министерстве… или где-нибудь вообще. Если со мной что-то случится по его вине… Поттер не договорил, потому что все и так было ясно. — Он не поил вас никакими зельями? — спросила Минерва, тоже потянувшись за конфетой. — Нет, — отрицательно покачал головой Гарри. — Он бы не стал давать мне что-то, чтобы потом быть обвиненным в убийстве или подчинении, скорее отвел бы к мадам Помфри. — И вы не пили ничего в его кабинете? — Чай, — сглотнул Гарри. Он начал понимать, к чему клонит Минерва. Она Малфою не доверяла. Знала, что открыто что-то делать или, вероятно, травить героя он не будет, а вот подлить что-то, чтобы он начал лучше относиться к преподавателю и помог, вполне мог. Сам Гарри же с замершим сердцем думал, что вполне мог отхлебнуть из чашки любовное зелье. Люциусу ведь было выгодно… как он там сам говорил? Сотрудничество? Уж с любовником-героем он точно сможет вернуть хотя бы часть влияния. Поттер почувствовал себя дураком. Да, оказался опять замешан в чьем-то плане. МакГонагалл придвинула до этого незамеченный парнем свиток и достала из маленькой сумочки, лежавшей сверху, иголку. — Очень редкий артефакт. Я сама удивилась, когда нашла его в кабинете Альбуса. Показывает все зелья, которые могли бы навредить здоровью. Вы не против? Гарри не был против. Что ж… если его чем-то опоили, то он хотел знать об этом, а МакГонагалл… она Хогвартская мама, она поймет. Минерва протянула руку, и Гарри положил свою ладонь на ее маленькие сухие пальцы. Иголка так легко кольнула подушечку, так что парню пришлось сильно сжать кожу, чтобы кровь капнула на пергамент. Сердце Поттера бешено стучало, но прошло десять секунд, двадцать, а капля крови на пергаменте оставалась лишь бурой точкой. — Ничего, — констатировала факт Минерва. — Видимо, это действительно был просто чай. Гарри почувствовал, как на лице появляется улыбка, а страх отпускает. Кому-то бы лучше хотелось верить, что он под зельем, но не Поттеру. Да, ему нравился Малфой, и он не считал это чем-то ужасным. — Спасибо, профессор. Вы как всегда заботитесь обо мне. МакГонагалл растроганно улыбнулась. Она теперь выглядела уязвимее и старее, и это все еще было непривычным. — Не за что, Гарри, — с нежностью сказала она и продолжила более бодрым голосом: — Ваши друзья наверняка волнуются. Гарри встал, и Минерва тоже поднялась, чтобы проводить его до двери. От нее, железной леди, сейчас все чаще веяло уютом, и Гарри не сдержался. Он неловко обнял ее у двери, неловко улыбнулся, на прощание сказав: — До свидания. И еще раз спасибо.