***
— Ох… Его одноклассники, сидящие в ряд, оцепенели. Даже учитель, оторвавшись от конспекта, прибывая в недоумении, забыл позвать следующего ученика. Урок в основном представлял из себя проверку, показывающую, сколько из двадцати мишеней, установленных по всему школьному двору, ученик может поразить кунаями за короткий промежуток времени. Его одноклассники, выполняя это задание до него, на предельной скорости бегали по школьному двору, тяжело дыша, и тратили на него пять минут. Перед началом урока им показали расположение мишеней: все они были установлены в неудобных местах, таких как верхушка самого высокого дерева или за полуоткрытым окном на третьем этаже. Так что все лихорадочно носились от мишени к мишени, тратя на задание в среднем пять минут. Итачи справился за тридцать секунд. И все кунаи попадали точно в голову или грудь мишеней, каждый раз почти в одно и то же место. Все его кунаи попали в цель практически с идеальной точностью. Мы знаем, где расположены мишени, и в каждую из них можно попасть прямо со школьного двора. Начиная с центра школьного двора, Итачи провел в уме линию, чтобы разделить пространство на четыре части, а затем разделил его еще на несколько частей, основываясь на расположении мишеней, прежде классифицировав их как те, которые он может поразить с центра школьного двора, и те, для поражения которых ему нужно будет сменить позицию, и таких было двенадцать. Затем он упорядочил в уме цели, которые требовали смены позиции, и вычислил траекторию, которая была бы для него более эффективна. Когда учитель подал сигнал к старту, Итачи запустил восемь кунаев, которые держал в обеих руках, в восемь человекоподобных мишеней. Это не заняло и двух секунд. Затем он побежал, следуя маршруту в своей голове, быстро двигаясь по нужной траектории. Тридцать секунд. Итачи показалось, что это заняло слишком много времени. — М… молодец. Следующий, — сказал учитель, и капли пота скатились по его лбу. Ничего не отвечая, Итачи вернулся на свое место среди возбужденных учеников. Его выступление было настолько невероятным, что никто и слова ему не мог сказать. Ученики держались на расстоянии и перешептывались. Не обращая внимания на их реакцию, Итачи размышлял о результатах только что выполненного задания. На его глазах следующий ученик начал носиться по школьному двору. Я мог сэкономить еще пять секунд… Он понял, где мог бы скорректировать траекторию, и устыдился своей глупости.***
— Учиха Итачи, — сказал учитель, и Итачи встал и пошел в переднюю часть класса, — Вот ты где. Ты очень хорошо справился. Ему вручили лист, в верхней части которого был черный круг, обведенный вокруг оценки в 100 баллов. — Ты единственный, кто получил оценку отлично за тест. Его одноклассники, услышавшие это, ахнули от удивления. Итачи слегка поклонился учителю и сел на свое место. С тех пор, как он поступил в Академию, прошло три месяца. И у него до сих пор не было ничего, похожего на общение с одноклассниками. Они же, естественно, не решались заговорить с ним из-за его отличных оценок, которые он получал на каждом уроке. Все они когда-то пытались заговорить с ним, но ответы Итачи всегда были такими краткими и четкими, что никто из одноклассников не хотел предпринять новую попытку поговорить с ним. Однако он ходил в Академию не для того, чтобы завести друзей, так что это вполне его устраивало. Самым большим разочарованием для Итачи было то, что он чувствовал, будто никогда не достигнет желаемого, какими бы отличными его оценки ни были. Пределом для оценки были 100 баллов. Больше получить было просто невозможно. Но он чувствовал, что и этого недостаточно. Неужели здесь я действительно узнаю истинное предназначение ниндзя? Оценки в Академии и реальные способности — не одно и то же. Вот что он чувствовал. Вот почему всегда был недоволен. Итачи был на самом деле обеспокоен тем, что первое место в Академии никак не связано с его стремлением стать великим ниндзя. — Обязательно покажи этот тест своим родителям, — наставлял его учитель, и Итачи аккуратно свернул пополам лист с оценкой в 100 баллов.***
— Эээ… — внезапно прозвучал чей-то голос, и Итачи медленно оглянулся. После уроков в коридоре его окружали мальчишки, ждущие своих друзей, и девчонки, болтающие и смеющиеся. Они были чрезмерно энергичны, чувствуя освобождение от вынужденных формальностей на уроках. — Ты ведь Учиха Итачи, верно? — спросила девушка, глядя на него. Ее каштановые волосы ниспадали до плеч, руки были скрещены на груди. Миндалевидные глаза под тонкими бровями были яркими, но в то же время обладали таинственным очарованием, которое оставляло на душе горько-сладкое чувство. — Да. — Я… Я тоже из клана Учиха. — Да? — ответил он. Дело было не в этой девушке. Итачи говорит так со всеми в Академии. На этом этапе большинство людей отступало. И после они никогда не пытались заговорить с ним снова. — Меня зовут Учиха Изуми. Я учусь в соседнем классе. — И? Сегодня у Шисуи впервые за долгое время был выходной, так что после окончания уроков они должны были тренироваться вместе. У него не было времени болтаться без дела. — Мы ходим домой одним путем, да? — Есть лишь одно поселение клана Учиха. Естественно, мы ходим одной дорогой. — Эм… Да… — сказала Изуми, опустив голову, — М-может быть, мы могли бы… — Извини, я очень спешу, — Итачи повернулся к ней спиной и побежал по коридору.***
— Ну что, как дела в Академии? — спросил Шисуи, вытирая полотенцем пот со лба. Итачи пожал плечами и тяжело выдохнул. Они разговаривали в парке в центре поселения клана Учиха, пробегав в течение четырех часов. И они не просто бегали: это была их предельная скорость. Они бегали четыре часа, все время сохраняя свою максимальную скорость. Любой, кто не обучался искусству ниндзя, не продержался бы и пяти минут. Итачи, слегка сверкнув глазами, сказал: — Для меня гораздо лучше тренироваться с тобой. — Но ты стал более разговорчивым после того, как поступил в Академию. — Я не изменился. — Полагаю, ты всегда был довольно болтлив? — Шисуи рассмеялся и положил руку на голову Итачи, — В классе ты ни с кем не общаешься? Итачи кивнул. — Совсем? — удивленно спросил Шисуи. Итачи помотал головой из стороны в сторону. Рука Шисуи все еще находилась на ней. — Я не знаю, какие оценки получают другие ученики. Но судя по тому, что я наблюдаю на тренировках, среди них ни у кого нет каких-то особенных способностей. — Значит, тебя волнуют только твои результаты? Именно это и имел в виду Итачи. Ему не было дела до других учеников. Что ему нужно делать? Как ему стать лучшим ниндзя? Это все, о чем он думал с самого детства. У него не было лишней энергии, чтобы тратить ее на кого-то еще. — В Академии нет никого поразительнее тебя. Сейчас я кое-что тебе скажу, — Шисуи взъерошил волосы Итачи. — Хватит, — он оттолкнул его руку. — Пока у нас есть ты, будущее клана Учиха обеспечено, — сказал Шисуи, смеясь, но его улыбка была немного грустной.***
Слушая, как Саске тихо дышит рядом с ним, Итачи лег на свой футон. Прошло чуть больше года с тех пор, как они переехали в их новый дом, и он уже привык к виду потолка над своей кроватью. За комнатой, в которой спали двое детей, находился семейный обеденный стол, за которым сидели Фугаку и Микото. — Оценки Итачи просто потрясающие, да? — он слышал голос матери из-за закрытых раздвижных дверей. Она, очевидно, думала, что дети уже спят. Не пытаясь подслушивать, Итачи с рассеянным видом уставился в потолок. — Это же мой сын, в конце концов. — Так и есть. Отец хвалил его. Его мать радовалась этому. Не было причин расстраиваться. — Как его учеба в Академии? — Что ты имеешь в виду? Только посмотри на его оценки… — Я не об этом, — сказал отец, перебив мать, — У него есть друзья? — Он никогда не говорит о друзьях. — Этот парень все никак не успокоится. — Это не так уж плохо. — Но он заходит слишком далеко. Он слишком торопится стать ниндзя. Отец видит меня насквозь. Легкий румянец окрасил лицо Итачи. — Он так серьезно относится к ниндзя, что иногда мне кажется, что я должен поучиться у него, хотя я его отец. Но нить, натянутая слишком туго, хрупка. Я беспокоюсь о нем. — Он очень ласковый мальчик. Достаточно посмотреть на то, как он обнимает Саске, чтобы понять это. С ним все будет в порядке. И в последнее время он действительно относится к Шисуи как к старшему брату. Они тренируются вместе. Они очень близки. — Шисуи — Телесное Мерцание, да? Итачи тоже знал, что в последнее время Шисуи стал привлекать внимание, как ниндзя, получив прозвище Телесное Мерцание. — Конечно, здорово иметь старшего друга, но было бы неплохо, если бы он мог завести друзей своего возраста и узнать хоть немного о том, что такое веселье. Друзья своего возраста… Внезапно в глубине его сознания всплыло лицо девушки, которая неожиданно заговорила с ним после уроков. — Учиха Изуми, — пробормотав имя девушки, Итачи медленно закрыл глаза.***
С поступления в Академию прошло полгода. Слава Итачи разошлась по всей Академии. Он преуспел до такой степени, что некоторые учителя и ученики говорили, что никто и никогда из учеников прежде не был и близок к уровню его таланта. Учитывая то, что в первом классе Итачи было нечему учить, ему давали специальные домашние задания и тесты. Но Итачи легко справлялся с ними, и учителям в знак поражения только и оставалось разводить руками. Он был более чем достаточно умел для уровня генина, и поэтому, спустя всего четыре месяца с его поступления в Академию, учителя единогласно согласились с его выпуском после первого же года обучения. Конохагакуре, измученная Великой Войной и нападением Девятихвостого, отчаянно нуждалась в ниндзя. Из-за этого избранное число учеников, которых учителя оценивали как особо одаренных, могли сдать выпускной экзамен, не дожидаясь окончания учебного года. Если они сдадут экзамен, то будут присутствовать на церемонии в честь выпуска вместе со старшими учениками и получат звание генинов. Естественно, Итачи сдал выпускной экзамен. Это была техника клонирования, которую он освоил с помощью инструкций, полученных от Шисуи до поступления в Академию. — Ты во мгновение ока закончишь Академию и станешь ниндзя, — сказал Шисуи, зная страстное желание Итачи как можно скорее стать ниндзя, а затем начал помогать ему в освоении техники клонирования. За шесть месяцев до конца учебного года… Он уже сдал выпускной экзамен.***
— Эй! Ты! Итачи услышал чей-то крик и остановился. — Это ты? Учиха Итачи? В коридоре за его спиной стояли три ученика, вероятно, из старших классов Академии. Итачи проводил свою жизнь в тренировках, чтобы стать ниндзя; у него не было лишней энергии, чтобы тратить ее на что-то еще. Он едва ли помнил лица и имена своих одноклассников. Об учениках из других классов он и вовсе ничего не знал. Поэтому он, основываясь на их росте, предположил, что они из старших классов. Средний возраст окончания Академии — двенадцать лет. Телосложение семилетнего Итачи было совершенно иным. Он был так мал ростом, что ему приходилось смотреть снизу вверх на стоящих перед ним учеников. — Ты знаешь, кто мы? — Нет. Услышав резкий ответ Итачи, ученик, стоявший посередине и говоривший все это время, нахмурился. — Как все и говорят, ты действительно дерзкий мальчишка, а? — он был страшноватым старшеклассником с маленьким носом и узкими глазами. — Я Изумо Тэнма, меня зовут Бегуном Тэнмой. В Академии нет никого, кто бы меня не знал. Я тебя не знаю, — подумал Итачи, но он проглотил эти слова и посмотрел на этого Тэнму. — Хочешь пройти? — сказал студент, стоявший справа от Тэнмы, с опущенными глазами. Он словно нервничал, возможно, беспокоясь, что подумает Тэнма. — Притормози, Кацура, — велел Тэнма, и Кацура одарил его заискивающей улыбкой. — Знаешь, почему мы тебя остановили? — спросил мальчик справа от Тэнмы, его правая бровь приподнялась. Он был самым высоким из них. — Понятия не имею. — Да что с этим ребенком? — Погоди, Хагири, — Тэнма удержал самого высокого мальчика, — Мы научим этого мальца школьным манерам. Только не торопись. Тэнма медленно шагнул вперед и встал перед Итачи. — Ты же знаешь, как важна иерархия среди ниндзя, верно? — В качестве базы в среде ниндзя есть четыре звания. Приказы элитных джонинов и чунинов являются абсолютными. Таким образом, этикет и субординация являются основой для ниндзя. — Как и должно отличнику, очень точный ответ. Но… — на лице Тэнмы появилось злобное выражение, — Я не выношу это твое отношение ко всему, — он подошел так близко, что Итачи почти мог ощутить его дыхание, и впился в него взглядом, — Ты определенно бельмо в глазу клана Учиха. — Ты действительно сделаешь это? — пробормотал Хагири, словно удивляясь поведению Тэнмы. Но в его голосе слышалась явная насмешка. Это время обеденного перерыва. Другие ученики боялись этой жестокой троицы, и поэтому не подходили к ним близко. Все учителя находились в учительской. Чувствуя свое превосходство и зная, что никто не встанет у него на пути, Тэнма растянул губы в злобной ухмылке. В конце концов, «дерзкий мальчишка» перед ним являлся младшим учеником. И Тэнма до их встречи был почти на сто процентов уверен, что Итачи расплачется и начнет извиняться, стоит им немного пригрозить ему. Без сомнения, подобным образом он заставил повиноваться ему бесчисленное множество одноклассников и младших учеников. Ему было нисколько не стыдно угрожать ученику, который на пять лет младше него. На лицах всех троих старших учеников проступило смутное высокомерие. Итачи не потратил и трех минут, чтобы одолеть их. Они назвали его нахалом и т. п., но на самом деле они хотели заставить его поджать хвост. Они хотели заставить, как предполагалось, школьного вундеркинда плакать и молить о пощаде, а также удовлетворить свое тщеславие. Так почему же они не дали ему отпор, а лишь кричали, чтобы он остановился? Это была не обычная школа. Это Академия ниндзя. Действие «убить» опередило мысль о нападении. Разве не это путь ниндзя? На спине Итачи были спрятаны кунаи. И, к счастью, их было трое. Ему не нужно было даже делать шаг. Он мог просто протянуть руку, схватить из-за пояса кунаи и отправить их в полет. И все трое будут повалены. Но Итачи не собирался их убивать. Для Итачи, который верил, что ниндзя для убийства нужно быть в движении, то, что он не двигался, означало, что никто не умрет. Причина была проста: Итачи не любил сражаться. Вот почему он никогда не делал этого. Во время сражений в Академии никого нельзя убивать. Нужно проявлять сдержанность. И он не был уверен, что точно сможет ее проявить. Он боялся, что в конце концов может убить своего оппонента. Поэтому он не убьет и их. Лучше избегать бесполезных столкновений. Но и им не позволит побить себя. — Это же вы натравили на деревню Девятихвостого, да? От слов Тэнмы его сердце забилось быстрее. — Все взрослые говорят, что это клан Учиха заставил Девятихвостого напасть на деревню. Вы — коварный и хитрый клан, так что мы, вероятно, никогда не поймаем того, кто это сделал, да? Но это определенно был Учиха. Тот факт, что Хокаге и другие взрослые не доверяют вам, доказывает это. Я имею в виду, они ведь заставили вас всех переселиться на окраину деревни… — Я ничего об этом не знаю. — Ты думаешь, что можешь сказать «я ничего не знаю» и на этом все? — морщинка между бровями Тэнмы стала глубже, — Мой дядя умер, когда на деревню напал Девятихвостый. И его отец тоже, — Тэнма указал на Кацуру, стоявшего позади него, — И как там дела у твоей семьи? — спросил Тэнма у Хагири, глядя на Итачи. — Прямо на моих глазах, моя мама, она пыталась защитить мою младшую сестру от летящих обломков и… — Хагири запнулся. Итачи вспомнил, как он защищал Саске и свою мать. Он со спокойным видом прыгнул к огромному камню, летящему на них, и собрал все силы, чтобы разбить его. Ты спокойно стоял и смотрел, как умирает твоя мать? Неужели ты не мог защитить ее, как это сделал я? — хотел он спросить Хагири. Вы должны стать сильнее, чтобы защищать то, что вам дорого. — Клан Учиха — наш враг. А значит и ты тоже. Из-за вас погибли наши родные. Как мы можем не ненавидеть вас? — спросил Тэнма. Ложные обвинения и расширительное толкование. Именно это и является истоками войн. Так или иначе, человек, потеряв кого-то, кого любит, хочет избавиться от чувства боли от потери. И из-за этого чувства человек становится безумен в своих суждениях, что вынуждает его причинять боль другим. Каждое слово, произнесенное старшим мальчиком, заставляло Итачи чувствовать себя все более и более подавленным. — Извиняйся, — Тэнма отошел назад. Затем он указал на пустое между ним и Итачи пространство и крикнул: — Вставай на четвереньки и извиняйся! Скажи: «Я приношу извинения от всего клана Учиха»! — Нет, — бесстрастно ответил Итачи, подавляя все эмоции в себе. Выражения лиц старших учеников тут же изменились. Раскрасневшиеся до этого от ярости, они вдруг побледнели. Поверхностное желание пригрозить дерзкому мальчишке и, возможно, выплеснуть часть бессилия, которое они чувствовали, потеряв членов семьи из-за нападения Девятихвостого, сменилось на возмущение самим Итачи. — Т… ты… Все трое протянули руки за спины. Они схватились за рукояти кунаев. Итачи смотрел на старших учеников. Его руки свободно висели по бокам. Если уж на то пошло, он намеревался использовать технику замещения, использовав клона. Его техника замещения была особенной. Обычно ниндзя подменяли свое тело на бревно непосредственно перед атакой, чтобы сбить противника с толку. Но в версии Итачи вместо бревна было бесчисленное количество ворон. Эта идея пришла ему в голову, когда он тренировался с Шисуи и увидел стаю ворон, пролетающих через густой лес. Использование обычного бревна не особо удивило бы противника. Но множество ворон, разлетающихся в разные стороны, ошарашит противника и собьет его с толку так, что он не сразу поймет, что произошло. Это будет первый раз, когда он использует свою технику замещения в сражении. Получится ли? Итачи планировал сделать это, как только один из учеников вонзит кунай в его тело. Все четверо размеренно дышали. Противники следили за каждым движением друг друга. В коридоре воцарилась напряженная тишина. — Прекратите! — пронзительный крик девушки нарушил тишину. Перед Итачи возникла Изуми. Высоко подняв руки, она повернулась лицом к старшим ученикам. — Я тоже Учиха! Но я не собираюсь извиняться перед вами! Это не клан Учиха призвал Девятихвостого! Тэнма и его банда были ошеломлены таким неожиданным поворотом событий. — Клан Учиха — тоже жители деревни! Во время нападения Девятихвостого погибли и наши близкие! Вот почему… — даже стоя за ее спиной, Итачи мог сказать, что она заплакала, — Тот, кто сделал это, не Учиха! — Прочь с дороги, — мрачно бросил Тэнма. — Я не сдвинусь с места! — уверенно крикнула Изуми. — Тогда и тебя… — когда Тэнма посмотрел на Изуми, выражение его лица изменилось. — Эй, ты только глянь! — Кацура положил одну руку на плечо Тэнмы, а другой рукой указал на лицо Изуми. — Э… Это шаринган, — пробормотал Хагири, не скрывая страха. — Пошлите отсюда, — сказал Тэнма, после чего все трое развернулись и убежали. — С тобой все в порядке? — Изуми повернулась к нему, ее глаза горели ярко-красным. В центре плавали маленькие круги с узорами, похожие на магатаму. Самое мощное дзюцу, передаваемое по наследству в клане Учиха, шаринган… — Извини, что вмешалась, — сказала Изуми, улыбаясь, и силы покинули ее тело. Итачи подбежал и схватил ее за плечи. Изуми потеряла сознание.***
Изуми пришла в себя лишь в конце учебного дня, лежа на кровати в кабинете медсестры. Не успела она прийти в себя, как начала смущенно улыбаться Итачи, который был рядом с ней с тех пор, как его занятия закончились. — Ты не нуждался в том, чтобы я вмешивалась. Прости, — извинилась Изуми, покраснев до кончиков ушей. — Не нуждался? — Ну, я имею в виду, ты ведь Итачи. Кто-то вроде меня — лишь помеха, да? — Ты действительно спасла меня. Может, все действительно было так, как она сказала. Но благодаря ее глазам трое старших учеников не стали ничего предпринимать и сбежали. — Когда я злюсь, эти глаза проявляются сами собой без моего ведома. — Как ты получила шаринган? У Итачи все еще не было этих глаз. Очевидно, что-то щелкнуло в его сердце. Учитывая, что он превзошел любого среднего ниндзя, овладев практически всеми навыками, тот факт, что он еще не смог пробудить свой шаринган, был для него тяжелой правдой. Изуми же пробудила… И он хотел знать, как. — Мой отец погиб во время нападения Девятихвостого. Он не знал об этом. Отец Изуми был членом клана Учиха. В таком случае существовала большая вероятность, что он работал под руководством отца Итачи. Но Итачи не слышал ничего о том, что кто-то из подчиненных отца погиб при исполнении. — О! Мой отец не Учиха. Моя мать Учиха. Когда мой отец погиб, мы вернулись в клан, и так я тоже стала Учихой, — сказала Изуми, словно прочитав его мысли. — Есть ли связь между смертью твоего отца и шаринганом? — Да, — Изуми выдохнула и их с Итачи взгляды пересеклись, — Я была с отцом, когда он погиб. Он умер прямо у меня на глазах. Он защищал меня… Поэтому я… — по ее щекам текли слезы, — Если бы я была сильнее, мой отец бы не погиб… Во время похорон и после я все время винила себя. «Если бы только я была сильнее» — говорила я себе, — Изуми опустила взгляд, словно не в силах вынести этого, — И вдруг что-то запульсировало в моих глазах. Моя чакра постепенно собиралась в них, и я потеряла сознание. Когда я очнулась, моя мама сказала, что это был шаринган. — Мгм. Прости, что заставил тебя вспоминать что-то столь болезненное. — Нет. Все в порядке. Не беспокойся об этом, — она улыбнулась. Он протянул правую руку. Озадаченная Изуми склонила голову набок. Он молча ждал, когда она вытащит из-под одеяла тонкую руку и медленно приподнимет ее. Итачи взял ее бледную руку в свою. — Спасибо. Изуми слегка улыбнулась.***
Данзо бросил белую папку на стол и посмотрел на подчиненного, стоящего перед ним в белой тигриной маске на лице. В стороны от глазниц тянулись красные тени, уходящие кверху, словно выражая гнев. — Учиха Итачи, хмм… На фотографии, приложенной к папке, было видно лицо еще совсем маленького мальчика. Однако в глазах, которые смотрели на Данзо, была сила, которая противоречила возрасту мальчика. — Все говорят, что в Академии никогда прежде не было такого гения. Он сдал выпускной экзамен спустя четыре месяца после начала учебы, и его выпуск намечен на весну следующего года. Не отрывая взгляда от папки, Данзо выслушал чрезмерную формальность со стороны подчиненного, и на его губах появилась улыбка. — Я уже могу видеть, как все подразделения борются за него. — Да. Данзо устало поднялся со стула. Будучи тенью за спиной Хокаге, он нес бремя скрытой стороны политики деревни, но в последнее время он с горечью ощущал тяжесть собственного тела. Он был не так стар, чтобы чувствовать приближение смерти, но был уже в том возрасте, когда начинаешь задумываться о прожитой жизни и ее продолжительности. Через десять, двадцать лет… он наверняка умрет. И было кое-что, что он должен был сделать прежде, чем это произойдет. Это было избавление от корня зла, который растет с момента рождения Конохагакуре. Это дело всей жизни Данзо. — Вундеркинд, еще не обретший свой путь… Данзо перевел взгляд в темноту за окном. Черная пустота погрузилась в мертвую тишину, словно пожирая мимолетный покой. — Что ж, встретимся с ним первыми, а?