Правдивая история Итачи: книга яркого света

— В последнее время каждый раз, когда ты приходишь, ты начинаешь говорить об Учихе Итачи, — сказал Хокаге, сидя в кресле и куря трубку. Данзо смирно стоял, наблюдая за ним. Он и раньше говорил Хирузену, что ниндзя не должен курить, так как от него будет исходить запах табака. Хирузен на это лишь смеялся, отвечая, что Хокаге не выполняет секретных миссий, так что все в порядке. Но Данзо говорил не о настоящем. Он говорил о том, что Хокаге ты или генин, нужно всегда быть готовым к тому, что внезапно может начаться война. В таком случае, если бы враг не нашел их сам, запах дыма, висящий над Хирузеном, выдал бы их. В этом мире нет ничего абсолютного. Не зная, о чем думает Данзо, Хирузен высыпал пепел из своей трубки в чашу на столе, взял щепотку табака из упаковки и поднес пламя к чаше трубки. Пурпурный дым поднялся вверх по направлению к окну, исчезая на ветру и раздражая слизистую носа Данзо. Даже когда он вздрогнул от неприятного запаха, выражение его лица не изменилось ни на йоту. Хирузен был его 'знакомым' еще с тех пор, как они были генинами. Данзо никогда не использовал слово 'друг'. Люди использовали слово 'друг' для выражения жалкой идеи полагаться на другого человека. Но Данзо никогда не хотел полагаться на кого-то или чтобы кто-то полагался на него. Поэтому он никогда не использовал такие теплые слова как 'друг'. Выдохнув дым, Хирузен перевел взгляд на Данзо. — Как ты и сказал, прошло пять месяцев с тех пор, как его повысили до ранга чунина. И Итачи выполнял свои миссии даже чересчур идеально. Даже в миссиях с генинами он великолепно разбирается в специализации каждого из них и раздает им безошибочные приказы, из-за чего в то, что ему всего одиннадцать, очень трудно поверить. Также он составляет прекрасные отчеты, строго соответствующие требованиям. — Значит, те два года, что он оставался генином, были потерей как для Итачи, так и для деревни, да? — Лучше рассматривать это как ценный опыт. Хирузен всегда смотрел на все в позитивном ключе. Вероятно, это светлое качество и принесло ему популярность среди ниндзя. Хотя сами ниндзя были скорее порождением тьмы. Данзо всегда казалось забавным, что они создали Анбу, как будто они могли разделить свет и тьму. — Кстати, насчет этого… — Хирузен высыпал пепел в чашу и вздохнул, после чего слегка выпрямился в кресле, — В последнее время долгие часы работы за столом так меня утомляют… Вероятно, это просто старость. — Это твоя работа. — И ни единого слова сочувствия? — Расскажи мне то, что собирался. Слегка фыркнув, Хирузен начал: — Учиха Фугаку сделал интересное предложение. Фугаку… В памяти Данзо всплыло угрюмое лицо начальника военной полиции. — Он предложил, чтобы Итачи вступил в ряды Анбу. Как только Данзо услышал это, его сердце чуть ли не пустилось в пляс. Однако он был не настолько глуп, чтобы позволить этому ликованию отразиться на его лице. — Понятно, — кратко ответил он и дал Хирузену продолжить. — Фугаку говорит, что Итачи, скорее всего, не сможет в полной мере использовать все свои способности в Военной Полиции. Он смотрит на это не как его отец, а с объективной точки зрения: он считает, что Итачи обладает непревзойденными талантами ниндзя. Он говорит, что его долг, как отца — направить его туда, где он сможет использовать весь свой гений. Поэтому он пришел ко мне обсудить возможность вступления мальчика в Анбу. Взгляд Хирузена помрачнел. Он вопросительно посмотрел на Данзо, но продолжил: — Хомура и Кохару абсолютно против. Они считают нелепостью вступление Учихи в Анбу, учитывая особый статус подразделения под непосредственным контролем Хокаге. Они спросили меня, не забыл ли я, для чего второй Хокаге создал Военную Полицию. — Военная Полиция была создала для того, чтобы не допустить клан Учиха до управления деревней. — Мгм, — вздохнув, Хирузен в третий раз забил трубку табаком. — Может, ты перестанешь курить хотя бы пока мы обсуждаем важные дела? Как ребенок, которого отчитал отец, Хирузен недовольно повел плечами и положил трубку на стол. — Знаешь, они так уперлись, что даже упомянули тебя. Даже если бы они согласились на то, чтобы Итачи вступил в Анбу, какой ответ дал бы ты, учитывая твою неприязнь к клану Учиха? Определенно отрицательный. Хомура и Кохару были членами Совета Конохи. Они также были его 'знакомыми' детства без каких-либо особых талантов, ничем не выделившимися во время Великой Войны, на которой погибло так много их товарищей. Им удалось прожить столь долгую жизнь лишь благодаря удаче. Но они были достаточно умны, чтобы понять, что должны с благодарностью принять почетные посты в Совете. У них не было такой власти, чтобы продвигать свои идеи без содействия кого-то с большим влиянием. — Получается, ты тоже… — А мы не можем просто позволить ему вступить в ряды Анбу? Глаза Хирузена слегка округлились, в них мелькнула тень подозрения. Естественно, он думал, что Данзо также будет против. Но он совсем не возражал. Даже наоборот. Предложение Фугаку только шло ему на руку. Он с самого начала планировал, что Итачи вступит в Анбу, и был готов сделать все, чтобы это произошло. Учиха Итачи был важным элементом реализации замыслов Данзо. Настолько важным, что он опасался, как бы Фугаку не счел слишком подозрительным его рекомендацию на вступление Итачи в Анбу. Тот факт, что предложение пришло со стороны самого Фугаку, было ничем иным, как невиданной удачей. — Я знаю, что ты неравнодушен к Итачи, но я думал, что ты проявишь некоторое неодобрение по поводу его вступления в Анбу, — Хирузен и не пытался скрыть испытующий взгляд своих глаз. Данзо сохранял спокойствие перед лицом недоверия со стороны Хокаге. — Итачи — ниндзя, которого можно встретить разве что раз в сотню лет. Даже если он Учиха, мы не можем позволить себе не воспользоваться всем тем, что он может предложить деревне. — Ответ в твоем стиле, — Хокаге кивнул, словно убеждая самого себя, — Если ты не против, то и я не возражаю, чтобы Итачи присоединился к Анбу. Чтобы избавить деревню и клан Учиха от соперничества, для начала нам нужно завоевать сердца молодого поколения. Вступление Итачи в ряды Анбу должно стать хорошей для этого возможностью. Данзо никогда не был сторонником оптимистичных взглядов Хирузена, но он был благодарен Хокаге за то, что тот одобрил вступление Итачи в Анбу, каковы бы ни были его причины. — Но Итачи всего одиннадцать. Мы должны убедиться в том, что Итачи готов стать частью Анбу. — Миссия? — Именно. — Оставь это мне. Итачи невозмутимо наблюдал за собой, спокойно плывущим по течению. Изуми шла рядом, смеясь. С тех пор, как он стал чунином, прошло пять месяцев. Обеспокоившись тем, что Итачи никогда не брал полноценных выходных, деревня заставила его отправиться на долгий недельный отпуск. Его отец согласился с этим приказом, отметив, что время для отдыха выбрано идеальное, и сказал Итачи, чтобы он также взял недельный перерыв от тренировок с Шисуи. Учитывая, что Итачи понятия не имел, на что тратить время кроме миссий и тренировок, он не мог избавиться от ощущения, что он словно корабль, дрейфующий в спокойном море. Он пытался проспать весь день, но тело, привыкшее к движению, пробуждалось ранним утром еще до того, как звучали карканья ворон. Не имея другого выбора, он был вынужден убивать время, играя с шестилетним Саске и помогая ему с тренировками перед тем, как он поступит в Академию. Саске так вырос… Еще вчера он ползал повсюду, что-то невнятно бормоча, а теперь мог говорить как обычный человек. Он повсюду следовал за Итачи, беспрестанно звал его по имени и рассказывал своему старшему брату о себе все подряд. Он был вне себя от радости, что Итачи проводит с ним время, учитывая, что обычно он едва ли появлялся дома. После того, как Итачи провел с Саске три дня, Фугаку посоветовал ему пообщаться с кем-то его возраста. — Ты устал. Насладись своим отпуском, тогда перестанешь говорить подобное. Говорить подобное… Фугаку имел в виду инцидент в храме Нака. Итачи все еще сожалел, что высказал свои истинные мысли, пока его соклановцы кричали о том, как ненавидят деревню. Эти одержимые ненавистью люди, что им ни говори, ничего не стали бы слушать. Им не было дела до его речей. Но в тот раз он сказал то, что думает на самом деле. Ни слова лжи. Чем больше человек кого-то ненавидит, тем сильнее объект ненависти ненавидит его самого. А это неизбежно ведет к войнам. Он понимал страдания своего клана, но что в итоге произойдет, если они продолжат поддерживать ненависть в своих сердцах? Отец раздавил непростые размышления Итачи двумя словами: «Ты устал». — Эй, ты меня слушаешь? — высокий голос ворвался в его мысли и эхом отразился в голове. Итачи мгновенно моргнул, прежде чем повернуться на голос. Изуми шла рядом с ним, подпрыгивая на ходу. Она поймала его взгляд, не прерывая зрительный контакт. — Тебе стоит смотреть под ноги, — заметил Итачи. — У… Угу, — ее голос пружинил так же, как и ее походка, — Не хочешь передохнуть вон там? — она указала на чайную впереди. Они покинули территорию клана и уже дошли до центра деревни. Итачи не беспокоило то, что подумают люди, увидев их вместе вот так. Он всего лишь гулял с подругой. Ничего более. — Простите, нас двое! — крикнула Изуми и села на длинную скамью перед чайной, в которой был раскинут красный ковер. Итачи сел рядом с ней. — Иду! — он услышал знакомый голос из чайной, — Ох! Итачи, что ли? — голос с акцентом принадлежал его старому товарищу по команде. — Шинко. — Давненько не виделись, а? — Шинко была с ним во второй команде, в которую он попал после того, как стал генином. Ему сказали, что после того, как Шинко столкнулась с жестокой реальностью ниндзя, она отказалась от звания генина, — Я сейчас тут работаю. — Вижу. Изуми робко наблюдала за тем, как Итачи фамильярно общается с более взрослой Шинко. — Итак? Это твоя девушка? — спросила Шинко, сверкая глазами и ставя на скамью две чашки чая. — Подруга. — Ох! Держу пари, сейчас ты ее огорчил! — поддразнила его Шинко, а Изуми вздрогнула от изумления. Шинко рассмеялась и снова посмотрела на Итачи, — Слышала, что ты теперь чунин. Здорово. — Спасибо, — ответил он. Изуми тихо сидела, понурив голову. — Я знала, что делаю правильный выбор, отказываясь от жизни ниндзя, — Шинко прижала к груди поднос, на котором принесла чай, — Все из-за смерти Темны. И отчасти из-за тебя. — Из-за меня? — Повстречав такого гения, как ты, я столь ясно увидела пределы своих способностей, что возненавидела их. А потом мне стало грустно, понимаешь? Я начала думать, стоит ли мне продолжать быть ниндзя и все такое. Так что на следующий же день я решила все бросить, — она громко и весело рассмеялась, прежде чем из чайной послышался голос, зовущий ее, — Что ж. Мне нельзя тут бездельничать. Я вернусь, когда вы определитесь с заказом. Сказав это, она вернулась в чайную. — Ты действительно удивительный, Итачи, — негромко произнесла Изуми со все еще опущенной головой, несмотря на то, что Шинко уже ушла, — У меня нет таких талантов, чтобы кто-то, узрев их, решил бросить путь ниндзя. — Но ведь ты выпускаешься в этом году, да? Ей было одиннадцать, таким образом она выпускалась на год раньше, чем большинство учеников. Нельзя было сказать, что она не была одаренной. — Это не считается талантом, знаешь ли, — огорченно сказала Изуми. Смотря на нее, Итачи испытывал нежную радость. Я — одна из причин того, что Шинко отказалась от пути ниндзя… Это означало, что его сила избавила мир от одного шиноби. Чем меньше ниндзя, тем меньше сражений. Признание Шинко было пусть и скромным, но доказательством того, что Итачи шел по верному пути. — Я хочу кое о чем спросить тебя, — сказал Итачи. Изуми подняла голову и посмотрела на него сквозь тонкую пелену слез. — Почему ты хочешь быть ниндзя? — Что? — Быть ниндзя — значит все время сражаться. А это значит, что тебе придется столкнуться со множеством самых ужасных и омерзительных вещей. Такая девушка, как ты, не должна проходить через это… — Но мой отец был ниндзя, так что… — Это единственная причина? — Дело не только в этом, — ответила Изуми. Он заметил огонек раздражения в ее черных глазах под длинными ресницами, но не знал, что он означает, — Я хочу следовать по тому же пути, что и человек, который мне нравится… Возможно, я не должна хотеть этого… — она встала, — Увидимся. Когда она обернулась, чтобы улыбнуться ему, из ее глаз текли слезы. Она повернулась и больше не оглядывалась. — Это что такое? Заставил свою девушку плакать? — поддразнила Шинко, вдруг оказавшаяся у него за спиной. — Если ты так хорошо умеешь скрывать свое присутствие, может, тебе снова стоит стать ниндзя? — Ну нет, спасибо!