Истории из Неверленда

Для непоседливого, деятельного человека лежать в кровати без возможности даже голову повернуть — настоящая пытка. После того, как Эмма очнулась, прошло уже больше суток, и она была готова взвыть от того, что не могла пошевелиться. Даже голову самой не поднять, не говоря уж о том, чтобы встать с постели. Друзья ухаживали за Эммой с теплотой родных: меняли повязки, отвлекали, чтобы было не так больно, когда делают укол, читали книги вслух, развлекали болтовней, кормили с ложечки… Эмма была им бесконечно благодарна, но от того, как ребята, Юго и Лукас над ней тряслись, чувствовала тоску. Ей не хотелось быть обузой. Эмма привыкла к тому, что именно она заботится о других, защищает их, утешает. А не наоборот… Ее мысли прервал скрип двери. В комнату вошел Рей, держащий в руках поднос с дымящейся плошкой. У Эммы от запаха мясного бульона рот сразу наполнился слюной. — Привет. Как самочувствие? — спросил Рей, подходя к кровати и ставя тарелку на тумбочку. Эмма криво улыбнулась. — Еще спрашиваешь… Я уже вся одеревенела! Так хочется побегать или хотя бы походить… Взглянув на нее исподлобья, Рей бросил с редкой для себя яростностью: — А вот нечего было лезть в самое пекло! И ведь эти раны тебя все равно ничему не научат! Эмма не знала, что сказать на такую отповедь. Она не хотела, чтобы друзья, и в первую очередь Рей, волновались за нее. Но он был прав, если бы Эмме дали возможность вернуться в прошлое, она сделала бы все точно так же: начиная от похода с Юго до сражения в Охотничьих угодьях. Хмурое лицо Рея смягчилось, и он сказал с привычной легкой иронией. — Не волнуйся, скоро тебе можно будет вставать. Дураки бессмертны, так что твои раны заживут быстро. Показав язык, Эмма напустила на себя притворную обиду, а Рей только хмыкнул и зачерпнул ложкой бульона. Осознав, что Рей будет ее кормить, Эмма смутилась. Одно дело, когда это делают Гильда или Анна… Но Эмма не могла толком объяснить даже самой себе, почему ей стало неловко. — Что-то я не хочу есть, — пробормотала она. — Если будет надо, я в тебя ложку за ложкой силой запихаю. Ты потеряла много крови, а мясной бульон как раз самое то для восстановления сил, — менторским тоном произнес Рей. — Может, я тогда сама попробую поесть? — Эмма не сдавалась. Рей только фыркнул. Подув на бульон, он осторожно приподнял голову Эммы одной рукой, а другой поднес к ее губам ложку. — Открой ротик и скажи «А-а-а», — с самой серьезной миной сказал Рей. Не выдержав, Эмма прыснула. По животу, лишь слегка дрогнувшему от смеха, тут же разлилась боль. Подавив стон, Эмма инстинктивно дернулась и задела губами ложку. Теплый бульон разлился по ее подбородку и чуть-чуть затек на шею. — Прости, — пробормотал Рей, ища салфетки. — Не стоило мне тебя смешить… — Лучше смеяться, чем плакать, — утешила его Эмма и, улыбнувшись, попыталась слизать капли бульона с подбородка. Рей, наконец, нашел салфетку и начал аккуратно вытирать лицо Эммы. В какой-то момент его пальцы коснулись ее губ, и Рей вдруг замер. Салфетка выскользнула из его руки, но он даже не заметил. Рей, не отрываясь, смотрел на Эмму, такого взгляда она у него еще никогда не видела. Медленно-медленно, Рей провел пальцем по губам Эммы, вырисовывая каждый изгиб. Ее сердце затрепетало от щемящей нежности, а в глазах почему-то защипало. Руки Рея загрубели от оружия, и если раньше на его пальцах появлялись царапины от листания страниц в книгах, то теперь их оставляла тетива лука. Рей заговорил хриплым сдавленным голосом. — Я знаю, что ты вряд ли меня послушаешь, но все же… Если снова соберешься рисковать жизнью, подумай о нас… обо мне… Постарайся беречь себя… Сказав это, Рей изменился, словно снял маску… или надел? Слегка стукнув пальцем Эмму по носу, он привычно ухмыльнулся. — Не рискуй собой, дурища... Не зная, как ответить, Эмма проглотила ком в горле и сказала с улыбкой: — Я постараюсь, Рей. Едва он отвернулся, чтобы зачерпнуть еще одну ложку бульона, Эмма быстро облизала губы. Ей показалось, она ощутила во рту привкус стали и оружейной смазки. Вкус Рея… Теперь Эмма покорно хлебала бульон из ложки и вскоре тарелка опустела, а по телу разлилось приятное тепло от сытости. — Почитать тебе? — спросил Рей и кивнул на книгу, примостившуюся на краю тумбочки. — Если у тебя есть время. — Эмма снова ощутила себя виноватой. Вместо того, чтобы сидеть тут с ней, Рей мог бы заняться чем-то поинтереснее… — Конечно, есть, — твердо сказал он, беря книгу и открывая ее в том месте, которое аккуратно заложила Гильда. Это была приключенческая история о пиратах, сокровищах и кораблях с белоснежными парусами. Обо всем, что дети из «Благодатного дома» видели только на картинках. И хотя очередная глава оказалась полна напряженных событий, Эмму вскоре убаюкало монотонное чтение Рея, который совершенно не умел артистически передавать характеры героев, как это делал принесший книгу Нат. Мерный и глубокий голос Рея укачивал Эмму, точно в мягких ладонях. И вскоре она провалилась в сон… *** Заметив, что Эмма уснула, Рей отложил книгу. Если бы постарался, он смог бы читать занимательнее, но Рей даже не пытался сделать историю захватывающей — Эмме стоило поспать, а не волноваться за вымышленных героев. Рей всмотрелся в ее лицо: знакомые черты заострились, по коже разлилась бледность. Рей протянул руку, нежно отвел челку ото лба Эммы. Но затем воровато оглянулся на дверь. Встав, Рей быстро придвинул стул так, чтобы тот блокировал ручку двери, не давая войти. Вернувшись к постели Эммы, он опустился на колени и прижал ко лбу ее вялую руку. Всего на краткий миг Рей позволил себе слабость: одинокая слеза скатилась по его щеке. Эмма была на волосок от смерти. Сначала Норман, теперь она… А что было бы, если бы Юго не успел ее донести? Что если бы медицинское оборудование в убежище не было таким хорошим? Рей слегка сжал руку Эммы, ощущая под пальцами холодную кожу. Он защитит ее, чего бы это ни стоило. Даже если придется заслонить собой. Осторожно положив руку Эммы обратно на кровать, Рей встал. Теперь он снова был спокойным и собранным, готовым в любой момент выдать что-нибудь язвительное. Еще с детства Рей, тая в сердце правду о приюте, научился скрывать свои истинные чувства. Пожалуй, даже слишком хорошо.