***
Глаза Шэнь Цинцю расширились, рот приоткрылся и тут же закрылся, но заклинатель не произнес ни слова. — Шицзунь? — Ло Бинхэ поднял глаза. В них читалась слабая детская надежда. От этого губы Шэнь Цинцю склеились намертво, а сердце, забившееся нестерпимо колко и больно, застряло где-то прямо под горлом. Шэнь Цинцю сделал один шаг назад. И ещё один. Во взгляде Ло Бинхэ промелькнула какая-то неуловимая эмоция, его брови дрогнули, и он поднял руку, словно в попытке остановить, но Шэнь Цинцю уже выскочил из дверей, не оглядываясь. — Шицзунь! — закричал Ло Бинхэ, одним рывком пересекая пространство и выскакивая в коридор. Своды дворца были пустынны и тихи. Шэнь Цинцю исчез. «Ничтожество», — насмешливо и далеко, как эхо, пронеслось в голове у Ло Бинхэ. Темная сила Синьмо просочилась из плена, отведенного ей в уголке сознания, и ядовитым осколком вонзилась в его душу, принося боль и ощущение бессилия. Зрение затянуло багряным туманом. Ло Бинхэ глухо зарычал, с яростью впиваясь пальцами в свои волосы, а потом разнес ближайшую стену на ледяные глыбы. «Заткнись!» — с яростью подумал Ло Бинхэ, а Синьмо только лишь засмеялся — надменно и снисходительно одновременно. Собрав воедино все свои силы, Ло Бинхэ начал бороться с тлетворным влиянием демонического меча. Из этой недолгой, но болезненной схватки он вышел победителем: Синьмо, наконец, замолчал, и в голове стало звеняще пусто. Ло Бинхэ с трудом дышал, стискивая челюсти до зубовного скрежета. Хоть Синьмо и отступил, в груди по-прежнему давила неведомая сила, грозя раздробить ребра на мелкие осколки. Учитель снова, уже и не сосчитать в который раз, сбежал от него. Почему это случилось? Потому, что он дал волю чувствам и переволновался, делая предложение? Да, верно, скорее всего, причина в этом — он ведь даже не сказал, не объяснил, что значит демонический брак на самом деле! Неудивительно, что не приемлющий семейных связей учитель, решив, что ему предлагают брак, каким он представляется в человеческом мире, отверг его… Отверг. Шицзунь правда его отверг?.. Сердце Ло Бинхэ упало. О, как же это было похоже на учителя — иметь все силы, чтобы выстоять перед сотней чудовищ, не моргнув и глазом, но броситься прочь от своего ученика, едва ли поняв истинный смысл его намерений!.. «Прямо как в Цзиньлане», — вдруг понял Ло Бинхэ, и отчаяние ещё сильней затянуло веревку на его шее. В тот раз погоня за учителем по крышам домов чумного города обернулась настоящей трагедией недопониманий, усугубившей их отношения. Ло Бинхэ не желал повторения той же истории. Взмахнув полами одежд, он развернулся и побрел вглубь бесконечно холодных коридоров, преисполненный надеждой объясниться с учителем позже, чтобы, когда они оба немного подуспокоятся, с достоинством повторить своё предложение, но уже со всеми необходимыми оговорками.***
Шэнь Цинцю даже не понял, что на него нашло. Когда он очнулся, под его ногами расстилался снег на тысячи ли вокруг, над головой сияла холодная полная луна, слепящая глаза, да промозглый ветер ссыпал за ворот колючие снежинки. Оказалось, что он выскочил за пределы подземного дворца, оказавшись на плато ровно над ним. Вокруг было пустынно и тихо — точная противоположность тому, что творилось у Шэнь Цинцю на душе. Застонав, заклинатель присел на корточки и обхватил себя за плечи руками. Увидел бы кто, что Шэнь Цинцю, непоколебимый и возвышенный мастер Сюя, пулей летит от предложения руки и сердца, как от своего самого большого страха, его бы давно уже выставили на смех… Система прислала грустный — предположительно, утешающий — смайлик во всплывающем сообщении, но Шэнь Цинцю от появившегося окошка раздраженно отмахнулся. Ему и так было тошно, а от утешений становилось ещё хуже. Раздражался он по большей части на самого себя. Он был зол из-за своих чувств, которые сделали его слишком слабым, из-за того, что не смог хладнокровно встретить предложение брака Ло Бинхэ, из-за того, что опять поддался эмоциям и сбежал… А ещё из-за того, что именно он был причиной боли, которая промелькнула на лице Ло Бинхэ в тот момент, когда он отказался от протянутой к нему руки. В груди Шэнь Цинцю словно образовалась большая дыра. «Какой же я, в самом деле, трус…» Просидев так достаточно, чтобы околеть, Шэнь Цинцю поднялся, отряхнулся от присыпавшего плечи снега, вскочил на Сюя и вернулся во дворец. Он не знал, что скажет Ло Бинхэ, когда увидит его снова, но пока что ему отчаянно хотелось, чтобы они не встречались. По крайней мере до тех пор, пока он не придумает, как с ним заговорить. Эту ночь — впервые за долгие дни — Шэнь Цинцю провел в одиночестве. Из длинной череды незанятых комнат для гостей он выбрал первую попавшуюся, подальше от покоев Ло Бинхэ. Ему было неважно, что это будет за комната. Ему не нужна была даже кровать. Заклинатель прошел внутрь, установил барьер на дверь и, сев в позу лотоса прямо на пол, принялся собирать ци, которая, благодаря излечению от яда, снова смогла стабильно накапливаться в меридианах. Спать всё равно не хотелось, и в голову полезли тысячи самых разных мыслей. С одной стороны, Шэнь Цинцю понимал, что значит предложение брака Ло Бинхэ. Всё было так, как тот и сказал: если Шэнь Цинцю хочет получить достаточную силу и власть, которые обеспечат ему беспроблемное существование в опасном демоническом мире, ему нужно стать супругом Ло Бинхэ. Это было понятно, однако… Шэнь Цинцю становилось жарко только от осознания того, что стояло за словом «брак». Речь идет ведь не только о силе, власти или статусе — это ещё и совместная жизнь, «и в горе, и в радости», да и вообще… И тут Шэнь Цинцю, улетевший в фантазии, вообразил, как Ло Бинхэ возьмет его за руку, переплетя пальцы, посмотрит в глаза так, как может только он, и, улыбнувшись, ласково назовет: «Мой супруг…» Лицо Шэнь Цинцю заалело. Ток ци, забурлив, тут же нарушился, рикошетом отдавая по всем органам, и Шэнь Цинцю болезненно застонал, одной рукой хватаясь за живот, а другой — прикрывая пылающее лицо. Даже думать об этом было невозможно. Всего ничего времени прошло с тех пор, как он понял, что словил краш на протагониста — и вот им уже пора жениться?! Кроме того, разве этот мир видел прежде нечто подобное — мужчина выходит за мужчину!.. Заклинатель тяжело вздохнул. Это ощущалось странно. Это ощущалось слишком… поспешно. И Шэнь Цинцю это совсем не нравилось.***
Беспокойная ночь без капли сна кончилась чрезвычайно быстро. Наступило время отъезда из ледяного дворца. Шэнь Цинцю, разбитый и нервный, вышел на поверхность подъездного двора — единственной территории дворца, которая располагалась на открытом воздухе. Солнце ещё не взошло, но подготовка к выезду была в самом разгаре. Повсюду сновала прислуга, готовя повозки, перебрасывались басовитыми шутками генералы Ло Бинхэ, начищая оружие, и грохотали металлом воины Мобэй-цзюня, седлая закованных в броню ездовых волков. Где-то там же в толпе, мелькая белым мехом на утепленной накидке, бегал Шан Цинхуа, проверяя по спискам провиант, грузы с подарками и решетчатые телеги с демонами-перевертышами внутри. От последних, правда, его довольно быстро одним злым зырком отогнала Ша Хуалин. Демоница, одетая в красно-белые меха, привалилась к деревянным ящикам напротив телег и цепко следила за общением своих подчиненных. Демоны-перевертыши полностью перешли на язык жестов, словно не желая, чтобы их поняли, но Ша Хуалин, единственная из всех, кто не принадлежал их племени, владела этим языком. Именно поэтому ответственность за «пленников» лежала на ее плечах, и отдавать свою работу какому-то Шан Цинхуа она явно не собиралась. Вот только если Шан Цинхуа сразу получил от ворот поворот, то кое-кого другого Ша Хуалин выгонять, кажется, не собиралась. Демоница и её собеседник стояли друг подле друга и тихо переговаривались, как старые знакомые. Шэнь Цинцю не сразу признал в этом собеседнике, обладавшем спокойным взглядом и статной фигурой с прямой спиной… Чжучжи-лана? Ох, это и в самом деле был Чжучжи-лан! Когда он общался с кем-то ещё, то со стороны выглядел гораздо более холодным и серьезным, чем когда говорил со своим новоявленным мастером или Ло Бинхэ! Шэнь Цинцю удивился, взглянув на змеелюда по-новому, а потом вдруг припомнил кое-какое происшествие, которое нельзя было оставлять без внимания. Заклинатель приблизился к двум демонам, легко склоняя голову в приветствии: — Доброго утра, уважаемые господа. — Господин Шэнь! — воскликнул Чжучжи-лан и сложил руки в ответном приветственном жесте. Ша Хуалин поздоровалась простым кивком. — Чему обязаны? — Отойдем, — лаконично сказал Шэнь Цинцю, и они прошли в сторону, подальше от толпы. — Чжучжи-лан… Извини, что вчера тебе пришлось покинуть покои… так, — несколько неловко выдавил Шэнь Цинцю, прикрываясь веером. Воспоминания о том, как запросто Ло Бинхэ скрутил змеиную форму Чжучжи-лана в узел, безжалостно вышвырнув из комнаты, до сих пор стояли у него перед глазами и мучили его виной. Несмотря на то, что Желейка действительно не должен был находиться в их постели, его нельзя было винить за то, что он просто устал. К тому же, это ведь именно Шэнь Цинцю пригласил его в комнату, чтобы отогреть… В общем, Желейка просто попал под горячую руку! — Этот мастер взял на себя ответственность просить у тебя прощения за своего ученика. — Этот нижайший не держит зла. Я распутался за пару палочек ладана, не стоит беспокоиться, если вы об этом, — просто сказал Чжучжи-лан. — Напротив, это мне нужно извиняться за то, что я по неосторожности помешал вашему делу. У вас с господином Ло всё прошло хорошо? Веер Шэнь Цинцю остановил свой ход, когда заклинатель осознал, что именно подразумевает Чжучжи-лан. Серьезно? Вот так запросто средь бела дня заговаривать на такие темы? Есть ли в этом демоне хоть капля стыда?! Брови Шэнь Цинцю сошлись к переносице, и мужчина смущенно кашлянул: — Чжучжи-лан, знаешь ли, разговоры о подобном… не являются уместными. — Ох, эта тема приносит вам неудобство? — тут же вскинулся змеелюд. — Прошу прощения, мастер Шэнь. Вкладывать в физическое совокупление особенный смысл свойственно людям, но не демонам, поэтому для нас такие темы не табу. К тому же, мне не впервой присутствовать при чужом спа… Чжучжи-лан, не успев закончить, получил по голове веером и тут же смолк, распахнув глаза. — Тебе в самом деле стоит поучиться человеческому чувству такта, — отчитал его Шэнь Цинцю. — Прошу меня простить, — опустил глаза Чжучжи-лан, а потом, помедлив, спросил с затаенной радостью: — Вы меня научите человеческим манерам, мастер? — Конечно, — Шэнь Цинцю удивленно моргнул. — Если захочешь. — Этот подчиненный почтет это за честь! — Чжучжи-лан улыбнулся, и Шэнь Цинцю в который раз поразился тому, каким разным может быть этот демон. — А ещё, господин… Могу ли я тоже принять участие в подготовке к отбытию? Если, разумеется, у вас нет никаких иных дел для этого подчиненного. — Ну разумеется, — кивнул Шэнь Цинцю. — Пусть отныне я и являюсь твоим господином, я не держу тебя на привязи. Ты можешь делать всё, что захочешь в свободное время, — помедлив, он заинтересованно спросил: — Вы с Ша Хуалин нашли общий язык? — Да, это так, — с довольством отозвался Чжучжи-лан. — Она эрудирована, а ещё, как и все демоны, любит сражения. У нас вышла замечательная дискуссия о Столетней войне времен правления династии Красного пиона. Воистину, господин Ло Бинхэ выбирает себе самых достойных подчиненных, — тут Чжучжи-лан, словно что-то почувствовав, бросил быстрый взгляд в сторону входа во дворец, а потом отдал Шэнь Цинцю короткий поклон: — Теперь мне пора, мастер. Я не буду досаждать вам или господину Ло своим видом, пока не понадоблюсь. Шэнь Цинцю проводил Чжучжи-лана долгим внимательным взглядом. Какой же это всё-таки странный персонаж. Местами он наивен, как дитя, но при этом, как прошедший через сотни битв воин, умудрен жизнью. Он прожил явно больше Ло Бинхэ, но иногда так сильно на него походил… Шэнь Цинцю легко мог вообразить Чжучжи-лана своим учеником на пике Цинцзин — сообразительным и прилежным адептом, тихо читающим книги в углу класса и смущенно просящим дополнительных заданий после уроков. При всем при этом Чжужчи-лан, каким бы милым он ни казался, оставался опаснейшим священным генералом, от чьих когтей и клыков полегло немало душ. Какой же он на самом деле? Мобэй-цзюня и Ло Бинхэ все ещё не было видно, но Шэнь Цинцю буквально спиной чувствовал, что они где-то рядом. И верно — оба демона появились одновременно со стороны дворца, о чем-то тихо переговариваясь. Вероятно, Чжучжи-лан ушел сразу же, как почувствовал их приближение. Шэнь Цинцю его не винил. Учитывая отношение Ло Бинхэ к своему двоюродному братцу (которое, кстати, значительно ухудшилось из-за недавнего появления змеелюда в их постели), на месте Чжучжи-лана он сделал бы то же самое. Шэнь Цинцю закусил губу, глядя в сторону Ло Бинхэ. Застрявший в трясине вины, сомнений и страха, он всё ещё не придумал, что ему делать и как себя вести, поэтому единственное, что он придумал, чтобы выиграть себе ещё немного времени — это дистанцироваться. Ло Бинхэ поднял глаза на Шэнь Цинцю, но заклинатель быстро отвернулся, избегая зрительного контакта, и исчез в толпе зверолюдей. Мобэй-цзюнь заметил, как нахмурились брови Ло Бинхэ, когда заклинатель в зеленом не удостоил его господина даже взглядом. Мобэй-цзюнь опустил глаза, решив не влезать в чужие дела, но Ло Бинхэ, вздохнув и сжав переносицу, подал голос первым: — И что мне делать… Мобэй-цзюнь промолчал, пробегая глазами по спискам с пометками, которые ему вручил подбежавший Шан Цинхуа. — Он же теперь просто не заговорит со мной, — пробормотал Ло Бинхэ. — А у нас нет времени. Не может же он избегать меня вечно? А, Мобэй? — Гм, — Мобэй-цзюнь не оторвался от чтения списков. Потом он подозвал Шан Цинхуа и ткнул в одну из строк, сказав тихо: «Исправить». Шан Цинхуа, сжавшись в присутствии сразу двух своих начальников, быстро угукнул, взял список и торопливо ушел, подтягивая меховую накидку на плечах. Ло Бинхэ проводил его фигурку задумчивым взглядом, и Мобэй-цзюнь опасно дернул бровью. В прошлый раз, когда он застал господина со своим человеком, дело кончилось схваткой. Если господин вновь задумал что-то подобное, Мобэй-цзюнь, как бы предан он ни был, будет не прочь её повторить. — Спасибо, — вдруг сказал Ло Бинхэ, хлопнув Мобэй-цзюня по плечу. — Ты мне очень помог. Настала очередь Мобэй-цзюня хмуриться, но Ло Бинхэ, не обратив на это никакого внимания, просто ушел. Ледяного демона посетило плохое предчувствие.***
Когда с приготовлениями было покончено, а солнце только-только показало свой белый бок из-за снежной гряды, вся процессия двинулась в сторону границ. Шэнь Цинцю, с самого начала не сумевший заставить себя сесть в повозку с Ло Бинхэ, неожиданно обнаружил в себе чрезвычайное любопытство практически ко всему, что раньше его не интересовало. Или, точнее, ко всему, что могло подольше удержать его занятым, чтобы не возвращаться к изматывающему и бесперспективному штурму нервов в одиночестве. Допустим, магическое древковое оружие, которое могло возвращаться к своему владельцу, показалось ему очень интересным. Стража Мобэй-цзюня, оцепившая его королевскую повозку, была вооружена не мечами или луками, а именно такими копьями. Оказалось, потому, что на ледяных плато было легче увидеть врага, надвигающегося издалека, и одним сильным, натренированным движением метнуть в него копье, чем приближаться для ближнего боя или стрелять тонкими и не такими прочными стрелами. Шэнь Цинцю как раз с трудом разговорил одного из стражников, восседая на ездовом волке, как Ло Бинхэ, вылезший из повозки, приблизился к ним на своем звере. Бедный стражник, и так взволнованный внезапным вниманием ближайшего к своему лорду господина, который прежде никогда не заговаривал с простыми смертными, как он, и вовсе окаменел ледяной глыбой, не в силах выдавить ни словечка. Шэнь Цинцю, тихо чертыхнувшись, не обращая внимания ни на ступор стражника, ни на Ло Бинхэ, просто развернул своего волка и отправился в конец процессии. Лицо Ло Бинхэ потемнело. Охранники пришли в ужас от давящей энергии господина, и только тогда, когда он безмолвно отступил, смогли облегченно выдохнуть. Другим делом, которое вдруг заинтересовало не умеющего готовить мастера Сюя, стала полевая кухня. Гоблины, которые разводили костры на привалах, не обладали склонностью к витиеватым разговорам, но Шэнь Цинцю это не останавливало — он с интересом ходил по кухне, заглядывая в котлы, спрашивал о свойстве тех или иных продуктов в комбинации с другими и очевидно мешал нелюдям работать. Когда же на кухню заглянул сам Ло Бинхэ, бодро предложив свою помощь, гоблины обомлели, чуть ли не падая на колени, а Шэнь Цинцю, словно использовав талисман перемещения, уже стоял где-то в отдалении, наблюдая за тем, как разбивают походные шатры для привала. Ло Бинхэ, закипая от злости, бросил мимолетный взгляд в ближайший котел, сделал гоблинам резкое замечание, и те, трясясь от благоговения, начали готовить в три раза усерднее. К слову, этим днем еда оказалась необычайно вкусной. Так, Шэнь Цинцю игнорировал отдых в шатре во время остановок, предпочитая гулять по лагерю и не останавливаться на одном месте, и ехал верхом во время передвижения, игнорируя зубодробительный холод северных ветров. На ночевки он оставался в шатре у Шан Цинхуа, не спрашивая его мнения, но и там почти не спал, сверля взглядом потолок и накапливая в себе раздражение и усталость. К нему же в повозку он иногда заглядывал во время перемещений, пугая Шан Цинхуа то своей нетипичной общительностью, то тяжелым молчанием. В общем, Шэнь Цинцю искал себе буквально любое дело — лишь бы не находиться наедине со своими мыслями. Или с Ло Бинхэ. Он всё ещё жутко нервничал, стоило ему завидеть своего ученика на горизонте, а идеи отступления уже кончились. Кому только под руку он не совался все эти дни — так что ещё можно придумать, куда ещё податься?! На него и так уже все косились, а Ло Бинхэ, неизменно следовавший за ним по пятам, подбирался всё ближе и ближе. Шэнь Цинцю было страшно даже представить их разговор, когда они всё-таки столкнутся. Принять предложение руки и сердца по-прежнему было для него невыполнимой задачей, но он отчаянно не хотел видеть разочарование на лице своего любимого ученика. Так что ему, мать вашу, делать?!***
Шел третий день путешествия. Вечер плавно перетекал в ночь, и процессия остановилась на привал. Судя по картам, это было недалеко от подножия горной гряды, где находилась демоническая обитель Ло Бинхэ, на которую напал Тяньлан-цзюнь. За цепью неприступных гор начиналась полоса нейтральной территории, переходящая в земли Западного Королевства. Холод здесь был уже не так силен, и изредка тут даже встречались светящиеся ветряные подснежники — цветы, которые распускались только при столкновении теплых и холодных воздушных потоков. Шэнь Цинцю, снова изображая удивительную занятость, гулял по лагерю. Боковое зрение вдруг выхватило очертания фигуры Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю уже привычно пошел в другую сторону, не оглядываясь; Ло Бинхэ так же привычно пошел следом. Но в этот раз, кажется, что-то в его ауре было… иным. От Ло Бинхэ просто несло мрачной решимостью. У Шэнь Цинцю засосало под ложечкой. Заклинатель ускорил шаг, сохраняя летящую атмосферу возвышенности, но его ученик, сохраняя дистанцию в пару чжаней, ничуть не отставал, не скрываясь и двигаясь предельно уверенно. Шэнь Цинцю, поддавшись панике, спешно свернул куда-то в боковой проход — как оказалось, к стайке волков, отдыхающих на снегу. Звери подняли голову, заинтересовано провожая мордами сначала зеленое ханьфу, а следом за ним — черное. Шэнь Цинцю вышел к шатрам демонических генералов. Изящные тропинки, извиваясь, вели отсюда в разные части лагеря. Шэнь Цинцю выбрал первую попавшуюся, даже не понимая, куда идет, а обливался внутри холодным потом: почему Ло Бинхэ, черт возьми, молчит? Ладно бы он, наконец, догнал или хотя бы окликнул, так нет же — он просто преследовал, будто выжидал, когда у его учителя кончатся силы, чтобы в самый последний момент настигнуть и схватить, как какую-то косулю! Но Шэнь Цинцю добычей быть отказывался! Тропинка привела заклинателя на круглую поляну за шатрами генералов, на которой горел большой костер, роняя всполохи красных искр на снег. Вокруг костра на деревянных брусьях сидели демонические генералы Ло Бинхэ, попивая крепкий алкоголь и басовито смеясь над какой-то историей. Шэнь Цинцю подскочил к ближайшему брусу, потеснился между двумя мало знакомыми генералами и прикрылся веером. Демоны, не ожидавшие пополнения в своей компании, начали переглядываться. Шэнь Цинцю стрельнул острым взглядом в единственных своих знакомых — генералов Юдяо и Датоу — и шикнул: «Продолжайте, ну!». Генерал Датоу спохватился первым: деловито крякнув, он прочистил горло и заговорил, размахивая чашей с алкоголем: — А потом я взял Черный церемониальный клинок и вонзил прямо в горло Дьявольской глубинной черепахе, смахнув все три её головы за раз! Среди генералов помладше прошел восхищенный шепоток, в то время как демоны постарше смешливо замахали руками: — Да врешь ты всё, старый волк. Врешь, как дышишь! — Вот тебе мой прах, если не веришь! — сплюнул Датоу-цзянцзюнь, расплескивая красное вино на белый снег. Шепотки и смех стихли, когда к компании демонов добавилась ещё одна фигура, облаченная в черное. Всполохи огня высветили красную метку Ло Бинхэ первее, чем тот успел ступить в круг света. Шэнь Цинцю сжался, желая стать невидимым. Демоны повскакивали со своих мест, но Ло Бинхэ только бросил: — Сидите. Я просто послушаю. Шэнь Цинцю замер, буквально кожей чувствуя, как Ло Бинхэ вступил в круг, не отрывая от него своего взгляда, а потом неспешно подошел ближе и… ну конечно! Бесцеремонно согнав с насиженного места соседнего к Шэнь Цинцю генерала, Ло Бинхэ сел рядом! — Прошу, генерал Датоу, — спокойно сказал он, и седой демон, нервно оттянув ворот своих одеяний, продолжил вещать на публику. Впервые за несколько дней Ло Бинхэ и Шэнь Цинцю оказались настолько близко. Присутствие ученика казалось таким привычным — но при этом таким… странно волнующим и почти пугающим, что хотелось резко встать и уйти, но Шэнь Цинцю буквально зажало между телами, и просто так выбраться было бы непросто. В итоге… он сам себя загнал в ловушку. Смирившись, заклинатель намеренно игнорировал молчаливое внимание Ло Бинхэ, которое буквально жгло ему бок, и только повторял про себя: «Ну чего ты пришел, мой милый, очевидно обиженный на этого старого глупого мастера белый лотос! Ну что я тебе скажу? Уходи, а? Пожалуйста, оставь в покое свою эту идею с браком! Наверняка же есть какие-то альтернативы?!». — Интересно? — как бы между делом поинтересовался у учителя Ло Бинхэ. — Чрезвычайно, — сухо сообщил Шэнь Цинцю, по-прежнему прикрываясь веером. — Выходит, вы так сильно спешили, чтобы успеть послушать эту историю, шицзунь? — Спешил? Кто, я? — наигранно легкомысленно вопросил Шэнь Цинцю. — Этот мастер всего лишь прогуливался, наслаждаясь свежим воздухом, а потом сам собою забрел на эту поляну. Я никуда не торопился, — а потом, решив, что лучшая защита — это нападение, он скосил на ученика ленивый взгляд: — А что скажешь про себя? Кажется, ты довольно часто занят. Что ты здесь делаешь? — Если бы шицзунь проводил с этим учеником чуть больше времени, он бы знал, что в это время я совершенно свободен, — ответил Ло Бинхэ. И пусть на его лице не промелькнуло ни единой эмоции, Шэнь Цинцю при всем желании не мог не заметить, что под снежными слоями чужого спокойствия прятались острые шипы глубокой обиды. — Мне кажется, я не должен отчитываться перед тобой за свое времяпровождение, — заметил Шэнь Цинцю. — Разве этот мастер не может в кои-то веки насладиться одиночеством? — Одиночеством с кем угодно, только не с этим учеником, не правда ли? — бросил Ло Бинхэ сквозь зубы, приоткрывая завесу своих настоящих чувств. — Ло Бинхэ, — шикнул Шэнь Цинцю. — Не здесь. Несмотря на то, что они говорили тихо, казалось, что все присутствующие так или иначе отвлеклись от генерала Датоу, продолжавшего упоенно разглагольствовать о своих подвигах, и тайком прислушивались к их разговору. Ло Бинхэ зыркнул на них, и все демоны, как один, разом отвернулись к ничего не замечающему старику, отодвинувшись от своего господина и его спутника как можно дальше. По бокам сразу стало свободнее, но Ло Бинхэ и не думал отодвигаться. Давление незримой тучей нависло над их головами, делая атмосферу тяжелой и неприятной. Шэнь Цинцю продолжал нервно обмахиваться веером. В том мире он всегда раздражался при виде парочек, которые выясняли отношения прямо на улице, но ему даже в голову не приходило, что когда-нибудь он сможет оценить ощущения с противоположной стороны. — А теперь можно продолжать? — терпеливо проговорил Ло Бинхэ. — Ты не намерен отступать, не так ли? — устало вздохнул Шэнь Цинцю. — Нет. Я прождал достаточно, не желая давить на вас, но, видимо, иначе никак, — к концу предложения слова Бинхэ становились всё тише. — Учитель. Мы почти вошли на чужую территорию. Времени больше нет. Скажите, вы обдумали моё предложение? Шэнь Цинцю занервничал сильней. — Я действительно не думаю, что здесь подходящее место для подобных бесед, — сказал он, подрываясь с места. Ло Бинхэ вдруг поймал его за руку, сжав пальцы сильнее, чем следовало. Заклинатель с трудом удержался от болезненного шипения. — Бинхэ?.. — Все вы — разойтись, — бросил Бинхэ раздраженно и громко. Аура Ло Бинхэ стала острее и гуще, и генералы, не сговариваясь (и взяв под руки старика Датоу, который продолжал что-то пьяно болтать), встали и слились с тенями в глубине лагеря. — Зачем ты их прогнал! — ошеломленно воскликнул Шэнь Цинцю, хмуря брови. Ему сразу стало неловко. — Это ведь мы пришли сюда, а не наоборот! — Если я отпущу вас сейчас, откуда мне знать, что вы не убежите вновь! — бросил Ло Бинхэ с болью. В этих словах послышалось столько горечи, что Шэнь Цинцю вздрогнул от усилившегося в разы чувства вины. — Вы ведь знаете, что заключить договор с демоном — жизненно важно для человека в Царстве демонов, — уже тише продолжил Ло Бинхэ, отпустив чужое запястье. — Как только мы ступим на вражескую территорию, моё влияние упадет в разы. Вы окажетесь в опасности. — Я понимаю, — пробормотал Шэнь Цинцю. — Раз понимаете, тогда нам стоило бы поговорить о том, на чем мы расстались в последний раз. Наш брак, шицзунь. В тот раз вы не отвергли, но и не приняли моё предложение. Что вы скажете сейчас? — Я просто… не вижу в нем необходимости, — не выдержал Шэнь Цинцю, мелко обмахиваясь веером. — Ты же сказал, что есть люди, подобные Лю Цингэ, которые могут и без… этого! Почему я не могу? — Мы уже говорили об этом. Вы — не Лю Цингэ. — И всё же, — замялся Шэнь Цинцю, боясь даже взглянуть в сторону своего ученика. Что он увидит? Неприязнь? Новую порцию боли? Ему и так было не по себе поднимать тему брака, к которому он был не готов!.. Но чужая реакция оказалась иной. Ло Бинхэ задержал дыхание, и в его тихом голосе послышался оттенок недоверия и удивления: — Неужели вы… боитесь? Стоило Ло Бинхэ поймать его на слабости, как заклинатель вспыхнул: — И ничего я не боюсь! Просто не вижу необходимости! — Учитель, подумайте ещё раз. В глубине души вы знаете, что мое предложение — единственно верное! — Да ничего я не знаю! — почти отчаянно бросил заклинатель. Его нервы были на пределе. — Я ни в чем не могу быть уверен! Почему ты так уверен в своей затее? С чего ты вообще так сильно к ней прицепился?! — С того, что я глаз ночью не могу сомкнуть, переживая о вашей безопасности! — чуть ли не с отчаянием крикнул Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю ошарашенно замолчал. Потрескивание огня заполнило оглушающую тишину. Ло Бинхэ, не дождавшись ответа учителя, грустно усмехнулся, а потом устало потер лицо ладонью. — Вы ни разу не ночевали в нашем шатре. Вы всегда уходите из повозки, стоит нам тронуться в путь. И сколько бы раз я ни пытался с вами заговорить, вы всё время ускользали прямо из-под моего носа. Этому ученику… было непросто все эти дни. Поэтому… прошу простить моё поведение. Я не хотел повышать на вас голос. Шэнь Цинцю медленно сел обратно. Если бы не охлаждающий окрик Ло Бинхэ, он бы, наверное, вновь совершил какую-нибудь глупость вроде побега, так что… в какой-то степени он был ему благодарен. Ещё немного помолчав, он вдруг сказал: — Мне больше интересно, почему мы с тобой должны ночевать и ездить вместе. Я ведь уже здоров, необходимость в совместных ночевках и переливании ци отпала. Ло Бинхэ непонимающе моргнул, не ожидав подобного замечания. После он отвел взгляд и, подумав, сказал: — …В условиях дальнего похода рациональней селиться вместе. Шэнь Цинцю поднял бровь: — Но Шан Цинхуа, как и Мобэй-цзюнь, ездят и спят поодиночке. — Не меняйте тему, шицзунь! — мочки ушей Ло Бинхэ вдруг стали ярко-розовыми, что вкупе с его по-прежнему хмурым лицом выглядело удивительно… мило? Шэнь Цинцю даже не заметил, как, совершенно очарованный, перестал обмахиваться веером, неосознанно уставившись на своего ученика. — Я опять начал не с того, — вздохнул Ло Бинхэ, досадливо поджав губы и прикрыв глаза. — Учитель. Всё, чего я хочу — это обеспечить вашу защиту. Я не могу позволить, чтобы с вами что-то случилось. Поэтому… давайте начнем сначала. Встретимся в нашем шатре и обговорим всё вновь. Открыто и без утаек. Ло Бинхэ поднялся. Шэнь Цинцю смотрел на него, не отрываясь. — Мне нужно… собраться с мыслями, поэтому я пойду первым. Вы тоже приходите, шицзунь. Пообещайте мне, что на этот раз наш разговор состоится. — …Обещаю, — скрепя сердце, ответил Шэнь Цинцю. Взгляд Ло Бинхэ несколько смягчился, и уже совсем скоро Шэнь Цинцю остался у костра в одиночестве. Или так он подумал. Как только Ло Бинхэ ушел с поляны, к костру стали подбираться всё те же генералы. И что-то в их блестящих хитрецой глазах подсказывало, что они не ушли далеко, продолжая подслушивать из-под крон ближайших деревьев. — Так это была правда! Наш господин решил заключить брачный контракт! — Давно, давно пора! — Вот это новости, за это надо выпить! Эй, Хуаньдзинь, тащи ещё вина! — Чего?.. — Шэнь Цинцю, не отошедший от разговора с Ло Бинхэ, во все глаза уставился на то, как демонические генералы Ло Бинхэ принялись обмывать ещё не свершившуюся свадьбу своего начальника. — А вы счастливчик, господин Шэнь! — подмигнул генерал Датоу, подсаживаясь к заклинателю и подсовывая ему большую чашу с вином. — Я не сомневался в вас! Если лорд Ло выбрал именно вашу кандидатуру, значит, вы таки сильнее, чем кажетесь, хе-хе! — Что это значит? — впал в ступор Шэнь Цинцю, не зная, принимать это за комплимент или же за оскорбление. — Ну, а как же, — встрял другой генерал с инеевым плащом, чьего имени заклинатель не знал. — Слабаков в будущем гареме лорда Ло быть не может! От упоминания слов «гарем» в сочетании с «лордом Ло» Шэнь Цинцю сразу поплохело. — А ничего, что господин Шэнь — человек? — встав ровно над Шэнь Цинцю, один уже изрядно подвыпивший демон задумчиво склонил свою косматую голову. — Дубина, лорд Ло — тоже наполовину человек, — прошипел такой же пьяный генерал Юдяо, запустив в спросившего своей чашей. Демон, ничуть не уклоняясь, словил чашу в энергетический шар, преспокойно допил то, что в ней оставалось, а потом, вытираясь рукавом, хрипло пробормотал: — Об этом недоразумении я стараюсь не вспоминать. — Услышит — голову ведь оторвет. — Подождите, постойте, — не выдержал Шэнь Цинцю, схлопывая веер. — То есть, для вас это нормально? — Что? — хором спросили генералы. — Брак. Мужчины. Учитель и ученик. Вот так вот… ни с того, ни с сего, — несмотря на то, что Шэнь Цинцю и капли в рот не брал, со словами вдруг сразу стало туго. Демоны, кажется, ничуть его доводами не впечатлились. — А какая разница-то? Контракт есть контракт! — Будто кого-то удивляет, что огненная демоница может выйти за морского змея. — Или свиная рожа — за мелкого духа. — Досель людей и впрямь замуж не брали, но эка невидаль! Тем более, это ж лорд Ло — захочет, новые порядки построит! «Видимо, у них какое-то иное отношение к бракам?» — задумался Шэнь Цинцю, наблюдая за веселящимися генералами. Что-то в том, как просто они отнеслись к этой новости, заставило и его самого чуть расслабиться. Действительно, а может, и ничего страшного на самом деле нет? В конце концов, заклинатель и сам понимал, что без защиты демона ему никак, да и Ло Бинхэ ему нравится — и вот так совпало, что заключить брак будет наилучшим выходом в данной ситуации… Шэнь Цинцю устало прикрыл глаза. Может, только он сам придумывает себе лишние проблемы? «Когда-нибудь ты умрешь от кровоизлияния в мозг, бро», — назидательно прозвучало в голове Шэнь Цинцю, и заклинатель тут же подумал о Шан Цинхуа. Ну конечно! Как он раньше не додумался! Если кто и сможет развеять его сомнения, то это, несомненно, будет именно он — демоны со своим ходом мыслей не смогут понять его так же, как понял бы собрат из родного мира! Да здравствует Шан Цинхуа! Кстати, где его искать? Выждав удачный момент, Шэнь Цинцю отставил чашу, из которой так и не выпил, и ускользнул с поляны, поспешив в сторону шатра Шан Цинхуа. Возможно, он будет у себя, и не придётся в очередной раз бегать по всему лагерю? На радость Шэнь Цинцю, долго искать и правда не пришлось: изнутри шатра виднелся свет, а его хозяин как раз стоял прямо на входе, держа в руках фонарь, и оглядывался по сторонам, словно ожидая кого-то. — Шиди! — облегченно позвал его Шэнь Цинцю, и Шан Цинхуа, встрепенувшись и подняв фонарь выше, расплылся в улыбке: — Драгоценный шисюн, какими судьбами! Соскучился по мне? — улыбка стала кислее: — Или опять просто хочешь переночевать? — Ни то, ни другое, — торжественно ответствовал Шэнь Цинцю и затолкал Шан Цинхуа обратно в шатер. — Ну-ну, — пробормотал Шан Цинхуа, с каким-то смирением ставя фонарь на столик перед выходом. — Давай уж, выкладывай. А то мне надо бы по делам выйти… — Я не займу много твоего времени, — пообещал Шэнь Цинцю, проходя к противоположной от входа софе. — Просто… я хотел поговорить немного. — О чем? — О Ло Бинхэ. — Хо-о, — протянул заклинатель, с деловым видом садясь на ту же софу и закидывая ногу на ногу. — Твой личный советчик снова в деле! Мои уши готовы. О чем скорбит ваша душа? — Понимаешь, — Шэнь Цинцю вздохнул, сгорбился, снимая с себя все маски, и помял краешек ханьфу. Шан Цинхуа притих. — Мне… сделали предложение. — Врешь, — неверяще подался вперед Шан Цинхуа. — Если бы, — хмыкнул Шэнь Цинцю. — Умереть и не переродиться, вот это да… — пискнул Шан Цинхуа, а потом, как заправский сплетник, жадно уставился на него во все глаза: — Ну, а ты что? — А я… — Шэнь Цинцю тяжело вздохнул: — Да не знаю я. Я не ответил. Сбежал. — И почему я не удивлен? — пробормотал Шан Цинхуа. — Просто как-то всё это… — Шэнь Цинцю прикрыл глаза, не находя верных слов. — …неправильно? — Почему? — И ты ещё спрашиваешь! — возмутился Шэнь Цинцю. — Да по всему! Взять хотя бы то, что мы оба мужчины, и я его растил с четырнадцати лет! Брак — это ведь не просто расписаться на бумажке и поделить имущество, это… ну… ты знаешь. И взаимопонимание, и любовь, и… — Шэнь Цинцю поморщился, ожидая, что Шан Цинхуа засмеет его, но тот был на удивление сосредоточен и молчалив. — Кроме того… Бинхэ, видишь ли, так печется о моей безопасности, что ничего получше фиктивного брака не придумал. Но ведь это как-то… нечестно по отношению к его чувствам, да и вообще… — заклинатель махнул рукой. — Не знаю. Слишком много всего. — Ах, так это брак ради дела! — значительно произнес Шан Цинхуа и задумался. — Для того, чтобы огородить человека от опасностей в Царстве демонов, значит… Выходит, это брак демонической традиции? — А есть отличие от обыкновенного? — устало спросил Шэнь Цинцю. — Ещё какое! — удивился Шан Цинхуа. — Разве ты не знаешь? Если это демонический брак, то всё становится в разы проще. Послушай, для демонов вступить в брак — это что-то такое же простое, как купить локву у прелестной девушки на пристани. Не зря они брак называют «контрактом». Считай, заключил обычное торговое соглашение на покупку жены или мужа! — Только ты мог придумать такую херню, — ничуть не удивившись, хмыкнул Шэнь Цинцю. — Это не я придумал, а самые первые демоны-праотцы, — поднял вверх палец Шан Цинхуа, и Шэнь Цинцю нарочито понимающе закивал, мол, «да-да, конечно». — Чтоб ты знал, в глубокой древности демонические земли были куда более воинственными и раздробленными, чем сейчас, и каждый, кто хотел власти и богатства, был вынужден так или иначе находить себе союзников. Вот только союзник — брат крайне непостоянный. Захочет — продаст врагу, захочет — украдет твою победу. Чтобы заручиться гарантированной поддержкой, а также для того, чтобы безраздельно пользоваться чужой силой, как своей собственной, демоны и стали заключать «контракты». С их помощью два демона объединяли свои силы, чтобы добиться общей цели. Гарантом заключения «контракта» должен был быть преемник их дела — иными словами, наследник, заключающий в себе силу обоих родителей. Так стали появляться самые первые демонические рода. Чтобы стать сильнее, наследники родов искали себе подобных, с силой не меньшей, чем их собственная — только тогда они могли надеяться на усиление своих позиций и накопления безграничной силы… — Как-то я эту информацию упустил, — вдруг сказал Шэнь Цинцю. — Ты, небось, кофе на свои заметки пролил, потому и не включил их в свой роман? — Опять ты за старое, — заканючил Шан Цинхуа. — Говорю же, я это не придумывал… Сам недавно только от Мобэй-цзюня узнал. Хочешь, у своего Бинхэ спроси, он получше меня расскажет. — Серьезно? — Шэнь Цинцю глубоко задумался. Разве могло быть так, чтобы создатель этого мира узнавал о нем от героев этого же мира? — Ну ладно, проехали. В общем, ты говоришь мне, что… брак, который предложил мне Ло Бинхэ, сводится к простому заключению какого-то контракта? — Грубо говоря, да, — кивнул Шан Цинхуа. — У демонов ведь по-прежнему нет понятия семьи в человеческом понимании — в их головах только расчет: как бы выжить, как бы продлить деньки, как бы побольше отхватить… Ну, ты понимаешь. У вас с Ло Бинхэ тоже есть цель — защитить тебя от чужих посягательств. Чем не условие для соглашения? — Всё у демонов как-то с ног на голову, — нахмурился Шэнь Цинцю. — Просто иначе, — пожал плечами Шан Цинхуа. — Но в этом тоже ведь много плюсов, братец! Только представь — есть из золотой ложки каждый день, наслаждаться властью и именем всемогущего лорда, иметь постоянную защиту ото всех и вся и даже заполучить частичку его силы! Чем не сказка! — Шан Цинхуа весело боднул Шэнь Цинцю плечом и сладко вздохнул: — Я вот о таком только мечтать могу, но куда мне… — Было бы всё так просто, как ты говоришь, — пробормотал Шэнь Цинцю. — Опять! Да что не так на этот раз! — возмутился Шан Цинхуа. — Если ты о том, что вы станете семьей — так это ведь только на словах! Или если ты о чувствах Ло Бинхэ, то забудь! Он же сам предложил — значит, понимал, на что идет! — Так здесь не только о чувствах Ло Бинхэ речь идет, — простонал Шэнь Цинцю и растекся по софе. — А я? Мне как прикажешь на это шоу реагировать? Будто мне прикольно… — Шэнь Цинцю неоднозначно взмахнул рукой в воздухе, — …играть роль его женушки перед всем белым светом! — Стало быть, роль мужа тебе больше по душе? — заинтересованно спросил Шан Цинхуа. — Ох, заткнись, — бросил Шэнь Цинцю и закрыл локтем глаза. Все эти разговоры заставляли его волноваться. — А мне казалось, ты бы легко привык, — глумливо раздалось сбоку. Шан Цинхуа облокотился на руку, согнутую в локте, и, словно нарочно приблизившись ещё ближе, доверительно сообщил: — Не будучи супругами, вы, честно тебе скажу, уже настолько близки, что иначе вас и представить трудно. Ну, а что, по сути, изменится? Вы ведь всегда вместе? Да. Делите одну спальню на двоих? Да. Что до супружеского долга… — Шан Цинхуа по примеру своего товарища тоже откинулся на подушки, закинув руки за голову и предельно задумчиво разглядывая потолок. — Ну, если только ты сам не захочешь, не думаю, что наш господин Ло станет настаивать… Хотя, если это он, ставлю сто золотых, что тебе бы даже понравилось… — Издеваешься? — вспыхнул Шэнь Цинцю, от души бросив в смеющегося Шан Цинхуа подушкой. — Тебе откуда знать, насколько он хорош! У него ведь никогда не было гарема из трехсот красавиц! Может, он просто ужасен! — А кто сказал, что неопытныш может быть плох в постели, если он нежен и обходителен? — Шан Цинхуа, не переставая смеяться, защищался от пинков Шэнь Цинцю, выставив перед собой подушку. — Иди с такими разговорчиками знаешь куда?! — взорвался Шэнь Цинцю. Не хватало ему ещё с извращенцем-Самолётом обсуждать, насколько хорош в постели протагонист! — Бра-а-атец Шэ-э-энь, — вдруг раздалось со стороны входа, и Шан Цинхуа с Шэнь Цинцю, замерев в глупых позах, одновременно туда уставились. Переглянувшись, они насторожились — Шан Цинхуа подобрался, а Шэнь Цинцю, схватив веер, коснулся эфеса Сюя. Ему сейчас показалось, или это был голос… — Бр-р, как там холодно! Вся голова в снегу! — в шатер вскочил некто в обледеневшей накидке, стряхивая горсти снега из-за мехового ворота прямо на порог. — Я как только твой голос услышал, так и подумал, что ты, меня не дождавшись, от тоски с воздухом говорить начал. Ну, так и быть! Не переживай, твой доблестный герой, Шан Цинхуа, готов спасти тебя от… Шан Цинхуа, вошедший в палатку, замер и ухнул, увидев ещё одного себя, стоящего рядом с Шэнь Цинцю. Шан Цинхуа, стоящий рядом с Шэнь Цинцю, смерил другого себя тяжелым взглядом. Шэнь Цинцю принял боевую стойку, направив острие меча в сторону вошедшего. — Кто? — мрачно спросил он. — Э? Д-да ты чего, а ну, опусти меч! Это же я! — начал запинаться Шан Цинхуа в накидке, медленно подняв руки кверху. — А вот кто это рядом с тобой, узнать очень бы хотелось! — Кто-то из перевертышей смог ускользнуть? — тихо спросил Шэнь Цинцю у Шан Цинхуа, стоявшего за спиной. — Если бы это было так, сработало бы защитное поле Ша Хуалин, — серьезно ответил тот, став вровень с Шэнь Цинцю. — Но никакой тревоги не было. Это не перевертыш. — Тогда… — Шэнь Цинцю вздохнул, опустив Сюя, и, вернув на лицо бесстрастное спокойствие, сказал: — Ло Бинхэ. Во второй раз этот трюк со мной не пройдет. Перевоплощайся. Я не буду сердиться. Шан Цинхуа, боязливо поднявший руки вверх, не сдвинулся ни на цунь. Зато Шан Цинхуа, стоящий прямо возле Шэнь Цинцю, вдруг начал изменяться — воздух вокруг него пошел волнами, и через мгновение мираж спал. Рядом с Шэнь Цинцю стоял Ло Бинхэ, сложив руки за спину. Шэнь Цинцю еле-еле поднял челюсть с пола. Его лицо вмиг вспыхнуло алой краской, пальцы затряслись, и всё внутри вспыхнуло жаром стыда и негодования. Так это… это он с Ло Бинхэ говорил всё это время?! В него бросался подушками, с ним развалился на софе и с ним же так откровенно говорил о чувствах и сексе?! Вы серьёзно?! Пока Шэнь Цинцю силился что-то сказать, открывая и закрывая рот, как рыба, выброшенная на берег, Ло Бинхэ обратился к Шан Цинхуа: — Оставьте нас ненадолго. — Есть, — сникнув, вяло сказал Шан Цинхуа, а потом, кутаясь в свою обледенелую шубу и бормоча что-то про «собственную палатку» и «ужасный холод», вышел. — Ты… — выдохнул Шэнь Цинцю вне себя, не зная, что именно хотел этим сказать, и Ло Бинхэ тут же сел на колени, принизив голову: — Да. Простите меня, шицзунь. — Зачем ты это сделал? — только и смог сказать Шэнь Цинцю. — А почему вы пошли сначала к нему, а не ко мне? — с вызовом спросил Ло Бинхэ, поднимая голову. Его глаза вдруг загорелись красным цветом. — Да и… смогли бы вы быть со мной таким же откровенным, как с ним… Шэнь Цинцю быстро прикрыл своё пылающее негодованием лицо веером. — Но… мы же договорились встретиться чуть позже! Неужели нельзя было потерпеть ещё немного? Или в тебе опять взыграла ревность? — Я сделал то, что должен был, — отвел взгляд Ло Бинхэ. «Если я отпущу вас сейчас, откуда мне знать, что вы не убежите вновь!» — пронеслось у Шэнь Цинцю в голове. И тогда Шэнь Цинцю понял, почему главный герой пошел на такие меры — тот просто не был уверен, что они смогут выйти на откровенный разговор, даже если встретятся позднее. Честно говоря, Шэнь Цинцю и сам не был уверен, что смог бы полностью открыться. Однако теперь… Странным образом они поговорили, поэтому можно сказать, что план Ло Бинхэ сработал: он притворился Шан Цинхуа, чтобы узнать истинные мотивы своего учителя, узнал их, рассказал что-то очень важное и, по сути, решил проблему, из-за которой они не могли поговорить, но… Шэнь Цинцю не понимал, неужели Ло Бинхэ настолько ему не доверяет? Шэнь Цинцю признавал, что его недавнее отношение могло спровоцировать Ло Бинхэ, и всё же… во рту его образовалась горечь. — Твоё актерское мастерство… впечатляет, — невесело усмехнулся Шэнь Цинцю, не зная, как и реагировать. — В прошлый раз я легко раскусил тебя, но в этот… И где ты только так выучился его манере речи? Перед тобой или Мобэй-цзюнем он ведь ведет себя совсем не так… Ло Бинхэ промолчал, и Шэнь Цинцю вдруг пронзила одна страшная догадка, от которой ему вмиг стало нестерпимо холодно. — Только не говори мне, что ты стал так спокоен из-за наших с Шан Цинхуа собраний в библиотеке, потому что втайне подслушивал. — Шицзунь, я!.. — вскинул голову Ло Бинхэ. Красный цвет из его глаз, мигнув, пропал, а кулаки сжались. — У меня не было намерений подслушивать, но я услышал вашу с шишу речь один раз. Только один. В тот раз в библиотеке вы оставили дверь приоткрытой, и… Шэнь Цинцю пошатнулся, разом посерев. Они с Шан Цинхуа специально закрылись в библиотеке, чтобы никто и ничто не помешало им обсуждать черновики «Пути гордого бессмертного демона»! Они даже поставили защитный барьер, чтобы говорить, не скрывая своих личностей! Но если… если в письменах была ошибка, так ещё и дверь была приоткрыта, значит… Значит, он… слышал, о чем они говорили? Протагонист ведь умный. Умнее всех в этом мире. Сопоставив факты с подслушанным в библиотеке, Ло Бинхэ ведь может догадаться, что они с Цинхуа… — Что ты слышал? — непослушными губами произнес Шэнь Цинцю тихо, но почти сразу его голос обрел силу, и он крикнул: — Что ты слышал, я тебя спрашиваю?! — Ничего такого! — отшатнулся Ло Бинхэ, вскинув вверх пораженный взгляд. — Вы просто… обсуждали дела, книги и будущее путешествие, но… не было ничего, из-за чего вы могли бы сердиться… Шэнь Цинцю насилу заставил свое сердце успокоиться и на мгновение прикрыл глаза, чтобы взять себя в руки и собраться с мыслями. Если бы Ло Бинхэ услышал что-то, чего ему слышать нельзя, то именно Шэнь Цинцю был бы тем, кто понял об этом первее всех: Система наверняка бы выгрузила для него какое-то наказание, или же в худшем случае, если бы Ло Бинхэ обо всем догадался — просто выдала бы критическую ошибку и выбросила его в пустоту. Но ничего из этого не случилось. Значит… опасность миновала? Всё-таки не зря они с Цинхуа, даже поставив защитный барьер, по старой привычке говорили на целый тон ниже, когда обсуждали этот мир с позиции трансмиграторов. Благо, что всё обошлось, но… при следующем разговоре «по душам» им с Цинхуа надо быть в сто раз более осторожными! — Вы сердитесь, потому что вам до сих пор есть что скрывать от этого ученика? — тихо спросил Ло Бинхэ, возвращая Шэнь Цинцю в реальность. В взволнованных глазах протагониста отразилась застарелая боль, что до сих пор мучала его беспокойное сердце, и Шэнь Цинцю медленно и тяжело вздохнул. Он не рассердился. Он просто очень… испугался. Что, возможно, из-за его собственной неосмотрительности всё чуть не полетело в тартарары. — Только секреты, доступные лишь горным лордам, — сказал заклинатель, немного слукавив. Узнав, что Ло Бинхэ ничего не услышал, ему удалось вернуть себе частичку спокойствия. Ло Бинхэ промолчал, обдумывая эти слова, а потом произнес тихо: — Я знаю, что вы думаете обо всем этом, шицзунь. Вы имеете право злиться. Но я делаю это ради нас. Взгляд заклинателя смягчился, и Шэнь Цинцю вновь вздохнул, обмахнувшись веером. Пребывая в смешанных чувствах, он сказал: — Ну, хватит об этом. Что сделано, то сделано. Однако… я бы хотел, чтобы то, что произошло только что… не повторилось впредь. Ты ведь понимаешь, что совершил неоднозначный поступок? — Этот ученик сожалеет, — тихо сказал Ло Бинхэ, а потом скосил глаза в сторону и, словно нехотя, проговорил: — Но, шицзунь, если бы вы не избегали меня, я бы так не поступил. Шэнь Цинцю отнял веер от лица, замолк ненадолго, а после, прикрыв веки, признал: — Да, это… тоже верно. Этот мастер повел себя… недостойно. За это ему тоже стоит просить прощения. — Всё в порядке, — слабо улыбнулся Бинхэ, опустив напряженные плечи. Накал в воздухе ощутимо снизился, и учитель с учеником смогли немного расслабиться. Ло Бинхэ немного наклонил голову, и в его глазах заплясали искорки: — Возможно… наше примирение возымеет лучший эффект, если учитель скрепит его поцелуем? — Ло Бинхэ, — строго проговорил Шэнь Цинцю, пребольно щелкнув ученика по носу. Ло Бинхэ ойкнул. — Взаимодействие ученика и мастера не предполагает наличие в нем меркантильного интереса. Ло Бинхэ вздохнул. А потом его взгляд, обращенный на учителя, снова стал серьезным. — Шицзунь. Теперь, когда вы знаете, что из себя представляет демонический брак… сможете ли вы обдумать моё предложение снова? Шэнь Цинцю приложил все силы, чтобы не вздрогнуть. Его охватило прежнее волнение. Ло Бинхэ был очень близко, Ло Бинхэ ждал ответа — и на этот раз увильнуть никак не получится. — Значит, контракт, — скорее подтверждая, чем спрашивая, сказал Шэнь Цинцю, и Ло Бинхэ кивнул. — Именно. Контракт, направленный на вашу защиту. — Насколько мне известно, контракт должен быть выгоден для обеих сторон, и тем не менее, наша цель обладает… Будто бы односторонней пользой, — заметил Шэнь Цинцю. — Нет. Всё, что связано с вами, является важным для меня. Этот контракт будет выгоден для обеих сторон, — уверил его Ло Бинхэ. — Раз так… — заклинатель задумался. — Как его заключить? Я предположу, что демонический контракт — это не простая бумага, подкрепленная печатью, верно? — На самом деле… Заключение демонического контракта такой силы требует проведения особенного ритуала. Я знаю место, которое идеально для этого подойдет. Это не так далеко отсюда, но время действительно поджимает, так что мы могли бы воспользоваться способностью Мобэй-цзюня к телепортации, чтобы добраться до места в кратчайшие сроки. — Что это за место? — Древо вечного холода, расположенное в глубине вулкана Шэн. Там располагается энергетический центр, в котором циркулирует огромное количество ци, необходимой для проведения церемонии. А ещё, по легенде, там неописуемо красиво, — Ло Бинхэ слабо улыбнулся, и Шэнь Цинцю вдруг вспомнил свои недавние мечтания: эта же улыбка, чужие пальцы, переплетенные со своими, и тихие слова… Отогнав смущающую картину, Шэнь Цинцю кашлянул: — Значит, проведя ритуал… для всего демонического мира мы станем… супругами, — совсем не по-лордовски запнувшись, Шэнь Цинцю нахмурился. «Дьявол! — рассвирепел про себя Шэнь Цинцю. — Да что с тобой, старик Шэнь! Соберись!» — …Если вам тяжело воспринимать это как брак, шицзунь, вы можете считать это временной мерой, необходимой для исполнения цели, — успокоительно сказал Ло Бинхэ. Его улыбка стала немного грустной. — Я знаю, вы ведь сами сказали, что брачные или семейные узы для вашего типа совершенствования неприемлимы, но… шицзунь, — Ло Бинхэ сделал один короткий шаг ближе, сокращая расстояние между ними до минимального, и голос его стал предельно тихим: — Если это возможно, могли бы вы нарушить это правило? Шэнь Цинцю от всей души захотел стукнуть себя чем-нибудь тяжелым. Это ведь он сам придумал это правило! Ему тут же стало нестерпимо стыдно перед Ло Бинхэ за эту совершенно ненужную ложь. — Вероятно, это… возможно, — сдался он, прикрыв глаза. — Учитель, — прошептал Ло Бинхэ и осторожно коснулся его ладони. Пальцы Шэнь Цинцю дрогнули, но он позволил взять себя за руку. — Так это значит… да? — Надо — значит, надо, — вздохнул Шэнь Цинцю. Он и сам не заметил, как покраснел. Ло Бинхэ тихо выдохнул, а потом сгреб учителя в крепкие объятия, зарываясь носом ему в шею. — Спасибо, учитель, спасибо, — шептал Ло Бинхэ, касаясь носом его уха и изо всех сил сдерживая себя, чтобы не оставить там десяток крохотных счастливых поцелуев. Шэнь Цинцю почти задрожал из-за мурашек, устремившихся вверх по телу, и слабо приобнял своего ученика, похлопывая его по спине. «Такое ощущение, что ему это было в гораздо большей степени нужно, чем мне…» — Ну, ну, что ты, — проворчал Шэнь Цинцю. — Контракт есть контракт, верно? — Верно, — согласился Ло Бинхэ, и Шэнь Цинцю робко улыбнулся. Он прекрасно понимал, что этот брак с Ло Бинхэ будет для него чем-то намного большим, чем обычная сделка.