***
Чета ледяных демонов исторически заключала браки в этом центре силы, поэтому Мобэй смог перебросить их прямо на священную гору. Печать телепортации, оставленная предками Мобэя, располагалась в защищенной пещере на полпути к вершине. «Выше никак, — объяснил Мобэй. — Защитное поле отражает любую магию. Только сильные телом смогут достичь самого верха, поэтому здесь даже привилегии моей семьи перестают иметь силу». Как только они переместились на гору, Шэнь Цинцю сразу же закутался в свою накидку, выдыхая облачки пара. Здесь было гораздо, гораздо холоднее, чем у подножия. Дело было даже не в высоте — Шэнь Цинцю был просто уверен в том, что это действие ледяной горы, не желающей принимать никаких посетителей. Ло Бинхэ без промедления отдал Шэнь Цинцю свою накидку, укутывая во второй слой верхней одежды — «Вам это нужнее, учитель», — и маленькая группа, преодолевая холод и ветер, начала медленно взбираться по заснеженному склону вверх. Мобэй-цзюнь, встречая потоки яростного ветра гордо поднятой головой, шел впереди. Ло Бинхэ шел в конце, с настороженностью оглядываясь назад, в снежные вихры, словно ожидая атаки исподтишка. Шэнь Цинцю, кутаясь в тяжелый плащ, подоткнутый мехом, прятался от колких кристаллов льда между двух демонов. С каждым новым шагом темная ци давила на грудь заклинателя всё сильней. Это было похоже на яд, который не видишь и не чувствуешь ровно до того момента, как начинаешь кашлять кровью. Паразиты Ло Бинхэ успешно нейтрализовали большую часть «яда», но дышать Шэнь Цинцю по-прежнему было трудно. Восхождение было одним из испытаний священной горы тысячи лун. Многие падали от усталости, не дойдя и до середины. Другие погибали в боях с нечистью — бывшими безумцами, бросившими вызов смерти и проигравшими ей. И те, и другие пополняли ряды призраков, с яростью точащих свои прозрачные зубы на новых смельчаков. Шэнь Цинцю затылком ощущал их ненавидящие взгляды из-за каждого камня, и от этого у него мурашки бежали по коже. В романе Сян Тянь Да Фэй Цзы было много мест, от которых у читателей волосы дыбом вставали, но эту гору Шэнь Цинцю с уверенностью поставил бы в топ-пять самых-самых даже не раздумывая. Чем выше они поднимались, тем холоднее становилось. Темное облако из концентрированной демонической ци, окружавшей вершину горы, начинало вызывать галлюцинации. Яркие глаза призраков теперь мерещились из-за каждого камня, а за ногу, казалось, то и дело цеплялись чьи-то бесплотные кисти… Из-за мощной демонической ауры, окружавшей гору, даже талисманы тепла перестали греть, поэтому Шэнь Цинцю успел крепко замерзнуть. Он успел проклясть этот странный серо-черный туман, который окутывал вершину горы — из-за него он даже не видел, куда ступал! Приходилось идти, ориентируясь на спину Мобэй-цзюня. Глаза уже давно не могли разобрать ничего в сером мареве. Не хватало ещё подвернуть себе что-нибудь. В довершение ко всем проблемам, снег, летящий прямо в лицо, уже успел склеить его ресницы, а жуткий ветер тут же замораживал выступающие в уголках глаз слезы, превращая их в лед. Шэнь Цинцю с завистью сверлил взглядом спину Мобэй-цзюня, которому, судя по всему, весь этот холод был что чайке ледяная вода. Сверкает своей полуголой грудью и даже бровью не ведет! — Учитель, все в порядке? Шэнь Цинцю чуть обернулся на голос Ло Бинхэ, раздавшийся сбоку. Ло Бинхэ нагнал своего учителя, беря под руку — довольно близкий жест для обычной ситуации, но в данный момент Шэнь Цинцю был ему даже рад, а потому благодарно оперся на нее. — Благодарю, вполне, — Шэнь Цинцю очень старался, чтобы его зубы не стучали, но, видимо, не вышло. В следующий момент он ощутил прилив тепла от руки Ло Бинхэ. Наверное, тот применил невербальное заклинание? Шэнь Цинцю улыбнулся немного, тут же ощущая боль в потрескавшихся от холода губах. Дальше они пошли вместе, бок о бок. Стало теплей. Однако, несмотря на близость их тел и явную заботу Ло Бинхэ, где-то в душе Шэнь Цинцю всё же ощущал… некоторое отчуждение, повисшее между ними. Недавний конфликт, случившийся в лагере у подножия горы, всё ещё беспокоил его. Прошло слишком мало времени, чтобы успеть обдумать то, что произошло, и то, что будет дальше. В самом ли деле Ло Бинхэ не доверяет ему? До какой степени его, Шэнь Цинцю, поступки влияют на поведение главного героя? Шэнь Цинцю не искал виновного в произошедшем, но все равно успел крепко подосадовать на себя за бесхребетность. Тем не менее, сейчас главное было не в этом. Отбрасывая мысли о морали, о правом и виноватом, Шэнь Цинцю пытался понять кое-что другое: почему, несмотря на все их душевное стремление сосуществовать в гармонии, они все равно оступаются, допуская конфликты тогда, когда они менее всего нужны? Что является тому причиной? Они сами? Или что-то, а может, кто-то извне? Заклинатель не знал ответа на этот вопрос. Всё, что он мог сделать — это пообещать себе быть более ответственным взрослым. Опорой, каким он должен быть для Ло Бинхэ. Неразумно было бы винить Ло Бинхэ в беспокойстве о его безопасности. Оправдывать плохой поступок с перевоплощением — тоже. Но худшее из всего, что мог сделать Шэнь Цинцю — это отдалиться сейчас, когда Ло Бинхэ нужна его поддержка. Когда им нужно работать сообща, чтобы победить Тяньлан-цзюня. Сжав руку Ло Бинхэ чуть крепче, Шэнь Цинцю вздернул подбородок и пошел в гору с большей уверенностью в поступи и взгляде. Ло Бинхэ внимательно посмотрел на Шэнь Цинцю. Запоздалая вина обожгла внутренности, и полудемон тяжело вздохнул, хмурясь слабо и отводя взгляд. Он не мог перестать думать о том, что не удержал эмоции под контролем и пошатнул их с учителем доверительные отношения. Снова. От этого было тягостно. Но учитель всё равно простил его, и от этого становилось ещё тягостнее. Ло Бинхэ всегда знал, насколько снисходителен и добр Шэнь Цинцю, но порой от этого становилось не по себе. А если бы он, поддавшись Синьмо, сделал что-то по-настоящему ужасное? Ло Бинхэ было неспокойно и по другой причине. Связано это было не с его мыслями и даже не с тем, что они поднимались по священной демонической горе, где духи павших воинов скалились на них невидимыми тенями за каждой скалой и опасность таилась под каждым камнем, а с тем, что внутри скреблось какое-то странное чувство, будто происходит что-то неправильное в нем самом. Ло Бинхэ задумался, пытаясь прощупать себя изнутри на наличие инородного разума, вспоминая Мэнмо, который порою пытался завладеть им и управлять его действиями. В его поведении, конечно, был виновен не Мэнмо, но, если подумать, ощущение было похожее. И он чувствовал что-то такое и прежде, когда злился или отчаивался, но никогда не пытался дать этому имя. Теперь же, после недавнего конфликта из-за перевоплощения, он всё же решился задаться вопросом: что это на самом деле такое? И как давно оно с ним? Уж явно давнее, чем последний конфликт с перевоплощением. Ло Бинхэ незаметно вздохнул, кривя уголки губ. Он отдавал себе отчет в том, что перевоплотился по собственной воле. Им определенно руководили эмоции. Ревность, усталость и обида, что копились у него внутри, словно вдруг выросли в десятки раз: его раздражало, что учитель не хотел с ним говорить, ему было больно, когда тот выбрал Шан Цинхуа, ему было тошно от того, что приходится принуждать учителя к браку, которого тот не хочет, и страшно от того, что если этого не сделать, тот останется совершенно беззащитным. Все эти эмоции в какой-то момент стали так сильны, что Ло Бинхэ почти перестал думать — он весь стал словно оголенный нерв, и в его голове осталась только одна цель: сделать хоть что-то, но как можно скорее, иначе станет поздно. Он понимал, что поступил импульсивно. Учитель не заслуживает подобного. Но он также верил, что сделал все правильно. Можно было иначе — скорее, стоило бы — но его уже на это толкнули, а летящий с горы валун так просто не остановишь… И вот же — опять оно. Толкнули. Кто в этом виноват? Эмоции? Его пошатнувшееся психическое здоровье? Мэнмо? Или же кто-то ещё?На задворках сознания кто-то тихо-тихо посмеялся.
— Ло Бинхэ. Голос учителя ворвался в его поток мыслей. Ло Бинхэ встрепенулся, поднимая голову. Шэнь Цинцю смотрел вперед, не глядя на него, но обращался точно к своему ученику: — Не время колебаться. Я знаю, о чем ты думаешь. Всё хорошо. Сосредоточься. Слова Шэнь Цинцю были отрывистыми и короткими — чтобы превозмочь шум ветра, требовалось немало сил, но даже в этом немногословии Ло Бинхэ уловил спокойствие, которое учитель стремился ему передать. Полудемон бросил на Шэнь Цинцю новый короткий внимательный взгляд и, увидев в лице Шэнь Цинцю что-то для себя, немного успокоился. Его плечи распрямились, а пальцы на руке учителя сжались сильней в ответ. Верно. Сейчас самое главное — это то, зачем они здесь. Всё остальное нужно оставить на потом. Благодаря мощнейшей ауре, шедшей от двух сильных демонов, нечисть, шедшая за маленькой группой по пятам, не осмелилась напасть. Именно поэтому они без особых приключений добрались до самого верха. Великая гора тысячи лун представляла собой давно потухший вулкан, поэтому вершиной было ни что иное, как огромное ледяное жерло. Оно было настолько глубоким, что казалось бездонным — брось камушек, и он пролетит землю насквозь! Шэнь Цинцю поежился — здесь, на продуваемой всеми ветрами вершине, было гораздо холодней, чем при подъеме. — Бинхэ, — перекрикивая усилившийся вой ветра, позвал он. — Куда теперь? — Вниз, — ответил Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю, вздохнув, взялся за Сюя. — Забирайся, — предложил Шэнь Цинцю, и Ло Бинхэ, просветлев, встал на лезвие меча позади учителя, осторожно положив ладони ему на талию. Шэнь Цинцю не сказал ничего против этого жеста, и Ло Бинхэ почувствовал, как сердце забилось облегченно. Несмотря на то, что они не объяснились толком, он всё равно ему доверял. — Прошу прощения, вы… — обратился Шэнь Цинцю к Мобэй-цзюню. — Справлюсь, — гордо бросил ледяной демон, а после, преодолев три широких шага до края пропасти, просто прыгнул вперед. Его затрепетавший на ветру плащ быстро скрылся в непроглядной темноте. — Он ведь… не умеет летать, — нахмурил брови Шэнь Цинцю. — Он не разобьется. Для Мобэя это пустяки, — пожал плечами Ло Бинхэ. — Раз так… — Шэнь Цинцю вложил в меч частицу духовной силы и направил его вниз. Шэнь Цинцю не боялся летать на мечах, как и не боялся темноты, но сейчас, когда клинок опускался все ниже ниже, погружаясь в безмерное черное пространство, в сердце мерзлой пустоты, по загривку заклинателя побежали неприятные мурашки. По мере того, как они опускались вниз, вой ветра затихал, уступая место мертвой, какой-то даже ненастоящей тишине. Перепад высоты отчетливо ощущался в давлении на висках и в ушах. Черное марево, плывшее на вершине горы, тяжелым полотном застелило жерло, отрезая его от лунного света. Казалось, что темнота была везде. В какой-то момент показалось даже, что спуск будет бесконечным. Заклинатель чувствовал бы себя гораздо неуютнее, если бы не теплые руки Ло Бинхэ на талии. Присутствие большого тела позади дарило ощущение безопасности, поэтому Шэнь Цинцю успокаивался. — Что нас ждет внизу? — спросил Шэнь Цинцю тихо. Его слова не стали эхом — посему выходило, что пространство вокруг было слишком огромным, чтобы отразить хоть какой-либо звук. — Скоро узнаем. Мы уже близко, — голос Ло Бинхэ был спокоен. Это спокойствие передалось и Шэнь Цинцю, и заклинатель перестал волноваться. — Учитель, посмотрите вниз. Шэнь Цинцю слепо уставился под ноги, но не увидел ничего, кроме все той же темноты. Он хотел было переспросить, что Ло Бинхэ имел в виду, как вдруг темнота стала постепенно расползаться, пропуская какое-то приглушенное свечение, шедшее из самого сердца горы. По глубокой волне, прошедшей рябью в груди, Шэнь Цинцю понял, что они преодолели незримый магический барьер. С этого момента свечение стало ещё более сильным. Мимо лица Шэнь Цинцю начали проноситься небольшие белые… хлопья? Нет, это были лепестки! Крохотные нежные лепестки, мягко сияющие в темноте, кружились в пространстве вокруг двух гостей священной демонической горы, растворяясь прямо в воздухе. Шэнь Цинцю начал озираться вокруг, недоумевая, откуда в жерле потухшего вулкана взяться лепесткам, как вдруг Ло Бинхэ подал голос снова: — Будьте осторожны, учитель. Не оступитесь. Как только они преодолели магический барьер, тишина и темнота, защищающие священное место, начали расступаться. Свет становился все ярче и ярче, и вскоре глазам учителя и ученика предстала картина невиданной красоты. Огромное древо, раскинувшее свои ветви вширь и ввысь, светящееся, как и его лепестки, гордо высилось в самом центре Великой горы тысячи лун, испуская огромное количество почти осязаемой энергии. Его могучие ветви казались недвижимыми, но если прислушаться, можно было услышать перезвон маленьких кристально прозрачных плодов, усеивающих древо сверху донизу. Сюя медленно опустился к основанию древа, зависнув в паре цуней от серебристой травы, тихо колыхающейся от невидимого ветра. Шэнь Цинцю задержал дыхание, глядя на всё это великолепие. И это росло в самом центре демонической горы? Обычно ничто демоническое не ассоциировалось со светом, совсем нет. Легче было бы поверить, что на дне кратера окажется толстый слой костей тех безрассудных авантюристов, кто прыгал вниз в надежде узнать больше об источнике силы. А здесь… — Бинхэ. Это… — Да, учитель. Центр силы. Один из древнейших в обоих мирах, — судя по голосу, Ло Бинхэ был восхищен не меньше своего учителя. Шэнь Цинцю бросил взгляд на серебристую траву под ними, колыхающуюся саму по себе без видимого ветра. В голову Шэнь Цинцю пробрались образы из второсортных фильмов ужасов. — Эта трава не опасна? Не говоря ни слова, Ло Бинхэ прищурился, оценивая обстановку, и просто сошел с Сюя. Немного подождав, он развел руками — трава не обвилась вокруг его ног, желая утопить в мерзлой земле, ужалить или порезать, ни одного монстра не бросилось на них из темноты, ни один дух не выбрался из напитанного силой места. Ничего. — Все в порядке, — покачал головой Ло Бинхэ. — Кроме того, Мобэй-цзюнь нас бы предупредил. — К слову, где он? — придержав полы, Шэнь Цинцю изящно сошел следом, оглядываясь по сторонам. Трава тихо-тихо зазвенела, словно хрустальная. — Здесь. Шэнь Цинцю испуганно обернулся, заслышав низкий голос северного короля прямо за спиной. Мобэй-цзюнь стоял недалеко позади, с тихим благоговением обратив свой взгляд на древо. В самом деле, живой… Но как он остался цел? Здесь высоты было с целый ли, не меньше!.. — Весь мой род проходил церемонию в этом месте. Когда-нибудь и я ступлю сюда для своей, — произнес вдруг он. — Достопочтенный Мобэй-цзюнь имеет невесту на примете? — поинтересовался заклинатель. Насколько ему было известно, Мобэй-цзюнь должен был остаться одиноким до самого конца, и ни разу в своих речах не упоминал и слова о браке… Если учитывать, что ему было отведено как максимум десять страниц из всей книги. Да и то, что происходило между ним и Шан Цинхуа в недавнее время… Хм. А может ли быть, что… Мобэй-цзюнь смерил таинственно улыбающегося Шэнь Цинцю хмурым взглядом, промолчав, вновь посмотрел на древо. В его голубых и холодных, как лед, глазах промелькнула какая-то мысль, на которую его натолкнули слова Шэнь Цинцю. В конце концов он сказал: — Сейчас я здесь лишь для того, чтобы помочь провести ритуал. Но нельзя утверждать, что я не заинтересован в том, чтобы изучить его заранее. Кроме того, мне любопытно, примет ли древо союз демона и человека, — Мобэй-цзюнь спокойно посмотрел на Шэнь Цинцю. — Доселе такого не видело ни одно царство. В процессе могут обнаружиться… непредвиденные препятствия. — Я верю, что всё будет в порядке, — спокойно возразил Ло Бинхэ. — Если верить древним записям, дерево реагирует лишь на силу, вне зависимости от того, чьих истоков она будет — человеческой или демонической. Взгляните на древо, учитель. Вы видите, чтобы от него исходила какая-нибудь аура? Шэнь Цинцю последовал предложению Ло Бинхэ, применив духовную силу, чтобы увидеть природу энергии, наполняющую священное дерево. К его удивлению, он не обнаружил ни единого следа темной ци. Как и следов светлой. Древо словно было соткано из твердых волокон чистой, незамутненной энергии, которая, однако, не несла в себе отпечаток какой-либо из известных видов ци. — Кажется, теперь я понимаю, почему это священное место, — медленно проговорил Шэнь Цинцю. Несмотря на то, что он знал обо всех растениях и монстрах мира Самолёта, он всё ещё мог удивляться. Это открытие заставило Шэнь Цинцю ощутить радость и даже какое-то предвкушение. Его глаза раскрылись шире. В очередной раз заклинателя пробило желание придушить Сянь Тян Да Фэй Цзи за забытый и загубленный лор, который имел такой огромный потенциал. — Получается, так как это место находится на территории Царства демонов, только демоны пытались пробраться сюда, верно? — задумался Шэнь Цинцю. — Именно так, — кивнул Ло Бинхэ. — Поэтому гору окружает такое количество темной энергии. Но если бы не было границ, эта гора стала бы местом паломничества и заклинателей тоже. — То, что принадлежит чужой территории, не обязательно несет в себе отпечаток «чужого», — кивнул Шэнь Цинцю. А потом улыбнулся: — Ещё одно доказательство тому, что этот мир сложнее, чем кажется, и что нельзя судить предмет по внешнему виду. Взгляд Ло Бинхэ посветлел. Шэнь Цинцю подошел к одной из раскидистых ветвей древа, коснувшись прозрачного плода. Плод, покачнувшись, наполнился изнутри темным вихрем ненадолго, откликаясь на потревожившую его духовную силу заклинателя, и вновь погас. — Хоть это место и окутано темной силой, оно ни хорошее, ни плохое. Ему нет дела до стороны, которая считает ее своей. — Это так, — Ло Бинхэ, поравнявшись с учителем, мягко обхватил ладонью соседний плод. Он заклубился такой же темной энергией, как и плод Шэнь Цинцю. — Как вы знаете, на стороне заклинателей также есть священные места, корнями уходящие далеко во время до существования людей. Они были окутаны светлой энергией, но это совсем не значит, что оно примет только заклинателей. Такие места были одной из причин многочисленных и непрекращающихся войн между людьми и демонами. Всем хотелось иметь маленькую священную обитель на своей территории. — Мобэй, — позвал Ло Бинхэ, оборачиваясь. — Приготовься к церемонии. Ты ответственнен за нашу безопасность. Полагаюсь на тебя. — Да. Ледяной демон сел в изножии корней в позу лотоса, сцепляя пальцы на руках. Вокруг священного древа начал появляться голубой защитный купол, переливающийся призрачными холодными оттенками. Шэнь Цинцю с заинтересованностью взглянул наверх. Вид потрясающего творения крохотных кристаллов льда, твердых, как алмазы, переплетенных с демонической энергией, захватывал дух. — Так как наше внимание будет отвлечено, а сила древа уйдет на поддержание баланса энергий, естественная защита этого места снизится. Здесь нам и пригодится сила Мобэя. Я читал о том, что в настоящей церемонии безопасность присутствующих поддерживали пятеро старейшин, мастеров темной энергии. Но одного Мобэя хватит, чтобы заменить их всех. — Пятеро? — поднял бровь Шэнь Цинцю и покачал головой, хмыкнув: — Кажется, заключать браки здесь — затея опасная. Но это же демоны, поэтому я не удивлен, — прочистив горло, он сложил руки на груди: — Итак, а что нужно делать нам? — Я прочитал древние свитки и обратился к памяти Мобэй-цзюня, чтобы понимать, что представляет из себя церемония, поэтому могу рассказать вкратце, — с готовностью сложил руки за спиной Ло Бинхэ, напоминая милого и прилежного адепта А-Ло, каким он был в прошлом. — Самое основное, что нужно знать — это то, что брак демонов представляет собой, по сути, обмен энергией. Наша задача — принять ци друг друга. Священное древо примет в себя обе наши ци, совместит их и перенаправит обратно. Если всё пройдет хорошо, наши ядра станут сильнее и сохранят силу друг друга. — А если нет? Взгляд Ло Бинхэ стал темнее на мгновение, но потом он покачал головой, словно выбрасывая плохие мысли из головы: — Если нет, мы прервем ритуал сразу же. Не стану скрывать, шицзунь, рисков множество. Я полудемон, вы — заклинатель. Это первый раз, когда «демонический» брак проводится между не чистокровными демонами. Возможно, наши ци вовсе не подойдут друг другу — в таком случае обмен ци нам придется проводить не меньше нескольких раз в неделю другими известными способами, о которых вы уже знаете. Брови Шэнь Цинцю едва дрогнули от смущения. Уж понятно, о каких «известных методах» шла речь. Стоило отдать Ло Бинхэ должное — он даже не запнулся, хоть подтекст его слов был более чем непристойный. — Чтобы снизить риски, я приготовил снадобье, которое поможет унять боль и откроет каналы вашей ци. Так проникновение демонической силы будет ощущаться менее неприятно. Ло Бинхэ выудил из рукава крохотный бутылек с абсолютно прозрачной жидкостью и передал Шэнь Цинцю. Заклинатель, вздохнув, выпил его без лишних вопросов. Ло Бинхэ он доверял, как себе. Вкуса у снадобья не было, но как только жидкость стекла в желудок, заклинатель вдруг стал ощущать движение своей ци более ясно. Она текла лениво, как речушка по осени, и немного холодила тело. — Работает, — кивнул Шэнь Цинцю. — Я знал, что мой ученик невероятно способный в любой области заклинательской науки. — Шицзунь!.. Спасибо, — внезапно смутился Ло Бинхэ, разулыбавшись. Кашлянув в кулак, он продолжил: — Кроме того, древо закрепит союз, вобрав совмещенную энергию в один плод. Этот плод нельзя ни съесть, ни разбить, ни вырастить из него другое древо. Это что-то вроде знака единства двух родов. — Так значит, все эти плоды — символы брака? — Шэнь Цинцю изумленно обвел взглядом усеянное плодами, как небо звездами, священное древо, которое словно бы довольно загудело своими вековыми ветвями. — И маленькие резервуары элитной ци элитных демонов настоящего и прошлого. Древо потихоньку высасывает эту энергию и питается ею всю свою жизнь. А если собрать всю эту ци и выпустить в мир, высвобожденной силы хватит, чтобы, возможно, разверзнуть новую Бездну! Вон оно как. У этого Шэня уже предательски дернулось веко. — Но бояться нечего, шицзунь. Если что, Мобэй-цзюнь быстро перенесет нас в любую точку обоих миров. Доверьтесь мне. Все будет хорошо. — Ну, была не была, — усмехнулся Шэнь Цинцю, смиряясь со своей судьбой. Они прошли к круглому, древнему каменному постаменту, окруженному сетью корней. Учитель с учеником сели в позу лотоса друг против друга. Шэнь Цинцю в голову пришло сравнение с медитациями в пещерах Линси. Атмосфера была схожей — и здесь, и там воздух был насыщен огромным количеством почти осязаемой энергии. — Готовы? — негромко спросил Ло Бинхэ с мягкостью и волнением в глазах, и Шэнь Цинцю ощутил, как мурашки пробежали по его спине. — Да, — твердо сказал он. Они соединили руки. Ло Бинхэ отпустил свою ци, позволяя ей спокойно вытекать из своего тела в землю. Шэнь Цинцю, ощутив колебания энергии в воздухе, последовал его примеру. Витиеватые рисунки на постаменте под ними засветились холодным призрачным светом, и дерево вдруг зашевелилось. Шэнь Цинцю бросил взгляд вниз, на толстые вековые корни, медленно обвившие постамент. Древо… Оно точно было живым! В воздухе стало немного прохладней. Хрустальные плоды древа тихонько зазвенели, перестукиваясь между собой, и от корней к плодам, по жилкам древней коры, направился белый свет — то была энергия, не демоническая и не заклинательская, но первобытная и чистая, не имеющая по природе своей никакого деления. Все плоды, в которых клубилась энергия демонов прошлого, откликнулись на потоки новой силы, поглощаемой древом, и зазвенели громче, ударяясь друг о друга. Шэнь Цинцю приготовился и закрыл глаза. Через какое-то время он ощутил, как его светлая ци стала медленно смешиваться с чужой, темной. Его тело принимало её без проблем — привыкший к обмену ци с Бинхэ, Цинцю даже особой усталости или тяжести не испытывал. Более того, Цинцю ощущал, что энергия усваивается так же эффективно, как и во время близости с Бинхэ. Находись они в каком-нибудь другом месте, подобного бы точно не добились. — Учитель, откройте глаза. Повинуясь мягкому голосу, Шэнь Цинцю открыл глаза… И замер. По их с Бинхэ меридианам, просвечивая сквозь кожу, текла ци. Шэнь Цинцю впервые видел ци, а не чувствовал её. У неё был цвет. Ци у Шэнь Цинцю была золотистой, светлой, а у Бинхэ — более насыщенной и темной. Хрустальные плоды же полнились преимущественно темными цветами, которые едва отличались один от другого оттенками карминово-бордового, иссиня-черного или коричневого. Ци плодов казалась ленивой, словно бы неповоротливой. Она как будто дышала, клубясь и извиваясь внутри своих хрустальных клеток. — Это энергия древа, — ответил на неозвученный вопрос Ло Бинхэ, улыбаясь. Его глаза были спокойны, но вместе с тем на дне зрачков горело благоговение и искренняя тихая радость. — Она дает нам силы, которые находятся за пределами постижения. — Это… очень красиво, — выдохнул негромко Шэнь Цинцю, будучи очарованным чудом, которое явилось им сейчас. — А сейчас приготовьтесь, учитель. — Да. С этого момента Шэнь Цинцю уже знал, что делать — Ло Бинхэ ему сказал ещё в начале их пути сюда. Им нужно закрепить их связь через ядра, чтобы в следующий раз, когда Бинхэ понадобится его ци, он получил доступ к ней без особого труда — без всяких ритуалов, без физической близости… Одним лишь соприкосновением, если не меньше, потому что с момента заключения «связи» супруги делили одну ци. Малая цена за такое благо, если спросить Шэнь Цинцю. Заклинатель был спокоен в это мгновение, пускай в его голове не утихал слабый тревожный голос осознанности. Получится ли у Шэнь Цинцю носить в себе темную ци Ло Бинхэ, не причиняя вред своему телу? Не станет ли этот союз губительным для его земной оболочки? Одно дело — переждать, пока дискомфорт от принятой через па-па-па ци сам собою утихнет с истощением темной ци, и другое — носить её в себе постоянно. Но Бинхэ пообещал, что позаботится о нем, верно? Вдруг, словно откликнувшись на его мысли, в груди предательски закололо. Шэнь Цинцю игнорировал это чувство вплоть до того момента, когда нарастающая боль стала напоминать удары чьего-то кулака по самому сердцу. — Учитель? — голос Ло Бинхэ прозвучал тревожно. — Вы в порядке? — Болит в груди, — сразу признал Шэнь Цинцю, но удержал руки Ло Бинхэ в своих силой, не давая тому отстраниться. Подняв глаза, он увидел, каким темным стал взгляд Ло Бинхэ. Заклинатель улыбнулся слабо: — Ничего. Это пустяки. Давай же… закрепим связь. Ло Бинхэ поджал губы, но продолжил. Шэнь Цинцю глубоко вздохнул, приоткрывая своё ядро, чтобы смешать их ци в самом её основании, как и требовалось, и… О, нет. Этого делать точно было нельзя. В груди словно что-то взорвалось — или, лучше сказать, сердце будто проткнули большим тупым мечом. Шэнь Цинцю покачнулся, выпучив глаза. Кажется, его сердце в самом деле словно остановилось на пару секунд. — Нет! Голос Ло Бинхэ решительно ворвался в стремительно угасающее сознание Шэнь Цинцю. В следующее мгновение мир перед ним потемнел, и заклинатель перестал ощущать себя.***
Пробуждение было нелегким. Было такое ощущение, будто на груди лежит огромный булыжник, острый и горячий, плавящий кожу до ребер, а в виски долбят сразу с десяток особенно яростных птиц. Заклинатель сглотнул тяжело и прислушался к своему телу. Пробуждаться так станет, наверное, привычкой, чем исключением. Что ж, он привык. Прислушавшись к своему телу, Шэнь Цинцю понял вдруг, что теперь в его ядре есть сгустки ци Ло Бинхэ — темной опасной энергии, которая совсем не хотела смешиваться с белой, и которую его ядро сейчас пыталось безуспешно вытолкнуть. Шэнь Цинцю тихо простонал, открывая глаза и переворачиваясь на бок. Сквозь пелену в ушах до него донесся шорох, и его пальцы сжала теплая рука. — Учитель. Выпейте. С трудом приподнявшись, опираясь на поддерживающую руку Ло Бинхэ, Шэнь Цинцю без колебаний выпил странную сладкую жидкость. Она обволокла его горло, медленно заполняя его желудок, жар и боль в груди поутихли, а родная ци перестала пытаться вытолкнуть инородную из ядра, неохотно успокаиваясь. Когда Шэнь Цинцю обрел возможность говорить и видеть, он похлопал по кровати рядом с собой. Ло Бинхэ, кажется, провел в волнении черти знает сколько на коленях у кровати, дожидаясь его пробуждения. — Где мы? — потерев лицо ладонями, выдохнул Шэнь Цинцю чуть хрипло. — Во дворце на границе. Это моя спальня. — Как прошел ритуал? — уголки губ Шэнь Цинцю дернулись в горькой усмешке. — Я всё испортил, да? — Нет, учитель, всё не так, — тихо и твердо произнес Ло Бинхэ, касаясь Шэнь Цинцю своим большим плечом. Отчего-то это касание успокаивало. — Ничто не может быть важнее вашего здоровья. Я прервал ритуал в ту же секунду, как вам стало плохо. Но чтобы вы не волновались, я скажу, что ритуал можно считать завершенным. Вы впустили мою ци в своё ядро. У нас не вышло сделать так, чтобы в наших ядрах было поровну моей и вашей, но, как я вижу, это и не нужно. В вашем ядре есть мой след. Этого достаточно, чтобы другие демоны ощущали в вас меня. Шэнь Цинцю прикоснулся к своей груди, анализируя себя. В самом деле, его ядро теперь нельзя было назвать полностью «светлым». И то ощущение «меча в сердце» все еще присутствовало. — …Ваше ядро в порядке, — заметив, что Шэнь Цинцю странно притих, осторожно подал голос Ло Бинхэ. — Через пару дней оболочка придет в норму, резонанс ци пройдет, и вам больше не будет больно. Он стиснул простыни в одной руке, понимая, что буквально ранил учителя своей ци, из-за чего тот потерял сознание во время ритуала. Ци демона для человека губительна. Однако Шэнь Цинцю мотнул головой и тихо посмеялся: — Нет, я не о том думаю. Просто теперь… наверное, мы очень похожи. У нас у обоих теперь есть следы друг друга у самого сердца, которые теперь уже никогда не стереть. Забавно, правда? Шэнь Цинцю взглянул на Бинхэ с улыбкой и замер. Во взгляде Ло Бинхэ пряталось столько невыраженных чувств, которые, казалось, прямо сейчас захлестнули его с головой, что Шэнь Цинцю тут же привлек Ло Бинхэ к себе и обнял, поглаживая по голове с ласковой улыбкой. — Всё хорошо, Бинхэ. Мы и так были связаны. Теперь уже навсегда. Кажется, эти слова только больше тронули Ло Бинхэ, потому что Шэнь Цинцю почувствовал через объятия, как его ученик дрожит, вцепляясь в него ещё сильнее. Заклинатель дал ему обнимать себя подольше, похлопывая по спине. — Вы хотите поесть? — нехотя отстранившись, спросил Ло Бинхэ. — Я могу что-нибудь быстро приготовить. — Может, позже, — нежно фыркнул Шэнь Цинцю, приглаживая волосы Бинхэ, глядя, как влага все еще прячется в уголках чужих глаз. Почему же он не расплакался прямо перед ним, как обычно? Быть может, хотел показать, что он теперь взрослее и осознаннее в своем новом статусе духовного супруга? Как мило. — Я хочу встать. Помоги мне. Шэнь Цинцю на негнущихся ногах поднялся с постели, опираясь о Ло Бинхэ. Он был переодет в спальный халат — наверное, Ло Бинхэ постарался, но сейчас мысль о том, что тот его переодевал, показалась совершенно нормальной. Наоборот даже, Шэнь Цинцю был благодарен чужой заботе. Он добрел до умывального столика, освежился немного и скинул свой халат, переодеваясь в новое платье, которое Ло Бинхэ без слов уже держал наготове. Шэнь Цинцю оглянулся в ростовое зеркало, которое стояло тут же, и тихо вздохнул. Выглядел, как побитая собака. Ритуал отнял у него много сил — как моральных и физических, так и духовных. Им определенно не помешала бы легкая передышка перед дальнейшим путешествием. Ло Бинхэ задумчиво поглядел на отражение Шэнь Цинцю в зеркале, стоя рядом с ним. Вдруг он поднял руку и положил её на лоб Шэнь Цинцю. — Извините, учитель. Я подумал, что теперь нам понадобится это. Стоило руке Ло Бинхэ соскользнуть, как Шэнь Цинцю, распахнув глаза, пораженно уставился на красную метку на своем лбу — точно такую же, какую носил сам Ло Бинхэ. — Это… — Мы теперь духовные супруги, — немного смущенно отозвался Ло Бинхэ, почесав кончик своего носа. — Если бы мы были демонами, у вас бы появилась моя метка. Но вы человек, поэтому мы можем обойтись лишь видимостью метки. Разумеется, чтобы демоны принимали вас за «своего». Знали, что вы принадлежите моему роду. — Ха-а, — только и смог выдать Шэнь Цинцю шокировано, трогая свой лоб в том месте, где сейчас красовалась метка Ло Бинхэ. Как на Ло Бинхэ подействовали слова о том, что они теперь супруги, так на Шэнь Цинцю подействовал один вид этой метки. Только теперь до заклинателя полностью дошло, что они связаны настолько, чтоб Шэнь Цинцю носил знак Ло Бинхэ на себе, показывая всем и каждому, что они пара. Семья в глазах демонов. Настоящие супруги. «Вот ведь…» Лю Цингэ изошел бы кровью через рот, если бы увидел это. Сердце Шэнь Цинцю забилось ужасно быстро, а ко скулам начала приливать кровь. — Вам не нравится? — с легким беспокойством спросил Ло Бинхэ. — Если нет, я могу проявлять её только тогда, когда мы с вами будем выходить в людные места. — С чего ты это взял? — нахмурился, краснея, Шэнь Цинцю. — Нет! Мне всё нравится. То есть, всё в порядке. Пусть будет. А теперь я… хочу есть, да. Гм. И посмотреть на твой дворец, наконец! Я же теперь его второй господин, получается? Шэнь Цинцю как можно решительней побрел в сторону выхода. Не сказать, что у него в самом деле были силы и желание пойти на экскурсию прямо сейчас — просто хотелось отвлечься хоть на что-то, чтобы унять своё стремительно бьющееся сердце. — Учитель? Подождите, я пойду с вами… Не успел Ло Бинхэ договорить, как заклинатель уже распахнул одну из створок опочивальни. За ней одной огромной многошерстной, разноцветной, рогатой гурьбой столпились демоны, благоговейно глядя на замерших на пороге супругов. — Господин Ло! Господин Шэнь! Поздравляем со свадьбой! Ура-а-а!!! — толпа вмиг вскинулась криком и смехом, ржанием и визгами. Шэнь Цинцю резко захлопнул створку дверей, привалившись к ней спиной, и весь шум и гам разом утих, словно на двери стояла печать звукоизоляции. Скорее всего, так и было. — Э-это ещё что?! — хмурясь беспомощно, выдал хрипло Шэнь Цинцю, пялясь на такого же краснеющего Ло Бинхэ. — Мои слуги. У демонов так принято, — засмеялся Ло Бинхэ. — Вы не обижайтесь, они от чистого сердца. Это часть традиций. Мы должны устроить подданным праздник. Нам самим необязательно там быть, если вам не хочется, но мои люди должны попировать. И не только слуги этого дворца, но и все северные земли. У этих земель появился второй лорд. В это мгновение Шэнь Цинцю понял, что в самом деле стал самым настоящим соправителем мало того, что этого дворца — целой четверти всего Демонического Царства. — …Нет. Мы выйдем и поприветствуем всех. Официально, — решил Шэнь Цинцю. Если уж он стал супругом Ло Бинхэ, то он будет ответственным за свое положение, или он не Шэнь Цинцю, лорд пика Циньцзин! — Никакой народ не поверит в свадьбу своего господина, если не увидит его супруга. Покажемся — и потом поедем к соседям. К тому же, следование традициям хорошо отразится в глазах других демонических родов. — Шицзунь… — восхищенно прошептал Ло Бинхэ, сверкая глазами. — Тогда… я немедленно прикажу Ша Хуалин заняться свадебными нарядами! Организацию поручим Мобэю… А мелкие дела можно повесить на Шан Цинхуа, он всё равно болтается без дела… — Относись к своему шишу с уважением, — устало фыркнул Шэнь Цинцю, который уже и не думал заставить Ло Бинхэ уважать Самолёта, как вдруг оказался в крепких объятиях Ло Бинхэ. — Спасибо, шицзунь. Вы даже не знаете, как много это значит для меня. Помедлив, Шэнь Цинцю ласково обнял Ло Бинхэ в ответ. Он прикрыл глаза, улыбаясь совершенно искренне. — Знаю. А потом сделай мне кашу, пожалуйста. Что-то от всех этих новостей мне в самом деле есть захотелось. — Слушаюсь и повинуюсь, — тепло посмеялся Ло Бинхэ, отстраняясь с явной неохотой. — Я сейчас, шицзунь. Пока ложитесь и отдыхайте, хорошо? Довести вас до постели? Любуясь Ло Бинхэ, Шэнь Цинцю думал о том, что Ло Бинхэ всё-таки очень идет этот милый румянец. — Я не собираюсь умирать в очередной раз. Давай уже, иди, — усмехнулся заклинатель, слабо и игриво пихнув Ло Бинхэ в плечо. Ло Бинхэ выскочил за дверь, откуда на пару мгновений Шэнь Цинцю вновь оглушило радостным ревом, а потом мужчина, вздохнув блаженной тишине, побрел к постели. Задержавшись у зеркала, он ещё раз тронул свою метку. И улыбнулся. Пускай этот «брак» был фиктивным, поспешным, неправильным… Где-то глубоко внутри Шэнь Цинцю был всё равно ему рад.