Тридцать градусов в тени

Машина, вздрагивая, тряслась по ухабам и неровностям, набирала ход. Уже остался позади заброшенный склад, редкий подлесок, извилистая лента проселочной дороги. Въехали на мост.       — Вроде тихо, — бросил сидевший за рулем бритый мужик, кинув взгляд в зеркало заднего вида. — На хвосте никого.       — Так некому, — хохотнул сидевший рядом с Ритой верзила с автоматом. — Неплохо ты этого мусора приложил, сдох, поди…       — Мастерство не пропьешь, зря я, что ли, столько лет в спецназе бегал, — самодовольно ухмыльнулся бритый. Багира сцепила зубы, пытаясь незаметно для бандитов избавиться от стянувших руки полосок скотча. Попались, так глупо попались! Как салаги зеленые… А ведь ничего не предвещало, задача-то оказалась совсем пустяковая: накрыть торговцев оружием и выйти на покупателей, которые, по имевшейся у Пригова информации, были связаны с известной террористической организацией. Кот с бойцами из смежного подразделения должен был проследить за сбытчиками и взять их вместе с главарем, а они с Батей остались на месте сделки — ждать, когда к покупателям присоединятся их подельники, чтобы затем отследить всю цепочку. Но бандиты, почувствовав что-то неладное, развели их как детей: сделали вид, что уезжают, заставив пойти на задержание и выдать себя… В итоге Батя остался на складе с проломленной головой, а Багиру захватили «на всякий случай» — чтобы найти повод поторговаться, если вдруг их задержит полиция. Но теперь, когда стало ясно, что погони нет, заложник им был больше не нужен.       — С бабой че делать? — сидящий возле водителя бородач оглянулся и, обдав Риту премерзким взглядом, многозначительно ухмыльнулся. — Может, с собой возьмем? Так сказать, в качестве бонуса…       — Идиот! — выругался Бритый. — Ты о чем-нибудь, кроме баб, думать можешь?       — А я че… Я просто так предложил. Не пропадать же добру…       — Идиот, — повторил водитель сквозь зубы. — Это тебе не клуша гражданская, а боец спецназа, нам ее опасно одну лишнюю минуту здесь держать, неизвестно, что может выкинуть…       — Так давай я ее грохну, раз она нам больше не нужна, — неизвестно чему обрадовался верзила и вытащил пистолет. — Терпеть не могу мусоров…       — Сизый, патроны не трать, — буркнул Бритый. — Они нам еще пригодятся. К тому моменту автомобиль въехал на высокую насыпь; неподалеку, внизу, показалось пустынное шоссе и полоса редких берез. Рита знала — впереди, совсем рядом, пост ГАИ, а это шанс…       — Ну а че, с собой ее тащить? — не унимался громила. — Сам же сказал, опасно…       — Да из машины ее вытолкай, и все, — равнодушно уронил бритоголовый. — Тут такая высота, свалится — костей не соберет… Рита, к тому моменту наконец успевшая освободить руки, дернулась, пытаясь выхватить у преступника пистолет — и тут же отлетела в сторону, больно ударившись боком о стенку машины.       — Вот тварь, прыткая какая! — выругался Сизый, потирая шею. Распахнул дверцу и хищно оскалился: — На выход, мадам. Рита мертвой хваткой вцепилась в поручень, понимая — если на такой скорости ее сейчас выбросят из машины… Может оказаться, что собирать будет уже нечего. Сизый, навалившись всем телом, попытался заставить ее разжать руки, и некоторое время они молча боролись в душном салоне. От спертого воздуха, едкого запаха бензина и дешевого табака Риту начало мутить; перед глазами все плыло — но, накрепко стиснув пальцы, Багира даже не собиралась сдаваться.       — Достала! — чертыхнулся верзила и, размахнувшись, что есть силы ударил Риту прикладом в живот. В глазах разом потемнело, из легких будто выбили воздух — согнувшись, Рита на несколько мгновений потеряла ориентацию в пространстве, ощущение реальности и, кажется, даже сознание. Этих секунд Сизому было достаточно, чтобы ухватить ее за плечи, швырнув в распахнутую дверцу. В лицо резко ударил холодный ветер, пахнущий дождем, бензиновой гарью и пылью; Рита в последнем, почти инстинктивном усилии попыталась ухватиться за что-нибудь — но рука нащупала только воздух. А машина на полной скорости уже мчалась прочь. А дальше все смазалось, как при стремительной раскадровке: резкая боль, острые камни насыпи, неотвратимое и страшное ощущение падения в пустоту… Рита зажмурилась, защищая глаза, и не видела ни мелькавшего в безумном калейдоскопе серого неба, ни колючих елей где-то внизу — и единственное, что запомнила последним — треснувшие перед глазами звезды, как от сильного, оглушающего удара. А потом непроглядной черной волной нахлынула темнота — а еще нестерпимая боль.