Эффект бабочки

Чем ближе они подъезжали к крепости, тем больше Эмму охватывала странная смесь ужаса и восхищения. Но при виде первых, после той деревни, людей, она вся подобралась и до побелевших костяшек сжала поводья. Да и не удивительно, ведь уже у самого входа в крепость-город оказалась очередь, в которой людей было больше, чем там. Намного больше. Эмма закусила губу, стараясь не показать своей паники. В конце концов она охотилась на кабанов, лосей, химер и прочую живность в лесу, так что ей люди? У них то нет клыков, рогов и когтей, которые могут навредить ей. Но как бы она себя не уговаривала, легче отчего-то не становилось. Тут поверх ее стиснутых рук легла ладонь, затянутая в перчатку. — Не нервничай, птичка, — тихо сказал Румпельштильцхен, немного наклонившись к ней. Едва заметив, как девушка занервничала, он подвел свою лошадь ближе, чтобы ее успокоить. — Я не нервничаю, — глухо сказала Эмма, нервно оглядываясь. — Почему здесь столько людей? Колдун на ее упрямство закатил глаза и сказал: — Через это королевство проходит одна из главных дорог, и здесь всегда есть народ. К тому же здесь скоро будет фестиваль. Эмма нахмурилась и посмотрела на него. — Что такое «фестиваль»? — тщательно выговорила она незнакомое ей слово. Румпельштильцхен на миг нахмурился. Он все еще забывал порой, как мало девица знает о мире. — Потом увидишь, — буркнул он, с недовольством смотря, как к ним пробирается один из солдат. — Эй! — крикнул тот, поравнявшись с ними. — Разрешение на проезд есть? Колдун на миг поднял бровь. Вообще-то он уже слышал про участившиеся набеги на деревеньки, как и на просто проезжих по дороге стали все чаще нападать, но частенько об этом молчали, так как это Черные рыцари веселились. Против Реджины же никто ничего сказать не мог, как и никто не жаловался ей на ее солдат. Лишиться сердца или жизни никто не хотел. Но про разрешение для пересечения королевств Румпельштильцхен слышал впервые. — Есть, — оскалившись, сказал он и на миг снял шарф с лица. Солдат побледнел и открыл было рот, но Румпельштильцхен поднял палец и прижал его к губам. Мужчина стал глупо открывать и закрывать рот, схватившись за горло. — Молчание — золото, — довольно сказал колдун, и подняв бровь, выжидательно посмотрел на мужчину. — Так я могу проехать? Тот быстро закивал и махнул рукой вперед. А Темный усмехнулся и повел лошадь к вратам. — Зачем было его так пугать? — укоризненно сказала Эмма, оказавшись рядом с ним. — Я — Чудовище, — спокойно сказал Румпельштильцхен. — А Чудовища должны пугать. Эмма фыркнула и закатила глаза. — Дурак, — тихо пробормотала она, уже подустав от его самокритичности. Эмма исподлобья глянула на колдуна, а потом вдруг немного наклонилась и взяла его за руку. Она просунула пальцы сквозь его пальцы, и крепко сжала его ладонь. Колдун пораженно посмотрел на ее руку, а потом на девушку, которая смотрела лишь перед собой как ни в чем не бывало, продолжая сжимать его руку. «Эх, она будет моей смертью…» — обреченно подумал Румпельштильцхен и сжал ее пальцы в ответ. Так они и въехали в крепость. Они приехали поздно, поэтому город толком Эмма и не рассмотрела, а пошла следом за колдуном, который здесь явно хорошо ориентировался. В этот раз таверна, в которую они пришли, была хоть и так же шумна, но чище, да и люди здесь были поприличнее и не так пугающе. Но и их Эмма толком не рассмотрела. К тому моменту на нее накатила такая усталость после длинной дороги, что ей хотелось лишь спать и ничего больше. Поэтому неудивительно, что едва ее голова коснулась подушки, как Эмма вырубилась.

***

Когда девушка проснулась, то в комнате оказалась одна. Ну, почти. Ведь проснулась Эмма от настойчивого стука в дверь. Она с неохотой встала и настороженно открыла ее. — Вы проснулись, м’леди! — немного невнятно промолвила конопатая девушка, которая стояла за дверью. А потом схватила два огромных ведра около своих ног и беспардонно вошла. — Да, я… — пролепетала Эмма, наблюдая, как за первой девушкой появились еще две, которые тащили большое деревянное корыто, и прищурившись добавила: — Что вы делаете? И кто вы?.. — Мы — служанки, м’леди, — ответила та, что вошла с ведрами, которые стремительно стала выливать в корыто. — М’лорд приказал вам ванну набрать, — и посмотрев на корыто, наполненное дымящейся водой, и утерев веснушчатый нос, довольно добавила: — И вот. Девчонка на миг посмотрела на запястье, где красовалась обернутая в несколько раз золотая нитка, и выжидающе посмотрела на Эмму. Блондинка, заметив ее взгляд, немного растерянно, но твердо сказала: — Я сама помоюсь, спасибо. Конопата пожала плечами и упорхнула со своими молчаливыми спутницами, у которых на костлявых запястьях были подобные же нитки, прочь из комнаты. Эмма проводила их взглядами, и пару раз моргнув, подошла к ванной. Она слегка притронулась к воде и закусив губу, стала раздеваться. Чего воде пропадать? К тому же она уже несколько дней не мылась, а Эмма от природы была той еще чистюлей и терпеть не могла грязи. Хотя порой и приходилось охотиться несколько дней, а то и недель, подряд без воды, но это было ее самым нелюбимым аспектом охоты. Блондинка с наслаждением опустилась в воду. Водные процедуры растянулись на полчаса, за которые ее спутник так и не явился. Как и еще через час после. Эмма за это время успела одеться, слегка высушить волосы и намотать не один круг по комнате. В ее сердце все больше и больше проникал страх. Вдруг колдуну где-то стало плохо? Вдруг что-то случилось? Вдруг он ее… он ее бросил?.. Последнее пугало ее больше всего. И что удивительно, не потому что она останется одна в незнакомом месте. Нет. Эмма просто боялась, что больше не увидит этого необычного мужчину. Как ни странно, но она привязалась к нему. С ним, не смотря на его облик, который он сам так не любил, и явную легкость, с которой тот мог убить, ей было хорошо. Безопасно. К тому же в ее груди каждый раз, когда они соприкасались, начинало яростно биться сердце, а с головы до ног ее омывало странное тепло. С каждым разом ей все больше хотелось коснуться его необычной кожи, и все сильнее было желание посмотреть в его глаза, глядя в которые, Эмме казалось, что она тонула. Она не знала, что с ней такое, но терять это чувство Эмма не хотела. Не хотела терять его. Больше не выдержав, она накинула плащ и вышла из таверны. И тут же окунулась в буйство красок и музыки. Нет, она слышала громкие звуки из своего номера, но не знала, что здесь творится. В первое мгновение Эмма даже замерла. Таверна, из которой она вышла, была прямо в центре площади, где теперь, в отличии от ночи, была толпа народу. Но не это самое удивительное было здесь. А цветы. Они были везде. На домах, в лотках у румяных девушек, в горшках, в руках и даже волосах людей вокруг. — Улыбнись, красавица, — вдруг воскликнул юноша рядом с ней. Эмма против воли вздрогнула и посмотрела на него. Он улыбнулся, положил цветок ей в волосы и добавил: — Сегодня же праздник цветов!.. После чего он утянул ее в толпу, где уже через пару минут сам и потерялся. Сначала Эмма испуганно озиралась и не могла дышать. Ведь здесь столько людей!.. Она в жизни столько не видела. Но постепенно смех и атмосфера веселья помогли, и она немного успокоилась. В какой-то момент Эмма поняла, что бродит среди лотков и с любопытством стала рассматривать разные товары. Чего здесь только не было!.. И шкурки, и диковинные украшения, фигурки, и цветы, естественно. Как Эмма поняла, сегодня был праздник как раз этих растений. Странно, как по ней, но, возможно, так принято среди людей. Она так залюбовалась необычными цветами, что не заметила, как ею тоже издалека стали любоваться.