Эффект бабочки

— Ну, юная леди, рассказывай, как ты связалась с Темным из всех людей, особенно с учетом того, что я тебе запретила покидать Бескрайний лес, — подняв бровь, спросила Красная, сидя напротив крестницы, в комнате, в которой она очнулась. После того, как они воссоединились, и тех подозрительных объятий между Эммой и Темным, женщина уволокла девушку сюда, чтобы выяснить, что произошло и как это время ее девочка жила сама по себе. То, что та связалась с Румпельштильцхеном, явно показывало, что жила девушка эти месяцы…интересно. И Красной это не нравилось. Темный — опасен, и все это знают. «Кроме Эммы», — печально подумала женщина, понимая, что как раз насчет опасных колдунов крестницу и не предупредила. — Я его спасла, — хмуро ответила Эмма, ясно видя, что крестная очень недовольна своим «спасителем». Но девушка не понимала почему. Румпельштильцхен рисковал своей жизнью, чтобы им помочь, а крестная даже не поблагодарила его, да и поругаться с ним явно уже успела, пока она ненадолго отлучалась, чтобы пообедать с Бейем. — Спасла? — скептично спросила Красная, неверя, что Темный может принять чью-то помощь, и что он вообще мог бы в ней нуждаться. Этого беса ничем не проймешь же. Так отчего же ее крестница спасла этого старого демона?.. Эмма вызывающе вздернула подбородок. — Да, — громко сказала она, и сложила руки на груди. — А он, спас тебя, крестная. Ты бы хоть спасибо сказала. Последнее вышло сказать каким-то чересчур обиженным голосом. Но Эмме и впрямь было как-то неприятно, что крестная не оценила жеста Румпельштильцхена. Но Красную хоть и кольнула боль за тон крестницы, все же она была напряжена, и задала наконец самый важный вопрос. — Что ты ему пообещала? — со срочностью в голосе спросила она, опасаясь, что Темный провел Эмму и попросил, что-то запредельное. Когда девушка не ответила, сердце Красной еще больше сжалось, и она, сжав колено блондинки и наклонившись к ней, твердо повторила: — Эмма! Живо рассказывай, что ты пообещала этому бесу!.. Эмма соскочила с кровати и крикнула: — Да всего честных ответов на пару вопросов, вот и все! Да, что с тобой такое?.. Боже!.. Девушка не знала, почему ее так разозлила недоверчивость крестной. Может это была долго время жегшая ее обида, что женщина держала ее подальше от людей?.. Возможно. А может, это просто усталость, напряжение последних дней в ней сыграли. Белокурая девушка не знала, и так погрузилась в размышления о причине своего поведения, что не заметила, как глаза крестной комично расширились в какой-то догадке, и так не прошептала: — Святые феи… Эмма, милая. Ты же не привязалась к нему, верно?.. Или не дай духи… Влюбилась? Эмма горько фыркнула. — Да, откуда мне знать, что такое любовь? — сказала она ощутив внутри себя странный трепет от предположения крестной. Но предпочла сосредоточиться на давнем негодовании, которое было вызвано тем, что крестная никогда не позволяла ей покидать лес, и сжав кулаки, сердито добавила: — Я ведь только в книгах об этом читала. Да… Агрх! Я даже людей-то до этого момента не видела, кроме тебя!.. А мужчин и подавно. Ты держала меня в этом дурацком лесу, никогда даже не говоря истинной причины, почему ты так делаешь. Я не видела ничего и никого, кроме вечных деревьев и зверей. Не видела городов, замков, людей, да даже некоторых цветов. Обычных цветов вроде роз. Но даже не это меня возмущает. А то, что ты хоть и научила меня охотиться вести хозяйство и прочие… Но… Жить без тебя, ты меня научить забыла, — Эмма на миг затихла и опустив голову, тихо продолжила: — Я так была напугана, когда ты пропала… Не знала, что делать, к кому обратиться. И я ждала тебя, и ждала… А потом даже хотела выйти из леса и идти тебя искать, но когда только дошла до границы, то нашла Румпельштильцхена. Раненого, истекающего кровью и почти мертвого… Я не смогла дать ему умереть. А потом он и сам меня спас, когда пришли люди той женщины… Это причинило ему боль, но он спас меня. И еще раз, когда на меня напали в первой деревне, куда мы пришли… Тут Красная встревожено перебила ее, обеспокоенно спросив: — На тебя напали? Что?.. Но Эмма не хотела вспоминать о том случае в деревне. Ей, до сих пор, было мерзко от того, что произошло. Или чуть не произошло. И говорить об этом она не хотела. Даже с крестной. — Уже не важно, — твердо произнесла девушка. — Главное, что Румпельштильцхен меня спас, и что бы он тебе не сделал, хотя бы за то, что он помог мне, помог тебе, мы должны быть благодарны. Красная встала с кровати, и подойдя к крестнице, мягко обняла ту, и решив отложить волнующий ее вопрос, на счет того, что еще, кроме встречи с Темным, приключилось с ее подопечной, и чувств девушки к этому бесу. — Ты так сейчас похожа на свою мать… — печально сказала она, вместо дальнейших лекций. Ведь и впрямь, белокурая девушка в этот момент, как никогда сильно напоминала Снежку. Твердая, как сталь, и великодушная. А еще добрая и сострадательная. Даже по отношению к Темному. Эмма отодвинулась от крестной, и с робкой надеждой спросила: — Правда? И чем же? Какая она была?.. Девушка с нетерпением ждала ответа на вопрос, который давно ее мучил, но крестная обычно молчала обо всем, что касалось ее родителей, кроме пары мелких деталей, которые Эмма все же знала о своих родителях. Знала, что у нее глаза матери, как и ее феноменальные способности с луком, но вот волосы были, как у отца, а также она была упряма, как они оба. Но самое главное, они безумно любили друг друга и очень ждали появления Эммы. Но это все. И девушке было этого отчаянно мало. Она хотела знать больше. Что ее мать любила есть, или какой у нее был любимый цвет, может у той была аллергия на пчел? Цветы или рыбу? А ее отец, может он был воином или рыцарем? Рыбаком? Охотником? Может он и вовсе не был способен держать меч, а любил возиться в земле? Кто знает?.. Красная тем временем ласково обхватила ее голову, и проведя большими пальцами по румяным щекам, со вздохом сказала: — Твоя мать была самой сострадательной женщиной, которую я когда-либо знала… Она также была замечательным другом, но довольно свирепым воином. Как и твой отец. Она вновь замолчала, вперив задумчивый и рассеянный взгляд в окно, явно потерявшись в воспоминаниях. Женщина чувствовала на себе нетерпеливый взгляд крестницы, и понимала, что этот разговор давно назрел. Осознала вдруг что кроха, которую она все эти годы растила и искренне любила, как свою собственную дочь, окончательно выросла. Стала женщиной. Принцессой, которая могла бы избавить Заколдованный лес от гнета Злой Королевы и вернуть свое право первородства. Но в то же время, Красная не хотела ничего говорить. Не хотела взваливать на хрупкие плечи Эммы знание о том, кто она, и что она олицетворяет для всех светлых существ Заколдованного леса. Не желала раскрывать ей тайну запутанного наследия, которое Эмма унаследовала. Не хотела говорить, каких врагов девушка обрела еще до своего рождения. Но самое главное, Красная трусливо не хотела, чтобы ее место в сердце Эммы, заняла Снежка, как и должно было быть с самого начала. Да, это эгоистично, но… Она же растила ее буквально с первого вдоха! Обнимала, кормила, утирала слезы, укладывала спать, учила всему, что знала, коленки сбитые лечила… Но с другой стороны… Уже не было было смысла молчать. Реджина уже знает об Эмме, хотя и не знает еще, чья она дочь… И вряд ли надолго это останется секретом. Тот же Темный уже обо всем догадался. А из того, что она не ее мать, Красная никогда не делала секрета, и поэтому искренне понадеявшись, что девушка ее простит, и не будет ненавидеть, она подвела девушку к кровати, на которую они вновь сели, взяла ее за руки, и открыв рот, начала свой рассказ: — Это будет долгая история, милая… А началась она на проселочной дороге, по которой ехал один принц, не зная, что его там ждет его судьба…

***

— …я не могу! — воскликнула Эмма, и вскочила с кровати. Нет, рассказ о ее родителях, светлейших героях Заколдованного леса, она выслушала, хоть и с недоверием, но все же внимательно. Но когда крестная стала говорить о том, что она — Спаситель, последняя надежда все светлых существ в борьбе с гнетом Злой Королевы, ее приемной бабушкой, как выяснилось, Эмма не выдержала. Ведь она не могла этого сделать! Она же… просто Эмма. Никакая не принцесса и не Спасительница. Просто девушка, которая, и пары месяцев как не прошло, впервые увидела других людей. Да если бы не Румпельштильцхен она бы и недели не протянула за пределами Бескрайнего леса. Так откуда ей знать, как кого-то спасать, и уж тем более вести войну, или… править? Но прежде, чем она успела еще больше впасть в истерику, или безумство по этому поводу, дверь в комнату вдруг резко распахнулась. — Так, волчица, — прошипел Румпельштильцхен, который и явился с весьма злым лицом в покои. — Обьясни-ка мне, почему двор и лужайка моего дома полны всяких светящихся букашек, гномов и прочих светлых созданий, и почему я не должен их сейчас обратить в пыль!..