Стенд-ап Сириуса

Воспоминания ничего не дали: либо пожиратели действительно не связаны с этим делом, либо они подтерли все следы — Сириус ставил на второе. Впрочем, он сомневался, что исполнители, были под Империусом — большую часть своих отвратительных поступков они совершали по своей воле. Сириус не удержался и направил пыточное заклинание в сторону лежащего мужчины. Он все еще помнил о слежке министерства над применением непростительных, но, к счастью, он был Блэком — он знал достаточно способов заставить врага умолять о смерти, кроме Круцио. И он был более чем намерен пустить их все в ход. Эти ублюдки пытали его племянника, и он им за это заплатит! К сожалению, ему пришлось оставить этих магглов в живых — у него не было с собой флакона для сбора воспоминаний, поэтому ему придется привести сюда Дамблдора, чтобы он узнал истину. Сириус лишь понадеялся, что директор не будет ему читать нотаций на счет излишней жестокости — в конце концов, тот был педагогом и вряд ли испытывал бы жалость к тем, кто позволяет себе пытать ребенка. На данный момент единственное, что ему оставалось — поговорить с племянником и осторожно расспросить его о произошедшем. Сириус знал, что может отложить это до того момента, когда они окажутся на Гриммо — но отмел эту идею: он не хотел еще больше напугать мальчика пробуждением в незнакомом месте. На самом деле Сириусу просто не терпелось узнать хоть что-то о брате, но он не мог себе в этом признаться. Закончив с магглами, он направился наверх. Место, куда выбросил его портал, установленный на Арке Смерти, был старым особняком, неприятно напомнившим Сириусу о Гриммо. Он вполне мог понять, почему пожиратели облюбовали это место, и внутренне злорадствовал при мысли о том, как паниковали эти мрази, когда обнаружили, что их путь отхода разрушен, и от души пожалел, что не может видеть, как приходилось оправдываться кузине за разрушение портала в пылу боя. Прошло уже более часа с тех пор, как он оказался здесь, и он до сих пор не нашел ни следа пожирателей — они не появились после, и он не чувствовал присутствия антиапарационного купола. Очевидно, это было одноразовой базой. Судя по тому, что темные маги так и не появились, они не смогли сбежать из министерства. Сириус направился прямо к спальне, где он оставил племянника. Тот все так же лежал на кровати и тревожно вздрагивал во сне, и Сириус снова ощутил острое чувство сострадания — он не представлял, какого было пережить такой кошмар ребенку. Сириус подумал о том, что теперь ему придется долгое время принимать зелье Сна-без-сновидений — он не сомневался, что такой травмирующий опыт выльется в многолетние кошмары. В этот момент он подумал о Гарри, и снова испытал сильное чувство вины. Если бы не он, его крестнику не пришлось бы страдать всю жизнь — он был виноват перед ним за все годы лишений, за потерю родителей, за постоянную угрозу теперь. Он никчемный друг и никчемный крестный. Неожиданный стук в дверь вырвал Сириуса из очередного приступа самобичевания, и он встал на ноги. Приложенный конфундусом слуга, считающий Сириуса важным гостем, вкатил в комнату передвижной столик с дымящимся бульоном. Сириус некоторое время молча смотрел на бульон, вспоминая о том, каково ему приходилось после Азкабана. Исходя из своего опыта, он позаботился о том, чтобы страдающий от истощения племянник смог поесть что-то достаточно питательное, но легкое. Слишком тяжелая пища сейчас вызовет у него лишь недомогание. Сириус подозрительно посмотрел на стоящего неподалеку почтительно склонившегося слугу, и проверил бульон на яды. Сектанты, несмотря на свой безумный фанатизм, держали все дело втайне: хозяин особняка отослал большую часть слуг, а гости приезжали без сопровождения. Оставшиеся в особняке слуги были доверенными лицами их лидера: пусть и без деталей, но они знали о происходящем. Сириус не испытывал к ним ни малейшей симпатии, и потому не скупился на конфундусы: теперь все слуги были убеждены, что раут давно закончился, вся разъехались по домам, а хозяин отправился в деловую поездку, оставив их заботиться о гостях и запретив спускаться в подвал. Заклинание не показало никаких опасностей, и Сириус махнул слуге рукой, отослав его прочь. Оставшись одним в комнате, Сириус снял сонные чары с племянника, напряженное лицо которого свидетельствовало о дурном сне. Пора разбудить его от этих кошмаров.