Немного ближе

Троцкий начал нервничать ещё в аэропорту. Он с трудом удерживал себя на одном месте и то и дело подходил к окну «подышать». Потом садился обратно, придвигал к себе сумку и дальше сидел, блуждая глазами по залу ожидания, и, как показалось Роману, испытывая сильное желание блуждать по залу и ногами. Объявили посадку. Роман предъявил билет аккуратной девушке в форме, прошёл по туннелю и отправился занимать нужное место. Троцкий положил сумку на багажную полку и сел рядом, с любопытством посматривая в окошко. Вскоре захлопнули полки и пассажирам дали команду пристегнуться и задвинуть столики. Троцкий побледнел и начал нервно потирать пальцы. Роман на всякий случай напомнил себе, что ингалятор у Артёма всегда в левом кармане брюк. Бывали уже случаи, когда тот оказывался не в силах самостоятельно оказать себе первую медицинскую помощь, так что все его коллеги уже знали, что делать при приступах. Они были не такими частыми, чтобы запрещать перелёты, но Троцкий сильно волновался, а это уже заставляло Романа задуматься. То, что для Артёма это – первый полёт, Роман знал. Тридцать шесть лет – достаточно солидный возраст, и то, что до сих пор Троцкий ни разу не летал на самолётах, могло удивить. Впрочем, с его биографией Роман был мало знаком – знал только, что Артём родом из какого-то небольшого промышленного пригорода и когда-то работал в химической промышленности. Там, видимо, и заболел… Самолёт гудел сильнее и сильнее, и вот взлётная полоса начала убегать. Сначала вперёд – медленно, потом самолёт остановился и начал разгон. Привычный к командировкам и перелётам Роман был совершенно спокоен, но когда самолёт взлетел и пассажиров придавило к сиденьям, Троцкий вдруг странным элегантным жестом выпрямился и вжался в спинку кресла, запрокинув голову. Потом сглотнул и прикрыл глаза. У многих пассажиров может кружиться голова и закладываться уши при взлёте и посадке самолёта, но Троцкому явно было хуже, чем среднестатистическому пассажиру. Его голова безвольно мотнулась из стороны в сторону, лицо стало ещё бледнее. - Артём Сер… Тёма! – Роман встревоженно тряхнул его за плечо. Взгляд Троцкого на пару секунд стал осмысленнее, но потом он снова закрыл глаза и вытянулся, то и дело переглатывая в попытках вернуть слух. Роман знал, что в таких случаях неплохо помогают какие-нибудь леденцы, но привычки носить с собой конфеты он не имел и не предполагал, что они понадобятся в полёте. К счастью, мучения Троцкого долго не продлились – вскоре самолёт набрал высоту и полетел ровно, и постепенно Артём пришёл в себя. По крайней мере, он не потерял сознание и его не стошнило, значит, и снижение он переживёт. После почти четырёх часов полёта по небу над необъятной Россией снова была объявлена просьба пристегнуться и задвинуть столики. Кожа на лице и ладонях Троцкого опять побелела, но на этот раз он, тоже элегантно, как в танце, согнулся пополам и закрыл руками голову. Роман посочувствовал ему – сам он никогда не испытывал проблем с перелётами, но хорошо представлял, что чувствуют люди в такой момент, особенно непривыкшие. Правда, вскоре сочувствие сменилось затаённым раздражением – не летел бы, раз не может! Роман не испытывал иллюзий по поводу того, почему в напарниках у него именно Артём. А может, там тоже не знали, когда его посылали? Откуда знать, если Троцкий раньше никогда не летал. Когда Роман об этом подумал, то снова испытал сочувствие к коллеге. Всё-таки живой человек. В Крыму Троцкий воспользовался возможным свободным временем и купил два пакетика маленьких леденцов. Обратный полёт прошёл спокойнее.