Осколки

После истории с Хакимом, когда все благополучно завершилось, Ана и Джек возвращаются в старое обиталище; пожалуй, на полу, где спали, все еще держится их запах. И пороха. Жнец всегда оставляет за собой запах пороха и дыма. "Стоп. Я пойду первым" - жестами показывает Джек, останавливая Ану перед камнями входа - прячет напарницу так, чтобы ее нельзя было заметить. Сноровка суперсолдата позволяет ему ступать неслышно, чтобы застать противника врасплох, вот только... Глаза Габриэля открыты, и он срывает с себя маску, запуская ею по рукам Солдата-76. — Винтарь на пол, — голос звучит... обыденно. Как живой. Стало быть, голосовые связки восстановились, наконец, придя в норму. Джек уворачивается, прижимаясь к стене. В темноте тускло горит красным тактический визор, и не остается сомнений, что Гейб все еще у него на мушке. Приходится откинуть тяжелый капюшон, чтобы бывший сослуживец рассмотрел его суровую морду пристальнее. Гейб думает, что, все-таки, даже так - гораздо лучше, чем в плену собственного сознания, где даже дышать было тяжело. — Где Ана? В ответ ему - издевательский, жестокий смех. Джек смеется, будто через силу выпуская свою досаду, а после - выпускает ее из импульсной винтовки, намеренно лишь слегка задевая Габриэля по одежде. — В безопасности. Только ты, — выстрел, импульс щекочет в миллиметре от бедра, — и я, — импульс попадает чуть выше, будто в издевку - между ног, — Гейб. Помнишь, — импульс снова попадает между ног, еще ближе к паху, — ты в меня стрелял? Думаю, — выстрел на уровне талии, заставляющий песчаник за спиной почернеть, — невежливо будет не вернуть должок? И в Гейба летит вся обойма. Он прижимается спиной к песчанику в панике, свойственной загнанным волчатам. Песня импульсов превращается в одну сплошную какофонию, разрывающую барабанные перепонки - Джек стреляет единой очередью, прекрасно зная про разброс. Издевается. После того, что проделал Габриэль для захвата контроля, подобное отношение кажется немыслимым. Несправедливым. Он орет "Джек!!!", но тот не реагирует, отчего на глазах от ужаса выступают слезы. Гейб не был виновен ни в одной смерти. Слышится перезарядка импульсной винтовки, и влажные дорожки на щеках обращаются в дым. А потом и вся фигура в черном плаще размывается в реальности, Жнец легко перехватывает контроль и дробовики из кобуры. — Габриэль..? Несомненно, Моррисон видел, как человеческое лицо внезапно исказилось гримасой ярости, побледнело, как через высохшую истончившуюся кожу пробились скуловые кости. Да, Жнец не красавец, а сам-то за маской каков, Джеки? — дробь отскакивает от визора, лишь в нескольких местах потрескавшегося. Теперь удара напрямую точно не выдержит. — Стой! Что это... — удар, ствол дробовика сносит осколки маски Солдата-76, — Было? В голубых глазах осознание появляется довольно быстро. Все так же хорош на мордашку, красавчик Джек, несмотря на шрамы. — А в душе все такая же социоблядь, м? — Сам с собой рассуждает Жнец, и голос его снова становится мертвенным рыком, скрипом могильной плиты. Солдат выпускает короткую очередь прямо в живот Жнеца, но тот уходит в бестелесность, а после - с чувством прикладывает Джека головой к песчанику. На камне остается кровавый след, устремляясь вниз. Одну руку он выбрасывает в направлении входа, дергает коротко: "огонь". И Ана выпускает в шею Жнеца последовательно несколько дротиков, вынуждая провалиться в сон. Границ в сознании больше нет, образ Солдата-24 Жнец поглотил, стоило тому ослабеть. Они с Гейбом просто мечутся, как поток мыслей, ищуще обыскивая сосуд, куда могли бы проникнуть. Кажется, везде, где побывал Жнец - мертво и холодно, но... Джек шипит, чувствуя, как простреленная Жнецом несколько недель назад поясница внезапно разрывается болью. "Джек?" — с беспокойством шепчет Ана, но ее голос тонет в потоке жгучего, убивающего недомогания. Сперва пропадает зрение, а потом и сознание покидает тело Моррисона, сливаясь с раздробленной личностью Жнеца. Джек Моррисон - успешный коммандер, любимец публики и СМИ, честный и просто добродушный парень, всегда готовый прийти на помощь. Национальный герой, пацифист и самого себя предатель. А как иначе назвать? Замеченная им тяга к Рейесу, лучшему другу и сослуживцу, в конце концов, должна была привести к беде. Он уже давно отказался от идеи высоких чувств, но, на поводу Габриэля, стал позволять тому слишком много вольности. И ничего не мог с собой поделать. Избегая его компании днем, Моррисон стучался в его спальню каждую ночь. И был безмерно рад на утро, что никого внутри не находил, хотя остаток ночи сердце щипало и выворачивало наизнанку. Джек был рад, что Рейес где-то пропадает. Что его нигде нельзя найти. И, со временем, Моррисон уподобился ему, начав избегать уже самостоятельно. Когда они потеряли Ану, разногласия обострились. "Серьезный разговор" привел к взрыву на базе. Взрыву, расколовшему личность Джека на "до" и "после". Солдат-76 с искаженным понятием морали давал слабину - как тогда, в Дорадо, - но на это были причины. В целом, безупречность, с которой он добивался поставленных целей, Джека восхищала. Время Моррисона вышло. Он погиб. Но Солдат-76 не любил мертвых. Вместо могилы - знакомая ферма в Блумингтоне. Такой, какой Джек ее запомнил - с яркой зеленой травой, просторным домом и ласковым солнцем. Солдат-76 временами и сам появлялся здесь. Он не показывал Джеку абсолютно никаких чувств, будто их не было вовсе; подолгу лежал в зеленой траве, даже не заходя в дом, только разок обмолвился: Ана жива. В следующий раз визит Солдата-76 явно затянулся, и Джек чувствовал - что-то пошло не так: потому и решился ненадолго перехватить контроль, взглянув на Ану своими глазами. Слияние с Солдатом-76 на следующие несколько недель даже приободрило его, но сейчас... Они снова были расколоты. Джек чувствовал это, а еще - как в сознание проникает чья-то жаждущая тень, и даже солнце над фермой заходит за тучи. — Габриэль? — Джек смотрит на него с порога, едва веря своим глазам. До них обоих доходит - мысли-то теперь практически общие. "А ТЫ, КАК И Я, ОСКОЛОК" — Смотри, — сразу переходит к делу Гейб, снимая явно лишнюю для такого климата шапку, — Псих влетел сюда через рану, и, пока он нас всех не поглотил - даем бой. Джек отвечает самой отвратительной в их положении фразой. — Здесь нет оружия, Рейес. — А что есть? — Мешок яблок и садовые инструменты. — Мы обречены, знаешь? — Знаю. — Тащи их сюда. — Лопаты и секаторы? — Нет, дурачок. Яблоки. Запечем их в карамели.