Прожитый человек
23 декабря 2020 г. в 16:43
Хантер. Философ узнал его. Трудно не узнать человека, что однажды нагло ворвался в твои сновидения, упорно упрашивая помочь мальчишке по имени Артём в его нелегком пути к великой цели.
Ничего удивительного Хан для себя в тексте не нашёл. Легенды об охотнике продолжают с размахом гулять по метрополитену, даже после смерти. Видимо, впечатлительный автор, когда придумывал эту историю, был хорошо наслышан о такой легендарной личности, что, в принципе, и не удивительно. Хантер — кумир для всех мальчишек, которые мечтают о сталкерской жизни. Вот и в юношеских выдумках, коряво излитых на бумаге, эта личность сумела оставить свой след. Хотя, может, и не в выдумках?
Оставалось всего несколько страниц текста. Хану уже не было столь интересно читать их. Нет ни одной весомой детали, которая доказывала бы подлинность написанных слов. Скорее, Вадим просто набивал цену своим каракулям, сказав, что эта «книжка» была отобрана отцом у одного из чёрных. Но из-за уважения решил добить их до конца, пока остывала порция жирного, наваристого супа, ингредиенты которого было лучше не знать. Так бы оно и было, если бы за стол не плюхнулось тело, от которого тащило крепким перегаром.
— Дружище, я подсяду? Ты не будешь против? — донесся пьяный игривый голос. Кивнув головой в ответ, Хан понял, что спокойно дочитать у него не получится.
— Эй! Ты! Официант! Иди-ка сюда! — подзывая рукой, кричал новоиспеченный сосед, и уже спустя несколько минут сидел за тарелкой жареных крыс, распивая кристально чистую самогонку.
— Дружище! Давай выпьём за здоровье моей дочурки! Представляешь, сегодня родилась! Маленькая такая, крикливая… — криво улыбаясь, плеснул в алюминиевую кружку парень самогона и, как виновник торжества, пододвинул её бродячему философу. Так случилось, что Хан, принимая угощение, нечаянно зацепил локтем блокнот, от чего он громко брякнулся на пыльный пол. Виновник торжества немедленно оживился и поспешил нагнуться за ним.
Неожиданно улыбка сгинула с его лица. На секунду показалось, что парень протрезвел.
Пристально уставившись на блокнот, он осторожно осмотрел его со всех сторон. Бегло пролистнул пару страниц, мимолетно кинув подозрительный взгляд в сторону Хана. После чего протянул блокнот прямиком в руки философа, но старик не спешил его принять обратно.
— Что-то не так? — пребывая в недоумении, поинтересовался старик, подбородком указав на блокнот в руках незнакомца.
В ответ последовала тишина. Ещё мгновение назад жизнерадостный весельчак сменился угрюмой гримасой. Устремив опустевший взгляд на тарелку с крысами, он что-то перебирал в голове, с усилием потирая большим пальцем обложку блокнота.
— Откуда он у тебя?! — проглотив слюну, устремил взгляд новоиспеченный отец на Хана.
— Купил у одного мальчишки... Здесь... На станции, — опустошив кружку, ответил философ, — И все же, что-то не так? — слегка сощурившись от жгучей воды, повторил мужчина, зачерпнув ложкой суп.
Молодой человек достал старый, покрывшийся рыжиками портсигар, какие советская промышленность в свои годы выпускала миллионами. Прикурив от закопченной керосиновой лампы и залпом опрокинув стопку самогонки, парень сиплым голосом промолвил:
— Зря ты выкупил его. Ох, как зря, — мотая головой, корил он философа, — Если ещё пожить хочешь, мой тебе совет — выбрось эту дрянь в каком-нибудь туннеле, а лучше сожги, — затянувшись очередной порцией дыма, он продолжил: — Плохая история связана с этим блокнотом. Сам видишь, наша станция не особо-то в роскоши купается. Люди, как мухи, мрут от недоедания и нехватки препаратов. Такими темпами скоро хоронить-то уже будет некого. А куда денешься? Ганза права качает, никого не выпускает отсюда, а на тех станциях, что расположились дальше по линии, жизнь ещё хуже. Надо же как-то выживать в этом аду, — небрежно плеснув в стопку ещё огненной воды, с досадой рассказывал он очевидные истины. — И вот однажды наши знакомые, по старой дружбе, толкнули нам координаты склада с медикаментами. Не за бесплатно, разумеется. Семьдесят процентов по уговору им отходило. Дорого, конечно, но в нашей ситуации и это уже подарок. Мы не на шутку удивились, как такой жирный кусок до сих пор никто не попытался вынести? Оказалось, этот склад чертов располагался в нескольких кварталах от Ботанического сада, в самый раз, где чёрные обитали. По слухам, самые жуткие твари Москвы огибают их муравейник за десятки километров. А здесь, считай, надо было подойти к ним вплотную, да ещё и груз на себе вынести. Отказываться было нельзя. На кону стояли десятки жизней. Ну, снарядились, поднялись наверх. Через развалины, с передышками, считай, дня три добирались. Оказалось, муравейника-то уже и нет никого. Одна кучка угля осталась. Мы уже потом узнали, что это спартанцы повеселились, раздобыв где-то за МКАД-ом ракетную установку. Но все равно, через останки идти не решились. В итоге, кое-как добрались до больницы. Можно сказать, вслепую. Буря началась. Решили переждать до рассвета, — раздавив остаток окурка в почерневшей от сажи пепельнице, он хотел продолжить, но не успел парень и рта открыть, как вдруг его резко перебил голос из зала:
— Я же, вроде, в прошлый раз говорил, чтобы ты больше никогда сюда не приходил? — вышел из-за барной стойки полноватый лысый мужичок в очках, сопровождаемый двухметровыми громилами. Молодой сталкер ехидно ухмыльнулся и вновь безмятежно опустошил прозрачную рюмку.
— А ты мне не хозяин! Вон, своим шавкам приказы отдавай, а меня не трожь! У меня праздник. Понял?!
— Праздник? Последнюю рубаху пропиваешь, да? — с издевкой выдавил мягким голоском очкарик, важно шагая через зал, сцепив беленькие пухлые ладошки в замок на животе.
— У меня дочка родилась сегодня, — спокойно ответил парень, не поднимая глаз на хозяина харчевни.
— Кому ты, Володенька, на уши лапшу вешаешь? Ты думаешь, я не знаю правды, да? Как ты в пьяном угаре жену и дочку ночью придушил…
Вмиг раскалившись от злости, сталкер резко дернулся с места, попытавшись схватить толстяка за старенький пиджак. Отпрыгнув, словно мячик, за спины телохранителей, он, шуточно угрожая пальчиком, выдавил сквозь улыбку:
— Тихо. Тихо. Не дури, а то, сам знаешь, ребятки могут осерчать. Ты когда деньги за прошлые гулянки вернешь?
— Скоро! — крикнул парень от злости.
— Я эту басню уже полгода слышу. Вот даже не знаю, может, крысоловом тебя заставить работать. Хоть какая-то польза будет от тебя, — продолжал язвить мужичок.
— Не посмеешь! Чтобы сталкер Володя, ползая в дерьме, крыс ловил…
— Изволь напомнить тебе — бывший сталкер, — перебил парня хозяин.
— Я заплачу за него, — отрезал Хан, прервав гадкий диалог.
— Уважаемый, — оскалив зубы еще шире, обратился толстяк к философу, — Оставьте свое благородство при себе. Мы сами разберемся. Хорошо?
— А если я заплачу в два раза больше? — не собирался отступать философ.
— Ну, это другой разговор. Сто восемьдесят, и этот болван-алкаш полностью ваш. Но знаете ли, честно сказать, не советую данную покупку.
Таких сумм в кармане философа не водилось со времен ядерной бомбардировки Москвы. В рюкзаке лежали всего две полные обоймы и третья неполная находилась в автомате. Но этого все равно было мало. И тогда старик решил рискнуть.
— Восемьдесят, и вот этот автомат, — указал он большим пальцем себе за спину.
Прищурившись, мужичок разразился громким хохотом!
— Ну ты даешь! — отдышавшись, ответил хозяин, протирая запотевшие очки, — Да ты знаешь, сколько таких у меня на складе лежит?! Да он и тридцати-то не стоит. Так что извиняй! Торг окончен. Сиди, старик, отдыхай. А ты пошёл вон отсюда! Пока мои касатики тебе ребра не пересчитали.
Недовольно фыркнув, сталкер схватил бутылку и, пихнув одного из амбалов плечом, вышёл прочь, оставляя бродячего философа в одиночестве. Но в мыслях Хан с Володей прощаться даже не думал.