Меч в сердце.

После того инцидента в комнате прошло немного времени. И это заставляло Суйгецу быть на тренировках рассеянным, из-за чего утром Забуза как раз-таки и разозлился на него. Мангецу с тех пор он не видел вообще, хотя мечников на миссии пока не посылали. Хозуки-младший все еще лежал на кровати, сжимая в руках рамку с фотографией. Теперь этот глупый старший брат глубоко засел в его мыслях. Что ему делать? Как поступать? Он ведь никогда даже и не задумывался о Мангецу в таком плане. Хотя и сейчас он не был уверен в том, что здесь присутствует что-то кроме братской любви. Кажется, Суйгецу осенило в этот момент. «Зачем делать выбор и жертвовать, если я могу следовать своей мечте, не забывая о чувствах?» Шиноби резко вскочил с кровати. «Я обещал ему, что вытащу его из этого ужасного омута, где существуют только убийства и боль. Для этого нам обоим нужно постараться», – Суйгецу выбежал из дома и, несмотря на ноющие от предыдущих тренировок мышцы, понесся прямиком туда, где он обычно тренируется. Сотни отжиманий, километры бега, ужесточенная тренировка с мечом и разработка новых маневров. Но водяной не чувствовал боли. Он все продолжал тренироваться, не задумываясь о том, какое сейчас время суток, когда он последний раз пил и ел, когда последний раз останавливался на секунду для отдыха. – Я думал, ты тренируешься тут только по утрам, – только один голос сейчас мог заставить водяного остановиться. Суйгецу обернулся. Светлые волосы растрепались от ветра. Под лучами заходящего солнца золотился Хирамекарей. – Эй не отвлекайся. А то, того гляди, враг тебя в лужу превратит. – Не превратит. Это я его сам превращу одной левой, – нагло ухмыльнулся Суйгецу и прогидрировал леву руку, – что, слабо напасть на братишку? Мангецу пожал плечами и, пытаясь скрыть улыбку, понесся на брата с Хирамекареем. Однако через секунду послышался лязг оружия, касающегося земли. Последнее, что видел Суйгецу до обморока от истощения чакры, это взволнованно-побледневшее лицо брата и его сильные руки, хватающие падающее тело.