Будь Моей

Тренажёрка — это одно из лучших решений в моей жизни. Так я думаю каждый вечер, когда топаю домой после жёсткой тренировки. Потому что физическая работа и Антоха — мой тренер — потрясающе прочищают голову. Вываливаешься из зала на улицу, глотаешь свежий весенний воздух, и тебя вообще ничего не парит. Ни тупые заказчики, которые меняют мнение на ходу, ни занудный босс со своим «клиент всегда прав», ни упрямый Кирилл, который вроде понимает, что нам нужно, но всё равно делает по-своему. Тренажёрка — это худшее решение в моей жизни. Так я думаю каждое утро, когда открываю глаза и думаю, как встать с постели так, чтобы не орать от боли. Потому что болит всё. Даже то, что не может болеть. А стоит мышцам привыкнуть — Антон добавляет работы. Ему плевать на мои «больше не могу» и «у меня не получится». Он реагирует на это только однажды, в самом начале. Выслушивает моё нытьё и спокойно отвечает: «Никто не заставляет тебя продлевать абонемент». Естественно, я его продлю. Потому что я чувствую изменения. Не только в теле — и не столько в нём. Мои внешность и фигура всегда меня устраивали. Я просто чувствую себя увереннее, сильнее, спокойнее. Саша выходит на работу. Мы сдержанно здороваемся, если пересекаемся в лифте или на этаже. Но над проектами вместе не работаем. То ли Лиза так заботливо выкручивается — не знаю уж, за кого из нас она переживает больше, — то ли просто так совпадает. В основном я работаю с Кириллом и Лёней. Лёня общается со мной очень приветливо, почти дружески. Кирилл какое-то время ходит напряжённый и спорит со мной по поводу и без повода, но я потом узнаю, что это из-за организации свадьбы. За свадьбой я, кстати, наблюдаю из соцсетей. У Саши очень красивое строгое платье мятного цвета и очень грустный взгляд на всех фотках. А ещё рядом с ней постоянно крутится Глеб. Она его вроде как игнорит — насколько я могу судить. На работе Глеб со мной не общается. До поры до времени… Я стою рядом с рабочим местом Кирилла и тихо препираюсь с ним о функциональности и красоте разворачивающихся списков, когда Глеб вдруг начинает отстукивать по своему столу какой-то ритм. Я не сразу это замечаю, потому что сегодня один из тех дней, когда я куда больше сосредоточен на том, что у меня вот-вот отвалятся ноги, чем на окружающей действительности. Только когда к ритму добавляется голос и Кирилл перестаёт меня слушать, с офигевшим видом уставившись на Глеба, я тоже переключаюсь и вслушиваюсь в слова. — А по морям да по волнам Сегодня — здесь, а завтра — там Я целый день плескаюсь в море Голой жопой к рыбакам! Дурдома нет без дураков. Рыбалки нет без рыбаков. А я рыба А я рыба А я рыба без трусов. * Глеб, естественно, смотрит на меня. Очень вызывающе. Я вижу, как Саша снимает наушники. Вижу, как к нам, постукивая каблучками, спешит Лиза. Вот уж действительно: дурдома нет без дураков. Я аккуратно, но твёрдо беру Глеба за плечо. Он слегка дёргается, но не вырывается. — Пойдём покурим, — я даже не предлагаю, я ставлю перед фактом. На лице Глеба отражается целый спектр эмоций — от возмущения до испуга. Но он прекрасно понимает, что вроде как сам бросил вызов и заявить сейчас что-нибудь вроде «никуда я с тобой не пойду» будет очень позорным сливом. Поэтому он поднимается, гордо дёрнув свежепокрашенным фиолетовым чубом, засовывает руки в карманы. — А пойдём. — Извини, что прерываю рабочий процесс, — кидаю я Лизе по пути. С удовлетворением замечаю, что и она, и Саша провожают нас взглядами. *** Глеб закуривает, протягивает пачку мне. Я качаю головой, спокойно начинаю: — Свои музыкальные подъёбы оставь друзьям. А со мной давай конкретно: в чём твоя проблема? Он скалится. — Какой ты борзый стал. Это она тебя так воспитала? Впрочем, похуй. Моя проблема в том, рыба-капля ты недобитая, что из-за тебя я не могу получить что хочу. Он закидывает голову и выдыхает клуб дыма. — А ты всё ещё с ней сойтись пытаешься? — недоумеваю я. — Ну, я поговорил с ней, как только она на работу вышла. Понятно же, что вы больше вместе не будете… А подходящего партнёра найти не так-то просто. Ну, ты понял… Она меня уже хорошо знает. Как и я её. Да, отлично ты её знаешь, конечно. Никак в покое оставить не можешь. — И что же она тебе ответила? — Что она больше не хочет отношений, где во главе угла будет Тема, — он внезапно давится дымом, начинает ржать. — Блин, офигенный каламбур получился… Ну, короче, ей теперь, видите ли, нужна любовь. Но типа… Кому она это заливает? Я же знаю, что она так не может. Ну и ты, видимо, тоже теперь знаешь. Какой же он нелепый. Я снова кладу ему руку на плечо. — Оставь нас обоих в покое, Глеб. И Сашу, и меня. В этот раз он из-под руки уходит, резко дёргает плечом, смотрит на меня очень злобно, ломая в тонких пальцах недокуренную сигарету. — А то что?! Он напрашивается, что ли? Серьёзно? Совсем тормозов у человека нет? — А то внезапно может оказаться, что тебе не так уж нравится боль, — ровно отвечаю я. Ненавижу драться. Но если надо будет его успокоить таким образом — я это сделаю. Впрочем, пока ему, кажется, достаточно угрозы. Он фыркает, кривится, будто я ему отвратителен, выкидывает сигарету, достаёт из пачки новую, выплёвывает: — Я тебя услышал. *** Я спокойно возвращаюсь к Кириллу, и мы продолжаем спор о разворачивающихся списках. Саша тихо подходит и заглядывает к нему в монитор. — Ребят, а почему бы вам это окошко не перенести вверх? Вот сюда, — она аккуратно показывает мизинцем, не касаясь монитора. — Всё будет нормально раскрываться, красиво выглядеть, и программеры вас не проклянут. Кир, сделай пару таких вариков, покажите клиенту. Будет хорошо. Кирилл задумчиво теребит пальцами бороду, гипнотизирует монитор. Потом пожимает плечами. — Ну, можно попробовать. Спасибо. — Спасибо, — я робко ей улыбаюсь. Она легко, почти неощутимо касается моего плеча. — Спасибо, что поливал фикус. По пути к себе на этаж я встречаю Глеба. Он щурится и мимоходом показывает мне средний палец. Я только улыбаюсь в ответ. Детский сад, честное слово. Вроде конфликт возник на пустом месте и исчез так же быстро, как возник, но мысли о нём меня не отпускают. Весь вечер я кручу в голове слова Глеба о том, что найти подходящего партнёра не так-то просто. И о том, что Саша — теперь! — хочет отношения, в которых на первом месте любовь. Значит, до этого было по-другому? Значит, Глеба она не любила? Или любила, но не так, как меня? А меня она до сих пор любит? Чёрт, как же всё сложно. Как хорошо было бы сесть и нормально всё обсудить. Ну наверняка же можно найти какой-то баланс. Чтобы без провокаций и без напряга, чтобы и ей всего хватало, и мне было комфортно. Чтобы никто никого не хватал за руки и не извинялся бесконечно. Ну можно же. По крайней мере, если она меня любит. Почти физически ощущаю её сегодняшнее касание. Нам нужно поговорить. Но для этого я должен понимать, о чём разговор. Я должен понимать, чем отличаюсь от Глеба. Почему она так упорно не хотела «тащить меня в это», хотя я говорил, что готов попробовать. Я должен хоть сколько-то понимать, что такое БДСМ. Не из фильма «50 оттенков серого».