<~ ꃅꀤꉓꉓꀎᖘ ~> <
Нет. Это невозможно. У меня просто болит голова. Это совпадение. Это действительно невозможно. Мне просто нужно поспать. — Ну так что? Он продолжает держать ладонь перед девушкой, которая впилась своей холодной ручкой в мои пальцы, и пилить меня взглядом. Может, при иных обстоятельствах я и поговорил бы с ним по-другому, но только не сейчас. Кем бы он там не был, Герда не выглядит заинтересованной в его кандидатуре, а, значит, ответ очевиден. Я хмурюсь ему в глаза и сжимаю ладошку девушки в ответ, всем своим видом пытаясь показать, что моё решение предопределено. — Нет. Она со мной. Он смотрит вроде бы с улыбкой, но с такой, которая словно бы сообщает: «Ты уверен? С огнём играешь, парень.» Это продолжается где-то десять секунд. Затем он весь выпрямляется, становясь ещё выше. — Пойдём, — бросаю я Герде, пока мы оба, насколько я понимаю, не отводим глаз от незнакомца. Я начинаю тянуть её вперёд, и она с радостью удаляется от мужчины. — До встречи, Плевака! Мне в ответ летит прощание от кузнеца, и я кидаю «не оборачивайся» Герде. Чувство, что кто-то испепеляет мою спину, не покидает меня до тех пор, пока мы не покидаем зал. На улице я отпускаю руку девушки и выдыхаю. Мысли путаются, и свежий ночной воздух приходится как раз кстати. — Спасибо, Иккинг! — она обхватывает моё лицо ладонями и порывисто целует в губы. Я уже привыкаю к таким жестам Герды, хоть и не успеваю среагировать от неожиданности. Но это и не требуется, ведь она тут же отпускает меня. — И что это было? Ну и испугал меня этот… Кто это вообще? — Торговец… — отвечаю я ей и своим мыслям, — хотя на торговца он вовсе не похож… — Ты прав. Ему бы копье в лапищи да охотится на каких-нибудь китов. Любого догнал бы. И он ещё хотел этими руками… Да ни за какие деньги… К тому же, я его впервые вижу. Не то, чтобы это… Он меня испугал! На миг она замирает в раздумьях. Ночной ветер играет с выбившимися из её кос каштановыми локонами. — Так к тебе точно нельзя? Это на мгновение вырывает меня из раздумий. — Нет. — Но ты проводишь меня до дома? Не думаю, что вернусь этой ночью в Зал. А эти торговцы… Они ведь скоро уплывут? — Да… — я ищу в траве под ногами ответы на вопросы, атаковавшие голову, — завтра их здесь уже не будет, этих… торговцев.***
<~ ꍏꌗ꓄ꋪꀤꀸ ~>
Меня ужасно клонит в сон, и это ужасно бесит. Перед глазами всё плывёт. Не знаю, почему, но, будучи человеком — а мне все ещё противно произносить эту фразу, хоть и в своём сознании — я будто бы сильнее устаю. Хотя, наверно, предположение викинга о том, что наш с ним утренний бой оставил на мне свои отпечатки, что стыдно признавать, было верным. На предплечьях отпечатки; по отношению к ним будто бы была предпринята неудачная попытка перелома. А ещё, кажется, я вывихнула колено. Странно, но я обнаружила это далеко не сразу, а уже после прихода шатена. Наверно, это все шоковое состояние, в котором я, не ведая того сама, прибывала. Где-то час назад я попыталась исправить ситуацию, и это вызвало мысль о том, что глазные яблоки готовятся покинуть орбиты. Затем всё прошло, однако наступил жар, и я рухнула на пол, стараясь прижаться к холодному камню как можно сильнее. Это вроде бы тоже помогло. Я почти весь день провела на ногах, но недавно поняла, что гордость не понадобится мне в этой темнице наедине с двумя остолопами и мрачной тишиной. Так что, может быть, следует поберечь её до следующего прихода этого шатена или же его отца, которым я сообщу о том, что готова дать ответ. По крайней мере, думаю, что готова. Думаю, иного выхода у меня нет. Я не смогу откинуть мысли об***
Какие-то отдалённые голоса сменяют мертвенную тишину, а темноту перед глазами заменяют пятна, что никак не могут успокоиться и занять одно-единственное место. Отлично. Теперь у меня ещё и голова болит. Я хочу приложиться ладонями к вискам, но это отчего-то не выходит. Я дёргаю рукой, но она будто припаяна к холодному полу. Хотя, поверхность, которую я чувствую, совсем не похожа на камни темницы… — Смотрите, — слышу я перед тем, как мне, наконец, удаётся поднять голову и сфокусировать взгляд. Передо мной знакомая компания. Два одинаковых, туповатый с опалённой рукой, робкий блондин и, конечно же, Иккинг. Отчего-то при взгляде на него я начинаю осознавать ситуацию лучше. Кажется, всегда, когда я его вижу, у меня случается непонятный прилив сил. Впрочем, отчего-то же непонятный? Он подпитывается злостью и гневом. А ещё желанием искромсать это веснушчатое лицо. Я опускаю голову. Я привязана к предмету, похожему на трон отца, только намного маленькому, убогому и состоящему из дерева, а не из мрамора и драгоценных камней. Дёргаюсь. Не помогает. Да ещё и все продумано: мои лодыжки веревкой соединены с ножками, талия — со спинкой, запястья — с ручками предмета, который я так и буду называть. И даже пальцы связаны! Показываю свой приветливый оскал несносным людишкам. — Доброе утро, солнышко! — поёт курносый, и я уверена, что он не позволил бы себе подобной глупости, будь я чуть ближе к нему. Тут я осознаю, что разговоры мне подвластны. Удивительно. — Катись к морскому дьяволу. Смысл и тон работают: брюнет морщится, и уверенность на его лице пропадает. — Что это за очередные сюрпризы? — интересуюсь я, обращая взор на шатена. — Мало было вам из озера меня вытащить? Я знаю, что это, возможно, были не конкретно эти люди, но фраза вырывается сама-собой. — Может быть, — прерывает уже открывшегося было рот викинга блондинка, которую я тогда чуть почти удачно заморозила. — Как думаешь, зачем ты тут? Похоже ведь на комнату для пыток, да? Мы просто устали ждать твоего решения… Она пытается сказать это зловеще, и я почему-то вспоминаю Хедер, которая, если была бы здесь, произнесла бы эту речь за свою подругу. Но это ничего не изменило бы, ведь меня тошнит уже от одного воспоминания об этой суке. — Хватит, Забияка! — в дело, наконец, вступает Иккинг. — Мы здесь не для развлечений. — Действительно? — равнодушно поднимаю бровь. — Я думала, что перенос меня в темницу ещё более холодную, странную и отвратно пахнущую, чем прежняя, принёс вам удовольствие. А потому хотела вновь поинтересоваться, какая причина заставила вас все это совершить. — Мы… зададим тебе вопросы, — отвечает шатен. — И я увижу сестру? — это вырывается против воли, заставляя викинга по другую сторону большого стола, что скрыл мои ноги от чужих глаз, искренне удивиться. — Так ты… — Хотела сообщить об ответе, пока не произошёл очередной идиотизм, вызывающий множество вопросов. Он выглядит запутанным в собственных мыслях. Забавно наблюдать за его отцом в этот момент. И эта забава проходит тогда, когда я замечаю взгляд брюнета, обращённый к ткани, что с переменным успехом прикрывает область моего тела чуть ниже ключиц. Вообще-то, я привыкла к такому вниманию от жертв и морского народа, для которого это отсутствие каких-либо предметов на теле считается нормой, но взгляд этого викинга приводит меня в ярость. — Оставь свои похотливые идеи при себе, животное! Он вздрагивает и обращает глаза на меня, да с таким видом, будто бы мой грозный возглас в прямом смысле ранил его в самое сердце. — Всё, хватит продолжать этот цирк! Хватит разглядывать меня, точно морскую ракушку! Выметайтесь отсюда! — Что?.. — спустя время с нервным смешком вопрошает девица, кинув убийственный взгляд на брюнета, пару секунд назад изучавшему глазами мою грудь. — Да ты, кажется, что-то перепутала. Ты хоть понимаешь, в каком ты положении? — Наличие пленниц даёт право вашим мужикам делать их источником фантазий на тему извращений? Вы что, даже достойными пленителями не можете побыть? — Да тебе ещё повезло, ты ещё не источник, поверь, — фыркает курносый перед тем, как отвернуться. Хочется вырвать ему его грязный… язык. — Я не скажу ни слова в присутствии этих четверых, — киваю я на компашку и неосознанно обращаюсь к пятому звену моих «устрашающих» охранников. Я отворачиваюсь, а ещё наступает тишина, поэтому я не могу наблюдать эмоций викингов. Однако вскоре раздаётся удивленный вопрос, и я готовлюсь расплыться в победоносной улыбке. — Ты сейчас серьезно, Иккинг?! Останешься наедине с этой… истеричкой?! — брюнет, кто же ещё. — А у нас есть выбор? Или поиграете с ней в игру «кто более упёртый»? Давай не будем тратить время. Будьте у двери. Если что, я дам знать. Ну, это мы ещё посмотрим. Пока они горестно прощаются с Иккингом, я оглядываю стены и потолок. Вообще-то, тут не так плохо, как мне показалось сперва. Есть ещё такие же, как к которому я привязана, пародии на трон отца. Ещё какие-то вещи. Вроде книги. Видно было, что тут сделали перестановку перед моим появлением. Когда дверь захлопывается, я поворачиваю голову к шатену. Как ни странно, после того, как меня усыпили, я чувствую себя гораздо лучше. По крайней мере, глаза не закрываются. Про желудок и раны я, конечно, молчу. Он смотрит на меня своими зелёными глазами без опаски, как и прежде, но и уже без особой ненависти. Просто смотрит. Смотри долго и молча, словно пытается прочитать в моих глазах историю жизни. Я смотрю в ответ и думаю, что кажусь самоуверенной. По крайней мере, надеюсь на это. Похоже, викинг вместо «кто более упёртый» решил сыграть в «кто кого переглядит». Тут он вдруг опускает глаза чуть ниже, и я ощущаю кровь на губе. Мне даже на секунду кажется, что во взгляде человека проскальзывает сочувствие… А потом он на миг обращает глаза к тряпке на мне и поднимает их обратно. — Сморкала прав, — он поворачивается спиной, и я вижу его сложённые сзади руки в кожных доспехах, — тебя надо бы переодеть. Не то некоторые случайные наблюдатели неправильно тебя воспримут. Сморкала? Отличное имечко для такого ублюдка, как тот брюнет. — Я здесь для того, чтобы мы обсудили это? — Ты здесь для того, чтобы мысленно вернуться в позавчерашнюю ночь. Позавчера? Я спала так долго? — Но для начала мы завершим наш разговор о твоей сестре. Ты?.. — Согласна. Но только если вы дадите мне гарантию. Он чуть поворачивает голову и смотрит на меня через плечо. Это выглядит ещё картиннее с учетом того, что угол, в котором он стоит, плохо освещён. — И если этот разговор не заставит меня передумать. — Наоборот, он может укрепить твоё решение. Ты увидишь сестру и скажешь нашей знахарке все необходимое для её выздоровления, если сейчас будешь честна со мной. — Но откуда мне знать… Он с выдохом опирается о стол ладонями, на которых выступают вены. — Мы проделали столько усилий, чтобы ты оказалась тут. Я не могу сейчас развязать тебя и привести к сестре, и ее привести тоже не могу. Я пообещаю тебе, что ты увидишь ее после всего, если ты выполнишь моё условие. И не надо сейчас кричать о возможном обмане. Раз уж мы идём на сотрудничество, давай делать это разумно. Он отчего-то говорит все это так, что ему хочется верить. Будь на его месте кто-нибудь другой, думаю, я действовала бы по-другому. И я не могу понять, с чем это связано. Я хочу, чтобы именно он был здесь, а не кто-то из его шайки. Его голос манит меня к себе. Привлекать внимание человека — одна из основных задач сирены, ведь зачастую именно она ведёт к победе, а потому я знаю в этом толк, я постоянно так делала, песнями или медленным выходом из воды, а порой — в редкие случаи — и откидыванием волос назад. Я — как это у людей — заигрывала всегда лишь потому, что должна была. А в случае с ним я этого хочу. Я хочу, чтобы он смотрел на меня таким взглядом, что я видела тогда за решеткой. Хочу видеть, как двигается его кадык, когда он нервно сглатывает, уже готовый сломаться. Я хочу, чтобы эти его ладони с выпирающими венами протянулись ко мне, и тогда я оплела бы своими пальцами его шею, прежде чем пронзить её когтями и ощутить на своей чешуе тепло его горячей крови… Такого раньше было. Похоже, я нашла свою идеальную жертву. — И о чем же я должна тебе рассказать, чтобы увидеть Коббер? Я тяну это с уверенной полуулыбкой, откидывая голову назад, и она трескает, когда я слышу свои слова. Коббер… Я назвала ему имя второй дочери Морского Властителя. Отлично. Я успешно тяну себя ко дну, и в этот раз не в хорошем смысле. — Коббер? — он удивленно приподнимает брови. — Это… её имя? — Да, — хуже уже не будет, — а ты думал, что у сирен все по номерам названы? — Нет, просто… не… Непривычно? Необычно? —…ничего. А ты?.. Хуже будет. — Астрид. Ну, мы же сотрудничаем. — Что ж… — он подтягивает переплетенные пальцы, сложённые на столе, немного ближе к себе. — Хорошо. Я Иккинг. Я знаю, глупенький. — Я… должна сказать «приятно познакомиться»? — саркастичным тоном нарушаю тишину, и удивление на его лице сменяется прежней строгостью. — Нет. Ты права. Перейдём к делу. — Ты забавно хмуришься. — Не заставляй меня это делать, и тогда быстрее увидишься с Коббер. Зачем он это делает? Боится и хочет скорее всё закончить? Вряд ли. Куда-то спешит? — Тебе нужно будет помочь нам с выяснением обстоятельств, при которых день назад напали на тебя и наших людей. Как ты уже знаешь, мы не имеем к этому отношения и тоже не совсем знаем, кто это был. — Не совсем знаем или совсем не знаем? Он шумно выдыхает и, глядя на меня, молчит несколько секунд. Свет из малюсенького окна где-то сбоку проникает к нам тусклым лучом. Выходит, дело идёт к вечеру. Я впервые обогащаю внимание на свечи, любезно расставленные викингами у стен, подальше от меня. — У тебя есть какие-то воспоминания о том, что случилось? Не могу не придаться раздумьям, а стоит ли отвечать и, тем более, правду, после такого вопроса. Но нужно посмотреть правде в глаза. План побега — штука интересная, но вряд ли я сейчас наскоро его разработаю. Это мой единственный шанс увидеть Коббер в ближайшее время. Может, я и помочь ей смогу… Да и кто проиграет, если они выяснят, кто на нас напал? — Да. По его лицу проскальзывает надежда. Он придвигается ближе и ближе подаётся над столом, точно ребёнок, готовый услышать прекрасную сказку. Он выжидающе молчит. Я могу использовать его и, скажем, попросить ослабить веревку, впившуюся в кожу, и, когда он будет это делать, резко вырваться, убить его, стремительно убраться отсюда, попробовать найти Коббер… Все это мелькает в моей голове, пока я открываю рот. Но затем на меня обрушивается груз реальности: шансов найти сестру в одиночку на незнакомом острове, полном викингов, и, что ещё хуже, драконов, которые слушаются этих викингов, весьма мал. Да уж, отец явно не был бы мной доволен: попала в руки к людям и ещё ни разу никого не убила, даже сбежать-то толком не пыталась! А куда бежать, пап? Просто туда, где море, и прыгнуть в воду в призрачной надежде, что при соприкосновении с водой моё тело вспомнит своё истинное «я»? И что я, конечно, не успею разбиться о скалы, разбежавшись недостаточно сильно. Нет. Надо быть храбрым, борющимся, но не глупым правителем. Нужно продумывать свой каждый шаг, прежде чем занести ногу. — В ту ночь я услышала шум над водой…