Побочный эффект

«Ты слаб. Ты даже не смог защитить дочь, хотя поклялся. Ты уничтожаешь все, к чему прикасаешься. Все, кто приближаются к тебе, страдают. Ты ничтожество. Ты не способен ни на что, кроме самолюбования, даже в горе. О, посмотрите, я несчастный отец, принявший трагичную позу. Я брошенный муж, не сделавший за тринадцать лет ни единого, даже самого крохотного шага к примирению. Из-за тебя, из-за твоей нерешительности Гермиона теперь чувствует себя виноватой, корит себя. Она будет рыдать, как рыдала в лаборатории, и твердить, что сломала вам троим жизни. Но на самом деле это сделала не она. Это ты. Ты — свой самый худший враг». Голос говорил в голове у Драко, но, казалось, это говорит некто, стоящий рядом, в этой же комнате. Он вжался лбом в подушку-кошку, но облегчения это не принесло, наоборот. Подушка пахла дочерью, этой невероятной смесью манго, корицы и чая. Голова закружилась. Наверное, он умирал. Непреложный Обет забирал свою жертву, ведь клятва оказалась нарушена. Он не уберег дочь. Внизу раздались хлопки аппарации, вырвавшие Драко из тяжелых мыслей. Он поднялся на ноги, и медленно, держась за стены одной рукой, побрел в гостиную. Другой рукой он прижимал к себе подушку-кошку. — Малфой, ты как? — Уизли рванулся вперед, стоило только переступить порог гостиной. Панси опередила его. — Драко, ты в порядке? Выглядишь ужасно. — Я умираю. Я не уберег Ари и теперь я умираю. — Плохо, — проворчал Уизли и покачал головой. — Тихо-тихо, никто не умирает, — Панси подтолкнула Драко к дивану, на котором сидела полуобморочная Гермиона. — Что тут произошло? — Тут — ничего, а вот наверху разгром. Гойл, кажется, ранен. — Тогда нам всем стоит подняться наверх, — Уизли закатил рукава и уставился на Драко. — Нам нужно действовать как можно оперативнее, по горячим следам Ариадну найти проще. Драко с трудом поднялся на ноги и протянул Гермионе руку. Держась друг за друга, они побрели наверх, в комнату Ари. Панси и Уизли брели следом, не произнося ни слова. — Погодите, — произнес Уизли, когда они были в шаге от комнаты Ариадны. — Я войду первым, чтобы мы не затоптали улики. — Я затоптал все, что мог. Я сидел тут, пока ждал вас. Уизли покосился на распластавшегося посреди комнаты Гойла и вздохнул. — Все равно я войду первым, так положено. — Только поторопись, ладно? Гермиона с трудом держится на ногах, да и мне что-то нехорошо. — Понимаю, — Уизли кивнул, достал из кармана мантии портативную колдокамеру, сделал несколько снимков комнаты из коридора, затем вошел, сделал снимок разбитого окна и повернулся к Драко. — Ты что-то трогал тут? — Да, — он кивнул. — Подушку поднял и палочку, чтобы не наступить ненароком. — Попытайся вспомнить, где именно лежала палочка. — Там, — Драко уверенно указал в угол у окна. Уизли взял палочку с тумбы, положил в угол, а затем протянул руку. — Подушку. — Под самым окном. Чуть левее центра. Уизли положил подушку на место, снова выскочил из комнаты, сделал еще несколько снимков, вошел, снял палочку и подушку, после чего убрал камеру. Подушку он отдал Драко, а вот палочка вызвала у него живейший интерес. — Японская? — удивленно спросил он, повернувшись к Гермионе. — Да. Я сразу решила, что Ари будет учиться в Махотокоро, а у них есть подготовительные классы. В конце подготовительного года им всем подбирали палочки. Очень удобно. Мастер прибыл в школу. — Даже не знаю, — Панси пожала плечами. — Если я не увижу, как Марк выбирает волшебную палочку, буду думать, что пропустила половину его жизни. — Панси, там вся школа так живет, — осадил ее Драко. — Да, я понимаю. Просто совсем уж странная традиция. Это же одно из важнейших событий в жизни, почти как день рождения. Драко слабо улыбнулся, вспомнив, как он сам выбирал первую палочку. Отца чуть не разорвало от гордости. Тогда Драко счел это смешным, а вот теперь он понимал эти чувства. — Ну, родителям позволено присутствовать при этом, — Гермиона чуть покачнулась. — У меня не получилось — это другое дело. Панси хотела сказать что-то еще, но Драко смерил ее хмурым взглядом, и она проглотила свои слова. — Уизли, можно нам присесть в собственном-то доме? Мы еле на ногах стоим, — проворчал Драко, и Уизли посторонился, пропуская их в комнату. — Посиди немного, пока я осмотрю Гойла, — произнесла Панси, провела Гермиону к кровати и помогла сесть. Драко опустился рядом с Гермионой и снова прижал к себе подушку. Сама же Гермиона насилу сдерживала слезы. Или это была тошнота? — А откуда взялся Уизли? — еле шевеля губами спросил Драко. — Я вызвала. Как только появился твой Патронус. Здесь нужен аврорат, и действовать надо быстро, — с трудом произнесла Гермиона, судорожно вздыхая между словами. — Драко, я наведаюсь в твой шкафчик с зельями? — Панси выпрямилась. Драко кивнул, и она быстрым шагом вышла из комнаты. — Очень странно, — бормотал Уизли, направляя палочку то в один угол комнаты, то в другой. — Похоже, защитные заклинания не повреждены. Либо похититель разбил окно, чтобы проникнуть сюда, либо точно знал, в какую комнату аппарировать. — Второй этаж, — напомнил Драко, чувствуя, что ему с каждой секундой становится все хуже. — Значит, похититель знал, куда аппарировать. Гермиона всхлипнула. В комнату вернулась Панси, в карманах которой позвякивали склянки, и склонилась над Гойлом. — Так, Грег, переворачиваемся на спинку, — произнесла она и схватила его за плечо. — Погоди, я помогу, — Уизли сделал было шаг, но Паркинсон только отмахнулась. — Занимайся своими делами, — бросила Панси. — Думаешь, я человека перевернуть не способна? Уизли вздохнул. — Ладно, на чем мы остановились? Ах да, злоумышленник. Он аппарировал прямо в комнату. Это было внезапно, даже Гойл не успел среагировать. Промахнись он комнатой, Гойл бы успел приготовиться к драке и стер бы нападающего в порошок. — Но никто не знал, где комната Ари, — слабо произнесла Гермиона. — Драко, сколько гостей ночевало в этой комнате? — Двое или трое за все то время, что я здесь живу. Но в этом доме не одна гостевая комната, — пробормотал Драко. — Значит, нападавший точно знал, куда аппарировать. Малфой, думай, может ты говорил кому-то, в какую комнату поселил дочь. Иначе все будет выглядеть, будто ты напал на собственный дом. В голове все поплыло, и Драко начал заваливаться на бок. — Эй, ты чего? — воскликнула Панси. — Непреложный Обет, — прошептал Драко. — Я обязался сберечь Ари, но не смог. — И чья только это была идиотская идея? — Панси нахмурилась. — Моя, — призналась Гермиона. — Ариадна боялась Драко, мы ведь думали, что он планировал убить ее еще до рождения, мы жили с этой уверенностью. И я… — Напичкала ребенку голову своей белибердой, — отрезала Панси, откупорила один из пузырьков и влила в Драко половину. Он закашлялся — зелье беспощадно жгло слизистую. — Мандрагора? — спросил он, когда приступ кашля унялся. — Бессмысленная трата зелья. — Очень даже осмысленная, — Панси нахмурилась. — Если Непреложный Обет действительно начал действовать, это отсрочит его исполнение до того времени, когда ты найдешь Ариадну. А ты ее найдешь, Драко, я тебя знаю. — Я не искал ее тринадцать лет, — вздохнул он. — Я слабак, трус и ничтожество. Драко слышал свою речь будто бы со стороны. — Я сдался тогда, позволь мне сдаться и сейчас. — Да ты и не хотел этого ребенка! — Гермиона вдруг вскочила на ноги. — Ты не хотел, чтобы она появилась на свет! В комнате воцарилась мертвенная тишина. Панси чуть не выронила из рук пузырек с зельем, Уизли упустил палочку, и она стрельнула зелеными искрами. Драко поморщился, как от пощечины. — Грейнджер, — Панси выставила вперед одну руку. — Грейнджер, успокойся. Щеки Гермионы побледнели, затем приобрели зеленоватый оттенок, и ее стошнило прямо на пол. Панси обхватила ее за талию. — Идем-ка в ванную, дорогуша, — пробормотала она и выволокла Гермиону в коридор. Уизли со вздохом поднял палочку и повел ею. — Экскуро. Пол снова был чист, вот только какой от этого толк, если Гермиона продолжала думать, что они с Ари не нужны Драко, что он хотел избавиться от дочери. — Приори Инкантатем, — пробормотал Уизли, направляя свою палочку на палочку Ариадны. Та испустила алые искры, а затем по комнате разлетелись призрачные бабочки — след вечерних чудес, которые Ари показывала Марку. — Это Остолбеней. Ариадна пыталась защититься. И вообще, Малфой, ты же зельевар. Как привести Гойла в чувство? — У Панси все зелья. Надеюсь, она скоро вернется, — пробормотал Драко. Комната вокруг него уже почти не кружилась, и Драко рискнул сесть на кровати, прислонившись к стене, и подложил под лопатки подушку. Гермиона с Панси вернулись минут через десять. Панси выглядела недовольной. Гермиона же походила на утопленницу: белая, как мел, с мокрыми волосами, с которых капала вода. — Отголоски проклятия, — бросила Панси, встретившись с заинтересованным взглядом Драко. — Я говорила, что ей еще рано покидать лабораторию, предупреждала, что ложные воспоминания могут прорываться наружу некоторое время. А ты выглядишь бодрее. — Грега в чувство приведи, будь добра, — пробормотал Драко. — Он точно нам расскажет, как все было. Панси кивнула, присела около Гойла и принялась вливать в него то одно зелье, то другое. По комнате поплыл едкий запах, и Гермиона закашлялась. — Может, приляжешь? — участливо спросил Драко. Гермиона кивнула. Он вытащил подушку из-под спины и положил к себе на ноги, а потом потянул Гермиону за плечо, укладывая на подушку. — Все будет хорошо, — пробормотал он, поглаживая ее по голове. — Все обязательно будет хорошо. Мы найдем Ари. Я подниму весь аврорат, даже самый мелкий стажер будет искать нашу дочь. — Конечно, будет, — фыркнул Уизли. — Похитили крестницу главы аврората. Удивлен, что Гарри еще не тут. Хотя, возможно, он уже ищет похитителя, чтобы стереть его в порошок. — Ты взяла Поттера в крестные? — удивился Драко. — Ладно, неважно, это ожидаемо. — Рон, а почему ты держишь в руках палочку Ари? Она ведь не колдовала, нет? — Я применил Приори Инкантатем, и палочка воспроизвела Остолбеней, а потом каких-то бабочек. — А, художественная трансфигурация, — вздохнула Гермиона. — Погоди, Остолбеней? Она защищалась! — И явно не от Гойла, — поддакнула Панси. — В него зарядили такой смесью заклятий, что я удивлена, как у него сердце не остановилось. Эй, глыба, подъем! Грег заморгал, поднялся, опираясь на руку Панси, и сел. — Босс, напали, — выдавил он, уставившись на Драко мутным взглядом. — Ты лицо успел рассмотреть? — выпалил Уизли. — А, и ты здесь, — Гойл перевел на него безучастный взгляд. — Да, успел. Знаю я это лицо. И ты знаешь. Проклятый Джон Доу. Гойл с громким стуком шлепнулся на спину и захрапел. — Прошу прощения, побочный эффект, — Панси нервно рассмеялась и вмиг посерьезнела. — Джон Доу. Опять эта тварь. — Но зачем ему Ари? — пробормотала Гермиона. — Ладно, я или Драко. Но Ариадна… Панси выпрямилась и посмотрела на них с Драко. — Знаешь, Грейнджер, мне кажется, это один из методов убийства. Джон Доу не просто знал, в какой комнате Ариадна. Ему известно, что Драко принес Непреложный Обет. Драко тяжело вздохнул и запрокинул голову. Оставалось только надеяться, что Панси права насчет отсрочки действия Обета с помощью настойки мандрагоры. — Мы найдем ее, слышишь, — прошептала Гермиона. — Мы вернем нашу дочь.