Побочный эффект

— Ну уж ко взрыву в доме Перси я точно непричастен, — простонал Драко, как только Уизли аппарировал. — У меня есть алиби. Я был погружен в волшебный сон ближайшие… Панси? — Двенадцать часов, если тебя это утешит. Но не думаю, что Ирэн Скитер поверит в твое алиби. В любом случае, ты останешься тут, пока я не буду убеждена, что с тобой все в порядке, как и с Грейнджер. — А я хотел домой. Думал, дома мы сможем отдохнуть и расслабиться. Гермионе надо поспать еще немного, восстановиться после лечения. — Драко, — Гермиона вздохнула и соскочила со своей кушетки, подошла к нему и погладила по голове. — Тебе куда больше нужен покой, чем мне. Да, на первый день мне было плохо, зато сейчас мне намного лучше. У тебя сейчас как раз первый день лечения. Она все еще немного путалась в словах, но Драко терпеливо слушал, дожидаясь, пока она договорит. — И я думаю, — Гермиона снова провела рукой по его волосам, по плечам, мягко погладила по щеке и прочертила одним пальцем линию носа. — Я не заслуживаю такой заботы, какую ты проявляешь. Я испортила нам троим жизнь, я украла у нас тринадцать лет. Ты должен меня ненавидеть, наверное. — Не угадала, — Драко усмехнулся. — Я все еще люблю тебя. Панси звенела пробирками, словно старалась их не слушать. — Тебе все равно нужен покой. — Я не буду в покое, пока не увижу Ари целой и невредимой. Прости, Драко, но, если до вечера она не найдется, тебе придется погрузить меня в заколдованный сон. Я попросту не усну. — Как и я, — Драко кивнул. — Ари дорога мне. Она спросила меня, когда ты осталась в корпорации, как я мог любить ее, даже не зная. Но в том-то и штука, что я любил ее, как только ты сказала, что она появится на свет. И люблю до сих пор. Даже после того, как она учинила мне бойкот и пыталась голодать. Я не злился. У нее такой характер… Гремучая смесь из моего и твоего. Упрямая, как ты, язвительная, как я. — Не льсти себе, Малфой, — протянула Панси поверх пробирки. — Ты растерял свою язвительность, как только начал эти отношения. Грейнджер сделала тебя намного мягче. — А он меня сделал хитрее. Ты, наверное, задаешься вопросом, почему я скупила акции в две тысячи шестом. — Ты действительно хочешь это рассказать сейчас? Рискуешь пересказывать во второй раз для Забини. Не легче ли дождаться его? — Не легче, — покачала головой Гермиона. — Мне надо выговориться сейчас, здесь, с вами. Панси хмыкнула. — Когда грянул кризис в корпорации, я уже чувствовала безопасность. Ты был далеко, а мои адвокаты стояли на страже моих интересов и интересов Ари. Сначала я с мстительным удовольствием наблюдала, как ты тонешь, как корпорация медленно идет на дно. А потом… Ты сам говорил, что я слишком мягкая для того, чтобы вести бизнес. Я вспомнила тех людей, которых мы первыми набирали в корпорацию. Их рассказы о семьях, о детях, о стареньких родителях. Понимаешь, гибель корпорации не была твоей личной катастрофой. Она была катастрофой нескольких сотен людей, большинство из которых доверились не тебе, а мне. К тому же, я совершенно не знала, чем планирую заниматься, а Ариадну нужно было кормить. Мне был нужен источник дохода, пока я не смогу оставлять Ари на нянек и гувернеров. К тому же, я была уверена, что ребята Гойла быстро найдут виновника катастрофы, и акции твоей корпорации снова начнут приносить доход. А еще я никак не могла забыть, как мы вместе придумывали корпорацию: как я искала здание, как ты писал проект и приглашал зельеваров на работу, как мы впервые открыли производственную линию. Я не хотела расставаться с нашим общим детищем. Я рассудила, что вполне логично имею право на долю. Драко слабо улыбнулся. — Ты спасла нас тогда. — В конечном счете, я и себя спасла. Панси усмехнулась. — Да, Малфой — это навсегда, — бросила она. — Драко рассказал, что ты творила в последние годы на международной арене. Люциус бы гордился, честно. Может, тебе это может показаться оскорблением, но в нашем обществе это похвала. — Да что Люциус, дедушка Касси был бы в восторге от таких интриг. — Кстати, вполне законных, — ввернула Гермиона. — Кроме, разве что, небольшого эпизода с фальшивыми документами. Но я думала, что обманывая Драко, плачу ему его же монетой. — Логично, — Панси кивнула. Раздался стук в двери, и в лабораторию заглянул Тео. — Доброе утро, — торопливо пробормотал он. — Драко, там гость. — Шесть утра, Тео. Какой гость? — Хочешь верь, хочешь — нет, но к нам явился Джим Стивенсон собственной персоной. Главный редактор "Ежедневного пророка". Хочет с тобой поговорить. — Очень хорошо, — Драко попытался подняться, превозмогая легкую тошноту. — Малфой, тебе надо лежать, — попыталась остановить его Панси. — Но это важно! — простонал Драко. — Наколдуй мне тазик и отпусти. Я не хотел бы нагружать Гермиону заботой обо мне, ей и самой нужен покой. Но есть ведь еще Тео. Думаю, он сможет со мной справиться. — Справлюсь. Джим Стивенсон ждет в нашей приемной, и хотя там дежурит Майк, я бы не хотел оставлять их без присмотра надолго. Гермиона протянула Драко руку, на которую он тут же оперся и попытался подняться. Тео бросился помогать, и совместными усилиями они все же поставили Драко вертикально. Опираясь на плечи друга и жены, он побрел к выходу. — Если что, я здесь до обеда. Потом возьму у испытуемых контрольную пробу и пойду домой отсыпаться, — крикнула Панси им вслед. — Хорошо. Если с пробами все нормально, можешь и на завтра взять выходной, — пробормотал Драко. Когда они вошли в приемную, Джим Стивенсон — невысокий, полноватый и чересчур взъерошенный мужчина чуть моложе самого Драко — сидел на диване и явно старался не шевелиться, опасливо косясь на Майка. — Мистер Малфой, очень рад встретиться с вами лично. — А, так вот кто пропустил в печать эту грязь? — буркнул Драко, и уселся в кресло. — Как вышло, что на нашу пресс-конференцию был аккредитован Эдди Рэйл, а в выпуске оказалась статья Ирэн Скитер? — Не поверите, мистер Малфой, но я сам не знаю, — пролепетал Стивенсон. — У нас была пирушка недавно. Отмечали день рождения одного из редакторов. Буквально за пару дней до этих взрывов и вашей пресс-конференции. И с того момента я совершенно ничего не помню, вплоть до сегодняшнего утра. — То есть, вы не помните, как я связывался с вами по каминной сети, Джим? Как вы сказали, что не получили от Эдди материалы по пресс-конференции, и потому подписали в печать статью Скитер? — Кстати, не забывайте о том, что у Эдди диагностировали ужасное отравление неведомой дрянью, и он попал в клинику Святого Мунго, — напомнила Гермиона. — Мистер Стивенсон, как вы себя чувствуете? — Я себя чувствую, мисс Грейнджер, и на том спасибо. Я проснулся час назад, не помня, когда в последний раз выходил из своей комнаты. Обнаружил на окне гору писем — и от мистера Нотта в том числе, а также судебный иск. Я просмотрел все, что выходило из печати в последнюю неделю — и понял, что я не видел ни одной из этих статей. Ни единой. Вплоть до материалов в разделе "Дом, сад, огород". Но то, что касается вашей корпорации, поразило меня до глубины души. Ирэн — молодая журналистка, совсем недавно пришла к нам. Мы старались не давать ей серьезных тем, присматривались, не проявится ли у дочери любовь ее матушки к скандалам. Покойная Рита в свое время помотала нервы главному редактору. Я не хотел повторить его судьбу. Так что я пытался быть осторожным с Ирэн. — Скажите, Джим, а Ирэн Скитер была на той вечеринке? — Да. Она была очень милой и обходительной, вместе с другими девочками помогала разносить угощение и напитки. — То есть, у Ирэн Скитер был доступ к вашей тарелке и к тарелке Эдди Рейла? А на следующий день вам отшибло память, Эдди был уверен, что отдал вам материал, но на самом деле он проспал все на свете. А потом и вы перестали приходить на работу. У вас нет других подозреваемых? — Мисс Грейнджер, вы работаете в аврорате? — улыбнулся вдруг Джим. — Где я только ни работаю, — жестковато отрезала Гермиона и уставилась на Стивенсона. — Так что, Джим, у кого еще был мотив нейтрализовать вас и Эдди? Мотив и возможность. Стивенсон покачал головой. — Рита для создания материалов прибегала к нелицензированной анимагии, — вздохнул он. — И вы думаете, что Ирэн могла пойти еще дальше? Начать травить сотрудников? — Думаю, мать могла внушить Ирэн, что для раздувания скандала все средства хороши, — протянул Тео. — Не знаю, как там было на самом деле, просто предположил. — А я думаю, в этой истории вообще слишком много махинаций с памятью, — недовольно фыркнула Гермиона. — Знаете, Джим, на вашем месте я бы немедленно отправилась в Клинику Святого Мунго на полную очистку организма, так же как и Эдди. А еще — вызвала бы авроров и заявила о своих подозрениях. — Послушайте, мисс Грейнджер, то, что вы предлагаете, бросит тень не только на Ирэн Скитер, но и на меня, как главного редактора, и на весь коллектив "Пророка". Я бы не хотел выносить это на люди. Гермиона открыла рот, но тут же закрыла. Драко и сам услышал в словах Джима отзвуки их разговора получасовой давности в лаборатории. — Но, Джим, если это действительно отравление, вы не можете так просто спустить все на тормозах. Ирэн продолжит травить ваших подчиненных и вас, только чтобы иметь возможность печатать свои статьи и выливать грязь на честных людей. Вы ведь не хотите этого? Вы ведь не хотите, чтобы однажды она переборщила с дозировкой и отправила вас на тот свет? — Некоторые зелья имеют накопительный эффект, — ввернул Тео. — И мы не знаем, каким именно она вас опоила. Если она продолжит в том же духе… Джим замотал головой. — Нет-нет, я не говорю о том, чтобы оставить Ирэн в газете, ни в коем случае. Я уволю ее — разумеется, после того, как пройду обследование в Клинике Святого Мунго. — И она устроится на работу в другое издание, и продолжит там свои махинации. Возможно, она и в вас плеснет грязью. Тео был беспощаден. Наверняка, вторая кряду ночь, проведенная на диване в приемной, давала о себе знать. Или же он злился из-за того, что не мог вернуться домой, пока теща в гостях, и хотел как можно скорее разобраться с делом, с репутацией корпорации. А уж на Ирэн Скитер, с которой и началось втаптывание корпорации в грязь, он явно заимел зуб. — Не подумайте, что мне нет дела до других людей в других изданиях, — осторожно начал Джим, — но в перспективе я могу получить довольно крупные неприятности, если раздую это дело. — В краткосрочной — да, — кивнула Гермиона. — Но в долгосрочной перспективе вы обретете репутацию человека, для которого преступление — это преступление. Для которого правда важнее пары недель народного гнева. "Пророк" удивительным образом остается на плаву уже не одно десятилетие. Вы должны помнить, как Гарри Поттера обливали грязью, а потом называли героем. И ни одного протеста не было! Ни одного! Джим жевал губы. — Джим, скажите, вы ведь из маггловской семьи? — вкрадчиво спросила Гермиона. — Какое это имеет значение? — Джим, вы ведь знаете, что я магглорожденная, как и вы. Я понимаю причину ваших терзаний. Драко и Теодор не могут понять, почему вы так переживаете. Неудивительно, ведь в волшебном мире нет такого разнообразия печатных изданий, как в маггловском. "Пророк" не пострадает от того, что вы дадите показания против Ирэн Скитер. Но пострадает, если она продолжит травить сотрудников. Думайте, Джим. Думайте. — Я согласен, — с тяжелым вздохом изрек он. — Давайте вызовем авроров. Гермиона уже подняла палочку, чтобы призвать Патронуса, но тут в приемную влетел молочно-белый пес и произнес голосом Рона: — Гермиона, мы нашли Ариадну. Вытащили из-под завалов в доме Перси. Тебе лучше прийти. — О, Мерлин, — прошептала Гермиона. — Я пойду с тобой, — выпалил Драко. — Нет. Тебе еще слишком плохо, чтобы аппарировать. — Это моя дочь. И я не успокоюсь, пока не узнаю, что с ней. — У вас есть общая дочь? — выдохнул Джим. — Потрясающе! — Идем. К дому Перси, — Драко вцепился в руку Гермионы и выжидающе уставился на нее. — Ох, ну ладно, — вздохнула Гермиона и аппарировала.