Неожиданное посмертие

Шэнь Цинцю знал, что рано или поздно Бинхэ задаст этот вопрос. Он уже спрашивал об этом в Водной тюрьме. Правда, Цинцю был уверен в своей скорой смерти, поэтому никакого внятного ответа дать не смог, да и не хотел — а смысл, если скоро тебя превратят в человеческую палку? Сейчас ему бежать некуда, да и им пора поговорить. На мгновение повисла тишина — Цинцю собирался с мыслями. Конечно, мужчина уже давно знал слова, которые скажет, но легче от этого не становилось. Не поднимая взгляд на лицо Бинхэ, вместо этого разглядывая красную отделку ханьфу на его груди, он медленно заговорил, словно рассуждая: — На самом деле... Тогда у меня не было выбора. Твоя демоническая сущность пробудилась — неуправляемая и опасная. Ты ещё не умел её скрывать и это было хуже всего, в первую очередь, для тебя. — Учитель, что вы имеете ввиду? — Бинхэ и в самом деле не понимал, что тот имеет ввиду. Глубокая морщинка пролегла меж его бровей, и Юань поборолся с собой, чтобы не протянуть руку и не разгладить её. — Конечно, ты был силён, но не сильнее Лордов других пиков. Тебя бы убили, а нашу школу опорочили бы слухами о том, что мы взращиваем зло, которое может навредить множеству других. Я не сумел бы тебя спасти — с Неисцелимым в венах, истощённый битвой. На самом деле, этот Учитель довольно давно знал, что в тебе течёт демоническая кровь. Он на мгновение прервался, чтобы смочить горло горячим чаем, и продолжил, не обращая внимания на ошарашенное лицо Бинхэ: — Я предполагал, что однажды тебе всё равно придётся выступить против Лордов Пиков. Но в тот момент ты ещё не был готов. Тебя бы убили, Бинхэ, понимаешь? Я не смог бы спасти тебя. Он снова замолчал. На лице Бинхэ застыло сложное выражение. Метка на лбу, пока ещё слабо, но слегка проявилась. Эта тема до сих пор затрагивает самые глубинные струны его души. — Тогда это показалось мне единственным вариантом. В тебе течёт кровь Священного Демона, а значит у тебя был шанс выжить в Бездне, шанс стать сильнее. Я знал, что ты вернёшься, знал, что ты не будешь прежним, но я ждал. — Почему вы были уверены, что я справлюсь? — Потому что я всегда был уверен в тебе, — наконец, он взглянул в ошарашенные глаза Бинхэ, — любой другой сломался бы, погиб, застрял там навеки, любой другой, но не ты, Бинхэ. Тем не менее, я сожалею о случившемся. Мне жаль. Цинцю перевёл дух. Этот разговор давался сложновато. Он был невероятно напряжён, словно натянутая струна, готовая в любой момент лопнуть. — Тогда почему... Почему после возвращения этого Ученика вы не желали даже смотреть на него? Почему вы убегали? — Бинхэ, понимаешь... После случившегося ты был вправе меня ненавидеть, — Бинхэ вскинулся, но Цинцю остановил готовый вырваться поток слов жестом одной руки. — Я ожидал, что сразу после возвращения ты придёшь ко мне и отплатишь в десятикратном размере. Разве в твоих глазах я не заслужил жестокой смерти? До последнего я думал, что ты вознамерился меня убить. В последний момент что-то во мне смирилось с этим и, знаешь, умирать за тебя было даже приятно. Это стоило того. Наконец, он позволил Бинхэ сказать: — Учитель, этот Ученик!.. Да он ни за что! Никогда бы... Как я могу вас ненавидеть? Как я могу желать вас убить? Да я убью всех ради вас! Было бы честью умереть за вас! — Бинхэ, — Цинцю осадил его. В глазах мужчины напротив сверкали слёзы и он как никогда прежде походил на белый лотос. Он привстал на коленях и упёрся руками в низкий столик, произнося свою эмоциональную речь. — Ты не должен никого убивать и, тем более, умирать за меня. Кто тогда будет защищать меня? — он мягко улыбнулся и, приподнявшись, мягко шлёпнул закрытым веером по макушке Бинхэ. Не больно, но ощутимо. Вид того сразу стал донельзя довольным. — И ещё, Учитель... Ранее вы сказали, что уже давно знаете о моём происхождении. Как вы узнали? Как долго и откуда? Цинцю цокнул языком и уклонился от ответа: — Бинхэ, за кого ты принимаешь этого Учителя? За слепца? Его вопросы не содержали в себе четкого ответа, но Бинхэ, казалось, было достаточно. Он внезапно произнёс: — Этому Ученику плохо спится без Учителя, могу ли я сегодня спать с вами? — Ч-что..— Цинцю, не ожидавший подобного, на мгновение опешил от такого бесстыдства. Его лицо залил яркий румянец, который он попытался скрыть за веером, смотря куда угодно, но не на ухмыляющегося Бинхэ. — Кхм, нет, Бинхэ, возвращайся в свои покои, ты уже не маленький. Бинхэ тут же принял побитый вид и шмыгнул носом. — Но ведь вы и в детстве не разрешали спать с вами, разве это справедливо? — Нет, Бинхэ, возвращайся к себе. — Хорошо, Учитель. Доброй ночи, — расстроенный, тот взял поднос с тарелками, поклонился, и побрёл к выходу из Цзинши. — Доброй ночи. В помещении воцарилась тишина. Лишь Система разразилась множеством поощряющих уведомлений.

***

Цинцю не торопясь вылез из уже остывшей бочки, в которой задремал. Он тщательно вытерся темным полотенцем, небрежно повязал нижнее одеяние и побрёл к кровати. Развалившись по всей кровати, он мысленно вознёс хвалу небесам, что наконец-то может расслабиться. Но стоило мужчине задуть свечи, как он заметил чью-то тень, падающую на одно из бумажных окон. Очевидно, человек находился чуть поодаль, где-то на ступенях около входа. Цинцю почувствовал толику знакомой демонической энергии исходящей от этого человека и со вздохом поднялся с кровати. Мужчина медленно побрёл ко входу, надеясь, что вопрос удастся уладить быстро. Он приоткрыл дверь и посмотрел на Бинхэ, сидящего в позе лотоса на верхней ступени около входа. — Бинхэ? Почему ты сидишь тут? Юноша открыл глаза и невозмутимо ответил: — Раз уж мне не уснуть без вас сегодня, я решил помедитировать. Цинцю закатил глаза. Потом потоптался на месте. На улице стояла ночь и было довольно прохладно. На Бинхэ, словно назло, было лишь ярко-красное нижнее одеяние. Цинцю вздохнул. — Ладно. Заходи. И вернулся обратно в постель. Обрадованный Бинхэ заскочил следом. Кровать у Хуайсана была большой, поэтому они спокойно улеглись на разных краях, и Цинцю наконец заснул.

***

Пробуждение было странным. Как минимум потому, что Шэнь Юань ни в одной из своих жизней не имел подобного опыта — с кем ему было делить постель? Разве что в детстве, с братом или сестрой, но это совсем другое. Теперь же, Шэнь Юань с трудом разлепил глаза и обнаружил себя не совсем на кровати. Горячая, словно печка, грудь Бинхэ — от жара которой ночью он скинул одеяло — находилась прямо под его щекой. На макушке чувствовалось мерное дыхание его Ученика. Сам Цинцю лежал, обхватив Бинхэ руками и ногами, сделав это, очевидно, во сне. Ему стало неловко. В своё оправдание он мог лишь сказать, что вряд ли Бинхэ был против — тот крепко держал Цинцю одной рукой, не давая скатиться с него. Другой рукой Бинхэ баловался с волосами Цинцю, пропуская прядки через пальцы, ощупывая мягкие кончики. Почувствовав шевеления, он прошептал: — Учитель, вы уже встали? Словно вразрез с тихим голосом полудемона, Система разразилась громким "Цзинь!" [+60 баллов за развитие романтических отношений с второстепенным-главным героем. Пожалуйста, продолжайте в том же духе!] Цинцю сонно захныкал от громкого голоса и от ситуации в целом. — Учитель, всё хорошо? Тёплая рука Бинхэ начала поглаживать его спину, будто успокаивая. Цинцю словно окаменел. Как он себя ведёт? Он решительно приподнялся на руках, тут же встречаясь взглядом с довольным Ло Бинхэ. — Что вы хотите на завтрак? Цинцю опешил. Бинхэ, казалось, позабавило его выражение лица и он тихо рассмеялся. Тут распущенные волосы Цинцю заструились и водопадом опали вперёд, закрывая его обзор, ниспадая на плечи и грудь Бинхэ. Юань заправил прядь за ухо и поспешил встать. После потери горячих ладоней, ощущение прохладного воздуха заставило поёжиться. Уже было часов одиннадцать утра, но на улице всё ещё было тихо. Сегодня многие столкнутся с диким похмельем. Пока Бинхэ готовил на завтрак кашу с ягодами, маньтоу и чай, Цинцю успел одеться и умыться. Когда он расчёсывал волосы, Бинхэ, уже расчёсанный, одетый, умытый и с подносом еды, уверенным шагом зашёл в Цзинши. — Учитель, позвольте этому Ученику заплести вас. Цинцю с интересом кивнул и Бинхэ приступил к делу. Длинная коса, которой могли позавидовать многие девушки, спускалась до поясницы. Цинцю завороженно покрутился. Ещё ни разу он не пытался плести косы на себе, хотя часто делал это своей сестричке в первой жизни. — Спасибо, Бинхэ, очень красиво. Он похлопал Ученика по голове и в непринуждённой обстановке оба позавтракали. После еды они разошлись — Бинхэ отправился помогать Вэням собрать экипажи для их отъезда в Цишань. А Цинцю отправился к брату, играть Песнь Очищения Сердца. Сейчас Не Минцзюэ был не в пример добрее и счастливее, чем в каноне. Тут он не был разочарован слабым братом, не был измучен затяжной войной, над миром не висела угроза свихнувшегося Старейшины Илин. Тем не менее, Бася всё равно оказывала на своего хозяина разрушительное воздействие. У него самого по себе был взрывной характер, но лишь совсем недавно, перед началом войны, вспышки гнева начали возникать чаще. Это не было так заметно, но Цинцю знал его как облупленного. Он не нашёл старшего брата в Главном Зале, а потому отправился прямо в его личные покои. Тот обнаружился спящим. Цинцю понимал, что если сейчас разбудит Минцзюэ, то того, каким бы сильным заклинателем он ни был, настигнет мучительное похмелье. Юань достал мешочек Цянькунь, в котором, для собственного удобства, носил свой Гуцинь. Он без лишнего шума разложил его и заиграл Песнь Очищения Сердца, подпитывая музыку энергией Ци, распространяя её по помещению. Мелодия лилась, успокаивая тревоги, помогая лечить мелкие ранения, возвращая душевный покой. Даже растения в комнате, казалось, заметно приободрились. В последние ноты Цинцю вложил немного больше энергии Ци, а потом посмотрел на постель. Минцзюэ лежал с открытыми глазами и выглядел максимально расслабленным. — Дагэ, как ты? Тихий голос журчанием весеннего ручья разлился в просторной Цзинши. Минцзюэ моргнул, а после ответил: — На удивление, даже лучше, чем обычно. Неужели то вино действительно обладало целебными свойствами, как и утверждал Четвертый дядюшка Вэнь? Он озадаченно почесал нос. Шэнь Юань рассмеялся. — Ещё чего, Брат! Сичэнь-Гэ вчера научил меня этой исцеляющей мелодии, она должна помочь тебе бороться с Проклятьем Сабель. Минцзюэ тут же растерял шутливое настроение и приподнялся на кровати, а после и вовсе принял сидячее положение, свесив крупные босые ступни. — Он знает? В голосе было явное беспокойство. Хуайсан мягко улыбнулся. — Да, я ему рассказал. Не переживай, Брат, я знаю, что делаю. Минцзюэ приподнял брови в немом вопросе. — Раскрытие этой тайны позволило мне узнать одну из секретных техник Ордена Гусу Лань. К тому же, вы уже побратались. Эта Песнь действительно стоит того. Время от времени я буду играть её и Проклятие Сабель не доберётся до тебя, Дагэ. Минцзюэ нехотя кивнул. Наверняка подумал о том, что уж кто-кто, а Лань Сичэнь точно не станет пользоваться чужими секретами в корыстных целях и не станет делиться ими с другими. — Хорошо. Ты правильно поступил, Хуайсан. Молодец.

***

Юй Цзыюань впервые за долгое время выглядела по-настоящему счастливой. Она крутилась вокруг своей дочери, поправляя той свадебную причёску и многочисленные украшения. Дева Цзян сидела в дорогом красном облачении с золотой вышивкой и нежно улыбалась. Слева от неё, всего в паре шагов, стоял Цзян Фэнмянь. Его руки были заняты отвергнутыми Юй Цзыюань заколками. Откровенно говоря, он честно и со всей грацией выполнял роль вешалки. Цзян Ваньинь и Вэй Усянь бесновались за дверью. А если быть точнее — Цзян Чэн, преисполненный злостью на Павлина, ходил взад-вперёд и ругал того на чём свет стоит. Вэй Усянь же стоял, оперевшись на стену, и горестно вздыхал, видя как брат снова пытается скрыть то, как он растрогался за напускной агрессией. — Я знаю! Он окрутил её! Этот напыщенный ублюдок... — Цзян Чэн, подбирай выражения! Не думаю, что Шицзе бы понравилось, как ты говоришь о её Павлине. Цзян Ваньинь стушевался. Действительно, если бы Цзян Яньли слышала его, она бы расстроилась и отчитала его. Как наяву он представил её мягко-осуждающий взгляд и слова "А-Чэн, А-Сюань совсем не такой, как ты думаешь. Не суди о человеке, не зная его". Образ сестры был настолько реальным, что он выругался, но замолчал. Да и мельтешить перед глазами перестал. Известие о свадьбе Девы Цзян и Главы Ордена Цзинь было совсем неожиданным. Прошёл всего месяц с официального заключения перемирия между заклинательским миром и Орденом Цишань Вэнь. Вэнь Цин, казалось, хорошо справлялась со своими обязанностями, но выглядела бледной и измученной — на неё свалилось много работы. Но всё шло своим чередом и каждый был рад воцарившемуся миру. Несмотря на внезапность, за празднование события взялся сам Цзинь Гуанъяо, а это значило, что оно выйдет пышным и радостным. Множество приглашений уже были разосланы по всему свету. Так, собственно, и случилось. Свадьба проходила в Ордене Ланьлин Цзинь. Залы полнились гостями и каждый лично подходил к молодожёнам и поздравлял их. Цзян Чэн и Вэй Усянь упорно старались не заплакать, глядя на самый счастливый день для их Сестры. Вэй Ин повис на руке Лань Ванцзи и протянул: — Ах, как же красиво! Лань Чжань, а, Лань Чжань! Мы обязательно должны пожениться и устроить ещё более грандиозную свадьбу, ты так не думаешь? Он рассмеялся, выдав всё за шутку, сам же смутившись вылетевшей фразы. Цзян Чэн закатил глаза, собираясь вставить какое-то ядовитое замечание Вэй Усяню, но не успел. Лань Ванцзи, однако, воспринял фразу со всей серьёзностью и, с огнём в глазах, заявил: — Мгм. Поженимся. Устроим. Вэй Усянь вспыхнул. — Лань Чжань! Как ты можешь говорить подобные вещи! Разве ты совсем не беспокоишься о моём слабом сердце? Верх бесстыдства! Он налетел на Лань Ванцзи и поцеловал прямо там, в многолюдном зале. Большинство людей и так не обращало на них внимания, а кто завидел, тут же в смущении отводили глаза. Цзян Чэн скривился и коротко произнёс, прежде чем уйти в дальний угол зала: — Мерзость. Вэй Усянь счастливо рассмеялся и показал язык удаляющейся спине Цзян Чэна. Стоя в объятиях Лань Чжаня, прижимаясь щекой к его плечу, Вэй Усянь пробормотал: — И почему он такой вредный?..

***

Не Хуайсан петлял в толпе на свадьбе Цзян Яньли и не мог найти Вэй Усяня. Он уже столкнулся с Сяо Синчэнем ранее и теперь хотел представить Вэй Усяню его Шишу. Но в таком огромном количестве людей это являлось трудновыполнимой задачей. Вдруг кто-то в него врезался, и бумажный веер выпал из рук Хуайсана. Он быстро пробормотал извинения и склонился, чтобы найти его. Но паренёк, столкнувшийся с ним, оказался проворнее и, с хитрой ухмылкой, открывающей очаровательные клычки, протянул Цинцю упавший веер. — О, эм, спасибо. Юань взял веер из протянутой руки в черной перчатке. Тёмные глаза прошили его подозрительным взглядом, но сзади появился Бинхэ, тут же положив руку на талию своего Учителя. Паренёк провёл оценивающим взглядом по руке Бинхэ, кинул безразличный взгляд на них обоих, а после усмехнулся и растворился в толпе. Цинцю бы удивился, но его внимание привлекло кое-что другое — его взгляд зацепился за спину Второго Нефрита Гусу Лань. А все знают — где Лань Ванцзи, там же и Вэй Усянь. Что в очередной раз подтвердилось. Цинцю поприветствовал Ванцзи поклоном, тот кивнул головой, не желая отпускать Вэй Ина. — Вэй-сюн, пойдём, познакомлю тебя кое с кем! Лань Ванцзи не выглядел довольным от этой фразы, Вэй Усянь же, любопытно взглянул: — И с кем же? Цинцю, скрывая довольную улыбку за веером, выпалил: — Как с кем? С учеником Баошань Саньжэнь, конечно же! Давай, он ждёт нас в садах! Вэй Усянь удивился и заинтересованно встрепенулся, взяв за руку Лань Ванцзи. — Баошань Саньжэнь? Тогда, он, получается... Мой Шишу! И правда интересно! Лань Чжань, пошли! — Мгм. Хуайсан повёл пару к садам, где их ожидал уже не только Сяо Синчэнь. Ранее встреченный Шэнь Цинцю парень с перчаткой был там же. И он скрестил мечи с ещё одним заклинателем в серых одеждах. Система оповестила: [Приготовьтесь к новой арке, Хост. "Дело о Тёмном железе" открыта. Загрузка обновления... Новые персонажи добавлены! Сделайте арку интересной и захватывающей! Желаю вам удачи, Хост!] Сяо Синчэнь раздосадованно воскликнул: — Сун Лань, прекрати!