Малахит и золото

      — Господин Палпатин? — женщина отрывается от книги и мягко улыбается, когда Сенатор изящно касается губами ее руки.       — Прошу вас, Гарри, я же вам уже говорил, можно просто Шив, — улыбается Сидиус. — Я совершенно не против опустить некую формальность. Особенно ради вас.       — А вы льстец.       — Ни в коем случае, — мягко звучит голос мужчины. — Разве что только чуть-чуть.       Гарри своих эмоций не скрывает, смеется звонко и громко, но это не выглядит вульгарно или неприлично. Вокруг ее глаз собираются морщинки, выдавая ее возраст. Ведь ей не меньше тридцати. Уже не юная девушка, пленяющая чарующей свежестью и невинностью, а красивая женщина, можно сказать не лукавя, восхитительно прекрасная в какой-то своей простоте и спокойствии. Иногда даже в пугающем равнодушии в глубине глаз.       — Как прошла ваша сессия?       — Так же, как и всегда, — удрученно покачал головой мужчина.       — Все идиоты? — усмехнулась Гарри.       — Как грубо, — укоряющие нотки не вязались с улыбкой мужчины.       — Зато правдиво. Не люблю политику и политиков, — легко признается женщина, спокойно перелистывая очередную книгу древних времен.       — Печальный опыт? — сочувствующе смотрит Палпатин.       — Сложно сказать. Опыт, он в любом случае опыт, я бы не сказала, что он принес мне радости. Но многому научил.       — Правда? Чему, например? — любопытно склонил он голову к плечу, чуть подаваясь вперед.       — Например, не доверять политикам, — хмыкнула она. — Что вам надо, Шив? Я, конечно, в вашем мире очень необычная зверюшка, но кому надо, те уже удовлетворили свой интерес. Но только не вы.       — Мне любопытно, — благожелательно улыбнулся мужчина. — Кто вы? Откуда? Какими силами обладаете? И за что вас наказали? Ведь просто так красивым женщинам руки не сковывают и тем более не отправляют в открытый космос.       — Конечно. А у обычных Сенаторов не горят глаза раскаленным золотом, и от них не несет Тьмой, — хмыкает женщина. — А мне как раз недавно втирали, что ситхов всех истребили. Наивно, как по мне.       — И вы не боитесь? — он с любопытством наблюдает за ней, следит, словно хищник.       — Вас? Или вашу Тьму? — она иронично улыбается и отпивает из бокала вино. — Нисколько. Тьма и Свет… равновесие. Добро и Зло относительно, и делить мир на черное и белое слишком глупо. Недальновидно и чревато большими и трагическими последствиями. Как правило и правым, и виноватым, и тем, кто просто мимо проходил.       — Вижу, вы в этом разбираетесь, — с сарказмом хмыкает мужчина.       — Будучи семнадцатилетней пигалицей, я убила Темного Лорда и стала Героиней, Победительницей и многое другое. После этого я постепенно каким-то образом в глазах общественности стала его преемником. Не без помощи бывших союзников, разумеется, — фыркнула она, разглядывая вино в бокале на просвет. — А после началась война всех против всех, и стало абсолютно неважно, Темный, Светлый, розовый в зеленый горошек. Любой. Лишь бы мог сражаться и вырывать жизнь, свою или чужую, зубами. Враги, друзья, все стало неважным. Но война — двигатель прогресса, и когда она закончилась, оказалось, что слишком многие шагнули за грань того, что считалось невозможным. Было заключено перемирие, но условием договора с врагом было мое уничтожение.       — Вас пытались убить?       — Побоялись, что с того света выберусь, и решили, что уж лучше меня надежно спеленать и отправить куда подальше. Глядишь, помру или других врагов себе наживу. Не до них будет.       — Вот как…       — Так что будьте любезны не втягивать меня в ваши разборки. Я не ситх, не джедай и вообще не отсюда. Еще и вам Избранной быть я не нанималась, — женщина устало вздыхает и с печалью смотрит на мифриловые оковы.       — Могу я посмотреть? — отвлекает он ее от раздумий, дождавшись ее кивка, аккуратно перехватывает руки и начинает изучать их сначала просто визуально, а потом решается попробовать на зуб Силой, но тут происходит нечто странное.       Высеченные на оковах знаки вспыхивают светом, Сидиус отдергивает руки, но ничего не успевает предпринять, как сквозь него буквально проходит мощный поток энергии. На краю сознания звенит Сила и буквально перекраивает полотно Судьбы этого мира.       На ближайшие десять километров электроника перегорает, и только чудом все это не оборачивается катастрофой. Громоздкие браслеты осыпаются серебристой крошкой, не успевая долететь до пола, превращаясь в пыль. Глаза Гарри сияют неестественным светом, зрачки расширены, как у наркоманки, но Палпатин уверен, что выглядит не лучше женщины.       Сила, что прошила его насквозь, будто горная чистая река, падающая водопадом и смывающая всю грязь, принося бодрость и чувство невероятного прилива энергии и желание что-нибудь сделать. Желательно грандиозное, с размахом. Застывшая голодным безумным зверем Тьма внезапно успокаивается, будто обожравшийся ранкор, и больше не щерится безумием.       — С Победой я разорву свои цепи, и Великая Сила освободит меня… — выдыхает потрясенно Палпатин, чувствуя легкость и ясность ума.       — Я бы не хотела вас огорчать, но… — Гарри хрипло дышит, рассматривая с шоком свои руки, где нет больше ее цепей, вот только вместо них у нее появились другие. Черные линии сплетаются на белой коже в витые узоры. — Гермиона…       — Что? — отзывается Сидиус.       — Моя подруга придумала этот способ меня… пленить, — хрипло проговорила Гарри. — И она прописала условия. Сволочь!       — Условия? — переспрашивает Шив, чуя надвигающиеся проблемы.       — Сила, желание помочь и добровольность этого поступка, — медленно проговорила женщина, прикрывая глаза. — Я поняла принцип. Их мог снять только тот, кто сильнее или равен мне. Тот, кто пожелает мне помочь и помочь добровольно. И, выполняя все условия, он тем самым соглашается на скрытое соглашение.       — И какое же это соглашение? — вкрадчиво спрашивает Дарт Сидиус, и весь его вид не обещает ничего хорошего.       Гарри вздыхает. Трет заболевшие виски, после чего протягивает руку, хватает рукав своего освободителя и отдергивает его с запястья мужчины, обнажая рунные узоры.       — Как вы относитесь к браку, Господин Палпатин? — устало интересуется женщина, отпуская его руку, и тянется к оставленному бокалу.       — Негативно. И очень отрицательно, — отзывается с готовностью мужчина.       — Понимаю, но… ничем помочь не могу. Поздно, — флегматично качает головой женщина и залпом допивает бокал вина, а после краткого раздумья беззастенчиво хватает бутылку и пьет дорогое вино прямо с горла.       — Может, вы мне объясните…       — Только после того, как я напьюсь! — жестом останавливает его женщина. — Сначала решу, с радости от того, что свободна, или от горя, что моей дражайшей подруге все же удалось меня выдать замуж даже с того света. А говорят, что гриффиндорцы так не играют. Ваше здоровье, Шив!       Пахнет паленой проводкой. Где-то носятся люди, пытаясь запустить пришедшую в негодность технику.       Ну не могла она без этого. Как можно не осчастливить себя очередной проблемой? И не заставить страдать окружающих вместе с собой за компанию? Она же Поттер!