Последняя осень

Джерард Артур Уэй был сумасшедшим. Иначе его поступки я объяснить не могу. Карта, которую я держал в руках была выполнена карандашом, едва заметными линиями, но до ужаса подробно. Это было похоже на очередную игру, но меня успокаивало хотя бы то, что в этой игре мне пока что не грозил летальный исход. Я не мог ждать ни секунды, ожидание и так уже чересчур затянулось. Вечерело, на город опустились сумерки, но это не остановило меня ни на секунду. Оседлав велик, я ехал как можно быстрее, сжимая одной рукой руль, а второй — рисунок Джи. Я не знал, куда еду, не знал, что меня ждёт. Возможно, очередное разочарование. Что, если эта карта не имела никакого отношения к настоящему местонахождению Джерарда? Может, он вообще нарисовал её от скуки, а после, за неимением чистой бумаги, изобразил на этом же листе меня. Эти мысли вгоняли меня в дикий ужас, потому что страшнее всего для меня сейчас было приехать в указанное Уэем место и не найти его там. Последняя призрачная надежда, за которую я ухватился обеими руками, грозилась ускользнуть от меня, и тогда бы я окончательно впал в тоскливое отчаяние. Но пока что я надеялся на лучшее, хотя даже представить себе не мог, что обнаружу, когда доберусь до конечной остановки. Неизвестность больше не пожирала мои органы и не впивалась в душу клешнями — теперь она стреляла адреналином, бурлящим в моей крови, и заставляла быстрее мчать вперёд по темнеющей улице. Мимо проносились дома, и я вспоминал, как ещё совсем недавно я заглядывал в их окна, словно надеясь увидеть в них хотя бы тень Джи. Понятно, что это были глупые мысли, но я находился в таком отчаянии, что пытался верить уже даже в то, будто он прячется в одном из соседских домов. Путь, что нарисовал для меня Джерард, вёл через лес, о котором говорили не самые приятные вещи. Например, что там постоянно кого-то режут или кто-то вешается. Я же, совершенно забив на все городские легенды и вероятные опасности, спокойно свернул с проезжей части на просёлочную тропинку, прекрасно понимая, что следующую часть моего пути мне предстоит плутать в лесу, в котором если не умереть, то заблудиться можно наверняка. Мне было совершенно плевать, и в тот момент я ощущал себя особо конченым. Но, если подумать, я был не самым чокнутым парнем в этом городе, потому что в мире существовал Джерард Уэй. Во всяком случае, я надеюсь, что он всё ещё существовал. Другие варианты были недопустимы. Этими мыслями я подбадривал себя всю дорогу, пока наконец не выехал из леса и не попал на окраину города. Далее мне следовало ехать по проезжей части вдоль леса, и я пока что успешно следовал проложенному Джерардом маршруту. Вокруг не было ни души, только машины изредка проносились, но это было вовсе неудивительно, поскольку эта дорога была одной из самых непопулярных. Однажды, когда я был совсем маленьким, мы с мамой ездили к бабушке в соседнее боро, и автобусный маршрут пролегал именно по этому пути. Вскоре все автобусные маршруты, ведущие к этой дороге, видоизменили, и больше автобусы не делали большой круг вокруг леса, прежде убивающий ценное время. Теперь же эта дорога была практически пустынной, и когда я свернул с неё в сторону заброшенного квартала, мне стало слегка не по себе. Но, если верить карте, я не разу не сбивался с пути, да и не мог, потому что всё моё внимание было только на дороге. Тогда почему же я оказался здесь? Я резко тормознул и уставился на пустующие дома, в вечерней мгле выглядящие ещё более устрашающе, чем обычно. Сердце сжала досада и неприятное предвкушение проигрыша: я проделал весь этот путь, чтобы понять, что Джерарда здесь нет. И хотя мысленно я готовился к подобному исходу, признавать собственное поражение, грозящее возвращением пугающего неведения, совсем не хотелось. Наверное, именно поэтому я медленно поехал по пыльной улице, давно не видевшейся с метлой. В окнах здешних домов не горел свет, они зияли тёмными дырами, словно пустые глазницы. Именно поэтому я практически сразу заметил единственное горящее окно, хоть и не таким ярким светом, как от обычных ламп, но всё же бросающееся в глаза в тёмное время суток. Отбросив велосипед в сторону, я помчался к этому дому, который оказался заперт изнутри. Изо всех сил забарабанив в дверь, я замер в ожидании, ощущая, как сильно бьётся сердце и сжимая вспотевшими пальцами рисунок Джи. Это была последняя надежда, и если она не оправдается... Дверь скрипнула, пропуская внутрь дома лунный свет. Он смотрел мне прямо в глаза, судя по выражению лица, не особо веря в адекватность происходящего. Да и я, если честно, начал сомневаться. Именно поэтому, а не из-за порыва нежности, я протянул руку к лицу Джерарда и коснулся кончиками пальцев его щеки. Кожа была тёплая и мягкая, хотя и сам Джи выглядел слишком реалистичным для галлюцинации. — Что ты тут делаешь? — спросил он, резко отпрянув, прежде чем я успел открыть рот. — Ты сам оставил мне карту, — растерянно проговорил я. — Джи, что происходит? Только сейчас он обратил внимание на рисунок в моей руке и, тяжело вздохнув, прошептал: — Боже. Фрэнк, это ошибка, ты не должен был сюда приходить. Был ли я рад, что нашёл его? Безумно, хоть и был эмоционально выжат настолько, что не мог это выразить. Стало ли мне больно от его слов? Несомненно. — Объясни мне, что происходит, — требовательно повторил я. Молча подумав несколько секунд, Джерард коротко кивнул. — Хорошо. Проходи. Пропустив меня внутрь, он запер дверь на внутренний замок и направился на второй этаж, где я как раз и увидел свет с улицы. Это была свеча, которую Джи поставил на стол около окна. — Как ты тут живёшь? — удивлённо спросил я, проходя в комнату и ёжась от холода. Почему-то тут было гораздо прохладнее, чем на улице. — Тут давно отключили коммунальные услуги, ещё когда жильцы свалили и бросили дома. Я хожу мыться домой, когда мать на работе, — хмыкнул Уэй, усаживаясь на кровать. — В целом, тут можно существовать, если приноровиться. Только жрать приходится всякое дерьмо, но на большее моих карманных денег не хватает. — От тебя не было вестей, я чуть с ума не сошёл, — проговорил я, всё ещё топчась на пороге и борясь с желанием броситься к нему и до исступления зацеловывать его губы. — Что произошло? Почему ты сбежал сюда? И почему хотя бы не предупредил меня? — Фрэнк, об этом, — он замялся, опустив глаза и начав внимательно рассматривать свои руки, — я хотел, чтобы ты забыл про меня. Что? Я уставился на него, не в силах выдавить ни слова. Уж не знаю, зачем он хотел, чтобы я его забывал, но тактику он выбрал максимально неверную. — Джерард, ты ебанутый? — вырвалось у меня, хотя я всеми силами старался держать себя в руках. — Наши отношения изначально были обречены, но я позволил себе расслабиться и поверить, что всё будет хорошо, — произнёс Джерард, настороженно на меня поглядывая. — Фрэнк, я просто не могу допустить, чтобы с тобой что-то случилось по моей вине. — О чём ты? — устало вздохнул я, массируя виски, и всё ещё едва сдерживая в себе желание броситься к нему, крепко обнять и больше не отпускать, чтобы он не смог пропасть ещё раз. — Берт пытался и раньше донести до меня то, на что я закрывал глаза, но я его даже слушать не хотел, — грустно усмехнулся Джи. — Я всегда задавался вопросом: как же его компашка смогла вычислить мой блог и узнать, что именно я его веду? Я думал, дело в привязанном номере, но всё оказалось гораздо проще. Это была моя мать. Она дала им наводку. — Зачем? — я удивлённо уставился на него. — Ты уверен, что Берт вообще сказал правду? — Я сомневался в правдивости его слов, поэтому решил не ходить вокруг да около. Пришёл домой и бросил матери в лицо, что я всё знаю и что она может не отнекиваться. А она взяла и выложила всю правду, — отвернувшись к окну, Джи стеклянным взглядом уставился па тёмное небо. — Она залезла тогда в мой комп, увидела страницу блога и скинула ссылку на форум школы с комментарием «это блог Уэя». Она не думала, что современные школьники настолько отбитые на голову. Ей хотелось, чтобы они просто потравили меня, а я бы бросил Берта под их давлением. — Твоя мать устроила тебе буллинг в школе? — ошарашенно проговорил я и, подойдя к кровати сел рядом с Джерардом, потому что испугался, как бы после таких историй ноги не подкосились. — Тут нет ничего удивительного. Её любимым сыном всегда был Майки, а я, так, ошибкой, которую она вынуждена терпеть. Вот только она не учла того, что Берт, который хотел всеми силами уберечь меня от всего плохого, сказал своим ребятам, что блог принадлежит не старшему Уэю, а младшему. Берт не знал, насколько серьёзными окажутся последствия, и предложил Майки встретиться, сказав, что хочет поговорить обо мне, но на встречу пришёл не один, а с пятью уродами, которые отправили моего брата в кому. — Это же полный пиздец, — выдал я, удивлённо глядя на невозмутимого Джерарда. — И что, ты больше не винишь Берта? — Не виню, — повернувшись ко мне, Джи бросил на меня взгляд покрасневших влажных глаз, и я понял, что всё это спокойствие было лишь маской, — потому что понимаю. Эти ребята были гораздо хуже той шайки футболистов из нашей школы, они все были наркоманами и происходили из неблагополучных семей. Он испугался за меня, но не смог придумать более удачного плана. Он всегда хорошо относился к Майки и вряд ли хотел бы навредить ему, поэтому то, что произошло, было чистой случайностью. — Но ведь из-за него Майки впал в кому... — начал было я, но он перебил. — Я сказал, что не виню его в случившемся, поскольку виновата скорее моя мать, чем он. Но я не говорил, что когда-нибудь смогу его простить. Он вытер глаза тыльной стороной ладони, а я отвёл взгляд, чувствуя себя полным ничтожеством из-за того, что не могу ему ничем помочь. Пламя свечи содрогалось от лёгкого сквозняка, и я опустошённо смотрел на этот огонёк, не понимая, зачем вообще сюда приехал. — Ты сказал, что я не должен здесь быть, — промолвил я, не выдержав гнетущей тишины. — Понимаешь, — Джерард тяжело вздохнул, — этот дом давно стал моим убежищем. Я даже приноровился запирать дверь снаружи, не используя ключ, чтобы его не заняли бездомные. Мы с Майки нашли этот район года два назад, я до сих пор не знаю, почему люди покинули его. Может, виноват завод, который здесь построили несколько лет назад, а может, что ещё. Когда я рисовал этот рисунок, то фантазировал о том, что мы с тобой... что однажды ты станешь моим парнем. И я подумал, что было бы здорово дать тебе знать, где я буду, если вдруг пропаду. Я мечтал, что мы с тобой будем безоговорочно доверять друг другу, и если мне станет плохо, если я буду отвергать чужую помощь, ты приедешь и всё равно будешь рядом. Когда я на чистом импульсе дарил тебе рисунок, я и забыл, что спрятал на обратной стороне карту, — повернувшись ко мне, он внимательно посмотрел в мои глаза пугающе пристальным взглядом. — Но в этот я бежал не от проблем, Фрэнк. В этот раз я бежал от тебя. В животе ухнуло, словно что-то неимоверно тяжёлое продавило внутренности. Я судорожно сглотнул, быстрым движением вытерев вспотевшие ладони о штаны и обескураженно прошептал, резко отвернувшись и вновь уставившись на свечу: — Что я сделал? — Ничего. Даже напротив, ты кажешься мне слишком идеальным, поэтому мне и пришлось спрятаться. Я бы не смог сам бороться со своими чувствами. После того, что моя мать натворила с Майки, я не могу подвергать риску ещё и тебя. — Когда я пришёл, она сказала, что ты наказан и хлопнула дверью, — хмыкнул я. — Она была пьяна, кажется, и совершенно точно плакала. — Она понятия не имеет, где я нахожусь, — задумчиво произнёс Джи. — Я оставил телефон дома, чтобы она не смогла выследить меня по сотовой сети. — Теперь понятно, почему ты не отвечал ни на звонки, ни на сообщения, — я грустно улыбнулся, переводя взгляд на него. — Джи, скажи честно, ты обо мне совсем не думал? — Я же уже объяснил, — еле слышно ответил он, нервно закусывая нижнюю губу. — Думал. Даже слишком много. И безумно скучал. Но я делал это только ради того, чтобы уберечь тебя от опасности. — По-моему, ты слишком демонизируешь свою мать. Она всего лишь глупая женщина, а не монстр. — Может быть, — кивнул он, — но мой брат всё ещё в коме. Мне было нечего ему ответить, потому что я понимал, что по части своих аргументов он прав. Но разве это нормально, что он боится действий собственной матери? Разве это нормально, что она настолько сильно ограничивает его свободу? И разве я заслужил всего этого? — Я почти похоронил тебя, — сиплым голосом произнёс я, вставая с кровати. — Ты даже представить себе не можешь, каково это — существовать в неизвестности и не знать, жив ли ты вообще. Я почти не ел и не спал, я себя таким разбитым ещё никогда не чувствовал, в то время как ты спокойно отдыхал в Сайлент Хилле, даже не заботясь о моём состоянии. — Но я хотел, чтобы ты был в безопасности! — прокричал Джерард, вскакивая следом за мной. — Ты как ребёнок, Джи, — встав у двери, я посмотрел на него и покачал головой. — Проблемы не решаются, если от них убегать. С этими словами я покинул единственную освещённую комнату и быстрым шагом направился вниз по лестнице, надеясь, что не грохнусь по пути и не сверну себе шею. Джи следовал за мной, не произнося ни слова. Спиной я почти чувствовал его дыхание, и это не давало мне покоя. Потому что, даже несмотря на то, что я из-за него пережил, я всё ещё скучал по его объятиям и по его губам. На первом этаже я остановился и, резко повернувшись назад, преградил Джерарду путь. — Постой, — он замер, и я, пользуясь его секундным замешательством, шагнул вперёд, буквально загоняя его в угол. Остановившись напротив стены, я положил на неё руку, заставляя Джерарда упереться в неё спиной. — Что? — спросил он, глубоко дыша и, глядя на меня сверху вниз, быстрым движением облизнул губы. Я всеми силами старался удерживать в своей голове мысль о том, что Джи поступил, как полный придурок. И всё же, я так давно не видел его, а короткого прикосновения к его щеке при первых секундах встречи мне было мало. И хотя я ужасно злился, я ничего не мог с собой поделать, потому что против его глаз оружия у меня не было. Встретившись с Джерардом взглядом, я положил ладонь ему на грудь. Его сердце, как и моё, колотилось так, словно вот-вот норовило вырваться из грудной клетки, а его взгляд одновременно выражал испуг и... Желание? Чуть приподнявшись в носках, я обхватил его за плечи и едва уловимым движением коснулся губами горящей щеки. — Я так по тебе скучал, — прошептал я, почти касаясь губами мочки его уха. — Почему ты такой эгоист? — Ты сошёл с ума, — замерев, еле слышно ответил Джерард. — Придурок, — со смешком выдавил я, правой рукой скользя от его плеча к шее. Поглаживая пульсирующую кожу кончиками пальцев, я слегка отстранился, вновь заглядывая Джерарду в глаза. Наверное, моё лицо тоже было ярко-пунцовым, но не думаю, что даже оно могло сравниться с затуманенно-пьяным взглядом Джи. Он слегка приподнял голову, позволяя моим пальцам проникнуть под ворот его толстовки, и я, не в силах сдерживаться, прильнул губами к его шее. Он шумно втянул носом воздух, цепляясь за мои плечи, и с глухим стоном поднял голову выше, позволяя мне исследовать языком нежную кожу, рисовать на ней какие-то немыслимые узоры и отставлять едва заметные засосы. Я отстранился от него так же резко, как до этого приник. Мы оба тяжело дышали, глядя друг другу в глаза, оба красные от нахлынувшего смущения и оба, чёрт возьми, желающие большего. — Я хочу тебя поцеловать, — прошептал Джерард и, не дожидаясь моего ответа, обхватил моё лицо руками и наклонился, касаясь своими губами моих, ненавязчиво их раскрывая и увлекая меня в едва ощутимый поцелуй. Я же распахнул глаза, удивлённо глядя на зажмурившегося Уэя. Он едва касался моих губ, но я всё же ощущал его вкус, с каждым прикосновением пытаясь получить как можно больше, превратить этот поцелуй во что-то более глубокое. Я осторожно коснулся кончиком языка его нижней губы, приоткрывая, и Джи снова поддался на мою провокацию. Когда наши языки соприкоснулись, я чуть не сошёл с ума, настолько это было крышесносно. Приглушенно простонав Джерарду в губы, я дёрнул ворот его толстовки, сильнее притягивая парня к себе. Наш поцелуй уже перестал быть таким невинным, каким казался сначала, теперь он напоминал какой-то безумный танец, заставляляя моё сердце замирать и плавиться. Несколько минут назад я хотел уйти, гордо хлопнув дверью, а теперь я хотел Джерарда. А он так же страстно желал меня — наши тела были достаточно прижаты друг к другу, чтобы я смог это почувствовать. — Пойдём наверх, — прошептал Джи, отстраняясь от меня на секунду, после чего я снова поймал его губы, увлекая в очередной поцелуй. — Нет, я серьёзно, — и снова я не дал ему договорить. — Фрэнк, если мы не пойдём наверх, то будем трахаться на грязном полу, оно тебе надо? — Да мне похуй, — развязно улыбаясь, я схватил его за ворот и потянул вниз. Сев на пол, я ещё более явственно ощутил запах пыли, но мне правда было всё равно. Стянув с себя куртку и кофту, я остался в футболке и потянул толстовку Джи вверх, касаясь его губ отрывистыми движениями. Он всё ещё стеснялся меня, прикрываясь руками от моих плотоядных взглядов, как только его кофта оказалась отброшена в сторону, а кожа покрылась мурашками от холодного воздуха. Стянув с себя футболку, я прижался к Джерарду, обнимая его и сминая руками мягкие бока. Воздух в квартире накалился, или же это были просто наши разгорячённые тела, но холода я больше не ощущал. Ощущал лишь близость кожи Джерарда и целовал его покрасневшее от смущения лицо, короткими фразами убеждая, что всё в порядке. Он, жутко стесняясь, но тоже исследовал моё тело осторожными движениями, кончиками пальцев касаясь спины и словно считая позвонки, отчего я дрожал, чувствуя, как мурашки скапливаются где-то в районе шеи и рассыпаются по всему телу. Прижавшись спиной к стене, Джи обхватил руками мою шею, вновь притягивая к себе, и я, чуть поднявшись на коленях, склонился к нему. Он целовал меня, а я просто не мог насытиться его близостью. Его губы скользнули по моей щеке, коснулись мочки уха, и я шумно выдохнул. Он коснулся языком моей шеи, и я окончательно сошёл с ума, нетерпеливо расстёгивая его штаны и касаясь возбуждённой плоти. Вздрогнув, он простонал, оставляя около ключицы слегка болезненный засос, и откинул голову чуть назад, практически ударяясь о стену. Наша встреча после долгой разлуки, наш короткий и невинный поцелуй — всё это стало катализатором, заставившим обнажиться наши тайные желания. И я ни капли об этом не жалел, это не было ошибкой. Я точно знал, что это не ошибка, когда Джи дрожал в моих руках, а я ускорял движения, другой рукой упираясь в стену и нависая над ним, крадя у него короткие влажные поцелуи. Я знал, что это не ошибка даже когда Джи неожиданно уверенным движением схватил меня за промежность сквозь ткань брюк. И уж точно это не могло быть ошибкой, когда Джи с громким стоном кончил, после чего надавил на мои плечи, заставляя лечь спиной на холодный пол, контрастирующий с нашими разгорячёнными телами, и, наклонившись надо мной, провёл едва ощутимую дорожку поцелуев от ключиц до низа живота. Как только его руки спустили мои штаны чуть ниже, как только его язык коснулся самой чувствительной части тела, я буквально задохнулся. Это не могло быть ошибкой, потому что было слишком... Слишком. Хватая Джерарда за волосы и оттягивая пряди, я стонал, совершенно не сдерживаясь, потому что никогда прежде мне не доводилось испытать что-то подобное. Позже мы обессиленно лежали на полу среди разводов пыли и небрежно разбросанной одежды. Моя голова покоилась на плече у Джи, и я, тяжело дыша, любовался его профилем, а он невидящим взглядом смотрел в потолок. — Я ещё не разобрался, жалею ли о том, что позволил себе испортить твою жизнь, но надеюсь, что всё это не закончится трагедией. Любовь к тебе была моей огромной ошибкой, — прошептал он. «Любовь к тебе стала моим благословением» — пронеслось в ответ в моих затуманенных мыслях, и я, не желая думать о пессимистичных словах Джи, блаженно зажмурился.